Присвоение или растрата

      Очень интересными для изучения, с моей точки зрения, являются такие формы хищений, как присвоение и растрата. Нельзя сказать, что данные формы хищений наиболее распространены, но квалификация и отграничение их от смежных составов хищений вызывают живые дискуссии. Статья 160 Уголовного Кодекса Российской Федерации объединяет две самостоятельные формы хищения: присвоение и растрату, что уже само по себе вызывает нарекания со стороны учёных⁸. Это связано с тем, что как присвоение, так и растрата являются по сути «хищениями чужого имущества, вверенного виновному», а также спецификой субъекта преступления.

      Данная  статья состоит из четырёх частей: часть первая предусматривает основные, часть вторая, третья и четвёртая – квалифицированные виды составов преступлений.

      Так как присвоение и растрата являются формами хищений, к данным деяниям в полной мере можно отнести всё, сказанное в главе данной главе. Однако присвоение и растрата имеют ряд особенностей, на которые будут раскрыты далее.

 

      1.1 Объект преступлений

 

      Объект  преступлений: так как понятие «общественные отношения» слишком широко, оно может пониматься и как общественные отношения существующие в действительности (к сожалению нередко порочные и коррумпированные) и как идеальные, умозрительные отношения, которых в действительности нет. А если их нет, то им нельзя нанести вред. Исходя из существующей структуры Особенной части УК РФ и из предложенной О.В. Белокуровым концепции, родовым объектом присвоения и растраты следует признавать экономический порядок, т.е. порядок хозяйствования, порядок производства и распределения материальных благ, а видовым объектом рассматриваемых преступлений, с его точки зрения, которую мы разделяем, необходимо считать собственность, а точнее, порядок обладания и распоряжения имуществом (средствами производства, предметами потребления) и использования его в обществе⁹.

      Современные подходы к правовым оценкам в  области противодействия анализируемым посягательствам обозначены Пленумом Верховного Суда РФ в Постановлении от 27 декабря 2007 г. №51¹⁰. Исходя из этих судебных разъяснений, основным объектом присвоения и растраты выступают имущественные отношения, складывающиеся по поводу владения, пользования и (или) распоряжения вещами, вверенными другим лицам без передачи права собственности на них. При этом имущественные отношения, на которые посягают присвоение и растрата, получают различные юридические формы выражения, не сводящиеся к праву собственности. В соответствии с п. 18 указанного Постановления, данные отношения возникают «в силу должностного или иного служебного положения, договора или специального поручения». Эти отношения регулируются трудовым (служебным) законодательством либо гражданским правом.

      Вверенным имуществом как предметом присвоения и растраты является вещь, которая  в момент совершения преступления, с одной стороны, принадлежит потерпевшему на праве собственности или иного вещного права, а с другой – находится в правомерном владении, пользовании и (или) распоряжении виновного. С юридико-технической стороны вверенное имущество – чужое имущество, которое передано по гражданско-правовому договору, трудовому договору либо по иным правовым основаниям, не влекущим перехода права собственности, виновному лицу, наделенному в отношении этого имущества правомочиями по владению, пользованию или распоряжению либо административно-хозяйственными полномочиями. Все эти полномочия редко бывают в совокупности у одного лица, чаще всего оно получает одно или несколько полномочий

      Как разъяснил Верховный Суд РФ, под  вверенным имуществом следует понимать имущество, которое находилось не только в правомерном владении виновного, но и в его ведении. Такое судебное толкование увеличивает объем понятия вверенного имущества, охватывая этой категорией как чужие вещи, которыми непосредственно владеет лицо (которые находятся у него «в руках»), так и имущество в широком смысле слова, к примеру, находящееся на балансе и банковских счетах организации, в отношении которого работник или служащий этой организации наделен административно-хозяйственными функциями (по управлению, учету, контролю, реализации и пр.). При этом следует подчеркнуть, что распоряжение находящимся в ведении имуществом осуществляется нередко через подчиненных по службе или работе лиц, у которых это имущество может находиться в законном владении¹¹.

