Философия Платона, ее объективный идеалистический характер

     Содержание 

     Введение…………………………………………………………………….3 

     1. Философия Платона, ее объективный идеалистический характер…...4 

     1.1 Эволюция платоновской философии…………………………………4 

     1.2 Идеалистический характер философии Платона…………………...11 

     1.3 Идейные истоки  платоновского идеализма…………………………16 

     Заключение………………………………………………………………..22 

     Список  литературы……………………………………………………….25 

     Приложение 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Введение

    В истории мировой культуры Платон – великое явление. Он жил в  древнегреческом обществе, но как  деятель – философ, ученый, писатель – принадлежит всему человечеству.

    Платон  – один из учителей человечества. Учителем его делает не только то, что в  начале IV в. до н. э. он учредил в окрестностях Афин школу, названную потом Академией, и просуществовавшую несколько  веков. Учение, излагавшееся самим Платоном в его книгах, а впоследствии его преемниками в Академии, было полно заблуждений. Основные точки зрения этого учения не только фантастичны, на наш современный взгляд, но в прямом смысле слова превратны, глубоко ошибочны. И все же Платон – один из учителей человечества. Не будь его книг, мы не только хуже понимали бы, кем были древние греки, что они дали миру, – мы хуже понимали бы самих себя, хуже понимали бы, что такое философия, наука, искусство, поэзия, вдохновение, что такое человек, в чем трудности его исканий и свершений, в чем их завлекающая сила. Платоном был создан и разработан один из двух основных, главных типов философского мировоззрения. Платон – создатель философского идеализма.

    Актуальность  данной темы обусловлена определенным интересом к философии Платона.

      Среди основных задач можно выделить следующие:

     1. Проанализировать развитие платоновской философии;

     2.Выявить объективный идеалистический характер философии Платона;

     3. Определить сущность Учения об «идеях» Платона.

    В качестве теоретической базы были использованы работы Яковлева В.А., Васильева В.А., Курабцева В.Л. и других авторов. Данные работы позволили дать более качественную оценку в области философии Платона. 
 
 

    1 Философия Платона,  ее объективный идеалистический характер

    1.1 Эволюция платоновской философии

    Знаменитым  учеником Сократа был философ  Платон Афинский (428-347 гг. до н.э.). Настоящее  имя его – Аристокл, а Платон – это прозвище, которое переводится с греческого как «широкий». Он получил его то ли за крепость телосложения, то ли – за широкий лоб, то ли за широту мысли. Если Сократ ничего не писал, то Платон оставил много сочинений, которые в современном издании занимают четыре больших тома. Его произведения написаны в основном в форме диалогов, главным действующим лицом которых является Сократ, беседующий с философами на различные темы.

    Если  сократовские школы являются выразителями только известных сторон учения Сократа  и притом доводят их до крайних  пределов, то, напротив, Платон далеко переступает за границы сократовского  духа. Однако, Платон получил от своего учителя не только первое побуждение, но и прочное направление своей мысли; в этом убеждает нас тот факт, что он в своих сочинениях собственные убеждения влагает в уста Сократа – единственный в истории пример глубочайшего уважения. Поэтому платоновский Сократ – не действительный Сократ, а его идеальный образ и, вместе с тем, представитель и интерпретатор платоновской философии. Более ранние диалоги Платона, заключая в себе следы непосредственного подражания действительным сократовским беседам, также еще свидетельствуют о том, что его философия имеет своим исходным пунктом дальнейшее развитие сократовых мыслей.

    Это подтверждает вполне и развитие платоновской философии. Оно в известной мере идет в обратном направлении сравнительно с ходом развития греческой философии. Первоначально платоновская философия  занимается этическими проблемами, которые  и на дальнейших ступенях ее развития остаются господствующими, имеющими решающее значение для ее общего метафизического  миросозерцания. Это последнее у  Сократа еще совершенно отсутствовало  соответственно антропологическому направлению  его мысли; Платон же вырабатывает его во второй период своей философии, черпая преимущественно из предше­ствующих систем элеатов и Гераклита материал, дающий ему возможность заимствованное от Сократа и дальше им развитое этическое миросозерцание преобразовать в объективное представление мира. В третий и последний период своей философской деятельности он, наконец, возвращается к древним пифагорейским учениям и пользуется ими для того, чтобы в мистическо-поэтической форме начертать план общего мирового порядка. Центр этого развития, по отношению к которому предшествующее ему является подготовительной работой, все же последующее – дальнейшим проведением и дополнением, образует принад­лежащее к среднему периоду философской деятельности Платона учение об идеях, одно из гениальнейших и, конечно, важнейших философских творений всех времен

