Личность и учение Сократа

       Комплекс  идей знаменитого греческого мыслителя  явился основанием для появления  устойчивых традиций последующей этической  рефлексии. Вместе с тем разнообразие идей отсутствие их жесткого однозначного оформления давали возможность поливариативной  интерпретации, что проявилось уже  в позициях ближайших учеников Сократа. Двое из них являются основателями так называемых сократических школ – киренской и кинической. В  своих поисках истины киники и  киренаики отправляются от учения Сократа  о счастье. Общей для них является также исходная индивидуалистическая ориентация, однако выводы, к которым  они приходят, существенно различны. 

       Становление философских взглядов Сократа 

       Сократ  – великий античный мудрец, основатель собственной школы, по сути своей  был скептиком, но не вынуждал других принимать свою точку зрения, а  особым способом, задавая вопросы, заставлял  каждого человека выразить свою собственную  философию. В центре внимания Сократа  был человек. Но он рассматривается  Сократом как нравственное существо. Поэтому философия Сократа—это  этический антропологизм. Интересам  Сократа были чужды как мифология, так и физика.

       Необходимо  несколько слов сказать о времени, в котором жил Сократ. Современная  ему афинская демократия утеряла  свои простые, суровые и красивые идеалы, которые были в первой половине 5 века до н.э. В это время Афины  жили грабительскими войнами, демократия вырождалась. Сократ же в самой гуще народа вел беседы, и своими с  виду простыми вопросами ставил в тупик сторонников демагогического режима: аристократы считали его простолюдином, который много себе позволяет, а демократы боялись его хлесткого разоблачения. Однако Сократ был слишком популярен. Его бесконечные споры до поры до времени терпели, но в 399 г. до н.э. "демократические" власти судили философа и вынесли вопиющий судебный приговор - первый в Афинах смертный приговор за отвлеченные идейные разногласия.

         Ему принадлежит выдающееся место  в истории моральной философии  и этики, логики, диалектике, политических  и правовых учений. О жизни  и деятельности Сократа - одного  из величайших философов Древней  Греции - можно узнать лишь по  произведениям его современников  и учеников, в первую очередь  Платона, потому что сам Сократ  письменных источников после  себя не оставил. Но влияние,  оказанное им на прогресс человеческого  познания, ощущается до наших  дней. Он навсегда вошел в духовную  культуру человечества.

       В центре сократовской мысли - тема человека, проблемы жизни и смерти, добра  и зла, добродетелей и пороков, права  и долга, свободы и ответственности, личности и общества.¹ И сократовские беседы - поучительный и авторитетный пример того, как можно ориентироваться в чаще этих вечно актуальных вопросов. Переход от натурфилософии к моральной философии, связанный с именем Сократа, произошел не сразу. Первоначально, как это видно из платоновского "Федона", молодой Сократ был охвачен настоящей страстью к познанию природы, к исследованию причин земных и небесных явлений, их возникновению и гибели.

       Сократ  действительно явился тем мыслителем, который в хаотической путанице софистики отделил истинное от неистинного, свет от темноты. Почва, на которой он стоит, у него с софистами общая. И его принципом является отрицательная  власть субъективного, не обусловленная  никаким внешним объектом, свободная от ограниченного и определенного, которые считаются прочной реальностью непосредственного сознания; человек также у него относится только к самому себе; он также, по его мнению, имеет критерий реальности в себе самом. Однако Сократ значительно отличается от софистов тем, что для него таким критерием является не отдельное, а всеобщее сознание, сознание истинного и доброго, что он определяет разумную, абсолютную цель, содержание, хотя и продиктованное мышлением, но тем не менее сущее в себе и для себя, устойчивое, субстанциальное добро, как сущность субъективности. По мнению Сократа, софисты, вместо того чтобы учить своих учеников действительному знанию вещей, лишь потешаются над людьми. Они, например, в разговоре употребляли какое-нибудь слово то в одном, то в другом смысле, запутывали таким образом человека, ставили его в глупое положение и находили в этом для себя забаву.

       Сомнение  – «я знаю то, что ничего не знаю», – должно было, по учению Сократа, привести к самопознанию – «познай самого себя». Только таким индивидуалистическим, путем, учил он, можно прийти к пониманию  справедливости, права, закона, благочестия, добра и зла.²

       В центре сократовской мысли – тема человека, проблемы жизни и смерти, добра и зла, добродетелей и пророков, права и долга, свободы и ответственности, общества. Согласно Плутарху, Сократ рассматривал подходящим для учения любое место, поскольку весь мир является школой благодетельности.

