Вступление России во Всемирную торговую организацию

     Европа  и США выдвигают  высокий уровень  связывания своих  таможенных тарифов  на сельскохозяйственную продукцию. Кроме  того, государство  активно поддерживает сельское хозяйство, постоянно вливая в отрасль большие средства.

     У России для развития сельского хозяйства  есть только одно явное  конкурентное преимущество – большая территория. Это создает хорошие  предпосылки для  развития растениеводства, зернового хозяйства, выращивания кормовых культур для животноводства. Но при этом климат на большей части территории России малопригоден для сельского хозяйства или непригоден вообще. Разумеется, в таких условиях производительность сельского хозяйства значительно ниже, чем у стран, для которых сельское хозяйство – основная отрасль специализации. По этой причине стоимость отечественной сельхозпродукции выше. В этой обстановке большая часть продуктов животноводства и растениеводства уже давно закупалась бы за рубежом, если бы не заградительные пошлины, установленные Россией.

     Параллельно многие производители  сельхозпродукции уже  давно бы стали  банкротами и ушли с рынка, если бы не государственная  поддержка,

     особенно  – после начала действия национального  проекта «Развитие  АПК».

     Это говорит, как минимум, о высокой важности сохранения в России заградительных барьеров в аграрном секторе и государственной поддержки сельского хозяйства.

     Для России проблема заключалась  в том, что торговые партнеры нашей страны, входящие в Рабочую  Группу по вступлению России в ВТО, являются экспортерами сельскохозяйственной продукции. США поставляют на российский рынок мясо птицы, Бразилия – сахар, Аргентина и некоторые другие латиноамериканские страны – говядину, Китай и Вьетнам – рис. Эти страны заинтересованы в том, чтобы улучшить или хотя бы сохранить свои позиции на российском рынке. Россия же заинтересована в сохранении хотя бы частично собственного производства в этих отраслях, снижению доли импорта в обеспечении россиян вышеназванной продукцией. На данный момент в страну ввозится от 15 до 40% этой продукции.

     Производство  в этих отраслях растет, в 2008 году произошел  спад производства, связанный с кризисом, но после кризиса вновь наметился рост. Таким образом, у России есть перспективы развития всех этих отраслей при наличии достаточной государственной поддержки.

     Однако  ее придется сократить  – этого требуют  от нас партнеры по ВТО. По заявлениям министра сельского хозяйства   Елены Скрынник, до 2012 года уровень финансирование АПК не увеличится, а с 2013 по 2017 год сократится наполовину.⁴

     В ВТО меры поддержки сельского  хозяйства принято подразделять на три «корзины». Зеленая корзина  – инфраструктурные меры: страхование урожаев, развитие консалтинга и информационного обеспечения в сельской местности, модернизацию сельской инфраструктуры, научные исследования, инвестиционное субсидирование, ветеринарные услуги, выставочное дело и т. п. ВТО не покушается на зеленую корзину, поэтому для России важно любыми способами как можно больше элементов из желтой корзины перенести в зеленую.

     Голубая корзина оговаривает выплаты, направленные на ограничение размеров используемых сельскохозяйственных угодий и поголовья  скота, а также компенсации при  добровольном сокращении фермерами  объемов производства. В России в  настоящее время подобные меры не применяются.

     Желтая  корзина – это меры, всячески искажающие рынок, то есть экспортные субсидии и заградительные тарифы. Затраты государства в рамках этой категории поддержки находят  обобщенное выражение в специальном  показателе, который называется совокупная мера поддержки (СМП). Государства, ставшие членами ВТО, берут обязательства о сокращении в течение определенного периода СМП по сравнению с ее исходным уровнем.  
 В переговорном процессе проблема заключалась в том, что России было необходимо выбрать репрезентативный период. На основании объема господдержки аграрного сектора в этот период предполагалось установить дальнейшие разрешенные для России ставки поддержки сельского хозяйства. Россия предложила период 1989-1991гг., однако партнеры по переговорам мгновенно его оспорили, поскольку объем СМП тогда (по официальным данным) составлял 89 млрд.долл/год. Австралия и Новая Зеландия, рассчитывающие твердо выйти на российский рынок после вступления нашей страны в ВТО, предложили  период 1997-1999гг. В этот период господдержка сельского хозяйства практически отсутствовала. Разумеется, Россия не согласилась с таким предложением. В 1998 году были сделаны перерасчеты, и объем СМП был снижен до 36 миллиардов долларов, затем - до 16 миллиардов долларов. На данный момент уровень СМП, предъявленный как основа переговоров, составляет около 10–12 миллиардов долларов. Заметим, что за последние три года реальная поддержка по сопоставимому кругу выплат сельскому хозяйству не превышала 2,2 миллиарда долларов.  
 К сожалению, правила ВТО не учитывают существенных различий между природно-экономическими условиями сельскохозяйственного производства в разных странах. Не учитывается также специфика последнего десятилетия для переходных экономик. Между тем в России объем сельскохозяйственного производства сократился за это время почти в два раза, а суммарные размеры внутренней поддержки аграрного сектора уменьшились в 10 раз. В обязательствах США связанная (разрешенная) СМП составляет 19 миллиардов долларов, а фактически в последние годы достигает лишь 15 миллиардов. Иначе говоря, США располагают резервом увеличения — четыре миллиарда долларов. Еще больше запас прочности у Канады: имея разрешенный уровень поддержки 4,7 миллиарда долларов, она расходует на поддержку своего сельского хозяйства всего 0,8 миллиарда.