 

      1.2 Объективная сторона

 

      Присвоение  состоит в безвозмездном, совершенном  с корыстной целью, противоправном обращении лицом вверенного ему  имущества в свою пользу против воли собственника¹², путём его обособления от остального вверенного имущества и удержания у себя.

      Как растрата должны квалифицироваться противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника путем потребления этого имущества, его расходования или передачи другим лицам¹³.

      А. Г. Безверхов отмечает что, при характеристике составов анализируемых преступлений высшая судебная инстанция не использует категорию «противоправное изъятие чужого имущества». Считает это правильным, так как изъятие не является обязательным признаком присвоения и растраты. Указанные посягательства обычно не связаны с нарушением чужого владения, что обусловлено нахождением предмета преступления в правомерном обладании виновного до совершения им преступления. Лицу же, у которого предмет предстоящего преступления находится в руках, незачем его изымать с целью незаконного обращения в свою пользу или в пользу других лиц¹⁴. Тогда возникает вопрос о правильности отнесения присвоения и растраты к хищениям (в нынешних формулировках), раз в их квалификации отсутствует один из основных элементов – «противоправное изъятие чужого имущества».

 

      1.3 Субъект преступлений

 

      Субъект присвоения и растраты – специальный. Это лицо, которое в силу должностного или иного служебного положения, договора либо специального поручения осуществляло полномочия по распоряжению, управлению, доставке, пользованию или хранению в отношении чужого имущества¹⁵. Формально уголовной ответственности по данной статье подлежат лица достигшие 16-летнего возраста. Однако трудовое законодательство РФ гласит о том, что договор о материальной ответственности может быть заключён только с лицом, достигшим 18-летнего возраста. Отсюда следует, что в большинстве случаев субъектом преступления будет являться совершеннолетние лицо. Исключения составляют лица, действующие на основании специального полномочия и лица эмансипированные в соответствии с гражданским законодательством. Э.Р. Хакимова считает, правильным было бы установление на законодательном уровне того, что лицом, которому имущество вверено, признается материально ответственное лицо, с которым заключен договор о полной материальной ответственности. Это позволило бы избежать расширительного толкования субъекта этих форм хищений, что очень часто происходит в правоприменительной деятельности¹⁶.

 

      1.4 Субъективная сторона

 

      Субъективная  сторона присвоения и растраты характеризуется виной в виде прямого умысла. Виновный осознает общественную опасность своих действий и отсутствие у него прав на похищаемое имущество, предвидит неизбежность наступления вредных последствий в виде причинения собственнику имущественного ущерба и желает их наступления.

      Следует отличать хищение в форме присвоения от временного заимствования имущества лицом, в ведении которого оно находилось, на это ссылается целый ряд авторов. Если обстоятельства свидетельствуют, что лицо незаконно воспользовалось чужим имуществом временно, имея намерение в дальнейшем возвратить его либо его эквивалент, то хищения не будет, а содеянное может быть квалифицировано как самоуправство (ст. 330 УК РФ) или (для должностного лица) как злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ). О направленности умысла виновного можно судить, исходя из количества взятого имущества, наличия реальной возможности возвратить его или погасить недостачу, попыток путем подлога или другим способом скрыть свои действия¹⁷. Обязательными признаками субъективной стороны присвоения и растраты признаются корыстный мотив и корыстная цель. А. А. Бакрадзе считает что, сущность корыстного мотива при хищении состоит в побуждениях паразитического характера, в стремлении удовлетворить свои материальные потребности за чужой счет противоправными способами, путем завладения имуществом, на которое у виновного нет никаких прав.

      Корыстная цель при хищении заключается  в стремлении незаконно получить материальную выгоду, т.е. возможность владеть, пользоваться и распоряжаться чужим имуществом как своим собственным, потребить его или лично использовать другим способом, а также продать, подарить или на иных основаниях передать другим лицам. При удовлетворении личных материальных потребностей самого похитителя наличие корыстной цели не вызывает никаких сомнений. Но корыстная цель имеется и в тех случаях, когда похищенное имущество передается другим лицам, в обогащении которых виновный заинтересован по различным причинам (при передаче похищенного имущества родным или близким виновного либо лицам, с которыми у него имеются имущественные отношения, например передача в счет погашения долга, или с которыми после передачи похищенного возникают имущественные отношения, например сдача в аренду).

