Научное открытие как филосовско-психологическая проблема

Кафедра экономики 
 
 

РЕФЕРАТ

ПО:    ИСТОРИИ И ФИЛОСОФИИ НАУКИ И ТЕХНИКИ 

НА ТЕМУ:  Научное открытие как филосовско-психологическая проблема 
 
 
 
 
 
 

2008

     Введение. 

     Философия с момента своего возникновения, - а она стояла у истоков науки, - всегда занимала особое место в  системе знаний о мире.

     Это объясняется прежде всего тем, что ядро философии независимо от той или иной позиции философа составляет проблема человека в его взаимоотношении с миром, проблема человека и мира, места и роли человека в нем.

     Она вырабатывает обобщенную систему знаний о мире в целом и о сущности человеческого бытия, выступая в  качестве теоретической основы мировоззрения.

     Именно  поэтому философия во все времена  помогала ориентации человека в различных  жизненных обстоятельствах, способствовала его самоопределению в жизни. Этим и объясняется непреходящая жизненность философии, необходимость  овладения ею для обретения человеком  надежной ориентации в непрерывно изменяющемся мире, а в современных условиях и для разумного подхода к  решению сложнейших задач выживания  человечества перед лицом обостряющихся  глобальных проблем.

     Подлинное открытие может быть сделано лишь в ходе таких исследований, которые  обычно именуются "фундаментальными". То, что за этим следует, - это его  развитие. Исследование является фундаментальным  именно потому, что все прочие виды исследований вытекают из него; оно  кажется нам непрактичным, а связанная  с ним работа случайной, потому что  всецело оригинальные наблюдения не могут планироваться заранее. Если же не отказываться от планирования, то тогда наблюдение должно носить такой  характер, чтобы его можно было предсказать на основе ранее известных  фактов, и, стало быть, его нельзя считать целиком оригинальным. Вот  почему большая часть совершенно новых шагов в науке - это случайные  находки, сделанные людьми с редким талантом замечать нечто абсолютно  неожиданное. Такие открытия впоследствии образуют основу всех планируемых исследований, всего того, что называют развитием [1].

     Многие  могут возразить, что любая преждевременная  оценка фундаментального исследования заранее обречена на провал, ибо  нельзя предвидеть неожиданное. До некоторой  степени это справедливо. Не существует надежной меры для сравнения относительной  важности фундаментальных исследовательских  тем, но некоторые общие принципы сформулировать можно. К ним следует  относиться не как к жестким рамкам, а скорее как к некоей линии  оценки, с помощью которой мы распознаем и используем подлинно творческую научную  мысль. Для всех великих фундаментальных  открытий характерно одновременное  и ярко выраженное наличие трех качеств: они не просто истинны, но истинны  в высшей степени и в очень  специфическом смысле; они поддаются  обобщению; они неожиданны в свете  того, что было известно ко времени  открытия.

     Открытие  должно быть истинным. Это утверждение может показаться наивным. Однако в науке вещи не являются абсолютно истинными либо ложными; они могут считаться таковыми лишь в рамках определенной аксиоматической системы и в некоторых пределах, которые носят статистический характер и на основании которых можно судить о вероятности повторения того же наблюдения в будущем, если мы попытаемся воспроизвести его. Степень этой вероятности естественным образом влияет на важность открытия.

     Даже  если наблюдение обладает высокой степенью истинности в том смысле, что у  него мала стандартная ошибка (т. е. велика вероятность воспроизведения), истинность этого наблюдения должна выражаться и в его адекватной интерпретации. В противном случае находка может привести к заблуждениям из-за тех выводов и следствий, которые могут быть из него сделаны. Мало кто сознательно публикует  неправду, но многие научные статьи содержат в подтексте ложные выводы.

     Даже  если научная находка по всем стандартам истинна, она может и не быть значимой. Открытие должно вести к обобщениям. Другого вида наблюдения поддаются индуктивному обоснованию, т.е. формулированию общих законов на основе отдельных наблюдений. Но и этого свойства недостаточно.

