Уголовно-процессуальная форма. Единство и дифференциация

С точки зрения лексики  сопоставление понятий «единство» и «дифференциация» не совсем корректно. Термину «единство», как определяющему  некий стабильный способ устройства процесса, можно противопоставить термин «дифференцированность», в то время как явно динамическому термину «дифференциация», отражающему некие изменения, противопоставляется «унификация», также отражающий изменения, но с противоположным знаком.

Традиционно считается, что возможно лишь два направления дифференциации: усложнение формы по одним категориям дел и ее упрощение по другим.

Под усложнением, как  правило, имеется в виду увеличение сроков производства по делу, введение дополнительных гарантий прав личности, участие большего количества субъектов и их более высокое должностное положение, расширенная судейская коллегия, существование значительного количества проверочных, перепроверочных и, если можно так выразиться, подстраховочных процедур. В последние несколько лет в законодательстве наметилась довольно интересная тенденция, заключающаяся в том, что нововведенные процессуальные формы, направленные на усложнение процесса, установление дополнительных гарантий, содержат в себе некоторые упрощенные процедуры, а, в свою очередь, простые процессуальные формы – определенное усложнение. Так, например, при производстве в суде присяжных, явно усложненной форме, допускается сокращенное судебное следствие (часть вторая ст. 446 УПК), хотя УПК РФ не предусматривает сокращенного судебного следствия в суде присяжных. И, наоборот, производство у мирового судьи, предусмотренное дополнениями в УПК, предполагает более сложный порядок пересмотра приговоров, добавляя к кассационной еще и апелляционную инстанцию. Думается, что эта тенденция не случайна. Таким способом законодатель как бы компенсирует те отклонения от стандартных процессуальных требований, которые предусмотрены в некоторых процессуальных формах. Данное положение вещей не позволяет нам на сегодняшний день говорить об упрощенных или же усложненных уголовно-процессуальных формах в чистом виде.

Помимо рассмотренных  направлений дифференциации процессуальной формы некоторые авторы выделяют еще одно направление – введение эквивалентных норм, которые не будут  ни больше, ни меньше стандартных. Они характеризуются заменой одних элементов другими. Число замененных или преобразованных элементов может быть различным, однако при этом между ними должны сохраняться такие пропорции, которые не влекут существенного сокращения или увеличения процедурных элементов обычного производства [3, с.15]. Такого рода дифференциация предусмотрена, например, уголовно-процессуальным законодательством Польши. Там к эквивалентным формам относят производство по финансовым делам, производство по делам отсутствующих, а также, производство по делам несовершеннолетних. Следует отметить, что практика введения эквивалентных форм судопроизводства не получила достаточного распространения в Европе.

Систематизировав все  предложенные в науке основания  дифференциации, возможно, выделить следующие:

1) степень общественной  опасности преступления;

2) размер предусмотренного  наказания;

3) степень сложности  расследования и разрешения дела;

4) общественно-политическое  значение дел той или иной  категории;

5) значение преступления  для тех или иных субъектов (полнота реализации публичных начал);

6) личность обвиняемого  (подозреваемого).

Что касается первых двух из указанных оснований, то нельзя отрицать их взаимосвязи, а именно, обусловленности  второго первым. В соответствии со ст. 15 УК РФ именно в зависимости от характера и степени общественной опасности преступления подразделяются на четыре категории, а, в свою очередь, критерием дифференциации этих категорий является максимальный размер санкции. Сложность расследования и разрешения дела (третье из предложенных оснований) не может быть основанием для дифференциации, поскольку не представляется возможным нормативно выделить категории дел, сложных для расследования. Подчас тяжкие преступления расследовать гораздо проще, чем преступления небольшой или средней тяжести. Кроме того, сложность – достаточно субъективная категория, и ее оценка во многом зависит от личных качеств следователя или судьи (опыт, квалифицированность, психологические характеристики личности и пр.). Особая общественно-политическая значимость преступления рассматривалась в качестве критерия дифференциации в 30-х годах и использовалась при создании форм чрезвычайных производств. На сегодняшний день данное основание не является критерием дифференциации уголовно-процессуальной формы.

