Право как справедливость: ступени познания

А.К.Черненко  

Право как справедливость: ступени познания 

Вначале кратко остановимся на современной ситуации, для которой характерна неоднозначность  отношения к справедливости, ее месту  в системе социальных и государственно-правовых процессов. С одной стороны, идея справедливости пронизывает человеческие потребности и интересы, придавая им нравственный и правовой ракурс, с другой – как это ни парадоксально, но именно идея справедливости подвергается сегодня критике и сомнению.  

Существуют два  основных направления критики. Первое подвергает сомнению саму идею справедливости, ее роль и значение для политико-правовой деятельности государства и его институтов. Смысл аргументов сторонников этой точки зрения состоит в том, что правовая и политическая деятельность власти обеспечивается позитивными законами, которые имеют в качестве основного своего источника решения законодательных органов власти и реализуются в силу государственного принуждения. В этом замкнутом круге теряются ценность и естественно-правовая природа справедливости. Данная точка зрения есть классический правовой позитивизм. Второе направление критики отражает прямо противоположную точку зрения и представляет анархическую критику справедливости. По мнению его сторонников, защита принципов свободы требует отказа от любых самых справедливых запретов и предписаний. Они считают, что необходимо отвергнуть всякий порядок принуждения, а следовательно, и любую форму государственно-правового сообщества. Правда, это критическое направление в принципе не отвергает идею справедливости, но выступает против правовых условий ее осуществления. Таким образом, справедливость и здесь остается невостребованной. 

Нужно сказать, что и в отечественной юридической  литературе существует мнение о несовместимости  права и морали, так как законодатель не в силах превратить в право нормы моральные. Более того, имеет место точка зрения, согласно которой постановка вопроса об определении права через справедливость неправомерна. Такое-де определение ничего не добавляет к признанию в качестве принципа права формального равенства1 . Все это свидетельствует о сложности и дискуссионности рассматриваемых нами проблем.  

Право – минимум  нравственности, формальная справедливость 

Характеристика  приведенной ситуации имеет значение для нас по двум причинам. Во-первых, обнаруживается особая значимость идей справедливости в современном мире, а, во-вторых, вскрываются основные “болевые точки” в понимании проблемы соотношения права и справедливости. При этом следует заметить, что рассмотрение указанных проблем предполагает преодоление односторонности критики как правового позитивизма, так и анархизма путем раскрытия диалектической природы понятий справедливости, права и нравственности. Основной смысл снятия этих крайностей – познание истинной природы этих понятий. 

На наш взгляд, неверно считать, что право, нравственность и справедливость существуют отдельно друг от друга во времени и пространстве и что поэтому (как изображается критиками справедливости) можно  безболезненно отказаться от понятия  справедливости. В действительности, они одновременно сосуществуют в государственно-правовых отношениях, в той или иной мере и степени развития, а также в высшей форме их проявления – справедливости. Поэтому более правильное мнение, что справедливость – это не только этическая, философская категория, но и правовое понятие, санкционирующее определенные общественные отношения, соответствующие этим отношениям правила поведения, поступки и действия людей. Конкретное выражение справедливость находит в правовых нормах, а также поступках людей, применяющих эти нормы2 . 

Чтобы понять как  проявляется внешняя связь и  соотношение между правом и моралью, а следовательно, и как она  выражается в соотношении права  и справедливости, рассмотрим две  основные формы ее функционирования. Одной из них является форма, в которой право присутствует лишь как минимум нравственности. Другими словами, сфера их совпадения и единства в данном случае весьма узкая. Она ограничена принудительным требованием минимума добра и установления правопорядка, который не допускает лишь крайнего проявления зла. Вне этой узкой сферы если и есть совпадение права и нравственности, то оно есть совпадение в разных отношениях, т.е. сохраняется различие качественных характеристик. При этом подчеркивается не то, что их связывает, а то, что их разделяет – их специфическая природа и самостоятельность. Значение нравственности состоит в ее внутренней свободе и стремлении к неограниченному развитию. Право же, включая в себя минимум нравственности, по-прежнему выступает в виде законов, для которых характерна не их связь с жизнью, а принудительная форма реализации. Словом, они различны в своих специфических качествах. Вторая форма соотношения права и нравственности характеризуется тем, что они представляют справедливость как единство, но не в одном, а в разных отношениях. Иначе говоря, если в первом случае, в рамках понятия права как минимума нравственности, ограниченность единства права и нравственности проявляется в сфере их действия, то здесь в способе и качестве связи, как связи, в которой они воспроизводятся в виде внешних моментов, в разных отношениях. Скажем, справедливость играет роль правового начала по отношению к правонарушителю и, напротив, она играет роль нравственного начала по отношению к лицу, не совершившему противоправный поступок. В таком соотношении, как мы видим, справедливость выступает в виде совокупности отдельных моментов (правового и нравственного), внешних по отношению друг к другу в силу того, что они относятся к разным субъектам. В самом деле, с точки зрения законопослушного лица справедливость представляет интерес лишь в плане ее нравственного начала, которое предполагает равенство и беспристрастность в осуществлении им своей свободы. Что же касается правового начала, принудительной формы наказания, то это свойство его мало интересует. Совершенно иное восприятие справедливости у правонарушителя, его интерес состоит в том, как и каким образом выраженное в справедливости правовое начало воздействует на него в виде лишения свободы или иной формы наказания. 

