Исследование рынка труда молодых специалистов

* Респонденты в каждом  случае могли назвать не более  трех главных качеств.

     Опрошенные студенты охарактеризовали себя, прежде всего, как людей работоспособных и ответственных. На втором месте со значительным отставанием следуют способность добиваться цели и умение работать в коллективе. В то же время набор качеств, наиболее важных для успеха, представляется студентам весьма отличающимся от их собственного портрета. Обнаруживается определенный диссонанс личностного потенциала и требований внешней среды, как она предстает перед поколением, которое скоро должно активно войти на рынок труда. Из качеств, которыми в наибольшей степени обладают будущие работники, внешней средой востребуются два -работоспособность и целеустремленность. Их чувство ответственности, как они полагают, не относится к востребованным качествам. Респонденты признают, что не в должной мере обладают остро необходимым качеством - предприимчивостью. Совсем не так хорошо, как следует из понимания внешней среды, обстоит дело с готовностью к инновациям. Зато очень небольшой запас доброты и интеллигентности, свойственный респондентам, по их признанию, как раз достаточен для успешного поведения.

        Если сгруппировать качества, которыми обладают студенты, в антиномии: исполнительность - инициативность, то распределение будет выглядеть следующим образом: в равной мере исполнительностью и инициативностью обладают 13% респондентов; только исполнительностью - 31,6%; только инициативностью - 25,8%; ни тем, ни другим - около трети - 29,6%.

      Парадокс, который выявило исследование, состоит в том, что для того, чтобы чего-то добиться в жизни, нужны, главным образом, самостоятельность и определенная жесткость. Но работодатель одновременно с этими качествами ждет от них совсем другого - прежде всего, не инициативности, а исполнительности: соотношение соответственно 31,7% к 68,3%. Причем это соотношение остается постоянным и для тех, кого отличает исполнительность, и для тех, кого - инициативность.

     В целом, 85% респондентов не предвидят особых проблем с трудоустройством, лишь 15% ответили, что им будет трудно найти какую-либо работу. Но на вопрос: "Сможете ли Вы найти хорошо оплачиваемую работу после окончания Вашего вуза?"- 65% респондентов ответили, что это маловероятно.

       В анкете были предусмотрены вопросы, касающиеся будущей оплаты труда: о ее размере, который респонденты считают приемлемым, и о том, который, видимо, реально будут получать. В большинстве респонденты, как видно из данных табл. 2, имеют достаточно высокие амбиции в отношении оплаты труда. Чуть меньше половины опрошенных хотели бы получать зарплату в интервале от 15 до 20 тысяч рублей, а около трети выпускников - свыше 20 тысяч рублей. Средний уровень оплаты труда, на который ориентированы молодые специалисты, составил, по данным исследования, 17,5 тысячи рублей.

Таблица 2. Желаемый и реальный уровень зарплаты в представлении выпускников вуза (в % к числу опрошенных)

Данные о реальной оплате труда несколько другие. Здесь средний показатель уменьшается сразу в полтора раза. Причем, доля тех, кто реально видит "потолок" зарплаты в 10 тысяч рублей, составляет пятую часть опрошенных. В то же время, если желаемый уровень зарплаты, равный 20 тысячам рублей, представлялся 43 % респондентов, то реально в этот интервал попадут на 20% меньше.

      Низкий уровень оплаты труда в целом ряде сегментов рынка труда вынуждает молодых специалистов работать не по специальности. По нашим данным, только 13% выпускников твердо намерены работать по полученной специальности, еще 30% - по близкой, а 57% - не по специальности. Вместе с тем практически все опрошенные (98%) полагают, что и в случае работы не по специальности усилия, направленные на получение высшего образования, не будут потрачены даром: 79% думают, что полезными окажутся и полученные знания, и диплом, а остальные считают, что знания "особенно не понадобятся", а диплом пригодится. Приведенные данные могут свидетельствовать, во-первых, о рассогласовании рынка труда и рынка образовательных услуг, во-вторых, о том, что высшее образование стало необходимым условием эффективного трудоустройства, причем наличие диплома (любого) важнее специальных знаний, в-третьих, о резкой дифференциации оплаты труда в различных секторах рынка труда. Возможно, перечисленными причинами объясняется выбор сфер будущей деятельности. Большинство предпочитают иметь собственный бизнес. На втором месте - желание работать в фирме (на предприятии, в учреждении) в качестве наемного работника, и меньшинство собирается работать в бюджетной сфере.

