Сущность и задачи возобновления дел по новым или вновь открывшимся обстоятельствам

На мой взгляд, Конституционный Суд РФ не случайно оставил законодателю «правовой  простор», указав в Постановлении, что  положения п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР  могут получить интерпретацию в  будущем уголовно-процессуальном законодательстве даже в прежней его редакции. В этой связи не стоило отказываться ни от понятия оснований возобновления производства по уголовному делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств, ни от круга таковых, обозначенного вышеназванной нормой.

Что касается таких обстоятельств, как неправосудность вынесенных по делу решений, если она явилась результатом игнорирования собранных доказательств, нашедших отражение в материалах дела, либо их ошибочной оценки, либо неправильного применения закона, о которых также говорится в названном Постановлении Конституционного Суда РФ, то они вполне могли быть предусмотрены законодателем в качестве новых при пересмотре судебного решения в Президиуме Верховного Суда РФ¹⁷, например по представлению Председателя Верховного Суда РФ либо его заместителя.  

Никита Александрович КОЛОКОЛОВ,  
судья Верховного Суда РФ, кандидат юридических наук, доцент:

— Суд как  любой социальный институт от ошибок не застрахован. Несмотря на декларации о недопустимости промахов в деятельности государственных органов, их появление  неизбежно в силу человеческого фактора. В то же время возможно, во-первых, сократить количество ошибок, допускаемых судами; во-вторых, научиться исправлять их максимально быстро и с наименьшими для общества потерями.

Правовому регулированию  механизмов исправления судебных ошибок в уголовном судопроизводстве посвящена добрая половина норм УПК РФ. В силу целого ряда обстоятельств среди форм исправления судебных ошибок институт пересмотра судебных решений по уголовным делам ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (ст. 413–419 УПК РФ) занимает весьма скромное место.

Так, за первое полугодие 2006 г. судами Российской Федерации в  порядке ст. 417 УПК РФ рассмотрено  всего 6 заключений прокуроров о необходимости возобновления производства по уголовному делу либо об отказе в возобновлении такого производства, с которыми суды согласились в четырех случаях (66,7%)¹⁸. Приведенные цифры позволяют сделать три основных вывода.

Первый —  иные формы контроля за вступившими  в законную силу решениями эффективны настолько, что основания для  их пересмотра ввиду новых или  вновь открывших обстоятельств  в России просто отсутствуют. Второй — анализируемая в настоящей статье форма пересмотра судебных решений, вступивших в законную силу, по традиции подменяется надзором (ст. 402–412 УПК РФ). Третий — потенциал института пересмотра судебных решений ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств в отечественном уголовном судопроизводстве до настоящего времени не реализован.

Среди надзорных  жалоб, подаваемых участниками процесса (ст. 402 УПК РФ), немало таких, в которых  речь, по существу, идет о необходимости  пересмотра судебных решений ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

► По приговору Краснотуринского городского суда Свердловской области от 17.06.2002 Е. осужден по ч. 1 ст. 157 УК РФ (Злостное уклонение родителя от уплаты алиментов). Решением Серовского городского суда Свердловской области от 12.11.2004 из актовой записи исключено указание на Е. как на родителя, после чего производство по исполнительному листу о взыскании с осужденного алиментов прекращено.

Для отмены данного  приговора достаточно было обратиться к прокурору района, чтобы тот инициировал возобновление производства по вновь открывшимся обстоятельствам. В результате чего проблема отмены состоявшихся по делу в отношении Е. судебных постановлений разрешилась бы на уровне президиума суда субъекта Федерации. Тем не менее Е. упорно добивается пересмотра приговора в порядке надзора, несмотря на то что все инстанции настоятельно рекомендовали требовать пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

► Не менее поучителен пример по делу И., осужденного одним из районных судов Калининградской области. После вступления приговора в законную силу выяснилось, что у И. не было надлежащего защитника, поскольку лицо, выполнявшее эту функцию в процессе, не имело статуса адвоката. Как видим, налицо основание для возобновления производства по вновь открывшимся обстоятельствам. Однако, как и в первом случае, заинтересованные лица одну за другой подают надзорные жалобы. Удручает то обстоятельство, что если по делу Е. жалобы направляет сам осужденный, то по делу И. этим занимается адвокат — профессиональный юрист.

