Окказионализм

У Мальбранша нет  сомнений: мы убеждены в существовании   тел благодаря Откровению Бога.

"Откровение" надо понимать в присущем метафизике  окказионализма смысле, и Мальбранш  выбирает это слово сознательно,

==224  

с провокационной целью, как хорошо видно из следующей выдержки.

"Арист. — Нужно ли Откровение для того, чтобы узнать, что мы  обладаем телом: если нас уколют, чувствуем боль.

Теодор. — Да, верно, мы это чувствуем. Но ощущение боли,  получаемое нами, как раз и представляет собой вид "Откровения ". Вас  поражает это выражение, но я им пользуюсь именно потому, что вы  вечно забываете: сам Бог производит в вашей душе все разнообразие  ощущений в случае изменений, происходящих в нашем теле по общему  закону единства обоих, начал, составляющих человека. <... > Не предмет, колющий нам руку, несет боль через отверстие, проделанное в  теле, и отнюдь не душа вырабатывает в себе это неприятное ощущение, ибо она страдает от боли себе вопреки. Это Сам Бог посредством  ощущения открывает нам все происходящее внутри и вне нас.  Прошу вас припомнить, о чем я столько раз уже говорил. <... > Нет  иного способа, кроме Откровения, который мог бы уверить нас в том,  что Бог пожелал создать тела. Однако допустим, вы больше не  сомневаетесь, что хотя идеи сами по себе и невидимы, они не могут  не воздействовать на наш дух, а сам наш дух, по закону единства  души и тела, может их познать только посредством представляющих  их идеи и ощутить не иначе как через свойства или ощущения,  которые ими вызваны".

А наука? Разве  в этом случае она не теряет всякую объективную  основу?

Напротив, отвечает Мальбранш. Наука, безусловно, получает  преимущества благодаря новой метафизике в изучении математических отношений и связей феноменов. Феноменальные связи суть  связи между идеями, они отображают совершенную упорядоченность, с которой идеи соединены между собой. Наука, вместо того  чтобы пытаться понять невозможные действия и взаимодействия  между вещами, будет постигать смысл связей визуальных идей Бога.

2.3. Отношения между  душой и телом и какова душа сама по себе

Выше мы уже  сказали, что Мальбранш не только отвергает  традиционное понимание души как формы тела, но и, безусловно,  развивает и усугубляет дуализм Декарта. Между душой и телом нет  метафизического единства, а следовательно, нет и взаимодействия.  Душа мыслит свое тело, и она теснейшим образом связана с Богом.  Любые действия души на тело в реальности представляют собой  окказиональные причины, т. е. указывающие на участие воли Бога.

То же самое  можно сказать о пресловутых "воздействиях ' тела на  Душу.  

==225  

Выдержки  из "Бесед" очень наглядно иллюстрируют философию  Мальбранша: "Между двумя составляющими нас субстанциями нет  необходимой связи. Свойства тела не могут своей силой изменять  свойства духа. Однако модальности определенной части мозга, которую я вам не уточню, всегда повторяют модальности или ощущения души, и это происходит только лишь вследствие законов единства этих двух субстанций, точнее говоря, вследствие постоянной и  всегда действительной воли Творца нашего. Нет никакой причинной  связи между телом и духом, равно как нет ее между духом и телом;

более того, нет никакой  причинной связи  одного тела с другим и одной  души с другой. <...> Не спрашивайте меня, Арист, почему Бог желает  соединять души с телами. Это — факт, но Его главные причины до  сих пор не известны философии и, возможно, даже религия их не  объясняет".

