ГК  допускает также возможность  ограничения законом права отдельных категорий граждан участвовать в хозяйственных обществах и товариществах за исключением акционерных обществ.

     Ограничение или полное лишение дееспособности допускается по решению суда в случаях, предусмотренных ГК.

     Норма, содержащаяся в ст. 22, предусматривает не только недопустимость лишения и ограничения правоспособности и дееспособности граждан иначе как в случаях и порядке, установленных законом, но и последствия несоблюдения такого порядка. Речь идет о том, что акт государственного или иного органа, устанавливающий в нарушение закона ограничение дееспособности граждан или их права заниматься предпринимательской деятельностью, признается недействительным. Порядок признания актов государственных органов или органов местного самоуправления недействительными установлен ст. 13 ГК.

     Правоспособность  и дееспособность - неотъемлемые качества, характеризующие личность гражданина как субъекта гражданского права. Поэтому и сам гражданин не вправе совершать сделки, направленные на полный или частичный отказ от правоспособности или дееспособности. Пункт 3 ст. 22 ГК более четко, чем это было ранее, определяет последствия совершения таких сделок: они ничтожны. [4, с. 63]

     Только  в случаях, допускаемых законом, гражданин может отказаться от определенных прав или ограничить себя в правах.

2. СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА  ПРИЗНАНИЯ ГРАЖДАНИИНА НЕДЕЕСПОСОБНЫМ

     2.1. Откровения судебной статистики

     До  недавнего времени количество рассматриваемых  судами дел о признании граждан недееспособными известно не было. Об этой цифре можно было судить лишь по данным экспертной статистики о результатах проведенных по данной категории дел судебно-психиатрических экспертиз (СПЭ). Только с 2007 г. Минюст России ввел, наконец, этот показатель в официальную форму статистической отчетности, что позволяет теперь иметь представление в масштабах страны о числе поступающих в суды заявлений о признании гражданина недееспособным, о числе рассмотренных, прекращенных, оставленных без рассмотрения дел и, разумеется, о количестве граждан, ежегодно лишаемых дееспособности.

     Сведений  о количестве дел о восстановлении дееспособности граждан статистика не содержит. Оно и понятно: такие случаи единичны.

     Данные  судебной статистики являются открытыми, однако получить доступ к ним практически  невозможно, но очень важно. Эти данные, в особенности в сопоставлении с данными экспертной статистики, помогают развенчать некоторые мифы, а также иллюзии, в т.ч. в отношении достижимости задач гражданского судопроизводства.

     В суды ежегодно поступает свыше 40 тыс. заявлений о признании гражданина недееспособным (см. табл. 2.1). В 2010 г. их число составило 42107. В среднем по 4 тысячам дел производство прекращается (в связи с отказом заявителя от своего требования; в связи со смертью лица, являвшегося одной из сторон и др.). Еще 1,7 тыс. заявлений остаются без рассмотрения (заявление подписано лицом, не имеющим на это полномочий; заявитель, не просивший о разбирательстве дела в его отсутствие, не явился в суд по вторичному вызову, а заинтересованное лицо не требует рассмотрения дела по существу и др.). 

     Таблица 2.1

     Данные  судебной статистики о признании  гражданина недееспособным (в целом по России)*

     * источник: [15] 

     Решение по существу суды выносят по 85% дел (в 2010 г. таких дел было рассмотрено 35901). При этом суды практически во всех случаях (98%) удовлетворяют заявление и признают гражданина недееспособным (см. табл. 2.2). Более того этот показатель заметно выше соответствующего показателя в экспертной статистике, стабильно составляющего 94% (в 2010 г. - 93%). 

     Таблица 2.2

     Сравнительные данные экспертной и судебной статистики по делам о признании гражданина недееспособным (в целом по России)

     * Источник: [15]

     ** Использована терминология указанного  Аналитического обзора 

     Судя  по статистическим данным практика назначения по указанной категории дел повторных или дополнительных экспертиз отсутствует: количество СПЭ, по которым эксперты пришли к заключению о недееспособности гражданина, полностью совпадает с числом вынесенных затем судебных решений о признании гражданина недееспособным. Мнение экспертов, таким образом, автоматически превращается в позицию суда, Так, в 2009 г. на 31605 судебных решений приходилось 31995 таких экспертиз. А в 2010 г. число судебных решений и вовсе превысило число таких СПЭ (35021 против 32417).

     2.2. Судебная практика через призму представительства интересов              граждан

     Можно обозначить ряд, к сожалению, негативных особенностей, характерных для судебной практики рассмотрения такого рода дел, а также наиболее типичных процессуальных нарушений,

     1. Суды принимают к производству  заявления, в которых, зачастую, отсутствуют данные, свидетельствующие о психическом расстройстве гражданина. В заявлениях, подаваемых, как правило, родственниками граждан, указывается, например, что гражданин неуживчив, жалуется в различные инстанции, хулиганит, угрожает близким, ведет паразитический образ жизни, занимает деньги и не отдает их и т.д.