Заинтересованные  в исходе дела лица нередко самостоятельно проводят проверку, несмотря на то что  производство таковой  относится к компетенции  прокурора (ст. 415 УПК РФ). Однако полученную новую информацию они стремятся реализовать исключительно в рамках надзорного судопроизводства.

Представляется, подобное происходит по двум причинам. Во-первых, форма пересмотра дел, регламентированная главой 49 УПК РФ, непривычна. Во-вторых, традиционно ошибки по приговорам, вступившим в законную силу, исправляются лицами, обладающими дискреционными полномочиями.

Впрочем, далеко не всегда производство в рамках 49 УПК  РФ осуществляется во имя целей уголовного процесса. Поясним данный вывод на весьма характерном примере.

► Верховным судом Республики Дагестан 25.05.99 С. и Г. были осуждены к длительным срокам лишения свободы за совершение сопряженного с разбоем убийства Ш. и К. (п. «а», «д», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 13.06.96).

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25.11.99 приговор в отношении С. и Г. был оставлен без изменения, а кассационные жалобы, поданные стороной защиты, — без удовлетворения. Сразу после этого осужденные направлены в места лишения свободы для отбытия наказания.

Казалось бы, их судьба предрешена на многие годы, однако вскоре оба оказались на свободе.

02.03.2000 в органы  предварительного расследования  поступила явка с повинной  от М., в которой он утверждал,  что убийство Ш. и К. было совершено не С. и Г., а им и А.

Несмотря на недопустимость существования двух уголовных дел по одному обстоятельству, органы предварительного расследования  по факту разбойного нападения на Ш. и К. 25.09.2000 возбудили уголовное  дело по признакам п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 13.06.96), по которому М. и А. были допрошены в качестве свидетелей.

17.07.2001 заместителем  Генерального прокурора РФ в  порядке ст. 387 УПК РФ в Верховный  Суд РФ направлено представление  с просьбой об отмене состоявшихся  по делу С. и Г. судебных постановлений и направлении уголовного дела в отношении данных лиц в прокуратуру Республики Дагестан для расследования по вновь открывшимся обстоятельствам.

Определением  Судебной коллегии по уголовным делам  Верховного Суда РФ от 23.08.2001 вышеуказанное представление было удовлетворено.

15.01.2002 уголовное  дело в отношении С. и Г.  было прекращено за непричастностью  к совершению каких-либо преступлений  в отношении Ш. и К. Уже  01.02.2002 это же дело направлено  в Верховный суд Республики Дагестан для рассмотрения по существу, на этот раз — в отношении М. и А.

29.12.2002 Верховным  судом Республики Дагестан подсудимые  по всем пунктам обвинения  были оправданы. Делая вывод  о невиновности вышеуказанных  лиц, суд в приговоре указал, что каких-либо доказательств совершения М. и А. преступлений в отношении К. и Ш., помимо их показаний на допросах в качестве свидетелей в стадии предварительного расследования, стороной обвинения в судебном заседании представлено не было.

Проанализировав имеющиеся по делу документы, суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что явка с повинной М. получена в результате незаконно проведенных в отношении него оперативно-розыскных мероприятий. К числу недопустимых доказательств судом обоснованно отнесены протоколы допросов М. и А. в качестве свидетелей, а также протоколы проверки показаний указанных лиц с выходом на место происшествия, поскольку в данных актах не определен процессуальный статус допрашиваемых по делу. Кроме того, данное следственное действие в отношении А. проведено следователем, который ранее по делу допрашивался в качестве свидетеля.

Суд справедливо  указал в приговоре, что ввиду  нарушения норм уголовного процесса при проведении первоначальных следственных действий в отношении М. и А. ничтожное  значение имеют и показания в качестве свидетелей иных участников процессуальных действий.

Суд также обоснованно  отметил, что информация об обстоятельствах  совершения преступления, содержащаяся в явке с повинной и протоколах допросов М. и А., была противоречива и не соответствовала другим доказательствам.

Так, из протокола  осмотра места происшествия следовало, что напротив входа в помещение  АЗС стоял «МАЗ»-бензовоз, убийство К. было совершено в непосредственной близости от заднего левого колеса данного автомобиля, откуда отчетливо прослеживались следы волочения трупа. Однако при проведении проверки показаний с выездом на место происшествия М. и А. не только по-разному указали место, где были убиты потерпевшие, но ни разу не сказали о том, что преступление ими было совершено рядом с «МАЗом»-бензовозом, который, как правильно отметил в приговоре суд, лица, совершившие убийство, не могли не заметить. Не смогли М. и А. правильно указать, как, куда и чем они наносили удары, каким образом и куда территориально перетаскивали трупы.