Но подумайте  внимательно над заключительным ответом Теодора (читай: Мальбранша) Аристу: "Таким образом, Арист, вы не  можете сами пошевелить рукой, изменить позу, положение, привычку, сделать людям добро или причинить зло, внести во вселенную хоть малейшее изменение. Вот вы существуете в мире,  совершенно бессильный, недвижный, как скала, тупой, как чурбан.  Какое преимущество вы получите от этого воображаемого единства  вашей души с телом, такого тесного, чтобы поддерживать контакт  со всеми, кто вас окружает? Ни пошевелить пальцем, ни произнести даже слог; увы, если Бог не придет к вам на помощь, вы  будете делать лишь тщетные усилия и замышлять бессильные желания; так подумайте немного, знаете ли вы, что надо сделать,  чтобы произнести имя вашего лучшего друга или согнуть и разогнуть пальцы? <...> Значит, несмотря на единство души и тела, с  таким удовольствием воображаемое, вы будете неподвижным и  мертвым, если Бог не захочет согласовать Свое желание с вашим,  Свою всегда действенную волю с вашей всегда бессильной. Вот вам,  дорогой Арист, решение загадки. Дело в том, что создания напрямую  соединены с Богом и зависят существенным образом непосредственно  от него; поскольку они все одинаково бессильны, то абсолютно  независимы одни от других. Конечно, можно сказать, что они  соединены между собой и зависят друг от друга; согласен, но  только надо бы оговорить, что это случается лишь как следствие  неизменной и всегда действенной воли Создателя, только вследствие общих законов, установленных Богом. Его воля действенна  и неизменна; вот откуда ко мне приходит любая сила и любая  способность. Он захотел, чтобы у меня были определенные ощущения, определенные эмоции, когда в моем мозгу отпечатываются  определенные впечатления, определенные потрясения. Он желает  неустанно, чтобы свойства души и тела были взаимными : вот  

==226  

единство  и естественная зависимость обеих  частей, из которых мы  состоим. Взаимное чередование наших свойств опирается на нерушимое основание Божественных законов, которые своей действительностью сообщают силу как моему телу, так и любому  другому, законов, которые своим постоянством и неизменностью  соединяют меня с моим телом, моими друзьями, моим имуществом,  со всем тем, что меня окружает. Бог соединил друг с другом все  свои творения. Он подчинил одни из них другим, не придав им,  в то же время, действенного характера. Тщетны претензии человеческой гордыни, они — химеры, порожденные невежеством  философов! Поглощенные собственными усилиями в решении  проблемы и задетые за живое своим поражением, они не признали  невидимой активности Создателя, плодотворности Его законов,  постоянную действенность Его волеизъявлении, бесконечную мудрость Его попечения. Прошу вас, не говорите больше, дорогой  Арист, что ваша душа соединена с вашим телом теснее, чем с  чем-либо другим, потому что душа непосредственно связана только  с Богом, ибо Божьи законы представляют собой неразрывные узы  всех частей вселенной и чудесное взаимоподчинение всех вещей".

По Мальбраншу, мы лучше знаем телесное, чем природу нашей  души. Действительно, вечные истины и интеллигибельное пространство (т. е. архетипы физического мира) мы познаем в Боге  и, следовательно, в состоянии априори получить целый ряд физических представлений. И наоборот, у нас нет знаний о душе через  идею в Боге, но есть лишь знания о ней на основе некоего  "внутреннего чувства".

"Внутреннее  чувство" нам говорит: а) что мы существуем;

б) мыслим; в) имеем  желания, г) испытываем целый ряд  привязанностей, — но не открывает  нам метафизической природы духовного. Чтобы познать себя в своей  сущности, следует найти  архетип духовного бытия и раскрыть все вытекающие отсюда  отношения таким же образом, как следствия из интеллигибельного  пространства. Но все не так то просто.

"Я, — пишет  Мальбранш, — не свет самому  себе, моя субстанция и мои  модусы затемнены, а Бог по  многим причинам не счел  уместным открыть мне идею, или архетип духовного".

Причины, по которым  Мальбранш занимает такую позицию,  ясны. Если бы у нас был архетип духовного, мы смогли бы  построить нечто вроде духовной геометрии, которая помогла бы  нам познать априори все, даже будущее, и совокупность психологического опыта во всех смыслах.

Однако нашему самосознанию открыта только минимальная   часть нашего бытия.  

==227

2.4. Всё о Боге  

Итак, мы познаем  тела посредством идей (в Боге), а души посредством чувств. А Бог? Бог познает это Сам в Себе. Суждение "Бог  есть" верно, как верно суждение "я мыслю, следовательно, я существую". Мальбранш использует онтологическое доказательство, ссылаясь на атрибут бесконечности. "Если Бог мыслим, значит Он  должен существовать".

Напомним некоторые  его мысли о связи бесконечного Бога с  конечным миром. Если Бог бесконечен, то содержит все в Себе. Еще  неоплатоники говорили, что не душа в мире, но мир в душе, а душа,  в свою очередь, на пути к высшим сущностям, и все — в Боге. Нечто  подобное повторяет Мальбранш, расширяя мысль неоплатоников.  Бог действителен не только во всей вселенной, но и выше, ибо Бог  не останавливается на Своем собственном творении, а, понимая,  превосходит его. Именно потому, что все в Его необъятности, Он  может быть всем во всем.

