Место философии Вольтера в новое и новейшее время

           Тем самым он как бы утверждает, что верить нужно прежде всего  в реальность, которую ты видишь, а ль затем в ты, существование  которой надо еще доказать.     "…У всех народов, слушающих голос своего разума, есть всеобщие представления, как бы запечатленные в наших сердцах их владыкой: такова наша убежденность в существовании бога и в его милосердной справедливости; таковы основополагающие принципы морали, общие для китайцев и римлян и никогда не изменившиеся, хотя наш земной шар испытывал тысячекратные потрясения... Принципы эти необходимы для сохранения людского рода..."⁵

         Вольтер прямо не отрицал религию,  но был убежденным сторонникам  того, что она должна служить  на благо народа, соответствовать моральным устоям общества, причем с развитием общества и его морали, религия по его мнению, тоже должна идти по пути позитивных изменений.

       

       Написанные им  «Философия истории»  и «Микромегас» (1752) отражали уже  более зрелые взгляды Вольтера. Например, герой повести Микромегас - высокоразумное существо гигантских размеров, обитающее на Сириусе, посетил Землю. Встретившись с людьми, он воспринял их как «разумные атомы» и, естественно, поинтересовался уровнем их умственного развитие. Как убедился Микромегас, знания землян оказались весьма обширными: они могли определять расстояние от Сириуса до звезды Кастор в созвездии Близнецов, вычислить, сколько земных диаметров укладывается в расстояние от Земли до Луны или же вес объема воздуха по сравнению с тем же объемом чистой воды и червонного золота. Пораженный этой впечатляющей эрудицией, Микромегас наконец спросил: «Поскольку вы обладаете столь обширными знаниями о том, что вне вас, несомненно, должны быть осведомлены о том, что внутри вас. Скажите, что такое душа и как образуются у вас мысли?⁶» Ответы землян на этот вопрос оказались противоречивыми, примитивными и столь нелепыми, что, слушая их, Микромегас покатывался со смеху.

Повесть "Микромегас" – философская  по преимуществу. Здесь упоминаются имена философов Лейбница, Мальбранша, Паскаля, с которыми не соглашался Вольтер, имена Локка и Ньютона, которых он всячески пропагандировал. Здесь рассуждения о гносеологических проблемах, и системе восприятий, об ощущениях, здесь поставлены нравственно-философские вопросы. Но главная мысль Вольтера сводится к тому, что люди не умеют быть счастливыми, что они ухитрились сделать свой крохотный мир полным зла, страданий и несправедливости. Читатель узнает, что планета наша бесконечно мала в масштабах мироздания, что человек бесконечно мал в масштабах этой бесконечно малой планеты. Ироническое смещение масштабов помогает Вольтеру разрушить незыблемые, казалось бы средневековые авторитеты, показать мнимость земного величия "сильных мира" и нелепость устоявшихся государственных порядков его времени. Земля – это лишь комочек грязи, маленький муравейник; Средиземное море – болотце, а Великий океан – крохотный прудок. И споры из-за лишнего отрезка этого "комочка грязи" вздорны смешны; а между тем люди, по воле своих правителей, истребляют друг друга в абсурдных и губительных войнах.

"Мне  даже хотелось… тремя ударами  каблука раздавить этот муравейник, населенный жалкими убийцами, "  – говорит разгневанный житель Сириуса. "Не трудитесь. Они сами … трудятся над собственным уничтожением, " – отвечает житель Сатурна, - это высказывание и сегодня не потеряло своей актуальности, а в свете последних событий – глобальный терроризм и неадекватные меры борьбы с ним, приобрели особую остроту.

 

3. Анализ философских учений Вольтера

 

Вождем французских просветителей  по праву считается Вольтер, хотя молодые таланты часто выпархивали из-под его крыла и устремлялись вперед. В августе 1754 года Мельхиор Гримм, один из авторов, воспитанных Вольтером, справедливо оценил роль своего учителя в европейском просветительском движении.

Просветители  начали с требования свободы мысли, слова, печати. Душительницей свободной  мысли была церковь, насаждавшая  невежество, суеверия и предрассудки. Потому так неистово и ненавидел  ее Вольтер. Его фраза: "Раздавите гадину!" – стала крылатой. "Осмельтесь мылить самостоятельно," – обращался он к своим соотечественникам, восставая против церковной догмы.

В политической программе просветителей ключевым было слово "закон". От него как  бы лучами расходились знакомые нам, часто довольно туманные по смыслу, но всегда ярко расцвеченные и притягательные слова: Свобода, Равенство, Братство.