     У России резервов нет, ими пришлось пожертвовать в переговорном процессе. Уровень  СМП, как можно заметить, также  ниже. Таким образом, в процессе переговоров, сельское хозяйство было частично отдано «в жертву» иностранной конкуренции.

     Россия  в девяностые годы открыла свой рынок  для иностранной сельскохозяйственной продукции и установила таможенный тариф на уровне 12-14 процентов. Это  был один из наиболее либеральных  торговых режимов в мире. На данный момент большая часть тарифов колеблется в России именно вокруг этого интервала, и в случае снижения в соответствии с обязательствами на треть тарифы составят менее 10%. Это равносильно полному открытию национального рынка для экспорта продукции крупнейших международных фирм и отдельных государств. Следует учесть, что многие страны-экспортеры сохраняют экспортное субсидирование и значительные уровни внутренней поддержки сельского хозяйства. Благодаря этому импортная продукция в условиях низких таможенных пошлин будет обладать бесспорными конкурентными преимуществами по сравнению с продукцией отечественного производства. Отметим, что тарифная защита аграрного рынка ЕС составляет сейчас 19,5 процента.  
 России следовало отстаивать право иметь связанные импортные тарифы на уровне, которые приняты в ЕС. Еще более рационально было бы воспользоваться прецедентом, возникшим в связи с приемом в ВТО государств Центральной и Восточной Европы. Известно, что Польша получила право на тариф по сельскому хозяйству на уровне 52%, Венгрия — 22%, Румыния — 98%. Это позволяло России добиваться права на 30-процентный тариф с последующим его снижением до 20% 

     Какой вывод следует сделать из приведенной  информации?

     В первую очередь, очевидно, что сельское хозяйство оказалось явно не в центре внимания российской делегации. Наиболее важная в стратегическом отношении отрасль была разменяна на уступки, хотя ее как раз и стоило отстаивать максимально активно.

     Добавим один факт. Еще в 2006 году министр  сельского хозяйства А.Гордеев  предложил свои меры по поддержке АПК. По его оценкам 2006 года, ограничение государственного участия в сельхозсекторе ради присоединения РФ к ВТО должно было привести к снижению доли России в мировом экспорте с 1,3 до 1% при одновременном увеличении доли импорта с 1,9 до 2,3% и обойтись экономике РФ в $4 млрд. Исходя из этого он предлагал расширить поддержку АПК, и это было вполне резонным решением.

     Однако  Г.Греф и А.Кудрин, одни из самых главных  агитаторов за вступление в ВТО, Гордеева не поддержали по той причине, что расширение поддержки АПК никак не соответствует требованиям ВТО.  То есть, уже тогда сельским хозяйством готовы были пожертвовать ради скорейшего вступления в организацию. Напомню, что в 2006 году все свято верили в заверения Грефа о том, что уже в 2008 году Россия окажется среди членов ВТО, другого сценария никак не могли допустить, поэтому все попытки сделать что-то противоречащее правилам ВТО зарубались на корню, независимо от того, полезны они или нет.

     Такое безразличное отношение к сельскому  хозяйству настораживает и говорит  разве что о том, что те, кто  всячески ускоряет процесс вступления России в ВТО, заботятся явно не о  благополучии страны и ее граждан. 

     Финансовый  и банковский сектор. 

     Переговоры о присоединении России к ВТО затянулись во многом из-за того, что наша страна упорно не соглашалась на открытие прямых филиалов иностранных банков. В итоге позицию эту все-таки отстояли, с одной небольшой оговоркой: на уступки пойти все-таки пришлось. Так, если раньше обсуждалась квота на иностранное участие в нашей банковской системе на уровне 25%, то сейчас планку повысили до 50%.  
Гораздо большие уступки Россия сделала в секторе страхования. Иностранные страховые компании смогут работать у нас в стране через прямые филиалы. Однако разрешено это будет лишь через 9 лет после вступления в ВТО.