Выводы эксперта о возможной принадлежности М. и  А. потожировых выделений, обнаруженных на предметах, применявшихся при  совершении преступного посягательства, носили предположительный характер и, кстати, не исключали происхождения  от ранее осуждавшихся по делу С. и Г.

Определением  Судебной коллегии по уголовным делам  Верховного Суда РФ от 03.03.2003 оправдательный приговор в отношении М. и А. был  оставлен без изменения, а кассационное представление государственного обвинителя — без удовлетворения.

Как видим, лица, совершившие преступление в отношении  Ш и К., остались безнаказанными. Почему? Причин следует выделить две. Первая — организационная. С моей точки зрения, оснований для отмены судебных постановлений в отношении  С. и Г. у Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассматривавшей заключение заместителя Генерального прокурора, не было, поскольку последний не предоставил достаточных данных в подтверждение появления по делу новых обстоятельств. Иными словами, решение, принятое и Генеральной прокуратурой РФ, и Верховным Судом РФ по делу в отношении С. и Г., не было взвешенным и обоснованным.

Вторая причина  возникновения обозначенной выше проблемы кроется в несовершенстве уголовно-процессуального  закона, который, предусматривая возможность производства по вновь открывшимся обстоятельствам (ст. 415 УПК РФ), во-первых, содержит только их примерный перечень, во-вторых, и это главное — не регламентирует порядок их проверки. Безусловно, явка с повинной — аргумент серьезный, но только для решения вопроса о возбуждении производства по вновь открывшимся обстоятельствам. В то же время ее доказательственное значение ничтожно.

Возникает вопрос: каким образом прокурор может  проверить изложенное в явке с  повинной, если производство следственных действий не допускается до момента отмены состоявшихся по делу судебных постановлений, что, в свою очередь, невозможно без достаточных к тому оснований? Получается замкнутый круг, поскольку обозначенные проблемы взаимосвязаны и взаимообусловлены. Вместе с тем без их решения институт производства по вновь открывшимся обстоятельствам на практике востребован быть не может.

Не  преодолели юристы-практики и сложности, обусловленные  несовершенством  регламентации порядка  проверки постановлений  о прекращении  производств, возбужденных по вновь открывшимся обстоятельствам.

► По приговору Владимирского областного суда от 06.08.2001 А. осужден по п. «б», «в» ч. 4 ст. 290 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ, п. «а», «б» ч. 3 ст. 286 УК РФ. Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24.12.2001 приговор в отношении А. был оставлен без изменения.

Постановлением  прокурора Петушинского района Владимирской области от 21.02.2005 производство по делу было прекращено по вновь открывшимся  обстоятельствам.

По жалобе А. определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16.01.2006 данное постановление отменено, «материал по возобновленному производству направлен тому же прокурору для нового производства». Поводом к отмене послужила неполнота проведенной по заявлению А. проверки.

Постановлением  прокурора Петушинского района Владимирской области от 07.04.2006 производство по вновь  открывшимся обстоятельствам вновь  было прекращено.

В очередной  жалобе А. просит постановление прокурора  отменить, провести проверку вновь открывшихся обстоятельств в полном объеме. В обоснование своих доводов он указывает, что обыск в жилище К. проводился на основании постановления следователя РОВД в присутствии понятых и с составлением протокола обыска и изъятия.

Постановлением судьи Верховного Суда РФ от 28.07.2005 А. в удовлетворении жалобы на постановление прокурора отказано.

Как видим, совершенно идентичные жалобы были рассмотрены  в первом случае коллегиально Судебной коллегией по уголовным делам  Верховного Суда РФ, во втором — судьей Верховного Суда РФ единолично.

Подобное объясняется  неправильным толкованием положений  ст. 417 УПК РФ. Жалоба А. на постановление  прокурора до поступления в Верховный  Суд РФ судом не рассматривалась. Таким образом, Судебная коллегия по уголовным дела Верховного Суда РФ выступила как суд первой инстанции, призванный рассмотреть по существу содержащиеся в жалобе доводы. Следовательно, жалоба А. на постановление прокурора не могла разрешаться в Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ ни в кассационном, ни в надзорном порядке, поскольку заявителем обжаловалось не решение суда первой инстанции, а всего лишь постановление прокурора.