Таким образом, из шести предлагавшихся в науке оснований для дифференциации, таковыми можно признать лишь:

1) размер уголовно-правовой  санкции, обусловленный степенью  общественной опасности преступления;

2) значение преступления  для тех или иных субъектов;

3) специфические характеристики личности обвиняемого.

Не исключается возможность  появления в будущем новых  критериев, на основе которых будут  сконструированы новые процессуальные формы.

Следует делать различие между основаниями дифференциации уголовно-процессуальной формы, которые учитывает законодатель при создании разных форм (общественная опасность, личность обвиняемого и др.) и основаниями выбора вида производства в той или иной процессуальной форме, которые должен учитывать правоприменитель (особая общественная значимость, согласие лица на применение данной формы и т.д.).

Дифференциация уголовно-процессуальной формы возможна на различных уровнях. О дифференциации уголовно-процессуальной формы на самом низшем уровне мы можем говорить в любом случае, когда норма УПК носит диспозитивный характер (например, дифференциация процессуальной формы вызова свидетеля на допрос: повесткой, телеграммой, телефонограммой), причем форма вызова повесткой также дифференцируется в зависимости от того, кому повестка вручается: самому свидетелю, взрослому члену его семьи, руководству ЖЭО, администрации по месту работы или по месту жительства свидетеля (ст. 155 УПК)), а на самом высшем уровне, когда те или иные отступления от обычных правил приводят к появлению различных порядков ведения производства, которое в рамках этих порядков осуществляется уже в ином процессуальном режиме. Поэтому для целей настоящей работы имеет смысл выделить основные уровни построения российского уголовного процесса, и, как следствие, - основные уровни дифференциации уголовно-процессуальной формы.

Представляется, что в  рамках отечественного процесса, который  в науке относят к смешанному типу, целесообразно выделять три  уровня дифференциации уголовно-процессуальной формы:

- дифференциация на  уровне стадий процесса;

- дифференциация на  уровне этапов процесса;

- дифференциация на  уровне процессуальных действий[12, с.19].

Более мелкое деление  вряд ли имеет практическое значение. Но уровневая дифференциация – это  только одна сторона дифференциации. Помимо уровневой, существует еще и структурная градация. Речь идет о трех группах производств:

1) обычные - досудебное  производство осуществляется в  форме дознания или предварительного  следствия, рассмотрение дела  в суде происходит коллегиально  в составе профессионального  судьи и двух народных заседателей;

2) упрощенные производства:

- производство с протокольной  формой досудебной подготовки  материалов;

- производство у мирового  судьи;

3) производства с более  сложными процессуальными формами:

- производство по делам  несовершеннолетних;

- производство в суде  присяжных.

Таким образом, расположив «горизонтально» уровневую градацию, а «вертикально» - структурную, получаем некий «каркас» уголовного судопроизводства.

Ю.К. Якимович справедливо  указывает на наличие в нашем  уголовном судопроизводстве трех видов производств: основные, о которых шла речь до этого, а также дополнительные и особые[12, с.9].

Основные производства (производства по уголовным делам) направлены на установление, конкретизацию и  закрепление уголовно-правового  отношения.

Дополнительные производства (по условно-досрочному, условному и  досрочному освобождению, замене или  прекращению наказания) направлены на досрочное изменение или прекращение  уголовно-правового отношения.

Особые производства обеспечивают применение норм, не носящих по своей природе уголовно-правового характера (в действующем УПК это только производство по применению принудительных мер медицинского характера, хотя проект УПК предусматривает и производство по возмещению вреда, причиненного незаконными действиями суда и органов, осуществляющих досудебное производство).

Совершенно естественно, что процессуальные формы производств  по уголовным делам (основных производств) существенно отличаются от процессуальных форм дополнительных и особых производств, поскольку, как верно отметил Ю.К. Якимович, имеют иную направленность[12, с. 46]. Кроме того, по утверждению Ю.К. Якимовича, дополнительные и особые производства не дифференцированы.

