Проблема вменяемости

Проблема вменяемости  – одна из наиболее сложных и  малоизученных в уголовно-правовой науке. Российский уголовный закон  не содержит законодательного определения  вменяемости, раскрывает лишь вторичное  понятие невменяемости. Так  ст. 21 УК РФ содержит законодательное определение понятия невменяемости: «не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть, не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства или иного болезненного состояние психики». В связи с этим подчас ошибочно утверждается, что понятие вменяемости «вытекает» из определения невменяемости: «В уголовном праве данное понятие употребляется в более узком, специальном смысле как антитеза понятию «невменяемость», «вменяемость лица … является антиподом невменяемости». Но на самом деле данное ошибочное утверждение вытекает из того, что проблема вменяемости изучалась с конца XIII века, и по существу ученые предпочли черпать свои знания из динамично развивающейся судебной психиатрии, в результате чего можно констатировать, что более разработанной стала проблема, производная от первичной проблемы вменяемости, - невменяемости.

«Зеркальные»  определения вменяемости приводятся достаточно часто: «вменяемость представляет собой такое состояние психики  человека, которое характеризуется  способностью осознавать фактический  общественно опасный характер своих действий (бездействий) и руководить ими»; вменяемость – «психическое состояние лица, заключающееся в его способности по состоянию психического здоровья, по уровню социально-психического развития и социализации, а также по возрасту осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими во время совершения преступления» и т. д. 

Необходимо сказать  о том, что эти два понятия (вменяемость  и невменяемость)

Решают одну, общую для них задачу, а именно – обеспечить уголовную ответственность и наказание только тех лиц (совершивших деяния, опасные для общества), которые по состоянию психического здоровья способны нести такую ответственность.  Но, несмотря на это, вменяемость – обязательный признак субъекта преступления, а невменяемость лица, свидетельствует об отсутствии этого элемента состава преступления. Поэтому недопустимо выводить одно понятие из другого.

З.А. Астемиров  справедливо указывает, что вменяемость  нельзя рассматривать  антигипотезой невменяемости.  Так среди опрошенных 300 студентов 5 курса юридического факультета и 50 работников прокуратуры и суда, 278 студентов и 43 работника прокуратуры и суда сформулировали различные варианты «зеркальных» определений вменяемости. Остальные затруднились дать определение понятия «вменяемости».

Более того, 217 студентов  и 39 работников прокуратуры и суда ошибочно утверждали, что вменяемость  лица, совершившего деяние, предусмотренное  Особенной частью УК, определяется врачами-психиаторами, что заведомо противоречит  отечественному материальному и процессуальному уголовным законам. В фундаментальном Курсе уголовного права справедливо указывается, что решение о признании человека вменяемым или невменяемым выносит суд. 

Длительное время  существует ошибочное представление, что вменяемость отсутствует при психических заболеваниях. К сожалению, подобные глубоко ошибочные взгляды пропагандируются и в некоторых Комментариях к УК РФ. В одном из них говориться, что душевнобольные и страдающие психическим расстройством лица не способны осознавать фактическое или социальное значение своих действий или не способны руководить ими. Привлечение их к уголовной ответственности и применение к ним наказания было бы неоправданной жестокостью.  Ошибочным является и утверждение якобы вменяемость представляет собой отсутствие у лица психических расстройств, вследствие чего он осознает фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководит ими. На мой взгляд, главным в решении рассматриваемого вопроса служит понимание того обстоятельства, что наличие у субъекта психического расстройства не обуславливает и не может обуславливать решение об его вменяемости или невменяемости. Главное – это определение значимости влияния этого психического расстройства на осознанно волевой выбор поведения в уголовно значимой ситуации. Это отвечает букве и духу закона.

Что же касается врачебной деятельности (решения  врача), то полномочия судебно –  психиатрической экспертизы не могут  выходить за пределы профессиональных знаний врача по установлению диагноза и определению тактики лечения. Мнение психиаторов – экспертов о вменяемости подсудимого не может являться для суда определяющим, а с точки зрения врачебной этики вынесение врачем суждения о вменяемости недопустимо. 

Хотя УК и  не дает определения вменяемости, но в модельном Уголовном законе такое определение было дано. Вменяемость  рассматривалась как способность  человека по своему психическому состоянию  осознавать фактический характер и  общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими ко времени совершения преступления. Но к сожалению разработчики проекта УК России 1992 года не оценили значение введения термина «вменяемость» в Уголовный закон.

Проект УК России, опубликованный в 1994 году, был знаменательным в истории отечественного права по многим обстоятельствам. В рамках рассматриваемой проблемы следует указать, что этот проект уголовного закона впервые в истории отечественного уголовного права предусмотрел понятие «вменяемость».

 К сожалению, в действующем отечественном законодательстве отсутствует самостоятельная норма, формулирующая понятие вменяемости. В УК России о вменяемости упоминается лишь как о само собой разумеющемся требовании, которое должно соблюдаться при привлечении к уголовной ответственности. Вменяемость подсудимого, по сути дела, презюмируется законом.

Трудно признать подобное положение логичным и верным, а анализ проблемы приводит к выводу о необходимости принципиального  пересмотра данной позиции.  Так  В.Н, Кудрявцев указывает, что субъектом правового поведения может быть только вменяемое лицо. Поэтому закрепление в уголовном законе формулы вменяемости, содержащей определение этого понятия, его признаки и критерии выступило бы гарантом законности при решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности, логически и юридически завершило бы законодательную формулировку важнейшего принципа уголовного права – принципа вины. Необходимо определить то правовое поле, в пределах которого уголовная ответственность совместима с идеей справедливости. Сделать вменяемость позитивно-правовым понятием. С целью совершенствования уголовного законодательства я считаю целесообразным ввести в уголовный закон статью 19 в следующей формулировке предложенной Б. Спасенниковым:

Статья 19. Вменяемость

Уголовной ответственности  подлежит лицо, которое  во время совершения преступления находилось в состоянии вменяемости, то есть было способно к осознанно волевому поведению.