     Открытие  должно быть одновременно и истинным, и неожиданным и вести к  обобщениям. Основной особенностью подлинно великих открытий является то, что  они не только истинны (в том смысле, в каком они выглядят таковыми с нашей точки зрения), но и  в высшей степени способны вести  к обобщениям и неожиданны в рамках своего времени. Это справедливо, скажем, в отношении открытия Г.Менделем законов генетики, открытия Рише и Пирке явления аллергии или открытия антибиотического действия плесени Флемингом, Флори и Чейном. Успех исследования в большой степени зависит от того, в какой момент истории, в какой период жизни ученого, и даже в какое время дня оно выполняется. Сознательный анализ временных факторов может значительно помочь нам сделать свою работу полезной и приятной.

     Когда открытия делаются преждевременно, они  почти наверняка игнорируются или  встречают труднопреодолимое сопротивление, поэтому в большинстве случаев  они могли бы с таким же успехом  и вовсе не быть сделанными. Можно  часто слышать, как о каком-нибудь ученом говорят, что его время  еще не пришло. Оно, может быть, и  так, но научный гений должен быть способен оценивать возможность реализации своей работы. Бесполезно планировать работу, для которой нет еще подходящих средств, или развивать теории, к которым человечество еще совсем не подготовлено, если только мы не в состоянии сами создать нужные средства или объяснить свои концепции словами, понятными, по крайней мере, избранным из наших современников. Работа тех, кто пренебрегает этими требованиями, легко забывается и теряется навсегда; когда придет время, ее нужно будет делать вновь, но… другим. На практике трогательная фигура непонятого и непризнанного гения находится в опасном соседстве с фигурой хорошо всем понятного психа - и тот, и другой излагают непрактичные идеи, сеющие хаос.

       В любом случае человек, идеи которого выглядят далеко опережающими его время, должен сосредоточиться на средствах доказательства своей позиции, а не тратить всю жизнь на бесплодные попытки уговорить  человечество  признать  свою правоту. Исследование может быть полезным для человечества и принести удовлетворение самому ученому, только  если  оно выполнено в такое время, когда может встретить интерес и понимание. Атомная теория материи в том виде, как она была выражена Демокритом, оказалась преждевременной и, стало быть, для того времени бесплодной, так как не существовало никаких практических средств доказать либо опровергнуть ее. Позже, в эпоху средневековья,  когда стало возможным доказать существование химических элементов, алхимики, движимые надеждой на преобразование одного элемента в другой, пытались получить золото. Недавно корректность этой идеи была доказана, и все же к алхимикам по справедливости относились как к эксцентричным фантазерам, поскольку в их время предпринимаемые ими попытки были не более чем мечтой. Все фантазии содержат в себе зерно истины; гениальность же  состоит в том,  чтобы суметь распознавать  такие фантазии, из которых это зерно можно извлечь. Те, кто сотни лет назад мечтал о полетах на Луну, не могут претендовать  на  приоритет в области современных космических исследований. Даже если в будущем станет возможным продлить  человеческую  жизнь на  несколько сотен лет, современного врача, предсказывающего это, не стоит считать великим пророком.

     Ситуация  несколько меняется, если фантазия представляет собой не просто банальное  благое пожелание, а интуитивное  предвидение некоей скрытой плодотворной истины, до поры до времени недоступной  для других. Если этот истинный факт, не являясь в данный момент объектом исследования, достаточно близок к  уровню знаний своего времени, он может  побудить других специалистов создать  соответствующие средства и методы. Простое  хотение  (полностью  непрактичная  фантазия) отличается от интуитивного предвидения чего-то, что еще далеко не очевидно, но что  имеет шансы стимулировать дальнейшие исследования в тот момент, когда  это интуитивное предвидение  еще не выражено или по крайней мере еще не забыто.