Некоторые отступления  от обычных правил приводят к появлению  различных порядков ведения производства, то есть, к появлению самостоятельных процессуальных форм осуществления тех или иных видов производств. Наряду с этим, существуют и такие особенности производства, которые делают данное производство достаточно специфичным, но не приводят к конструированию самостоятельной процессуальной формы. Таким образом, необходимо определить границу, на которой количественные процессуальные особенности переходят в качественно иную процессуальную форму. Иначе говоря, необходимо определить критерии самостоятельности существования процессуальной формы того или иного вида уголовно-процессуального производства.

О выделении самостоятельного уголовно-процессуального производства можно говорить лишь в тех случаях, когда изменения в порядке, формах деятельности в уголовном судопроизводстве в их совокупности дают «новый качественный уровень»[9, с.18]. Таким образом, Т.В. Трубникова отказывается от определения единых критериев самостоятельности форм уголовно-процессуальных производств. С этим мнением можно согласиться, и добавить, что самостоятельность процессуальной формы каждого конкретного вида уголовного производства определяется уникальной комбинацией процессуальных стадий, процессуальных этапов и процессуальных действий, являющихся составной частью данной процессуальной формы. Комбинации перечисленных элементов необходимо отличать от так называемых «разовых особенностей»[12, с. 49] типа порядка возбуждения уголовных дел частно-публичного обвинения, необходимости получения согласия квалификационной коллегии на возбуждение уголовного дела в отношении судьи, случаев обязательного участия защитника и др.. Это те самые особенности производства, которые предоставляют дополнительные гарантии, определяют дополнительные условия, иным способом отражают специфику определенных дел, но не определяют появления самостоятельных уголовно-процессуальных форм производства по делу.

Таким образом, сопоставляя  элементы уровневой дифференциации (процессуальные стадии и этапы), с  элементами структурной дифференциации (упрощенные, обычные и усложненные процессуальные порядки), можно дать характеристику процессуальным формам различных производств по уголовным делам, предусмотренных УПК.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Итак, мы дали понятие  уголовно-процессуальной формы, а также рассмотрели особенности и значение уголовно-процессуальной формы.

Из всего вышеизложенного  можно сделать следующие выводы.

Нельзя недооценивать  важность процессуальной формы, т.к. ее несоблюдение влечет за собой определенные правовые последствия, в том числе признание доказательства недопустимым (например – проведение обыска без понятых), что может привести к вынесению оправдательного приговора, основанного не на установленной невиновности подсудимого, а на недоказанности его вины вследствие исключения признанных недопустимыми доказательств обвинения из списка доказательств по рассматриваемому уголовному делу.

Таким образом, значение процессуальной формы, ее социальная ценность состоят в том, что она обеспечивает режим законности в процессе, создает  условия для достоверных выводов по делу, содержит гарантии защиты прав и законных интересов, участвующих в деле лиц, способствует воспитательному воздействию процесса.

Процессуальная форма – не формальность, а необходимое условие для правильного расследования, рассмотрения и разрешения уголовных дел.

Назначение процессуальной формы: должна способствовать достижению истины и обеспечению прав и законных интересов всех участников уголовного процесса.

Имеет место дифференциация уголовного судопроизводства:

• в районных (городских) судах дела рассматриваются единолично;
• дела подсудные краевым судам могут рассматриваться с участием присяжных заседателей;
• во всех судах дела могут слушаться коллегией из 3 судей;
• усложненная форма - по делам о преступлениях несовершеннолетних и делам по применению принудительных мер медицинского характера;
• упрощенная форма – дознание.

Список использованной литературы:

 

Нормативные правовые акты:

1. Конституция РФ от 12.12.1993г. Российская газета, № 237, 25.12.1993.
2. «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 11.06.2008) "Собрание законодательства РФ", 24.12.2001, № 52 (ч. I), ст. 4921.
3. ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» от 31 декабря 1996 г. Российская газета, 6 января 1997 г.
4. Постановление Конституционного Суда РФ от 22 июля 1997 г. № 11-П по делу о проверке конституционности п. «б» части первой ст. 1 Закона Республики Мордовия от 20 января 1996 г. по жалобе гр. Р.К. Хайрова. СЗ РФ, 1997, № 28, ст. 3948.