Свободу Вольтер понимал как добровольное подчинение закону. Равенство тоже имело для него  гражданский смысл, - оно понималось как равенство всех людей – от пастуха до короля – перед законом. В дворянско-монархической Франции это означало прежде всего требование ликвидации всех сословных привилегий и неограниченной королевской власти. Напомним, что юридический статут Франции еще незыблемо покоился на полном произволе монарха. Это было выражено в горделивом изречении короля Людовика XIV: "Государство – это я!" Братство же понималось как единение свободных и равных людей.

При соблюдении ключевого принципа программы, а  именно законности, формы государственной власти уже не имели для просветителей принципиального значения, в большинстве своем они были приверженцами "просвещенной монархии". Все свои надежды они возлагали на личность государя, полагая, что "добрый" и "мудрый" король, монарх-философ способен произвести в обществе все необходимые перемены. Отсюда их наивная податливость на ласки лукавых венценосцев.

Вольтер не был атеистом. Он, конечно, отвергал все существовавшие религии  с какими бы то ни было персонифицированными богами (Христом, Аллахом или Буддой). Но в идею "верховного разума", неведомой людям высшей силы, правящей миром, верил, то есть был сторонником особой "философской" религии, так называемого деизма, которого придерживались многие просвещенные умы его времени.

Что касается "непросвещенных умов" (народа), то им Вольтер оставлял и Христа, И Аллаха, и Будду. Ему принадлежит знаменитая фраза: "Если бы бога не было, его надо было бы выдумать". Вольтер не без основания полагал, что религия нужна народу в качестве моральной узды. "Несомненно, в интересах общества, чтобы существовало некое божество, которое карает то, что не может быть пресечено человеческим .

И, тем не менее не было в 18 столетии человека, который бы наносил религиозным  убеждения столь чувствительные удары, как Вольтер. Он никогда не высказывался против христианства прямо и неприкрыто, часто он даже расточал ему похвалы, но какие похвалы! "Языческая религия пролила немного крови, а наша залила ею всю землю. Наша бесспорно единственно добротная, единственно истинная, но, пользуясь ею, мы совершили столько зла…" ("Философский словарь").

Вольтеру же принадлежат и следующие  строки: "Самый нелепый из всех деспотизмов, самый унизительный для  человеческой природы, самый несообразный и самый зловредный – это деспотизм священников; а из всех жреческих владычеств самое преступное – это, без сомнения, владычество священников христианской церкви".

Отрицая философию Лейбница и английских писателей XVIII века, оптимизм которых вел к примирению со злом, будто бы "необходимым элементом мировой гармонии", Вольтер был оптимистом в другом смысле, а именно – верил в совершенство человечества и всех его социальных институтов.

Поза Вольтера ярка и политически  точно направлена. Он делал свое дело. Служа как истинный философ всем девяти музам, он ни на минуту не забывал о своей просветительской миссии. Неутомимый и насмешливый, он был неотразим и всесилен. В его шутке таилась опасность, его смех разил, как меч. Европейская аристократия вкушала мед его речей, не всегда ощущая в них привкус яда. Своею высохшей рукой он правил общественным мнением. Владычество Вольтера исключало тиранию предрассудка, догматического понуждения. Это было свободное царство ума, куда допускались все. Здесь дышалось легко, здесь мысль доходила до читателя мгновенно, ибо излагалась она с изящной простотой, самые сложные проблемы обретали ясность и постигаемость. Он не дожил до Революции, но Революция воздала ему должное.

Останки Вольтера, увезенные из Парижа в ночь на 1 июня 1778 года, тайно, в  великой спешке (церковные власти запретили официальную церемонию похорон), были торжественно возвращены в столицу и погребены в Пантеоне 11 июля 1791 года.

Основные мысли и учения Вольтера основывались на следующем.

• Материя Вселенной есть такая же принадлежность бога, как и идеи, а идеи — такая же принадлежность его, как и материя.

- Все люди  рождаются на свет с носом  и пятью пальцами на руке, и  ни один из них не появляется  на свет с понятием о боге. Мыши, живущие в маленьких норах  огромного здания, не знают, вечно ли оно, кто его построил и зачем. Они лишь стараются сохранить свою жизнь, заселить свои норы и избегать зверей-разрушителей. Мы - мыши, и божественный архитектор, построивший Вселенную, не сообщил, насколько я знаю, своего секрета никому из нас.

- В человеке и в любом животном существует принцип деятельности, как и во всякой машине. Этот первый двигатель, эта изначальная движущая сила необходимо и вечно управляется волей Верховного Существа, без чего все было бы хаосом, без чего не существовало бы самого мира.

