Предмет и метод правового регулирования

    - метод централизованного, императивного регулирования (метод субординации) базируется на отношениях субординации между участниками общественного отношения. При его помощи регулируются отношения, где приоритетным, как правило, является общесоциальный интерес. В государственно-организованном обществе общесоциальные интересы выражает в первую очередь  государство, осуществляющее централизованное управление социальными процессами, наделенное властными общезначимыми полномочиями. Поэтому централизованные, императивные методы используются в публично-правовых отраслях (конституционном, административном, уголовном праве). Таково, например, правовое регулирование федеральных органов власти по предметам ведения Российской Федерации; подобным образом отношения государственного управления регулируются органами власти субъектов Российской Федерации по предметам их ведения.

    - метод децентрализованного, диспозитивного регулирования (метод координации), которое позволяет осуществлять правовое регулирование посредством согласования (в форме заключения договоров, принятия совместных актов и т.п.), поддержки инициативы снизу несколькими органами государственной власти. Этот способ включает в себя три возможности регулирования общественных отношений: 1) дозволение совершать известные действия правового характера; 2) наделение определенными правами участников общественных отношений, урегулированных нормами права; 3) предоставление лицам, участвующим в определенных взаимоотношениях, возможности выбора варианта своего поведения. Фактически - это способ регулирования отношений между равноправными сторонами (субъектами). Он предоставляет им самим решать вопрос о форме и способе своих взаимоотношений, урегулированных правом. Надо заметить, что в условиях демократизации государственной жизни и ввиду компетенционной самостоятельности органов государственной власти как федерального уровня, так и субъектов федерации, а также уровня местного самоуправления подобное координационное правовое регулирование управленческих процессов приобретает все большее значение. На практике в целях улучшения правовой упорядоченности всевозможных проявлений государственного управления важно находить оптимум сочетания централизованного и децентрализованного регулирования, не впадая в крайности одного их них.

    В) субсидиарное (вспомогательное) регулирование  применяется как дополняемое нормами другой отрасли права, затрагивающей данную сферу общественных отношений. Например, государственная служба Российской Федерации регулируется комплексом нормативных правовых актов различных отраслей законодательства - конституционного, административного, трудового, финансового и др. Так, отношения между госслужащими и их работодателем - государством по поводу исполнения ими служебных обязанностей регулируются общими нормами трудового законодательства.

    В отраслях права эти первичные  методы в зависимости от характера  регулируемых отношений и других социальных факторов выступают в  различных вариациях, сочетаниях, хотя, как правило, и с преобладанием  одного из них. В наиболее чистом виде указанные первичные методы выражаются в публичном, прежде всего в административном, праве (централизованное регулирование - метод субординации) и в частном, прежде всего в гражданском, праве (децентрализованное регулирование - метод координации).

    Однако  и здесь, как и в иных отраслях, отраслевые методы не могут быть сведены  к простейшим приемам. Представляя  собой сложное, многогранное правовое явление, каждый отраслевой метод выражает особый юридический режим регулирования  и состоит в специфическом  комплексе приемов и средств  регулирования, который существует только в конкретном нормативном  материале и тесно связан с  соответствующей группой общественных отношений - предметом правового  регулирования.

    Чтобы побудить граждан к активному  использованию предоставленных  им прав и свобод и тем более  обеспечить надлежащее исполнение обязанностей, предусмотренных нормами права, правотворческие органы разрабатывают и применяют специальные способы регулирования общественных отношений.

    Под способами правового регулирования  следует понимать те пути юридического воздействия, которые выражены в  юридических нормах, в других элементах  правовой системы.¹²

    В теории права принято выделять три  основных способа правового регулирования.

    Первый  способ – дозволения, т.е. предоставление участнику правовых отношений субъективных прав (управомочивание). Он выражается в делегировании комплекса дозволений упавомоченному лицу на совершение определенных действий, предусмотренных правовой нормой (например, собственнику дозволяется владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащей ему вещью), либо воздерживаться от их совершения по своему усмотрению. Причем это право может быть реализовано только действиями самого управомоченного лица. Таково, в частности, авторское право, свобода слова, право на участие в митингах, шествиях и демонстрациях. Ибо автором литературного, музыкального произведения может стать только тот, кто его создал. Нельзя получить авторские права на произведение, подготовленное другим лицом. Равным образом полностью исключаются ситуации, когда бы можно было передать гражданину право свободы слова, участия в митингах, шествиях, демонстрациях. Этими правами может воспользоваться только тот, кто ими обладает, либо никто.