     Открытие  Менделем основных принципов генетики игнорировалось в течение тридцати пяти лет после того, как о нем  не только был сделан доклад на заседании  научного общества, но даже опубликованы его результаты. Современники Менделя  видели в этой статье лишь повторение хорошо к тому времени известных  экспериментов по гибридизации. Следующее  поколение поняло важность его находок, относящихся к механизму наследственности,  но  не  смогло полностью  оценить  их,  поскольку эти находки, казалось, противоречило особенно горячо обсуждавшейся  в то время теории эволюции. Позвольте, кстати, добавить, что знаменитый статистик Фишер  перепроверил результаты Менделя и заявил, что при обработке современными статистическими методами выводы отца генетики демонстрируют явное смещение в пользу ожидавшихся результатов. Все, что может сделать любой ученый,- это продвинуть проблему на несколько шагов дальше своих предшественников, а затем он должен по собственному желанию уйти со сцены, уступив место другим, т. е. тем, кто уже располагает -- или через несколько лет, десятилетий или даже веков будет располагать - средствами, необходимыми для достижения значительного прогресса в ее развитии. Хорошо обоснованное  наблюдение  одинаково истинно, где бы и когда бы оно ни было сделано, но не одинаково полезно. Его теоретическая оценка и практическое приложение в большой степени зависят от современного состояния знаний в сопряженных с ним областях.

     Плоды науки могут быть в равной мере как полезными, так и вредоносными, необходимо понимание их потенциальных  возможностей со стороны общества. Известно, что, как  правило,  практический  результат  фундаментального исследования сам по себе ни хорош и ни плох. Он являет собой силу,  дарующую  власть  над природой, над болезнью, над человеком. Эта сила может  быть обращена как на добро, так и  во зло, в зависимости от того, как  ее использует человек руками своих  лидеров или правительств. Осознавая, что эта сила не всегда может быть подвластна его контролю, человек  боится ее. Наука разрушает многие из привычных, взлелеянных человеком  представлений. Она низвергает фальшивые  божества, рожденные из предрассудков  и суеверий. А потому на протяжении столетий человечество безжалостно  преследовало многих своих выдающихся ученых.

     Существует  весьма наивная точка зрения, согласно которой лучший способ предотвращения потенциально опасных последствий  науки -- остановить развитие самой науки. Однако это не только нежелательно, но просто невозможно. Ни одна страна не захочет сделать первого шага в деле объявления науки вне закона, ибо навязываемое невежество вряд ли принесет пользу, а тем более не облагородит человека. Именно наука положила конец голоду и эпидемиям чумы, опустошавшим в эпоху средневековья  целые страны. Наше спасение не в том, чтобы закрывать глаза перед Истиной, а в том, чтобы научиться не ослепляться ее светом. Если "отменить" науку, то с таким же успехом можно запретить писать или говорить, ибо и эти действия способны оказаться не менее опасными. Даже искусство может быть использовано для пропаганды низменных целей. А без науки и искусства у человечества не будет иного пути для выхода своей энергии, кроме войны и борьбы за обогащение.

     Единственное  приемлемое  решение  этой  проблемы -- обеспечить лучшее понимание того, что есть добро, а что есть зло, применительно к науке. Нельзя более допускать, чтобы научный гений пребывал в бездействии из-за недостатка средств. Впрочем, проблема не просто в изыскании финансовых средств для наших ученых. Чтобы приспособиться к духу века, следует пересмотреть всю нашу философию и все представления о бытующих ценностях. Как каменный, бронзовый и железный века характеризовались соответственно использованием камня, бронзы и железа так и наша эра, несомненно, войдет в историю как "Век Фундаментальных Исследований". Благодаря изучению законов природы человек добился невиданного могущества, которое может привести нас к самой яркой главе истории человечества - либо к ее последней главе [1].

     Научная теория после создания ее логической основы приобретает способность к саморазвитию и воспроизведению таких свойств и отношений вещей, которые еще недоступны практике и чувственному познанию или которые появятся лишь в будущем. Развитие науки в каждый данный период зависит от унаследованного от прошлых поколений мыслительного материала, от уже поставленных теоретических задач. Относительная самостоятельность в развитии науки заключается и в вытекающей из нужд самого познания необходимости систематизации знаний, во взаимодействии различных разделов данной науки и различных наук между собой, во взаимовлиянии всех форм духовной деятельности людей, в свободном обмене мнениями. Теоретическое движение мышления в конечном счете выступает как цель практической деятельности, воплощаясь и материализуясь в производстве: наука не только следует за практикой, но и опережает практику. Множество открытий сделано вне зависимости от непосредственных запросов практики, и лишь впоследствии они явились источником новой практики: открытие рентгеновских лучей, радиоактивности, пенициллина и т.д.