Философско-мировоззренческая проблема познаваемости бытия

   Суждение - форма мысли, в которой посредством  связи понятий нечто утверждается либо отрицается о предмете мысли. Суждение, как правило, выражается в форме предложения. При этом связь понятий в суждении должна соответствовать связи вещей.

   Наконец,  умозаключение - форма движения  мысли, при которой из одного  или нескольких суждений, называемых посылками, выводится новое суждение, называемое заключением или следствием. Умозаключения делятся на два основных класса: индуктивные, представляющие собой выведение общего положения из ряда частных фактов, и дедуктивные, при которых из некоторого общего положения выводятся частные, менее общие. Мы не затрагиваем здесь роли интуиции в познавательном процессе, поскольку об этом пойдет речь дальше, когда мы перейдем к проблемам творчества.

   Итак, познавательный процесс включает в себя две стороны: чувственное отражение и рациональное познание. Эти стороны диалектически взаимосвязаны. Чувственное познание дает лишь исходный материал для работы мышления, и без этой работы мысли не может быть и речи о получении полного знания о предмете. В свою очередь и рациональное познание, будучи шагом вперед в познании предмета, само по себе, без опоры на чувственность существовать, не может, т.к. оказывается лишенным почвы, в качестве которой выступают данные чувственные отражения.

   В заключении кратко остановимся на критике сенсуализма и рационализма - двух крайностей в оценке соотношения чувственного и рационального отражения в процессе познания. 

3. Проблемы истины  и ее критерия  в философии, религии,  науке. Истина  и заблуждение. 
 

Есть все основания предположить, что вступление в эпоху диалога и синтеза различных форм духовного опыта рано или поздно приведет к принятию единых критериев истины, не важно, носит ли эта истина научный, религиозный или философский характер. В сущности, эти критерии уже начинают зримо проступать и формулироваться в различных областях как научного, так и ненаучного знания. В каком-то смысле идет неуклонное возвращение к платоновской идее о внутреннем нерасторжимом единстве истины, блага и красоты.

  Возможно чтоутверждение таких универсальных критериев истинности в общественном сознании и их принятие научным и религиозным сообществами в качестве значимого регулятива творческой деятельности -- все это и будет наилучшим противоядием против различных форм иррационализма и вместе с тем твердым основанием гармоничного сосуществования и продуктивного диалога между рациональным и внерациональным знанием. Каковы же эти возможные критерии, учитывая, что критерий эстетичности мы уже обсудили выше?

Синтетичность. Современный этап в развитии цивилизации настоятельно требует синтеза знаний. Следовательно, не плюралистичность и не унификационизм, а органичное соединение в едином кристалле теории или духовного учения различных, в том числе и противоположных, граней будет свидетельствовать об их истине. Такая синтетичность означает снятие, говоря языком Гегеля, дотоле односторонних и разрозненных ракурсов видения предмета в рамках более высокого и многомерного понимания. В сущности, все наиболее глубокие философские и религиозные системы, а также научные программы в истории человечества отличались синтетичностью и способностью гармонично соединять, диалектически опосредствовать предшествовавшие им непримиримые идейные альтернативы. Сущность такой синтетической установки сознания лучше всего выражена в словах мастера музыки, наставляющего Йозефа Кнехта, главного героя романа Г. Гессе «Игра в бисер», перед его погружением в мир культурно-символической касталийской Игры: «То, что Игра сопряжена с опасностями, несомненно. Потому-то мы и любим ее, в безопасный путь посылают только слабых. Но никогда не забывай того, что я столько раз говорил тебе: наше назначение - правильно понять противоположности, т.е. сперва как противоположности, а потом как полюсы некоего единства».

Любое знание, претендующее на истинность, не должно сегодня наносить ущерба природе или оправдывать такой ущерб ссылками на обстоятельства или существование более высоких целей и ценностей человеческой деятельности, нежели сохранение природного организма. Данный критерий касается в первую очередь научного и технического знания, но он имеет отношение к религии, к гуманитарным наукам, даже к искусству и философии. Так, мы сегодня сталкиваемся с целым спектром порочных философских аргументов, оправдывающих технократическую ментальность и разрушение природной среды.

Любое полученное знание должно подразумевать возможность  своего дальнейшего развития и синтетического обогащения. Любая претензия на абсолютность и завершенность, даже если это касается истолкования религиозных истин, несостоятельна в принципе. Меняется мир, меняется человек, а значит, неизбежно меняются и способы его интерпретации самого себя и мира. Вечные же божественная или философская истины на то и вечные истины, чтобы превосходить в своей бездонной и мудрой глубине любое свое конкретное и временное человеческое истолкование.

Личностность. Объективность истины вовсе не исключает  личностного начала, а прямо подразумевает  его. Чем нравственнее и ответственнее  человек живет и чем альтруистичнее он творит, тем более глубокое, объективное и синтетическое знание

открывается ему и -- как бы парадоксально это  ни звучало -- тем в большей степени  объективная истина «окрашивается» его неповторимой индивидуальностью  и так запечатлевается в истории.

Но возможно, что самыми спасительными и глубокими окажутся, в конце концов самые древние и ясные, но при этом наиболее сложные для практического исполнения жизнеустроительные истины человеческого бытия: живи ответственно и нравственно, избавляясь от личных недостатков и «побеждая мир в себе»; и тогда истина твоей судьбы и истины всего мироздания будут постепенно открываться перед тобой по мере твоего духовного восхождения; устремляйся к будущему и высшему, и тогда станешь хозяином сегодняшнего дня и победишь низшее в себе; забудь о своей эгоистической самости, работай во имя общего блага, ибо только в этом случае ты сумеешь стяжать лучшие человеческие качества и оставить свое имя в человеческой истории; в твоем микрокосме отражается вся Вселенная, и нет вернее ключа для того, чтобы отворить эту дверь в беспредельное и вечное, чем сердце человеческое.