       Сократ  увидел, что человек внутренне "не пуст". Отсюда и знаменитое "Познай самого себя". Мудрец Сократ говорил, что глупость не в том, чтобы  мало  знать,  а  в том, чтобы не знать  самого себя и думать, что знаешь то, чего ты не  знаешь.

       Внутренний  закон, которому подчиняется человек, отличается от законов природы, он возвышает  человека над его собственной  ограниченностью, заставляет мыслить: "сам бог обязал человека жить, занимаясь философией". Философия – вот истинный путь к Богу. Философия – это своего рода умирание, но умирание для земной жизни, это подготовка к освобождению бессмертной души из ее телесной оболочки. Дух и концепция Сократа обретает самостоятельное существование. Сократ не боялся смерти, поскольку человек не есть простой элемент природы. Человеческое бытие не дано человеку изначально, он может только сказать "я знаю только то, что ничего не знаю". Человек может самостоятельно прийти к пониманию своей причастности общему идеальному началу, которое обще всем людям. В центре учения Сократа - человек, поэтому его философию называют началом первого антропологического поворота в истории философской мысли.

       Сам Сократ не оставил сочинений, он не брал денег со своих учеников, не заботился о семье. Главной задачей  своей жизни он считал обучение человека мышлению, умению находить в себе глубинное  духовное начало. По его собственным  словам, он был приставлен к афинскому  народу как овод к коню, чтобы  тот не забывал думать о своей  душе.

       Сократ  говорил, что главная задача  мудрости  в  том,  чтобы  различать добро и зло; то же самое и мы, в чьих глазах нет безгрешных, должны  сказать об умении различать пороки, ибо без этого  точного  знания  нельзя  отличить добродетельного человека от злодея. Среди других прегрешений пьянство представляется Сократу  пороком  особенно грубым и низменным. Он считал, что в других пороках больше участвует  ум;  существуют  даже пороки, в которых, если можно так выразиться, имеется оттенок  благородства, есть  пороки,  связанные  со  знанием,   с   усердием,   с   храбростью,   с проницательностью, с ловкостью и хитростью, но что касается пьянства, то это порок насквозь телесный и материальный. Поэтому самый грубый  из  всех  ныне существующих народов - тот, считал Сократ, у которого особенно  распространен  этот  порок. Другие пороки притупляют разум, пьянство же разрушает его и поражает тело. 

       Демон Сократа. 

         Известно,  что  Сократ  считал,  будто  его  сопровождает  некий  демон (гений), который,  по сведениям Платона, дает  ему советы, останавливает  его,  когда  он  хочет  совершить  "неправильный" поступок, а по  мнению Ксенофона, активно   побуждает  его  к  действиям.  Одни исследователи видят в  демоне Сократа метафору, которой  он иронически прикрывал свои  собственные совесть, разум или  здравый смысл; другие  — просветленное  чувство, просветленное внутреннее  чутье или инстинкт; третьи —  выражение внутреннего откровения  или проявление религиозного  энтузиазма; четвертые — «чудовищный»  феномен, при котором инстинкт  и сознание (их функция) заменяют  друг друга; пятые — свидетельство  того, что внутреннему миру каждого  присуща трансцендентность.³ Гегель,  уделивший демону   Сократа значительное внимание, связывает его с неспособностью  греков  принимать решение, руководствуясь внутренними побуждениями. Оракул – это способ  передачи  решения "внешнему факту".  Демон Сократа,  по мнению Гегеля, – это "оракул, который вместе с тем не представляет собой чего-то внешнего, а является чем-то  субъективным, есть  его оракул". Речь идет о процессе проекции вовне внутреннего решения и одновременно формирования умственных действий и внутреннего плана сознания через усвоение индивидом внешних действий с предметами и социальных форм общения.

       Плутарх, например, объяснял феномен сократовского  демона тем, что душа, проникая  в  плоть,   становится   иррациональной.   Наиболее   же   чистая, рациональная,  интеллектуальная  часть  души у  некоторых как бы остается над  телом, поднимаясь вверх над головой  человека. Интеллект у таких людей  как бы оказывается вне плоти  и говорит с телом извне.

       Сократ  отождествил благо  со  знанием,  но ведь и сам Сократ стал нравственным символом для поколений вовсе  не  потому, что в своей жизни  он руководствовался доводами рассудка, но только благодаря своему "демону". 

       Этическое учение Сократа 

       Термин "этика" - древнегреческого происхождения. Он берет начало от слова этос (ethos), означавшего в далекие времена местопребывание— человеческое жилище, звериное логово, птичье гнездо. В этом значении оно употреблялось еще Гомером. Позднее данное слово приобретает новый смысл - устойчивая природа какого-либо явления, в том числе характер, внутренний нрав живых существ. В данном значении оно широко используется в философии.

