Соотношение понятий «интеллектуальная собственность» и «исключительное право» в Гражданском Кодексе РФ

В настоящее время подход законодателя к определению данного  понятия изменился, и интеллектуальная собственность рассматривается  не как совокупность прав, а как  результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, которым предоставляется правовая охрана (ст. 1225 ГК РФ).

Более того, именно результат интеллектуальной деятельности, а не исключительное право на результат  отнесен теперь законодателем к  объектам гражданских прав (ст. 128 ГК РФ).

Говоря об объекте  управления в обязательственном  правоотношении, необходимо также учитывать концепцию «двойственного объекта», получившую распространение в обязательственном праве. Смысл ее состоит в том, что под объектом гражданского правоотношения может одновременно пониматься поведение обязанных лиц в правоотношении и непосредственно вещь или иной товар, на который направлено поведение субъектов правоотношения¹³. Подобная двойственность объекта в первую очередь характерна для обязательственного правоотношения.

Так, например, О.С. Иоффе, обращал внимание на наличие  разнообразных теорий, определяющих природу объектов гражданских правоотношений: одни авторы в качестве единого и единственного объекта прав понимают вещи, тогда как другие авторы считают, что единым и единственным объектом прав являются человеческие действия¹⁴.

Полемизируя с  точкой зрения М.М. Агаркова, который относил к объектам гражданских прав «прежде всего вещь», на которую направлено поведение обязанных лиц¹⁵, О.С. Иоффе отмечает, что в философии (как и в любой другой науке) под объектом понимается не то, по поводу чего это явление существует, а то, на что данное явление оказывает или может оказывать воздействие. Таким образом, общефилософское понимание объекта сводится к определению его как внешнего противостоящего субъекту предмета, на который направляются сознание и деятельность субъекта. При этом объектом гражданского правоотношения является то, на что воздействует гражданское субъективное право и гражданско-правовая обязанность как элементы гражданского правоотношения, образующие его непосредственное содержание¹⁶.

Соглашаясь с отмеченной позицией, еще раз подчеркнем, что в качестве объекта любого гражданского правоотношения (будь то абсолютное или относительное правоотношение, договор купли-продажи или договор об отчуждении исключительного права, а также договоры, учреждающие управление) выступает то, на что воздействуют гражданские субъективные права и гражданско-правовые обязанности, имеющие свое практическое выражение в действиях сторон.

Интеллектуальную  собственность можно обнаружить почти везде: в творческих произведениях, таких как книги, кинофильмы, аудио- и видеозаписи, музыкальные произведения, произведения искусства и программное обеспечение, и в самых обыденных предметах, например, в автомобилях, компьютерах, лекарствах, сортах различных растений, - одним словом, во всем, что появилось благодаря развитию науки и технологии. Также к сфере интеллектуальной собственности могут относиться те средства индивидуализации, которые помогают нам определиться с выбором приобретаемых нами товаров, например, особенности дизайна или наименование бренда. Определенные права могут быть связаны даже с местом изготовления какого-либо товара (здесь можно вспомнить Шампань и Горгонцолу). Многое из того, что мы видим и чем мы пользуемся в сети Интернет, будь то веб-страница или доменное имя, также может включать в себя элементы объекта интеллектуальной собственности или являться таким объектом¹⁷.

Благодаря системе  прав интеллектуальной собственности  стало возможно не только закрепить  инновации и произведения за их авторами и создателями, но и обеспечить «право собственности» на такие объекты, а в конечном итоге - создать возможность извлечения из них экономической выгоды. Защищая интеллектуальную собственность, общество признает ту выгоду, которую она может принести, а также стимулирует вложение времени и ресурсов в развитие инноваций и расширение знаний.

Система интеллектуальной собственности предназначена для  того, чтобы служить на пользу всему  обществу в целом, будучи уникальным компромиссом между интересами потребителей и авторов. Как правило, права интеллектуальной собственности позволяют их обладателю в течение ограниченного срока определять порядок использования результата интеллектуальной деятельности. Предоставляя авторам такие права, само общество также получает ряд возможностей для извлечения выгоды.

Защита интеллектуальной собственности приносит обществу самую  разнообразную пользу:

- увеличивается  общий объем знаний, развивается  культура;

- стимулируются  конкуренция и производство широкого  перечня качественных товаров  и услуг;

- поддерживаются экономический рост и занятость населения;

- поощряется  творческая и инновационная деятельность;

- поддерживается  технический и культурный прогресс  и новые достижения.¹⁸

Когда подходящие или достаточные в той или  иной ситуации интеллектуальные права недоступны либо возникают сложности в их защите в суде, изобретатели и инновационные предприятия бывают вынуждены в большей степени полагаться на другие способы защиты от недобросовестной конкуренции. Альтернативой могут служить такие институты, как обычные договоры, защита коммерческой тайны, либо применение технических средств защиты от копирования. Однако для достижения указанных выше целей эти способы могут оказаться менее эффективными.

Глава 2. Соотношение понятий «интеллектуальная собственность» и «исключительное право» в Гражданском Кодексе РФ

Термин «интеллектуальная собственность» использован дважды в единственной статье 1225 ГК РФ («Охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации»).

В пункте 1 указанной  статьи приведен закрытый (исчерпывающий) перечень результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана (интеллектуальной собственности).

Из приведенного выше определения, далекого от совершенства с точки зрения стилистики и норм русского языка, следует, что законодатель использовал термин «интеллектуальная собственность» в значении категории права. Ведь данную формулировку со всей очевидностью можно толковать следующим образом: результатами интеллектуальной деятельности и приравненными к ним средствами индивидуализации являются те из них, которым предоставляется правовая охрана в качестве объектов интеллектуальной собственности.