    Второй  способ - предписания - позитивное обязывание,  когда одной стороне регулируемых отношений предоставляется определенный объем юридически властных полномочий по отношению к другой стороне, которая обязана подчиняться первой. Это могут быть активные действия (обязанность служить в армии и т.д.) либо воздержание от конкретных действий (не чинить препятствий собственнику, пользоваться, владеть и распоряжаться имуществом и т.д.). Применение позитивного обязывания как способа правового регулирования обуславливается использованием в праве правомочий, которое без соответствующих действий другой обязанной стороны не могут воплощаться в реальной жизни, в конкретных правоотношениях.

    Третий  способ - запрет, т. е. возложение прямой юридической обязанности воздерживаться от определенных действий в условиях, предусмотренных правовой нормой (например, работодателю запрещено привлекать к сверхурочным работам несовершеннолетних). Для нормы, содержащей запрет, любое поведение является допустимыми и безразличными, если лицо не совершает действий запрещенной нормой права. Иначе лицо рискует быть привлеченным к юридической ответственности и понести наказание, предусмотренное санкцией нормы, содержащей запрет. Нормы-запреты содержатся в уголовном кодексе, законодательстве об административных правонарушениях и некоторых других актах.

    В современных условиях, судя по всему, общие дозволения и общие запреты  наиболее часто встречаются и, следовательно, с наибольшей вероятностью могут  быть найдены там, где:  а) право  прямо «выходит» на права и  обязанности, прямо опосредует поведение  людей через дозволения и запреты;  б) существует необходимость воплотить  в самом регулировании его  социальнополитические, нравственные начала, его направленность - дозволительную или запретительную.

    Отметим теперь следующий момент: главная  юридическая функция рассматриваемых  правовых явлений как общих регулирующих начал состоит в том, чтобы  быть направляющими механизмами  в правовом регулировании, его, так  сказать, организующими стержнями.

    В то же время общие дозволения (именно дозволения!) могут непосредственно  порождать юридические последствия: как таковые они могут быть непосредственным критерием правомерного поведения. Пример тому - общее дозволение в отношении свободы договоров. Если на том участке социальной действительности, где существует общее дозволение, нет по данному вопросу конкретного, специального запрета, то такие дозволения сами по себе являются основанием для признания соответствующего поведения правомерным.¹³ И это в полной мере согласуется с самой его природой: как общее юридическое начало они могут - тоже общим образом - обусловливать правомерное поведение.

    Но  вот общие запреты (именно запреты!) непосредственно не могут порождать  юридические последствия: они как  таковые не могут быть непосредственным критерием неправомерного поведения. Во всех без исключения случаях значение оснований для определения неправомерности  могут иметь только конкретные нормы  - либо запрещающие, либо обязывающие и управомочивающие, неисполнение которых или же выход за границы которых (дозволения) свидетельствует о правонарушении. И в соответствии с принципами законности, требующими сообразно началам справедливости конкретности и персонального характера юридической ответственности, каждый случай противоправного поведения должен быть связан с нарушением конкретной юридической нормы - запрещающей, обязывающей или управомочивающей (когда субъект выходит за пределы дозволенного).

    Подытоживая, следует заметить, что общие дозволения и общие запреты выражают весьма высокий уровень нормативных обобщений

    При этом перед нами довольно любопытный факт: внешняя объективизация общих  дозволений и общих запретов как  специфических юридических феноменов  выражается при их формулировании не в них самих, а в их «другой  стороне», в их, так сказать, противоположности, в исключениях из «общего»: общих  дозволений - в запретах-исключениях, общих запретов - в дозволениях-исключениях.