    Если  Сократ учил, что самопознание есть источник всякого познания, и что  диалектический метод в той форме, в какой он проявляется в беседах  мыслящих и пытливых людей, представляет собой правильный путь к такому самопознанию, то Платон единственно достойным  объектом изучения считает понятие, являющееся вообще в качестве результата подобного исследования. От чувственного представления начинается всякое познание. Однако, это первоначальное содержание познания изменчиво: оно изменяется в зависимости от изменения субъектов  и времени; его результат поэтому не представляет собой истины, но является мнением, вводящим в заблуждение. Поэтому неудивительно, что софисты, сводя всякое познание к чувственному восприятию, смешивали знание с субъективным мнением. Только понятие, добытое мышлением, обладает постоянством, избавляющим его от изменчивости и делающим его поэтому содержанием действительного знания.

    Далее, всякое знание нуждается в объекте: знанием оно становится только через  то, что оно не просто субъективно, но обладает адекватным себе предметом. Поэтому понятию также, как содержанию знания, должен соответствовать объект, который относится к нему, как первообраз к своему отражению. Этот первообраз понятия есть идея. Однако, так как нам в чувственном мире даются только чувственные объекты, первообразы чувственных восприятий, то идея представляет собой сверхчувственный объект. Поэтому путем наших понятий происходит познание сверхчувственного мира, и таким образом существование понятий служит непосредственным доказательством существования сверхчувственного мира, а образование понятий, которое может выполняться диалектическим движением, устанавливает связь между чувственным и сверхчувственным мирами. Чувственный мир есть призрачный мир, – это уже открыли элеаты; он есть мир, в котором неизбежно господствует изменение, – это высказал уже Гераклит. Напротив того, сверхчувственный мир вечен и неизменен. Но он, вопреки мнению элеатов, не находится вне отношения к чувственному. Этот последний не просто призрак, он только постольку призрак, поскольку сам выдается за действительность. В свете мышления, движущегося в понятиях, он напротив того, является призраком, который указывает на бытие и который становится истинным образом бытия в том случае, если мы от чувственного восприятия подымаемся до скрывающегося за ним его понятия.

    Три вопроса возникают относительно следствий, связанных с метафизическим значением понятий: 1) как субъективно  возможно, что наши понятия являются образами идей? 2) каково объективное  отношение идей к чувственным  вещам? и 3) какие порядок и закономерность господствуют в самом мире идей?

    Ответ на первый из этих вопросов вытекает из того, что процесс образования  понятий производится человеческой душой. Так как понятия – образы сверхчувственных объектов, идей, от которых  они и получают свою абстрактную  всеобщность, отличающую их от чувственных  вещей, то сама душа должна созерцать  идеи. Это созерцание должно, однако, происходить во времени, предшествовавшем соединению души с телом. Таким образом, сама душа, принцип, оживотворяющий тело, соединяет мир идей с чувственным миром; она не принадлежит ни к идеям, ни к чувственному миру, но она есть стоящая между обеими сущ­ность, в которой во время ее существования в связи с телом по поводу воздействия чувственных вещей воскресают воспоминания об идеальных объектах, соответствующих этим вещам.

    Поэтому образование понятия есть акт  воспоминания: диалектическое мышление, которое изменчивому чувственному представлению находит его постоянное значение, есть процесс, при помощи которого душа вспоминает свое собственное  прежнее доземное бытие и вместе с тем созерцание идей. Таким образом, процесс образования понятия, вместе с тем, свидетельствует о вечной природе души, заключающей в себе одинаково предсуществование и бессмертие, природе, с которой, сверх того, согласуется свойство души как оживотворяющего тело принципа: ибо жизнь так же исключает смерть, как бытие – небытие.

    Из  этого двойного отношения души к  чувственному миру и миру идей вытекает также решение второго вопроса, вопроса об отношении самих идей к чувственным вещам. Будучи в  человеке посредствующим принципом, благодаря  которому по поводу чувственных представлений  возникает воспоминание в понятиях о первообразах чувственных вещей, душа так же должна мыслиться в  самих чувственных вещах, как  деятельная сила, формирующая их по прообразу идей. Подобно тому как  человеческая душа доставляет идеи человеческому  телу в форме чувственных восприятий, так во внешнем, окружающем нас, мире должны суще­ствовать душевные силы, которые производят чувственные вещи, формируя материю по прообразу идей. Материя сама собою не может существовать: только идеями, которые отражаются в материи, она пробуждается к действительному существованию. Поэтому, хотя идеи обладают самостоятельным существованием в сверхчувственном мире, материя совершенно не имеет его. Она есть просто отрицательный принцип: ее действие единственно проявляется в том ограничении, которое, благодаря ее участию, испытывают идеи в чувственных вещах.