Есть очень  много оснований полагать, что  именно Корона Сердца будет синтетически венчать здание человеческого познания и всей духовной культуры в ХХІ  в. 

Истина и  заблуждение. 

Проблема истины является ведущей в философии познания. Все проблемы философской теории познания касаются либо средств и путей

достижения  истины (вопросы чувственного и рационального, интуитивного и дискурсивного и  др.), либо форм существования истины (понятий 

факта, гипотезы, теории и т.п.), форм ее реализации, структуры познавательных отношений и т. п. Все они концентрируются вокруг данной

проблемы, конкретизируют и дополняют ее.

Понятие истины относится к важнейшим в общей  системе мировоззренческих проблем. Оно находится в одном ряду с такими понятиями,

как "справедливость", "добро", "смысл жизни". От того, как трактуется истина, как  решается вопрос, достижима ли она, - зависит зачастую и 

жизненная позиция  человека, понимание им своего назначения. Примером тому может служить свидетельство нидерландского физика, создателя

классической  электронной теории Х.А. Лоренца. Говоря в 1924 г. о развитии своей научной  деятельности, приведшей к электронной  теории, он,

в частности, заявил, что видел в квантовом  атоме неразрешимое противоречие, которое приводило его в отчаяние. "Сегодня, - признавал он, -

утверждаешь прямо противоположное тому, что  говорил вчера; в таком случае вообще нет критерия истины, а следовательно, вообще

неизвестно, что  значит наука. Я жалею, что не умер пять лет тому назад, когда этих противоречий не было. Этот факт показывает то

драматическое положение, в котором порой оказываются  ученые, переживающие смену одной  теории другой и сталкивающиеся с 

необходимостью  отказа от прежних теорий, считавшихся истинными.

Проблема истины, как и проблема смены теорий, не такая уж тривиальная, как может  показаться с первого взгляда. В  этом можно убедиться,

вспомнив атомистическую концепцию Демокрита и ее судьбу. Ее главное положение: "Все тела состоят из атомов, атомы неделимы". Является

ли оно с  позиций науки нашего времени  истиной или заблуждением? Для  квалификации ее в качестве истины как будто нет оснований:

современная наука доказала делимость атомов. Ну а является ли она заблуждением? Если считать ее заблуждением, то не будет ли это

субъективизмом? Как может какая-либо концепция, подтвердившая свою истинность на практике (а таковой и была атомистическая концепция 

Демокрита), оказаться  ложной? Не придем ли мы в таком случае к признанию того, что и сегодняшние  теории - социологические,

биологические, физические, философские - только "сегодня" истинные, а завтра, через 10 или 100,300 лет будут уже заблуждениями? Так чем

же мы сегодня  занимаемся: не заблуждениями ли, не их ли созданием, развертыванием? Не будет  ли здесь произвола, волюнтаризма?

Получается, что  мы приходим к оправданию открытой конъюнк-турщины. Поскольку мы этого  делать не хотим, постольку альтернативное

утверждение - что концепция Демократа есть заблуждение - тоже приходится отбросить. Итак, атомистическая концепция античного  мира, да

и атомистическая концепция XVII-XVIII вв,, не истина и не заблуждение. Так что же такое  истина?

Имеются разные понимания истины. Вот некоторые из них: "Истина - это соответствие знаний действительности"; "Истина - это опытная

подтверждаемость"; "Истина - это свойство самосогласованное знаний"; "Истина - это полезность знания, его эффективность";

"Истина - это  соглашение". Первое положение, согласно которому истина есть соответствие мыслей действительности, является главным в

классической  концепции истины. Она называется так потому, отмечает Э. М. Чудинов, что  оказывается древнейшей из всех концепций  истины:

именно с  нее и начинается теоретическое исследование истины. Первые попытки ее исследования были предприняты Платоном и Аристотелем.

Классическое  понимание истины разделяли Фома Аквинский, П. Гольбах, Гегель, Л.Фейербах, Маркс; разделяют его и многие философы XX

столетия.

Этой концепции  придерживаются и материалисты, и  идеалисты, и теологи; не отвергают  ее и агностики; среди приверженцев классической

концепции истины имеются и метафизики, и диалектики. Она очень солидна по своему представительству. Различия внутри нее проходят по

вопросу о  характере отражаемой действительности и по вопросу о механизме соответствия.

Иногда говорят: классическое определение истины (через "соответствие", "верное" или "адекватное" отражение) тавтологично. На наш 

взгляд, правы  те, кто считает полезными и такие определения-тавтологии, поскольку они играют роль разъяснений значений менее знакомых

слов через  слова, значения которых интуитивно более ясны.

Термин "адекватное" ("верное") отражение применительно  к мысленным образам может  быть конкретизирован через понятия изоморфизма и

гомоморфизма. Д. П. Горский, И. С. Нарский и Т. И. Ойзерман отмечают, что верное отображение  как мысленный образ, возникающий  в 

результате  познания объекта, есть: 1) отображение, причинно обусловленное отображаемым; 2) отображение, которое находится в отношении

изоморфизма или гомоморфизма по отношению к  отображаемому; 3) отображение, в котором  компоненты, находящиеся в отношении 

изоморфизма или гомоморфизма к компонентам  отображаемого, связаны с последним  отношением сходства. Всякое верное отображение (как

мысленный образ) находится в указанных отношениях с отображаемым и поэтому может  быть охарактеризовано как истинное. Предикат