Задержание подозреваемого

    Таким образом, закрепленные в законе права, свободы и обязанности участников уголовного судопроизводства составляют основу уголовно-процессуального статуса  конкретного участника (подозреваемого).

    Рассуждая о необходимости включения принципов  в правовой статус участника уголовного судопроизводства, необходимо отметить, что все принципы несомненно оказывают  воздействие на поведение участников. Однако данное воздействие не носит  форму конкретных предписаний. Они  лишь выступают ориентирами должного поведения субъектов уголовно-процессуальной деятельности и находятся за рамками  субъективных прав и обязанностей. Значение принципов для определения  правового статуса слишком общее, и в силу своей природы принципы пронизывают все процессуальные отношения применительно ко всем участникам уголовного судопроизводства вне зависимости от их появления  или выхода из процесса. В этой связи  их использование как элементов  правового статуса участников процесса нам кажется излишним.

     Что  касается такого элемента, как  гражданство, то считается нецелесообразным  его включение в структуру  процессуального статуса подозреваемого  по той причине, что гражданство  является всего лишь юридическим  основанием, предпосылкой пользоваться  правами и свободами и выполнять  установленные законом обязанности.

     Более  того, ряд факультативных элементов  процессуального статуса следует  признать выводными, вторичными  по отношению к основным (так,  процессуальная ответственность  является выводным понятием от  обязанностей, и они соотносятся  между собой как род и вид)  или институтами, которые выходят  за пределы понятия правового  статуса (как, например, гарантии  прав и интересов).

    Таким образом, анализ изложенных точек зрения позволяет мне сделать вывод, что наряду с совокупностью прав и обязанностей в качестве самостоятельных элементов в уголовно-процессуальный статус подозреваемого включаются: процессуальная правоспособность и процессуальная дееспособность, законные интересы.

    В целях раскрытия содержания уголовно-процессуального  статуса подозреваемого исследуем  каждый его элемент в отдельности.

    Условием  реализации уголовно-процессуального  статуса подозреваемого является процессуальная правосубъектность, которая охватывает собой и процессуальную правоспособность (способность лица быть участником уголовного судопроизводства, иметь  и нести соответствующие права  и обязанности), и процессуальную дееспособность (способность лица лично, самостоятельно реализовывать в  процессе свои права и обязанности)⁶.

       Необходимо отметить, что уголовно-процессуальное  законодательство не определяет  момент приобретения лицом правоспособности. Исходя из общей теории государства  и права, правоспособностью лицо  начинает пользоваться с момента  рождения и прекращает пользоваться  только после своей смерти. Значит, потенциально каждый человек  с момента своего рождения  может быть субъектом уголовного  процесса. Однако данная позиция  правильна в случае, если речь  идет только о защите интересов  и прав личности, то есть с  рождения уголовно-процессуальный  закон защищает права и свободы  будущих участников уголовного  судопроизводства (потерпевшего, свидетеля  и т.д.). В то же время, с  другой стороны, при нарушении лицом прав других лиц в случае совершения преступления в отношении данного лица может быть инициировано уголовное преследование (установление и реализация уголовной ответственности в материальном праве) в установленных государством процессуальных формах. Исключительно в связи с попаданием лица "в орбиту" процессуальных действий и решений, связанных непосредственно с осуществлением уголовного преследования, у лица автоматически появляется способность быть участником уголовного процесса при достижении им возраста уголовной ответственности.

    Поэтому применительно к подозреваемому как участнику уголовного процесса важно определить те процессуальные действия и решения, с помощью  которых лицо вовлекается в процесс, а следовательно, определить начальный момент появления процессуальной правоспособности у лица. Это и будет являться в итоге основанием признания лица подозреваемым.

    Как мне кажется, это возможно сделать только при рассмотрении вопроса о процессуальной дееспособности подозреваемого.