       Этика Сократа может быть сведена к  трем основным тезисам: а) благо тождественно удовольствиям, счастью; б) добродетель  тождественна знанию; в) человек знает  только то, что он ничего не знает.

       Все люди стремятся к удовольствиям  и их сложным комбинациям, которые называются пользой, счастьем. Это — аксиома человеческого существования. Сократ говорит: «Благо — не что иное, как удовольствие, и зло — не что иное, как страдание».

       Если  учесть, что понятия блага и  зла обозначают позитивные и негативные цели деятельности, то мы тем самым  получаем строгий закон человеческого  поведения, а вместе с ним и  критерий его оценки: стремиться к  удовольствиям и избегать страданий.

       Однако  мир удовольствий, как и мир  страданий, оказывается сложным.  Существует много удовольствий и  существует много страданий. Разным людям приятны разные вещи. Часто  один и тот же человек может  быть раздираем одновременно желанием разных удовольствий.  Кроме того,  нет строгой границы между  удовольствиями  и  страданиями,  одно сопряжено  с другим. За радостью опьянения следует горечь похмелья. Страдание может скрываться за личиной удовольствий. Путь к удовольствиям может лежать через страдания. Человек постоянно оказывается в ситуации, когда необходимо выбирать между разными удовольствиями, между  удовольствиями и страданиями. Соответственно  встает проблема основания такого выбора. То, что было критерием — граница между удовольствиями и страданиями, само нуждается в критерии. Таким высшим критерием является измеряющий, взвешивающий разум.

       «Раз  у нас выходит, - спрашивает Сократ собеседника, - что благополучие нашей  жизни зависит от правильного  выбора между удовольствием и  страданием, между обильным и незначительным, большим и меньшим, далеким и близким, то не выступает ли тут на первое место измерение, поскольку оно рассматривает, что больше, что меньше, а что между собой равно? А раз  здесь  есть измерение,  то  неизбежно  будет также  искусство  и знание».

       Этот  вывод Сократа является безупречным, если принять первоначальную посылку, согласно которой человек всегда стремится к удовольствиям, пользе, счастью. Человек  выбирает для  себя лучшее. Такова его природа. И если тем не менее он ведет себя плохо, порочно, то тому может быть только одно объяснение — он ошибается. Согласно одному из сократовских парадоксов, если бы было возможно намеренное (сознательное) зло, оно было бы лучше ненамеренного зла. Человек, совершающий зло, ясно понимая, что он совершает зло, знает его отличие от добра. У него есть знание добра, и это в принципе делает его способным к добру. Если же человек совершает зло ненамеренно, не ведая о том, что он делает, то он вообще не знает, что такое добро. Такой человек наглухо закрыт для добрых дел. Сказать, что человек знает добродетель, но не следует ей, — значит сказать бессмыслицу. Это значит допустить, будто человек действует не как человек, вопреки своей пользе.

       Между мудростью и благоразумием Сократ не находил различия: он признавал человека вместе и умным, и благоразумным, если человек, понимая, в чем состоит прекрасное и хорошее, руководится этим в своих поступках и, наоборот, зная, в чем состоит нравственно безобразное, избегает его.

       Философия как любовь к мудрости в сократовской трактовке предстаёт как любовь к божественной мудрости. Знание божественно  и только оно возвышает человека и уподобляет его богам. Большинство  же людей, считал Сократ, чурается знаний и руководствуется случайными влечениями и переменчивыми чувствами. «Большинство, - говорит он, - считает, что знание не обладает силой и не может руководить и начальствовать: потому-то (люди) и  не размышляют о нем. Несмотря на то, что человеку нередко присуще  знание, они полагают, что не знание им управляет, а что-либо другое: иногда страсть, иногда удовольствие, иногда скорбь, иной раз любовь, а чаще страх. О знании они думают прямо как  о невольнике: каждый тащит его  в свою сторону».

       В противоположность мнению большинства  Сократ отстаивал принцип всеобщего  господства разума – в природе, в  отдельном человеке и в человеческом обществе в целом. Поэтому истинное познание, согласно Сократу, исходит  от бога и приводит к нему. А истинный путь человеческого познания и состоит  в том, чтобы уразуметь божественную мудрость, управляющую всеми делами. Поэтому мерой вещей у Сократа, в конечном счёте, оказывается человек, но Сократ при этом имеет в виду разум и знание человека – человек  как мыслящее существо. При этом высшим проявлением божественной заботы о людях является разумность человека. В земной жизни человек непосредственно  не видит образ божий, но ему достаточно и того, что он видит дела богов. Не видимо и божественное начало в  человеке, его разумная душа, хотя именно она правит телом и действиями человека.