Вот отрывок  диалога между Теодором и Аристом из "Бесед",  выражающий эти мысли в художественной форме.

"Теодор. — Бог, или Бесконечно Совершенное Бытие, независим  и неизменен. Он всемогущ, необходим, бесконечен. <...>

Арист. — Потише. Он всемогущ, вечен, необходим; ладно, эти  атрибуты подходят к Бесконечно Совершенному Существу, но почему бесконечен?' Что вы хотите этим сказать?

Теодор. — Я хочу сказать, что Божественная субстанция повсюду,  не только во вселенной, но и бесконечно дальше нее, ибо не столько Бог  в Своем творении, сколько, скорее. Его творение включено в Него  и существует в субстанции, которую Он охраняет своей силой и  всемогуществом. Именно в Нем мы находимся; в Нем мы обладаем  жизнью и движением; как говорит апостол: "In ipso vivimus, movemur  et sumus "

Арист. — Но Бог бестелесен, следовательно, не может быть рассеянным повсюду.

Теодор. — Именно потому, что бестелесен, Он может быть повсюду.  Будь телесным. Он не мог бы проникать в тела так, как это делает:

иначе мы бы имели  противоречие наподобие равенства  суммы двух  отрезков одному, имеющему такую же длину, как каждый из этих  двух. Поскольку субстанция бестелесна, она не локализована, как  тела — от больших слонов до маленьких мошек.

Эта целокупность везде, где она есть, а находится она везде и всюду,  или, скорее, именно из нее все создано, ибо суть Творца в Его интимной  связи с созданием.

Сотворенное пространство относится к Божественной безмерности, как время к вечности. Все тела простираются в безграничности   

==228

Бога, как  времена следуют друг за другом в  вечности. Все, что вне  последовательности времен, всегда есть Бог. В Его существовании  нет ни прошлого, ни будущего, всегда только настоящее, неизменное, вечное. В субстанции нет ни большого, ни малого — все  одинаково просто, бесконечно. Бог сотворил мир, но воля творить  не ушла в прошлое; Бог его изменяет, но воля изменить мир не  относится к будущему. Творческая воля, ставшая и грядущая,  неизменна. Одним словом, Бога не было и не будет, но Он есть.

Его протяженность  и продолжительность, если можно  употребить  эти слова, суть сама целокупность вечности и в каждый из моментов.  Точно так же Бога нет частично на небе и частично на земле. Он  целиком везде в своей безмерности и во всех телах, во всех частях  материи, даже если ее делить до бесконечности. Точнее говоря, не  столько Бог в мире, сколько мир — в Боге, в Его безмерности, как не  вечность во времени, а время — в вечности...".

2.5. Значение философии  Мальбранша

Ученые заметили в проблематике Мальбранша осевое смещение:

Декарт уделял основное внимание методологии науки  и проблемам  познания, Малъбранш построил подчеркнуто теоцентристскую систему метафизического и религиозного характера. Во многих случаях  он предвосхищает некоторые идеи из встречающихся в больших  метафизических построениях Спинозы и Лейбница, хотя на основе  других допущений и с иными задачами. Кроме того, у Мальбранша  прослеживается определенная, весьма впечатляющая аналогия с  эмпиризмом Беркли, хотя и в другом преломлении.

Однако самая  невообразимая аналогия, недавно  замеченная,  ведет непосредственно к Юму. Мальбранш сыграл заметную роль в  истории французской философии, но не за пределами Франции,  что-то вроде excusatio nonpetita (непрошенное извинение). На самом  деле, тезис о невозможности опытной проверки принципа причинности, т. е. эмпиризм Мальбранша, схож с юмовским (на скептико-эмпирическом фундаменте). Но аналогия от этого не теряет своего  значения.

В заключение процитируем  два красноречивых отрывка из работ  Мальбранша. "Чувства говорят мне, что предметы воздействуют на  меня; я говорю себе, что именно сам шевелю рукой. <...> Но смотри,  не запутайся еще больше: предположим, движущееся тело окружено  Другими объектами. А если оно встретится с чем-то, лишенным и  величины, и прочности движущегося тела? Ты скажешь, что оно  отдаст ему часть своего движения? Но кто тебе это сказал ? Кто тебе  объяснил, что тот, другой, получит эту силу? <...> Верно, глаза