Анализ процесса и содержания современного гражданского права РФ

В целом, рассматривая проблему путей дальнейшего развития российского  гражданского права и прежде всего  роль и значение гражданского законодательства, в данном процессе необходимо определить общее отношение к наиболее значительному  законодательному акту последнего времени, касающемуся введения в состав Гражданского кодекса РФ его четвертой части  «О правах на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации». В основе своей оно отрицательное.

Нормативные положения проекта  Гражданского кодекса РФ нарушают ст. 71 (о) Конституции РФ, предусматривающую  правовое регулирование интеллектуальной собственности в виде самостоятельных  федеральных законов за пределами  гражданского законодательства. При  этом игнорируется комплексный характер законодательства о правовом регулировании  интеллектуальной собственности, предписываемый Конституцией РФ.

Наряду с гражданско-правовыми  нормами о субъектах, их правах на результаты интеллектуальной деятельности, объектах и видах данной деятельности, гражданско-правовых способах использования  указанных результатов, составители  предлагают ввести большое число  административно-правовых, трудовых, процессуальных норм, относящихся к оформлению и  регистрации прав на результаты интеллектуальной деятельности, способам охраны, определению  компетенции государственных органов  в решении вопросов, относящихся  к реализации положений Конституции  РФ об интеллектуальной собственности. Тем самым действующий Гражданский кодекс РФ после принятия четвертой части Гражданского кодекса РФ в изложенном виде как кодекс, объединяющий гражданско-правовые нормы в единое целое системное образование, практически прекращает свое существование и превращается в комплексный свод законов, включающий в себя нормы различных отраслей законодательства.

Более того, многие положения, включенные в четвертую часть  Гражданского кодекса РФ, вообще нельзя называть нормами права. Так, например, в п. 5 ст. 1244 ГК РФ о государственной  регистрации организаций по управлению правами на коллективной основе предусматривается, что «аккредитованная организация  обязана принимать разумные и  достаточные меры по установлению правообладателей, имеющих право на получение вознаграждения по заключенным этой организацией лицензионным договорам и договорам о выплате  вознаграждения». Содержание статей, содержащих положения, не относимые к гражданско-правовым, как правило, излагаются в описательной многословной форме, не позволяющей идентифицировать наличие в них индивидуализированных норм права. Та же ст. 1244 ГК РФ изложена на пяти страницах машинописного текста, не говоря уже о подавляющем большинстве других статей четвертой части ГК РФ. Создается впечатление, что проект данной части ГК РФ был подготовлен наспех без достаточной профессиональной проработки его текста⁹.

Положения четвертой части  Гражданского кодекса об интеллектуальных правах, понятие которых содержится в ст. 1226 ГК РФ, также находится  в противоречии с п. 1 ст. 44 Конституции  РФ, провозглашающей, что «каждому гарантируется  свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов  творчества, преподавания. Интеллектуальная собственность охраняется законом». Если понятие интеллектуальной собственности  в Конституции, по нашему мнению, употребляется  в широком смысле слова, включающем в себя как личные неимущественные  права, так и связанные с ними имущественные права их авторов, то понятие интеллектуальных прав, содержащееся в ст. 1226 ГК РФ, заужено  до пределов действия имущественных  прав (личные неимущественные права  могут включатся в данное понятие лишь в случаях, указанных в ГК РФ). Фактически, произошла неправомерная замена понятия интеллектуальной собственности понятием интеллектуальных прав, не говоря уже о том, что последнее является ущербным и по своей юридической сущности. Двоякое упоминание термина интеллектуальная собственность (в ст. 1225 и 1246 ГК РФ) не меняет указанного положения. Введение комплекса гражданско-правовых, административных, трудовых и процессуальных норм права в Гражданский кодекс РФ вступает в прямое противоречие со ст. 2 самого Гражданского кодекса РФ, определяющего отношения, регулируемые гражданским законодательством.

И последнее, что больше всего  настораживает при ознакомлении с четвертой частью Гражданского кодекса РФ. При подготовке Проекта  данной части ГК РФ его разработчики якобы руководствовались теорией так называемого одноуровнего гражданского законодательства. Мы употребляем слово «якобы», поскольку содержание данной теории в российской цивилистической науке продолжает оставаться весьма неоднозначным, и, как результат, неудачным применением названной теории к Закону о четвертой части ГК РФ.