Рассматриваемый аспект проблемы дает нам понимание  права как абстрактной справедливости, т.е. справедливости, которая еще  не несет в себе конкретное содержание. Абстрактность здесь проявляется  в том, что действие права лишь в небольшой “минимальной сфере” совпадает с нормами нравственности, во всех же остальных “сферах” право абстрагируется, отвлекается от норм морали. В результате основная сфера действия нравственности находится за пределами права и правовой защиты. Вторая форма анализируемого единства позволяет понять право как формальное отражение справедливости. В самом деле, здесь мы пока не рассматриваем содержательные и качественные свойства справедливости, а ограничиваемся ее свойством формального равенства.  

Но из этого  вовсе не следует вывод о том, что излагаемая нами ступень познания единства права и справедливости ничего не дает и ничего не добавляет к формальному равенству права. Рассмотренная нами первая форма единства содержит принципиально важный вывод о том, что единство права и нравственности существует не только в представлении, но и реально, как “сущее”, в “минимальной сфере” своего действия. Это обстоятельство есть необходимая предпосылка для познания более содержательного свойства права как справедливости. Что же касается познания свойства права как формальной справедливости, то такое познание особенно значимо. Дело в том, что свойство права как формальная справедливость вводит нас в мир естественного права, причем мир этических ценностей и ориентиров.  

Справедливость  – существенный признак права 

Познание более  содержательной и глубокой ступени  соотношения права и справедливости предполагает раскрытие имманентной, внутренней связи между ними. На данной ступени познания справедливость, представляя единую сущность, преобразует  представление о праве и нравственности, придавая им новые свойства и качества. Здесь мы имеем дело с общей закономерностью целого и его частей, которую обнаружил еще Аристотель. Справедливость, выступая по отношению к праву и морали в качестве целого, общей сущности, преобразует их и они лишь в связи с ней “суть то, что они суть”. Право, отделенное от своего “живого организма” – справедливости, лишь по названию справедливое право. 

Что же представляет преобразующая основа, каковы ее факторы? Ответить на поставленный вопрос важно. Раскрыв факторы, мы сможем понять и новые свойства права, которые оно приобретает. Основным фактором является качественное изменение одного из ключевых составляющих понятие права – равенства. В предшествующем изложении понятие равенства носило общий и отвлеченный характер, что, как мы отмечали, присуще принципу формального равенства. Право выражало равную меру (масштаб) свободы. Следовательно, оно предполагало фактическое неравенство, поскольку представляло одинаковый масштаб для разных людей3. Тем самым право включало в себя и неравенство, несправедливость.  

В данном случае мы не можем уже отвлекаться от фактического равенства, как его  качественного параметра. Право  как правовой закон должно соответствовать  не только формальной, но и фактической справедливости. В этом смысле принципом права является не вcеобщее равенство, а равенство в должном, в осуществлении добра. Справедлив и прав не тот, кто в равной степени может совершить правонарушение по отношению к каждому, а тот, кто в равной степени по отношению к каждому не хочет и не может в силу своих нравственных принципов его совершить4. 