    Возникает вопрос: коль скоро существуют общие  дозволения и общие запреты, то что же препятствует тому, чтобы и в отношении позитивных обязываний - не применять понятие «общее» в указанном выше смысле? Закономерность постановки этого вопроса подкрепляется тем, что в нашем законодательстве можно встретить такие случаи регулирования, которые характеризуются значительной степенью общеобязательности, общности по отношению к субъектам. К ним относятся, например, порядок досмотра таможенными органами багажа граждан, пересекающих границу страны, общий порядок паспортного режима. Причем здесь может быть применена формула, на первый взгляд аналогичная той, которая распространяется на общие дозволения и общие запреты, «все, кроме» (именно «все», а не «всё»).

    Тем не менее достаточных оснований для выделения «общих обязываний», которые могли бы стать в один ряд с рассматриваемыми правовыми явлениями, нет. Почему?

    Здесь С. С. Алексеев приводит ряд соображений. Главное из них основывается на том, что позитивные обязывания, при всей их необходимости и важности в правовой системе общества, все же занимают в праве особое место. Они по определяющим своим характеристикам выражают не особенности права как своеобразного социального регулятора, а особенности государственной власти, осуществляемой через право, ее организующей, управленческой деятельности, функционирования административного управления. Весьма важно и то, что юридические обязанности, и более общие, и менее общие по кругу лиц и степени обязательности, — это именно обязанности; даже будучи предельно общими, они, в отличие от общих дозволений и общих запретов, не выходят на субъективные права участников общественных отношений. И наконец (для рассматриваемой темы это имеет принципиальное значение), понятие «общее» применительно к позитивным обязываниям не имеет того особого смысла, который характерен для общих дозволений и общих запретов. Тут общее не идет дальше вопроса о круге лиц, оно не охватывает многообразие жизненных ситуаций и потому не возвышает нормативность на новый уровень. В соответствии с этим и исключения из такого рода «общих обязываний» — не нечто противоположное (как в области дозволений и запретов), а просто изъятия из установленного общего порядка в отношении круга субъектов.¹⁴

    Общие дозволения и общие запреты имеют  весьма существенное значение в праве. Оно становится очевидным, стоит  только попытаться ответить на вопрос: нет ли в праве, в самой его  субстанции таких элементов, которые  были бы непосредственным выражением, ближайшим воплощением и проводником  экономических и иных глубинных требований социальной жизни?

    Да, в самой субстанции права, в ее глубинах существуют такие элементы, частицы. Это и есть как раз  наряду с принципами права, во взаимодействии с ними общие дозволения и общие запреты. Чем это обусловлено?

    Прежде  всего тем, что рассматриваемые правовые явления представляют собой наряду с принципами права наиболее высокий уровень нормативных обобщений, в которых только и могут непосредственно воплощаться требования социальной жизни, касающиеся ее основ, ее важнейших сторон, т. е. имеющие общий характер. К тому же сами-то общие дозволения и общие запреты по своему содержанию аналогичны духовному выражению указанных требований социальной жизни или во всяком случае однородны с ним. Причем воплощаясь в первую очередь в общих дозволениях и в общих запретах, эти требования, сохраняя свое общее направляющее значение, приобретают сразу же такие черты, которые выражают особенности юридической формы, черты юридической дозволенности или запрещенности.

    Все это свидетельствует о весьма высоком социальном статусе общих  дозволений и общих запретов. Они  могут быть охарактеризованы в качестве таких глубинных правовых явлений, которые находятся на стыке между  правом и тем слоем социальной жизни, который выражает социальные требования к праву. Это и позволяет сделать вывод о том, что общие дозволения и общие запреты выступают в качестве своего рода активного центра, «передаточного механизма», призванного принимать активные импульсы, сигналы от общественной жизни, а затем уже в виде общих регулятивных начал, воплощающих господствующие социальные ценности, как бы распространять их на все право и тем самым определять характер и направления правового регулирования общественных отношений.

    Второй  и третий способы имеют определенное сходство - и тот и другой предполагают возложение обязанностей, но если в одном случае обязанности носят позитивный, активный характер, то в другом - пассивный. Все три способа предопределены функциями права.

    Ряд ученых рассматривают запрет как разновидность обязанности (обязанность не совершать запрещенные законом действия), выделяя при этом лишь два основных способа регулирования: дозволение и обязанность.