    Говоря  о дееспособности, под ней следует  понимать "признанную уголовно-процессуальным правом психическую и физическую способность лица к самостоятельному совершению процессуальных действий или  участию в них, то есть сознательному  использованию своих уголовно-процессуальных прав и выполнению процессуальных обязанностей". Признание такой способности  у лица возможно лишь в случаях, когда  лицу на основании процессуальных решений  и действий раскрывается суть сомнения в добропорядочности, а равно  ограничиваются его права и свободы. Такие случаи предусмотрены в ч.1 ст. 46 УПК РФ: вынесение постановления о возбуждении уголовного дела, составление протокола задержания, а также вынесение постановления об избрании меры пресечения до предъявления обвинения.

     Таким  образом, лицо наделяется статусом  подозреваемого не исключительно  при возникновении процессуальной  правоспособности, а при фактическом  признании органом уголовного  преследования наличия у лица  процессуальной дееспособности.

    Например, при задержании лица, подозреваемого в совершении преступления, сначала  происходит фактический захват, затем  доставление, а уже после этого  составляется протокол задержания, в  котором разъясняются права и  обязанности подозреваемого. В данном случае лицо наделяется процессуальным статусом с момента объявления сущности сомнения, объяснения прав и обязанностей, то есть с момента признания наличия  процессуальной дееспособности подозреваемого путем составления протокола  задержания. В теории существует точка  зрения, согласно которой лицо приобретает  дееспособность, а равно и статус подозреваемого с момента устного  объявления в соответствующей форме  ему имеющегося подозрения (утверждение  органа уголовного преследования о  причастности лица к совершенному преступлению)⁷. Однако я не могу разделять данное мнение, так как в подобной ситуации наделение лица статусом подозреваемого будет полностью зависеть от воли органа предварительного расследования, что возможно будет очередной предпосылкой для нарушений прав преследуемых лиц.

    В  УПК РФ не закреплен механизм  обеспечения соблюдения прав  лица при фактическом задержании  и доставлении, следовательно,  оно не может лично воспользоваться  своими правами как участник  уголовного процесса. Поэтому у  лица возникает процессуальная  дееспособность подозреваемого  с момента составления протокола  задержания, вынесения постановления  о возбуждении уголовного дела, применения меры пресечения. Именно  с этого момента подозреваемый  наделяется соответствующими правами  для защиты своих прав и  законных интересов (ст. 46 УПК  РФ).

    В УПК РФ предусмотрен различный порядок  проведения следственных действий в  отношении подозреваемых, а следовательно, предусмотрены различные виды дееспособности. Так, согласно ч. 6 ст. 113 УПК РФ ("Привод") не подлежат приводу несовершеннолетние в возрасте до 14 лет, беременные женщины, а также больные, которые по состоянию  здоровья не могут оставлять место  своего пребывания (см. также ч. 2 ст. 108 УПК РФ "Заключение под стражу", ст. 423 УПК РФ "Задержание несовершеннолетнего подозреваемого. Избрание несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому меры пресечения", ст. 425 УПК РФ "Допрос несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого").

    Таким образом, процессуальная дееспособность может быть ограничена возрастом  либо наличием психического расстройства, решением компетентных органов государства  в определенных случаях, полом, состоянием здоровья⁸.

       Кроме того, дееспособность у  участника судопроизводства может  полностью отсутствовать. В качестве  примера можно привести тот  факт, что совершение общественно  опасного деяния лицом, находящимся  в состоянии невменяемости, либо  лицом, у которого после совершения  преступления наступило психическое  расстройство, делает невозможным  назначение наказания и его  исполнение (ч. 1 ст. 433 УПК РФ).

     Анализ норм действующего УПК РФ свидетельствует о том, что объем правоспособности и размер дееспособности могут быть реализованы лицом максимально полно. Это возможно при полной процессуальной дееспособности подозреваемого. В этой связи правильно и допустимо будет использовать обобщающий термин "процессуальная правосубъектность".

    Кроме определения момента появления  правосубъектности, учитывая то, что  подозреваемый является кратковременной  и исключительной фигурой, важным было бы определить обстоятельства, при  которых лицо перестает быть таким  участником.