По нашему мнению, в принципе возможны два совмещенных между  собой варианта ее использования  применительно к Гражданскому кодексу  РФ.

Во-первых, под одноуровневым  гражданским законодательством  следует понимать законы, в основе своей состоящие исключительно  из гражданско-правовых норм. Неизбежное включение в них и притом в  минимальном количестве административно-правовых, процессуальных и иных норм законодательства имеет строго охрано-обеспечительный и, как правило, отсылочный характер.

По этой модели построен и действующий Гражданский кодекс РФ, являющийся, по существу, единственным в российском праве гражданско-правовым одноуровневым законом.

Во-вторых, к одноуровнему гражданскому законодательству необходимо относить не все существующие нормы гражданского законодательства, а только те из них, которые причисляются к нормам, создающим основу для объединения их в единую самостоятельно функционирующую систему гражданского законодательства, называемую Гражданским кодексом. Данные нормы, включенные в Кодекс, должны обладать свойством быть материнскими нормами по отношению к тем гражданско-правовым нормам, которые создаются и действуют в составе комплексных законов за пределами Гражданского кодекса РФ. Эти нормы в период их нахождения в составе комплексных законов не превращаются в комплексные нормы законодательства, продолжая сохранять свой гражданско-правовой статус. В принципе комплексным может быть закон, но не норма права, входящая в его состав. В противном случае законы будут превращаться в бесформенную массу положений, не имеющих нормативного характера.

В настоящее время можно  лишь сожалеть о том, что в российской цивилистической науке до сих пор отсутствуют исследования, посвященные возможности или, наоборот, невозможности превращения гражданско-правовых норм, действующих и могущих действовать в составе комплексных законов, в материнские нормы Гражданского кодекса РФ.

Остается также открытым вопрос о том варианте понятия  одноуровнего гражданского законодательства, на основе которого был подготовлен проект Закона о четвертой части ГК РФ. К сожалению, в законодательной практике деятельности Федерального Собрания Российской Федерации вообще не поощряется в обосновании принимаемых законов ссылаться на какие-либо научные концепции и теории, а жаль. Нельзя не согласиться с мнением В.Д. Зорькина:

«Недостаточная квалификация и опыт значительной части российских законодателей — это объективный  факт, от которого невозможно отмахнуться. Однако и в других парламентах  заседают не только профессиональные юристы (хотя их там обычно все-таки гораздо больше). Как здесь быть? Во многих странах этот вопрос уже  давно решается на основе принципа открытости («траспарентности»): путем тщательного обсуждения законопроектов в профессиональном сообществе и (публично!) в обществе в целом, затем в дискуссиях (вместе с независимыми юристами) во фракциях и профильных комиссиях парламента и лишь после этого на общих парламентских дискуссиях.

Только так можно свести к минимуму возможность появления  «плохих» законов и риск дальнейших правовых коллизий, которые используют всякие недобросовестные лоббисты, коррупционеры  и политические авантюристы.

Но, еще раз подчеркну, у истоков законодательного процесса должны быть именно высокие профессионалы, которые способны как освоить  и критически осмыслить весь богатейший российский и международный исторический правовой опыт, так и творчески применить его к развитию специфической российской правовой системы».

Ознакомление же с самим  рассматриваемым законом не оставляет  сомнений в том, что по своей целевой  направленности он объективно имеет  не про-, а антикодификационный характер.

В связи с этим принятый Федеральный закон «Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть  четвертая. Раздел VII. Право на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации» может быть введен в действие лишь при условии принятия Федерального Конституционного закона о внесении следующих изменений в ст. 71 (о) Конституции РФ: после слова «гражданское» дополнить словами «включая правовое регулирование интеллектуальной собственности» с исключением их из конца предложения, предусмотренного в Конституции РФ, или в противном случае на основании п. 1 (а) и п. 6 ст. 125 Конституции РФ данный закон должен быть признан неконституционным и утратившим силу. Третьего пути, по нашему глубокому убеждению, не дано.