     Таким образом, и в этом секторе Россия идет на серьезные уступки. Учитывая неразвитость страхования в  России как такового, все отечественные  компании, работающие в этом секторе. Рискуют быть сметены иностранной конкуренцией. Остается надеяться только на девятилетний переходный период. Если страховые компании сумеют за этот срок адаптироваться к новым условиям – то отечественный страховой бизнес будет сохранен.  Однако нельзя забывать, что за предыдущие 20 лет страховой бизнес так и не вышел на мировой (или хотя бы близкий к мировому) уровень. Ну а девятилетний период и действующий в нем запрет на прямые филиалы иностранных компаний, к  тому же, не гарантирует полной защиты от иностранной конкуренции.

     Впервые рынок финансовых услуг был разделен на банковский и страховой. В итоге  страховой сектор стал разменной  монетой. Если страховой сектор все-таки будет сдан, то это поставит в некоторой степени под угрозу финансовую независимость России, так как страхование - один из самых мощных финансовых институтов, который распоряжается огромными средствами. Прямые филиалы иностранных страховщиков будут вывозить существенные средства из нашей экономики и размещать их на Западе. Российские страховые компании инвестируют свои резервы в российские финансовые инструменты, размещают на банковских депозитах, инвестируют в различные проекты. Российские деньги должны работать в интересах страны.

     Российские  потребители в чем-то выиграют, так как появятся более дешевые страховые продукты, но в то же время и проиграют, так как иностранцы не будут страховать их на тех же условиях, которые предлагают сейчас российские страховщики, страхуя даже самые мелкие и невыгодные риски. К тому же, как показывает практика других стран, на рынок сразу ринутся различные западные недобросовестные компании, рынок опять заполнится «серыми» налогосберегающими схемами, то есть страна потеряет еще и в налогах. 
 Итак, в финансовом секторе проблемой является возможность потери финансовой независимости, а это уже прямая угроза национальным интересам. Единственный способ для России в дальнейшем отстоять свой страховой и банковский бизнес – это пойти по китайскому пути. Китай после вступления в ВТО установил такие требования в финансовом секторе, каким ни одна иностранная компания не смогла соответствовать.

     Но  будет ли кто-то в России заниматься этим? Озаботится ли наше правительство  вопросом спасения финансового сектора? Скорее всего, нет – наше стремление во что бы то ни стало сформировать позитивный имидж России на мировой арене просто не позволит принять закон, дискриминирующий иностранные компании.  

     Сырьевой  сектор 

     В отличие от уже  названных отраслей, сырьевой сектор, являющийся на данный момент чуть ли не единственным конкурентоспособным сектором российской экономики, действительно выиграет от вступления в ВТО.

     За  рубежи России вывозится 45% и 33% добываемых в стране нефти и газа соответственно, 34% нефтепродуктов, меди, никеля, алюминия - до 90-99% от общего объёма производимых в стране этих важнейших видов минерально-сырьевой продукции. Значительная часть продукции экспортируется в сыром виде (товарная руда, концентраты) без высокой переработки её внутри страны.

     Непомерный  рост экспорта продукции минерально-сырьевого комплекса, наблюдавшийся в последние 15 лет, негативно влияет на развитие экономики России - при резком снижении объемов добычи не только усиливает диспропорции между производством и потреблением, но и ухудшает макроструктуру экономики, всё более приближая ее к модели экспортно-сырьевого типа. Чрезмерная зависимость отраслей топливно-сырьевого комплекса от внешнего рынка, где в последние годы отмечались резкие колебания цен, приводит к их зависимости от состояния мировой конъюнктуры. Кризис 2008 года это прекрасно продемонстрировал. Однако выводов из него, как следует догадываться, никто не сделал.

     После вступления в ВТО Россия выйдет на мировой рынок и предложит  миру определенные виды товаров и  услуг. Этот перечень и будет определять мировую хозяйственную специализацию России. Но предложить мировому рынку получится только конкурентоспособную продукцию – а это на сегодняшний день только продукция минерально-сырьевого комплекса и военно-промышленного комплекса. При этом спрос на продукцию ВПК зависит от мировой обстановки. В итоге Россия оставляет за собой только одну реально конкурентоспособную отрасль со стабильным спросом – экспорт продукции добывающей промышленности. Это окончательно закрепляет за Россией сырьевую специализацию.

     Казалось  бы, ничего страшного – живут же на Ближнем Востоке только за счет экспорта нефти, ничего значимого больше, по сути, не производя, и живут довольно благополучно, не заботясь особенно о развитии сельского хозяйства, науки, машиностроения. Но, во-первых, Россия – это не Ближний Восток, а во-вторых, ресурсообеспеченность различных регионов России, мягко говоря, очень сильно различается. Если в Тюменской области разведаны огромные нефтяные месторождения, то Брянская область кроме почти полностью вычерпанного фосфоритного карьера под Брянском и меловых залежей на юго-западе региона, не имеет. ⁵