      Незаконное изъятие чужого имущества без корыстной цели не образует хищения. Подобные действия при соответствующих условиях могут содержать состав какого-то иного преступления, для которого корыстная цель – не обязательный признак. В силу отсутствия корыстной цели не может квалифицироваться как хищение так называемое временное заимствование, когда, например, кассир берет во временное личное пользование деньги из кассы с их последующим возвратом.

      Называя цель, к которой стремится виновный, и мотив, которым он руководствуется, одинаково корыстными, законодатель создал проблему: внес сложности как в практику, так и в теорию¹⁸. Несложно заметить, что здесь происходит смешивание понятий мотива и цели преступления. Однако в этом вопросе нельзя не замечать того обстоятельства, о котором А.Ф. Зелинский говорит следующее: «Мотив означает «почему» и «ради чего» (личностный смысл) совершается деятельность и действие как ее часть. Цель отвечает на вопрос, «для чего» действие совершается». Таким образом, мотив и цель – понятия хотя и близкие, но не совпадающие по содержанию, их нельзя отождествлять

      Поэтому как, например, хулиганские побуждения нельзя «трансформировать» в «хулиганскую цель», так и корыстный мотив тоже не может превратиться в корыстную цель.

      В рассматриваемой ситуации необходимо иметь в виду и то обстоятельство, что во всех без исключения статьях УК РФ, в которых упомянута корысть, кроме статей о хищении, она характеризует мотив преступления. Этот признак субъективной стороны в ст. ст. 181, 182, 183, 285, 292 и 325 обозначен словами «корыстная заинтересованность», а в ст. ст. 105, 153, 206 и 245 УК – словами «корыстные побуждения».

      По  ныне действующему УК наличие корыстных  побуждений при совершении многих преступлений (таких как государственная измена, бандитизм, незаконное освобождение от уголовной ответственности, заведомо ложный донос и т.д.) никакой роли в процессе назначения наказания уже не играет. Думается, что законодатель не учел, что в структуре преступности преобладающими остаются преступления именно корыстной направленности. Отказ от признания корыстных побуждений обстоятельством, отягчающим наказание, следует считать явно преждевременным.

      В примечании к ст. 158 УК РФ корыстный мотив не назван, это обстоятельство дает основание говорить о том, что мотив не является обязательным признаком рассматриваемых преступлений. Конечно, корыстный мотив типичен для хищения чужого имущества, однако фактически, совершая такого рода преступления, виновный может руководствоваться и другими мотивами. На взгляд авторов главным в квалификации действий виновного как присвоения и растраты является не мотив, который может быть не только корыстным, а цель, которой являются незаконное обогащение, получение наживы за счет чужого имущества¹⁹.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      2 РАЗГРАНИЧЕНИЕ ПРИСВОЕНИЯ И РАСТРАТЫ

 

      Вопрос  о понятии присвоения и растраты, их разграничении является одним  из сложных в теории и практике. По данным, например, В.Н. Дерендяева, более 30% опрошенных им сотрудников правоохранительных органов по различным причинам испытывали определенные трудности в квалификации присвоения и растраты.

      Одни  полагали, что растрата есть продолжение  хищения, совершенного путем присвоения, она является, по существу, способом распоряжения уже похищенным имуществом.

      По  мнению других, отличие присвоения от растраты в том, что при присвоении виновный, обратив имущество в свою пользу, сохраняет его у себя, а при растрате он не только удерживает, но и расходует его. Таким образом, при растрате, в отличие от присвоения, между правомерным владением и незаконным распоряжением имуществом отсутствует какой-либо промежуток времени, в течение которого виновный незаконно владеет этим имуществом.

      С. М. Кочои считает, что при растрате чужое имущество без законных на то оснований израсходуется на личные нужды виновного, а при присвоении, также без законных оснований, оно выдается виновным за свое. Поэтому отличие между присвоением и растратой, по его мнению, следует проводить по характеру действий виновного, а не по нахождению или ненахождению имущества «у виновного в момент окончания хищения».