В силу того, что  принципом права выступает не формальное равенство, а равенство  в должном, право воспринимает нравственные ценности не в качестве внешней среды и обстоятельств (как это было в первой ступени анализа), а в качестве условия своего развития. В этом смысле развитие нравственных начал в обществе есть предпосылка и условие становления и развития права, его свойств и признаков.  

Рассмотрим теперь более подробно, как превращается право, обладающее свойством формальной справедливости в право как справедливость. Способ такого превращения имеет  следующие этапы. Вначале справедливость существует как справедливость моей субъективной воли: поскольку я признаю свободу других как право, постольку я утверждаю и свою свободу в качестве права. Однако в реальной жизни такого признания и самоограничения личной свободы недостаточно. Ограничение моей свободы зависит не только от меня и является не столько моим субъективным волеизъявлением, а обусловлено общественным интересом, который выступает в форме общественного блага. В силу этого мера ограничения моей свободы в равных пределах со всеми есть объективная и независимая от меня, мера. Это принудительная справедливость – закрепленное правовым законом общественное благо. Нужно заметить, что именно принудительное свойство справедливости выступает гарантом того, что моя личная правовая свобода не только не будет нарушена, но и будет реализована в равной степени со всеми. Таким образом, гарантия реализации моего равного права наравне с другими имеет свое специфическое и качественное определение: она есть право, основа которого – справедливость. Требование принудительной справедливости составляет существенный признак права. Базовая составляющая этого признака и свойства – идея общего блага и общественный интерес в реализации добра. Осуществление в праве общего блага есть необходимое условие для того, чтобы справедливость непременно становилась реальностью, а не оставалась субъективным пожеланием.  

Следует обратить внимание на то, что способ превращения  права в справедливость осуществляется посредством двух уровней: индивидуального (личной справедливости) и общественного (выражение общего интереса и добра). Второй уровень выступает, как мы показали, в форме принудительной или, что то же самое, обязательной справедливости. Он является определяющим, превращая личную справедливость из субъективной в объективную, защищенную правовым законом. Синтез этих уровней представляет целостную природу справедливости, ее содержание.  

Следует также  сказать, что справедливость имеет  конкретно-исторический характер, в  котором конкретное соотношение  классовых сил играет весьма существенную роль. Вместе с тем, конкретно-исторический подход в познании справедливости не умаляет значения общесоциологических идей, выраженных в ней.  

Справедливость  и современное правоведение  

Рассмотрим теперь вопрос о роли и значении справедливости в правоведении и государственном  устройстве. Прежде всего, справедливость (справедливое право) имеет непосредственное отношение к проблемам теории права и всем сферам действия правовой системы – законотворческой, правоприменительной и субъективному праву, т.е. правовому сознанию, правовой культуре и т.д. Выше мы уже останавливались на том, что справедливость составляет одну из сущностных характеристик права, придавая ему “окончательный и существенный признак”. В этом плане нельзя не согласиться с тем, что право “становится таковым лишь впитав в себя идеи подлинной справедливости. Закон становится правом, если он истинно справедлив”5. Принципиально важное значение такой подход имеет для содержательного понимания принципа законности. В самом деле, без справедливости законность, т.е. точное и неукоснительное исполнение законов и иных правовых актов, превращается в формальный акт, лишенный социального и гуманистического содержания и перспективы. Емко и верно эта мысль сформулирована в следующем высказывании: “Принцип законности не предопределяет содержание уголовно-правового регулирования, а лишь требует облекать те или иные правила в юридическую форму. Поэтому законность – это формальный принцип... Напротив, справедливость – это содержательный принцип (принцип деятельности), поскольку он определяет само содержание самой нормы”6. 

Следует сказать, что справедливость как деятельный, а не формальный принцип предполагает системность, т.е. одновременность реализации ее ценностей во всех фазах или  сферах: законотворческой, правоприменительной  и правосознании. Нарушение системности может привести (и приводит) к негативным и социально-правовым последствиям. Скажем, законодательство закрепляет справедливость в качестве своего принципа. В то же время с законодателя снимается обязанность изменять или отменять ту или иную норму права в случае признания ее несоответствующим этому принципу. В этом случае перед государством открывается простор использовать силу принуждения в том числе и в реализации несправедливых правовых норм, блокирующих защиту прав и свобод человека. Столь же отрицательные последствия могут наступить, если правовое сознание и правовая культура самих граждан будет выключена из механизма действия права.