Вместе с  тем указанное толкование вступает в явное противоречие с новой редакцией статьи 128, измененной в результате принятия Федерального закона от 18 декабря 2006 г. № 231-ФЗ «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации». В этой статье в качестве объектов гражданских прав помимо других объектов указаны охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность). Данная формулировка недвусмысленно подтверждает, что законодатель отождествляет интеллектуальную собственность с результатами интеллектуальной деятельности и средствами индивидуализации.

Указанная позиция  российского законодателя - явная  концептуальная ошибка, поскольку интеллектуальная собственность, как это следует из международного договора, участницей которого является Россия (Конвенция, учреждающая Всемирную организацию интеллектуальной собственности 1967 г.), - это права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, а не сами эти результаты и средства. Так, согласно статье 2 (VIII) Конвенции, учреждающей ВОИС, интеллектуальная собственность включает права, относящиеся к литературным, художественным и научным произведениям, изобретениям, промышленным образцам, товарным знакам, а также все другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в производственной, научной, литературной и художественной областях.

В статье 2 Конвенции, учреждающей ВОИС, сформулированы определения  понятий, используемых в указанной  Конвенции, в том числе упоминавшееся выше определение понятия интеллектуальной собственности. Это не простой перечень объектов интеллектуальной собственности, как утверждают некоторые авторы, имеющий рекомендательный характер для Договаривающихся Сторон - участниц Конвенции, учреждающей ВОИС.

В статье 2 (VIII) Конвенции, учреждающей ВОИС, дано полноценное  определение понятия интеллектуальной собственности, имеющее для Договаривающихся Сторон характер императивной нормы  и задающее общемировой стандарт в сфере правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации.

Поэтому российскому  законодателю следовало бы, опираясь на конституционный принцип приоритета норм международного договора Российской Федерации перед нормами национального  законодательства, использовать указанное определение понятия интеллектуальной собственности в своей законотворческой деятельности. К сожалению, этого не произошло.

В литературе была высказана точка зрения, и в  настоящее время разделяемая  некоторыми авторами, согласно которой употребление понятия «интеллектуальная собственность» во многом объясняется неправильным переводом соответствующего английского термина «property» как «собственность», а не как «имущество»¹⁹.

Однако с  такой точкой зрения нельзя согласиться, поскольку согласно статье 20 Конвенция, учреждающая ВОИС, была подписана в единственном экземпляре на английском, испанском, русском и французском языках, причем каждый текст равно аутентичен (т.е. подлинный).

Иными словами, некорректно говорить о переводе указанного термина с английского языка на русский язык, так как вся терминология была согласована до принятия Конвенции, учреждающей ВОИС. Во всяком случае, термины «propriedad» и «propriete» соответственно на испанском и французском языках, используемые в статье 20 Конвенции, учреждающей ВОИС, соответствуют русскому эквиваленту «собственность».

Иногда в  литературе встречаются ссылки на другой универсальный международный договор - Парижскую конвенцию по охране промышленной собственности 1883 г. с  последующими изменениями и дополнениями (далее - Парижская конвенция) как противовес Конвенции, учреждающей ВОИС, в части определения понятия интеллектуальной (промышленной) собственности. Действительно, в статье 1(2) Парижской конвенции установлен перечень объектов охраны промышленной собственности (патенты на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования и указания происхождения или наименования места происхождения, а также пресечение недобросовестной конкуренции). Но это вовсе не означает, что объекты промышленной собственности отождествлены в этой норме с самой промышленной собственностью. По мнению авторитетного комментатора Парижской конвенции Г. Боденхаузена, термин «промышленная собственность» - традиционное, хотя и не совсем четкое выражение, используемое для обозначения ряда исключительных прав, схожих с правами собственности²⁰.

Таким образом, универсальные международные договоры, в которых участвует Россия, однозначно определяют интеллектуальную (промышленную) собственность через категорию права, а не объекта права, как это ошибочно предусмотрел российский законодатель в пункте 1 ст. 1225 ГК РФ.

В новой редакции статьи 128 ГК РФ интеллектуальная собственность ошибочно отождествлена с результатами интеллектуальной деятельности и средствами индивидуализации.

Кроме указанного выше, ст. 128 ГК РФ имеет и другие изъяны. Так, в ней упомянуты только охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность) без указания исключительных прав на такие результаты и средства, как это было в прежней редакции статьи.

Справедливости  ради следует признать, что и прежняя  редакция ст. 128 ГК РФ не была безупречной. Так, в ней не указывались совместно с результатами интеллектуальной деятельности приравненные к ним средства индивидуализации. Кроме того, прежняя формулировка статьи допускала, учитывая вводные слова «в том числе», толкование, в соответствии с которым исключительные права входили составной частью в понятие «результаты интеллектуальной деятельности».

Ошибочно исключив из числа объектов гражданских прав исключительные права, законодатель создал довольно шаткую правовую конструкцию, допускающую оборотоспособность элементов, не считающихся объектами гражданских прав. Иными словами, признаются безобъектные гражданские правоотношения. Более грамотным решением было бы указание исключительных прав наряду с результатами интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации в перечне объектов гражданских прав с исключением из оборота гражданских прав результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации.

Такой подход отвечает особенностям объектов интеллектуальной собственности, их нематериальной природе, когда правовая охрана предоставляется результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, а предметом передачи могут быть только исключительные права на такие результаты и средства.

Законодатель дополнил статью 129 ГК пунктом 4: результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (ст. 1225) не могут отчуждаться или иными способами переходить от одного лица к другому. Однако права на такие результаты и средства, а также материальные носители, в которых выражены соответствующие результаты или средства, могут отчуждаться или иными способами переходить от одного лица к другому в случаях и в порядке, установленных настоящим Кодексом.