     Суд не разъясняет заявителям, что бремя  доказывания по таким делам лежит  на заявителе, а потому объективные доказательства неадекватного поведения лица также отсутствуют.

     2. Суд в нарушение требований  ст.283 ГПК РФ назначает СПЭ при отсутствии достаточных данных о психическом расстройстве гражданина.

     Суд легко вводится в заблуждение  по поводу психической несостоятельности гражданина при выявлении лишь факта наличия в ПНД или ПБ его медицинской карты.

     По  одному из таких дел адвокат заявителя  пытался убедить судью в том, что наличие карт в ПНД и  стационаре однозначно указывает на то, что гражданин «состоит на учете» и госпитализировался, а, следовательно, страдает тяжелым психическим расстройством, Однако после представления суду копий этих медицинских документов самим гражданином судья, удовлетворив ходатайство представителя гражданина об их исследовании судом, смог убедиться в обратном – в отсутствии у гражданина психического заболевания. Дело в том, что данный гражданин ни разу не был в ПНД. А карта на него была заведена в связи с частыми обращениями в диспансер его дочери, рассказывавшей о, якобы, имевших место ненормальность своего отца, преследуя при этом меркантильные интересы. Некоторое время назад суд отклонил заявление диспансера об освидетельствовании гражданина в недобровольном порядке, а в последствии отклонил и заявление больницы о его недобровольной госпитализации. Кроме того за период фактического пребывания гражданина в стационаре в течение нескольких суток до решения суда врачи пришли к заключению, что он психическим заболеванием не страдает и в наблюдении психиатра не нуждается. Это и было отражено на последних страницах его истории болезни и мед карты ПНД.

     Согласившись  с позицией гражданина и его представителя, что фактов, свидетельствующих о  психическом расстройстве гражданина, заявителем не представлено, судья  тем не менее предоставил адвокату заявителя возможность представить-таки в суд объективные доказательства психического расстройства гражданина и отложил слушание дела.

     На  втором заседании в рамках подготовительной стадии процесса были допрошены приглашенные заявителем свидетели. Однако в ходе их «перекрестного допроса» удалось выяснить, что один из них мог подтвердить лишь вспыльчивый нрав своего друга без признаков нарушения психики. Другой свидетель был настолько обижен на него как на своего бывшего сослуживца, что уже более 10 лет не поддерживает с ним отношений и охарактеризовать его в настоящее время не может. Третий свидетель (бывшая жена гражданина), отмечая внезапно возникшую агрессивность своего бывшего мужа, под нажимом фактов вынуждена была признать, что эта агрессивность возникла вследствие прекращения с ее стороны исполнения супружеских обязанностей по религиозным мотивам, что и побудило ее бывшего мужа жениться повторно.. Новая жена, с которой он проживает уже 6 лет, положительно охарактеризовала своего мужа и объяснила подачу заявления в суд его дочерью ее стремлением отобрать у него дачу и предотвратить размен квартиры. Сама дочь как заявитель в суд не явилась. В суде было исследовано и приобщено к материалам дела заключение специалистов НПА России, освидетельствовавших гражданина по его просьбе и не выявивших у него психического заболевания.

     Дело  было выиграно без назначения СПЭ. В  удовлетворении заявления о признании  гражданина недееспособным было судом  отказано. Такой исход дела (при  довольно стандартной его фабуле) – чрезвычайная редкость и является исключением из правил. Он доказывает возможность эффективной защиты прав граждан по такого рода делам. Для этого необходимо заставить работать правовые нормы и суд.

     3. Назначение СПЭ осуществляется  судом с нарушением прав участвующих в деле лиц, предусмотренных ст.79 ГПК РФ и ст.52 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, а также без учета требований Конституционного Суда РФ.

     Суды  придерживаются своего неизменного  по содержанию перечня вопросов для экспертов, не согласующегося с решениями Конституционного Суда РФ и обстоятельствами конкретного дела; пренебрегают правом лица, участвующего в деле, формулировать вопросы; не реагируют на ходатайство лица о включении в состав комиссии дополнительно специалиста при наличии его согласия. Суд не заботит то обстоятельство, что в материалах дела отсутствуют сведения о социальном статусе лица, что не позволит экспертам прийти к обоснованным выводам.

     Так, по одному из такого рода дел судья  без обсуждения принял в письменном виде ходатайства лица, касающиеся выбора экспертного учреждения, включения дополнительного вопроса для экспертов (в соответствии с требованиями Конституционного Суда РФ) о том, какого рода действия он не может понимать и контролировать, а также включения в состав экспертной комиссии дополнительного специалиста с указанием его фамилии, образования, занимаемой должности, стажа работы по специальности. Однако, выйдя затем из совещательной комнаты, судья огласил текст определения о назначении СПЭ, не включив ни дополнительного специалиста-психиатра, ни вопроса, продиктованного Постановлением Конституционного Суда РФ. Судья не стал приводить ни письменно, ни устно мотивы своих действий и сразу после оглашения определения объявил заседание закрытым.