Отдельно необходимо сказать  о развитии юридической науки. В  данной связи вызывает удивление  попытка авторов так называемых комментариев к Гражданскому кодексу РФ, выпущенных издательским центром «Частное право», создать нечто подобное официальной науке гражданского права, образованной на базе юристов, официально участвовавших в разработке ГК РФ.

К слову сказать, никто  из названных лиц при обсуждении основного вопроса о верховенстве закона в условиях закрепленного  в Конституции РФ принципа разделения властей не занимал правильной позиции  с точки зрения определения понятия  закона, создаваемого представительными  органами государственной власти.

Заключение

 В заключении хотелось бы отметиь, развитии российского гражданского права (как, впрочем, и других государств СНГ) можно выделить три важнейших периода — досоветский (до 1917 г.), общий для всех советский (1917 г. – начало 90 гг.) и, наконец, постсоветский (с начала 90-х гг. по настоящее время). Каждый из них имеет собственный исторический облик, непосредственную связь с политической и экономической обстановкой в стране и в обществе, каждый отмечен крупными кодификационными мероприятиями. Первый период по праву связывается не столько с существованием и действием Свода законов гражданских (Т. 10, Часть 1 Свода законов российской империи), сколько с Проектом гражданского уложения Российской империи — выдающимся памятником цивилистической мысли, так и не ставшим законом из-за первой мировой войны и последующих революционных событий.

Второй период — с существованием и действием ГК РСФСР 1922 г., а также  Основ гражданского законодательства СССР 1961 г. и ГК РСФСР 1964 г. Наконец, последний, третий период, — с современным  ГК РФ, а также с Основами гражданского законодательства СССР 1991 г., которые  по причине распада Союза ССР  не вступили в силу 1 января 1992 г., но стали применяться на территории РФ с 3 августа 1992 г.

Гражданское право России — одна из основных отраслей в системе  национального права, предметом  ведения (правового регулирования) которой являются широкий спектр имущественно-стоимостных (и прежде всего, товарно-денежных) отношений, складывающихся между участниками гражданского оборота — лицами физическими и юридическими, РФ, ее субъектами, муниципальными образованиями, а также некоторые связанные с ними личные неимущественные отношения (в частности, возникающие в сфере творческой деятельности по поводу создаваемых здесь результатов). Гражданское право, таким образом, регулирует далеко не все имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, а только ту их значительную часть, которая возникает в связи с действием закона стоимости и основана на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников (см. абз. 1 п. 1 ст. 2 ГК).

 По поводу всех прочих  отношений позиция законодателя  не отличалась последовательностью,  однако к настоящему моменту  можно с уверенностью констатировать  факт расширения гражданско-правового  режима, а значит и усиления  возможностей гражданско-правовой  отрасли. 

Так, в ст. 3 ГК 1922 г. говорилось, что отношения земельные, возникающие  из найма рабочей силы и семейные регулируются особыми кодексами, а  согласно ст. 2 ГК 1964 г. семейные, трудовые, земельные отношения, а также  внутриуставные отношения в колхозах регулируются семейным, трудовым, земельным и колхозным законодательством, в свою очередь, к имущественным отношениям, основанным на административном подчинении одной стороны другой, а также к налоговым и бюджетным отношениям правила ГК не применяются. Примечательно, что в ст. 1 при­ня­тых в пореформенный период Основ граж­данс­кого законодательства Союза ССР и республик 1991 г. уже предусматривалось иное: к семейным, трудовым и природоресурсным отношениям гражданское законодательство может применяться, если они не регулируются соответственно семейным, трудовым и природоресурсным законодательством, а в некоторых особо предусмотренных случаях, гражданское законодательство может применяться и к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой (в т. ч. к налоговым и бюджетным).

Гражданское право России — самостоятельная и самодостаточная  общность правовых норм, обладающая собственными принципами и закономерностями построения, а также базовыми категориями  и терминологией, которые обеспечивают ее целостность и автономность существования. Гражданское право России принадлежит  к праву стран континентальной  Европы и наиболее близко Германскому  и Швейцарскому праву. Ключевые позиции  гражданского права как отрасли  в системе права, не оставлявшие никаких сомнений даже в советский период, сегодня заметно упрочены, при этом современная система гражданско-правовой отрасли (в сравнении с существовавшей в советский период) оказалась существенно усложненной и принципиально обновленной.