    Анализ  действующих норм УПК РФ позволяет  сделать вывод, что лицо утрачивает статус подозреваемого в следующих  случаях:

    1) при вынесении постановления  о прекращении уголовного дела (ст. 24, 25, 213 УПК РФ);

    2) при вынесении постановления  о прекращении уголовного преследования  (ст. 27, 28, 213, 439, 443 УПК РФ);

    3) при вынесении постановления  о привлечении его в качестве  обвиняемого (ст. 171 УПК РФ) либо  при составлении обвинительного  акта (ст. 225 УПК РФ).

    Однако  наряду с указанными случаями некоторые  ученые указывают на то, что момент прекращения нахождения лица в качестве подозреваемого должен быть связан еще  и с прекращением применения к  нему задержания или какой-либо из мер  пресечения, когда данные меры послужили  основанием для признания лица подозреваемым⁹.

    Кроме того, истечение сроков задержания или применения мер пресечения без  вынесения постановления о прекращении  уголовного дела или уголовного преследования  как основания для снятия статуса  подозреваемого с лица лишает его  возможности реализовать в уголовном  судопроизводстве право на реабилитацию. Это обусловлено тем, что орган  уголовного преследования должен вынести  обоснованное решение, признающее факт нарушения прав подозреваемого при  применении в отношении его соответствующей  меры принуждения.

    Таким образом, нельзя отождествлять сроки  нахождения подозреваемого в уголовном  процессе со сроками применения в  отношении его мер уголовно-процессуального  принуждения, которыми он был вовлечен в процесс.

    Рассматривая  следующий элемент уголовно-процессуального  статуса подозреваемого - "законные интересы", необходимо отметить, что  под ними понимают такие интересы, которые непосредственно не выражены в законных субъективных правах и  обязанностях, не закреплены в законодательной  форме. Законный интерес есть простая  правовая дозволенность, имеющая характер стремления, где отсутствует указание действовать строго зафиксированным  в законе образом и требовать  соответствующего поведения от других лиц, но при этом не противоречащая нормам уголовно-процессуального права и общеправовым принципам.

    Значение  данного элемента для процессуального  статуса подозреваемого велико. Как  нам кажется, законные интересы содействуют  совершенствованию уголовно-процессуального законодательства, так как позволяют вскрыть резервы действующего законодательства в части регламентации вопросов, касающихся охраны интересов подозреваемого. То есть постоянное признание судебной практикой каких-либо интересов законными и общезначимыми становится предпосылкой для формирования соответствующего субъективного права у подозреваемого.

    В этой связи для исследования понятия "субъективные права" можно провести различие между ними и законными  интересами. Так, субъективное право  может быть реализовано в любой  момент времени, так как оно закреплено в соответствующих нормах УПК  РФ (интересы, согласно УПК РФ, не гарантированы  конкретной правовой нормой).

    Говоря  о признаках такого элемента уголовно-процессуального  статуса, как права, следует раскрыть их признаки: гарантированность конкретной процессуальной нормой в виде корреспондирующих  с ними обязанностей органов уголовного преследования, определенность и конкретность.

    Различия  между субъективными правами  и законными интересами состоят  в том, что: 1) они не совпадают  по своей сущности, ибо законный интерес, в отличие от субъективного  права, есть простая правовая дозволенность, имеющая характер стремления, в которой  отсутствует указание действовать  строго определенным в законе образом  и требовать должного поведения  от других лиц; 2) в законных интересах  опосредуются только те запросы, которые  нельзя еще обеспечить материально, финансово; 3) в законных интересах  опосредуются стремления, которые право  не успело трансформировать в субъективные права в связи с быстро развивающимися общественными отношениями; 4) в законных интересах отражаются менее значимые и существенные потребности; 5) законные интересы в большинстве своем  формально в законодательстве не закреплены, не имеют четкой системы, менее конкретны, определенны; 6) законные интересы менее гарантированны, выступают  менее совершенной формой опосредования  потребностей субъектов и т.д.