         Были изучены представления респондентов о существующих механизмах карьерного продвижения. Согласно полученным данным, большинство опрошенных согласно с тем, что работодатель предпочитает исполнительных (так считает 73%), а не инициативных сотрудников. Никак не варьируют представления респондентов о приоритетах "коллективного работодателя" в зависимости от сферы, в которой собираются в будущем работать студенты. И в промышленности, и в госуправлении, и даже в бизнесе - инициативность, как они считают, будет приветствоваться в меньшей степени. При этом более половины опрошенных (57%) считают, что лояльность руководству - более ценное качество для карьерного продвижения, чем высокая квалификация. Таким образом, массовые представления о существующих механизмах вертикальной мобильности сводятся к тому, что преимущества имеют исполнительные и лояльные к руководству работники. Если вспомнить, что для поступления на работу наибольшее значение имеют социальные связи, то становится понятно, что современная конкурентная среда на рынке труда существенным образом деформирована и не вполне соответствует нормам конкурентной рыночной экономики. О том, что такая ситуация не устраивает большинство респондентов, свидетельствуют ответы на вопрос: "Устраивает ли Вас существующая система найма и продвижения по службе?". Две трети респондентов не довольны такой ситуацией, треть она вполне устраивает. Вместе с тем, около половины опрошенных видят необходимость и реальные возможности корректировки существующих механизмов устройства на работу и продвижения по служебной лестнице. Респонденты, считающие, что работодателем ценится, в первую очередь, инициативность, демонстрируют более активную позицию: более половины из них видят необходимость и возможность осуществления изменений; еще 20% - готовы к эффективным взаимодействиям со сложившейся, на их взгляд, деформированной внешней средой, а более трети заявили, что сложившуюся на рынке труда ситуацию "все равно не удастся изменить" - можно лишь приспособиться к данным условиям.

       Необходимость перемен. В обществе, социально-экономическое развитие которого построено на механизме добросовестной конкуренции, основными инструментами, обеспечивающими вертикальные продвижения, являются образование и профессионализм. Между тем, анализ контуров современной структуры российского социума свидетельствует о так называемой статусной несовместимости - рассогласовании идентификационных признаков социальных слоев. К таким выводам приводят ранее полученные нами результаты3: лишь треть образованных людей получает относительно высокие доходы и, в то же время, лишь треть тех, кто такие доходы получает, имеет высшее образование.

       Наша страна занимает одно из лидирующих мест в мире по удельному весу лиц с высшим образованием в численности экономически активного населения, который равен 23%. Лишь в США, Норвегии и Нидерландах этот показатель выше; в Японии, Канаде, Испании и Великобритании он несколько уступает российскому. В Германии данный показатель составляет 16%, в Португалии и Австрии - 8%. Между тем, в развитых общественных системах возможности и пределы реализуемости полученного образования определены четкой связью между его уровнем и уровнями дохода и общественного положения. Определена даже "ценность" каждого года обучения, т.е. материальная выгода, которая извлекается на протяжении всего периода трудовой деятельности. В нашей стране ситуация иная. В ходе трансформации российского общества цепочка: образование - статус - доход оказалась разорванной, вследствие чего возможности "конвертации" полученного образования в повышение дохода и социального статуса существенно уменьшились. Эти трудности усугубились кардинальным изменением структуры рынка труда, резким сокращением производства товаров и услуг, повлекшим соответствующее снижение не только высоко-, но и среднеоплачиваемых рабочих мест.

      Проблемы поствузовской адаптации, связанные с низкой зарплатой в целом ряде сегментов рынка труда, причем часто именно в тех, которые могли бы обеспечивать конкурентоспособность страны (промышленность, наука), вынуждают выпускников реализовывать модели поведения за пределами профессионализации, включая переквалификацию и выезд из страны ("утечка мозгов"). Низкая оплата труда дипломированных специалистов приводит к тому, что лишь меньшинство получающих диплом о высшем образовании собираются работать по специальности.

      Получаемое сегодня высшее образование в большой степени является не специальным, а универсальным, его ценность определяется не суммой полученных знаний (которые слабо востребуются), а суммой компетенций, которые как раз хорошо реализуются в новой структуре экономики. Отчасти эти тенденции идут параллельно с мировыми трендами, которые указывают на рост востребованности транспрофессионалов, главным качеством которых является способность к эффективному до- и переобучению. Но есть и важное отличие. Карьерный рост гибких и универсальных работников в развитых экономиках зависит преимущественно от их профессионализма. Карьерный рост в нашей стране (и работодатели, и работники в этом совершенно согласны) зависит, прежде всего, от "социального капитала" (связей, знакомств) и лояльности работодателю.

        Сопоставление ожиданий работодателей и работников обнаруживает три главные проблемы. Первая из них - деформация конкурентной среды - характеризует всю сферу экономических отношений, включение в них гипертрофированной неформальной составляющей. Вторая - непропорционально низкая оплата труда в ряде сфер экономики (прежде всего, в бюджетной) характеризует состояние рынка труда. Третья проблема, касающаяся сферы образования, состоит в его сильной дифференциации по качеству предоставляемых услуг.

     Если перспектив решения первых двух проблем пока ясно не просматривается, то начинающаяся реформа высшего образования должна, видимо, способствовать, прежде всего, повышению качества образования и корректировке его содержания, с тем чтобы поднять уровень ключевых трудовых компетенций. Однако комплекс предлагаемых мер (введение единого государственного экзамена, бакалавриата и магистратуры, развитие сети "базовых университетов", получающих приоритет в финансовом обеспечении, сокращение числа "иных" вузов, обязательное распределение выпускников вузов на рабочие места по полученной специальности) вряд ли будет эффективно способствовать их решению.