    Здесь заключается источник выступившего уже у Платона и еще в  большей степени у позднейшего  платонизма, презрения к чувственному миру, которое сказывается в противопоставлении материи, как принципа зла, идее, как  принципу блага, благодаря чему чувственный  мир является в качестве отпавшего  от беспорочного мира идей, а связь  человеческой души с телом, как состояния  унижения и греховности. Однако, у самого Платона этому взгляду противостоит в качестве примиряющей мысли, просветляющей чувственный мир через живущий в нем мир идей, понимание прекрасного: последнее является у Платона наиболее совершенным выражением идеи в чувственной форме, причем оно образует последовательный ряд, который, начинаясь с телесной красоты, погруженной вполне в чувственное, через посредствующую ступень – красоту души, уже чище отражающей мир идей, возвышается, наконец, до красоты самого идеального мира. В человеческой душе это действие красоты проявляется в любви, поскольку она развивается от любви чувственной к духовной. При виде прекрасного она, как бог любви Эрос, по мифологи­ческому изображению Платона, приводит душу в божественный экстаз и пробуждает в ней то страстное стремление к идеальному миру, которое, первоначально зарождаясь в качестве смутного предчувствия в чувственной любви, в философском познании возгорается ярким светом в качестве духовной любви к самим идеям.

    Так как Платон отождествляет отношения  между идеями и чувственными восприятиями, с одной стороны, и идеями и  чувственными вещами, с другой, то у  него также объективируется и  понятие души. Рядом с человеческой душой выступает мировая душа в качестве общего посредника между миром идей и чувственным миром; отображением ее можно также назвать человеческую душу, конечно, в том смысле, что, хотя как индивидуальная, так и мировая душа суть оживотворяющие принципы, соединяющие идеи с материей, но, вместе с тем, мировая душа имеет более всеобъемлющее значение. Здесь, при космологичес­кой проблеме, однако, поэт-философ, конечно, должен был отказаться от дальнейшего проведения этой аналогии; поэтому-то он в «Тимее» и излагает образование мира в форме мифологического сказания, опираясь на старые пифагорейские представления: господство в мире числовых отношений и формирование элементов из правильных геометрических форм. По прообразу идей демиург из хаотической материи формирует отдельные вещи, образуя прежде всего мировую душу в качестве нетелесной, проникающей и движущей мир силы, возникшей из числовых отношений и переносящей их на все возникшее. Так, стихии (огонь, вода, воздух, земля) суть правильные геометрические, составленные из треугольных плоскостей, тела; мироздание также есть система концентрически около Земли, как центра, расположенных сфер, на которых находятся звезды. Здесь Платон противопоставляет пифагорейской системе мира с ее движением Земли, как и всех звезд, около центрального огня ту геоцентрическую систему, которая будучи разработана дальше астрономами платоновской школы, господствовала позднее под именем «птоломеевской системы мира».

    Подобно тому как космологическая проблема на основании учения об идеях может быть разрешена только в общих основных чертах, в частностях же ее разрешение предоставляется догадкам и поэтическому творчеству, также, понятно, не может быть окончательно разрешен третий из выше поставленных нами вопросов – вопрос о закономерности в самом мире идей. Дня разрешения этого вопроса может только служить в известной степени руководством та мысль Платона, что мир вне нас есть объективный, а наши понятия – субъективный образ мира идей. Так как из наших понятий мы признаем самым высшим и совершенным понятие блага и поэтому стремимся добиться его господства во внешнем мире, то отсюда необходимо следует, что в мире сверхчувственных идей идея блага – господствующая. Каким образом другие идеи подчиняются идее блага, – этого вопроса Платон ни разу не затронул; также, конечно, под влиянием противоположных мотивов он дает различные решения вопроса о том, до каких границ чувственным вещам соответствуют идеи. Если чувственный мир должен быть адекватным отражением мира идей, то для индивидуального, и даже самого низменного и дурного, в мире идей должен существовать соответствующий идеальный первообраз. Если, с другой стороны, мир идей должен быть совершенным миром, то индивидуальное с его ограниченностью и низменное не должны находить в нем места. В ранних изложениях учения об идеях, когда у Платона господствовала диалектическая точка зрения, он склоняется к первому, при позднейших же проведениях этого учения, когда у него главенствуют этические и эстетические мотивы, – ко второму пониманию, согласно которому идеи существуют только для всеобщего и совершенного.