- Случай - это  ничто. Случая не существует. Мы  назвали так действие, причину  которого мы не понимаем. Нет  действия без причины, нет существования  без основания существовать. Это  первый принцип всех истинных  философов. Ничто не может поколебать во мне следующей аксиомы: всякое творение свидетельствует о творце.

- Очень вероятно, что природа дала мысли мозгам, как произрастание деревьям, и  что мы мыслим при помощи  мозга, как мы ходим при помощи  ног.

- Каждое событие  в настоящем рождается из прошлого и является отцом будущего... вечная цепь причин не может быть ни порвана, ни запутана... — неизбежная судьба является законом всей природы.

• Несомненно, что наши первые идеи — это ощущения.

-  Я смотрю  на истинных философов как  на апостолов божества. Такие апостолы нужны для разного рода людей. Приходский учитель катехизиса говорит детям, что есть бог; Ньютон доказывает это мудрецам.

- Первым провидцем,  первым пророком стал первый  плут, который встретил глупца.

- Суеверие  — самый страшный враг человеческого рода.

- Растет новое  поколение, которое ненавидит  фанатизм. Наступит день, когда у руководства встанут философы. Готовится царство разума.

         Когда Вольтер писал о себе, он говорил " Я потратил около  40 лет на паломничество в два-три  уголка этого света, целью которого были поиски философского камня, именуемого истиной.. Я советовался со всеми поклонниками античности; с Эпикуром и Августином, Платоном и Мальбраншем, но остался при своей бедности".

    Анализируя  его высказывания, последние можно свести к следующим⁷:

- Он считал, что изобретатели в области  искусства механики оказались значительно полезнее людям, чем изобретатели силлогизмов: тот, кто изобрел ткацкий челнок, имеет несказанное преимущество перед тем, кто придумал врожденные идеи.

-  Случайности  не существует, — все на этом  свете либо испытание, либо наказание, либо награда, либо предвестие.

-  Человек  от рождения стремится к действию, как огонь стремится ввысь, а камень — вниз.

-  Наша  любовь к самим себе помогает  любви к другим.

-  Для того  чтобы познать бога, надо быть  им самим.

- Успех науки  — дело времени и смелости  ума.

- Судите художника  по законам, им самим над  собой признаваемым.

- Необходимо, чтобы были преступления и  бедствия и чтобы они составляли  удел хороших людей.

- Не боитесь  высмеивать суеверия, друзья мои.  Я не знаю лучшего способа убить суеверие, чем выставление его в смешном виде. Что сделалось смешным, не может быть опасным.

- На второй  ступени иногда блистают люди, которые не заметны были на первой.

         Вот более глубокие, на мой взгляд, из его мыслей: " Социальное равенство — это и наиболее естественная и наиболее химерическая идея. На нашей несчастной планете люди, живущие в обществе, не могут не разделяться на два класса — на богатых, которые распоряжаются, и бедных, которые служат"; "Несомненно, в интересах общества, чтобы существовало некое божество, которое карает то, что не может быть пресечено человеческим правосудием"; "Делать то, что доставляет удовольствие, — значит быть свободным".

       Он по возможности сводил свою метафизику к морали: "О, мои товарищи по бесконечному ничтожеству, как и я рожденные, чтобы все выносить и ничего не знать, есть ли среди вас настолько безумные, чтобы верить, будто они все это знают? Нет, таких не существует. Нет, в глубине души вы чувствуете свое ничтожество, как я сознаю свое. Но вы настолько честолюбивы, что требуете от нас постижения ваших ненужных систем.

        Философия учит нас, что мир  этот устроен непонятным, вечным существом, но философия не может нам ничего сообщить об его свойствах и принадлежностях; природа этого существа для нас совершенно непостижима. Я могу быть не согласным с Вашим мнением, но я отдам жизнь за Ваше право высказывать его".

Говоря об отношении Вольтера к  абсолютной власти, нельзя не упомянуть его трагедию "Фанатизм, или пророк Магомет", которая была поставлена еще в 1741 году в Лилле и в 1742 году в Париже. И снова лукавству Вольтера нет предела: обличая по видимости зло ислама, он в действительности бросал вызов всем церквам, пророкам и всем "сильным мира сего".

В сущности, Вольтер ведет в этой трагедии развернутый спор с широко известным политическим деятелем, итальянцем Никколо Макиавелли, который в трактате "Государь" (1515) провозгласил, что все средства хороши для достижения власти правителем и ее удержания. Вольтеровский Магомет – персонаж отрицательный – как бы воплощает в себе качества "идеального" государя по программе Макиавелли, но именно это и делает его тираном. Любопытно, что молодой прусский принц, впоследствии король Фридрих II, не без влияния Вольтера взялся за написание трактата "Анти-Макиавелли".