       Во-первых, как показывает практика реализации системы ЕГЭ, переход к такой форме проведения вступительных испытаний не снижает "взяткоемкости" рынка оценки знаний выпускников школ, а лишь "перенаправляет" неформальные финансовые потоки. При этом очевидно, что любые изменения "правил игры" в наибольшей степени затрагивают наименее обеспеченные семьи.

      Во-вторых, увеличение доли платного обучения на магистерской ступени неизбежно приведет к закреплению "порога доступности" более престижного высшего образования, отсекающего от возможностей его получения значительные группы населения. Образование, заканчивающееся для большинства обучающихся на уровне бакалавриата, будет подрывать инновационную базу и научно-технический потенциал страны, ориентируя выпускников вузов на работу в трудоемких сервисных отраслях экономики.

      В-третьих, создание сети "базовых университетов" могло бы обеспечить формирование инновационного потенциала страны в случае вложения в создание такой сети значительных дополнительных ресурсов. Если же базовые университеты будут дополнительно финансироваться за счет других субъектов образовательной системы, которые окажутся, в результате, "вузами второго сорта", то реформа лишь углубит существующую проблему дифференциации качества высшего образования.

      Наконец, закрепление выпускников вузов на рабочих местах по полученной специальности представляется проблематичным, потому что неизвестна потребность рынка труда в соответствующих рабочих местах (статистика динамики рабочих мест не ведется с 1998 года), а также потому, что работа не по специальности вызывается, главным образом, низкой оплатой труда в соответствующих отраслях экономики, а реформа оплаты труда не "вписана" в реформу образования. Тем самым, будут подрываться сформировавшиеся на сегодняшний день механизмы вертикальной мобильности без предложения новых, более эффективных.

      Представляется необходимым реформировать высшее образование одновременно с реформой оплаты труда, созданием систем образовательного кредитования в интересах широких слоев населения, что позволит сгладить остроту существующих проблем, сделав образовательные ресурсы более качественными и доступными для потребителей.

Стратегии жизненного самоопределения молодежи в трудовой сфере.

     Рынок труда молодежи можно рассматривать как самостоятельный, целостный сегмент общего рынка труда, выделяемого на основе функционирования в обществе молодежи как особой социально-демографической группы, обладающей присущими ей потребностями и интересами и занимающей специфическое место в воспроизводстве трудовых отношений.

      Многовариативность социально-экономической и культурной жизни трансформирующегося российского общества формирует специфическую среду предложений, в том числе и на рынке труда2. Атмосфера одновременного сосуществования множественности возможностей и их недоступности еще более усложняется тем, что отсутствует явный социальный образец, поддержанный государственными идеологическими императивами, такими как идея неприкосновенности частной собственности, высокий престиж людей науки и образования, толерантность, национальное достоинство и др. Эту атмосферу можно назвать "постоянством неопределенности". Таким образом, относительно равный старт не является гарантией равных возможностей молодых людей на рынке труда современной России3. Выбираемая и реализуемая стратегия зависит от представлений каждого индивида об успехе, путях его достижения, о своем предназначении и будущем.

     Рыночные отношения - это публичная сфера, в которой конструируются отношения между полами, где гендерная стратификация выражается в воспроизводящемся неравенстве жизненных шансов юношей/мужчин и девушек/женщин и различиях трудовых стратегий.

      Проследить гендерную специфику представлений молодежи в трудовой сфере было одной из задач социологического исследования "Молодежь в современном обществе" (Тольятти). В опросе участвовало 1000 молодых людей в возрасте от 14 до 30 лет (включительно). При отборе респондентов использовался метод квотной, маршрутной выборки и целевой аудитории. В качестве метода опроса применялось очное анкетирование. Представлены основные группы молодежи по полу, возрасту (до 18 лет - 41,8%, 19-24 года - 47%, 25-30 лет - 11,1%), семейному положению (холостые - 87,8%, семейные - 9,5%, разведенные - 2,3%, вдовы/вдовцы - 0,4%), материальному самочувствию (средств в основном хватает и откладывают - 52,2%, достаточно лишь на ежедневные расходы - 29,1%, покупка большинства товаров не вызывает трудностей - 16,6%, отказывают себе практически во всем - 2,1%), сфере занятости (учатся в школе/лицее - 25% в ПТУ, техникуме, колледже - 25%, в вузе - 25%, работают - 25%). Содержательная интерпретация эмпирической информации основана на анализе данных исследования, обработанных с помощью программы SPSS (табл. 1). Полученные данные свидетельствуют, что большинство юношей и девушек связывают свой жизненный успех с достижением материального благополучия, интересной работой, делом по душе. Данная тенденция проявляется и в ближайших перспективах трудовых стратегий молодежи (табл. 2).