Петр 1: человек и политик

Новое платье и «ассамблеи»  не ведут к усвоению европейских  общественных привычек и приличий; точно также новые, заимствованные из Швеции учреждения не опираются  на соответственное экономическое  и правовое развитие массы. Россия входит в число европейских держав, но на первый раз только для того, чтобы  почти на полвека сделаться орудием  в руках европейской политики. Из 42-х цифирных провинциальных школ, открытых в 1716—22 гг., только 8 доживают до середины века; из 2000 навербованных, большею частью силой, учеников, действительно  выучиваются к 1727 году только 300 на всю  Россию. Высшее образование, несмотря на проект «Академии», и низшее, несмотря на все приказания Петра I, остаются надолго мечтой. А. Б. Каменский, Энциклопедия Кирилл и Мефодий  

11 марта 1714 года  император Петр I издал указ об  учебе детей дворян и приказчиков  

По указам 20 января и 28 февраля 1714 года дети дворян и приказного чина, дьяков и подьячих, должны обучаться  цифири, т.е. арифметике, и некоторой  части геометрии, и полагался  «штраф такой, что не вольно будет  жениться, пока сего выучится», венечных памятей не давали без письменного  удостоверения о выучке от учителя. Для этого предписано было во всех губерниях при архиерейских домах  и в знатных монастырях завести  школы, а учителями посылать туда учеников заведенных в Москве около 1703 г математических школ, тогдашних  реальных гимназий; учителю назначалось  жалованья 300 рублей в год на наши деньги. 

Указы 1714 г вводили  совершенно новый факт в историю  русского просвещения, обязательное обучение мирян. Дело задумано было в крайне скромных размерах. На каждую губернию назначено было всего по два учителя  из учеников математических школ, выучивших  географию и геометрию. Цифирь, начальная  геометрия и кой-какие сведения по закону Божию, помещавшиеся в тогдашних  букварях, - вот и весь состав начального обучения, признанный достаточным для  целей службы; расширение его пошло  бы в ущерб службе. Предписанную программу дети должны были пройти в возрасте от 10 до 15 лет, когда обязательно  кончалось учение, потому что начиналась служба.  

Учеников набирали отовсюду, как охотников в тогдашние  полки, лишь бы укомплектовать заведение. В московскую инженерную школу навербовали 23 ученика. Петр I потребовал довести  комплект до 100 и даже до 150 человек, только с условием, чтобы две трети  были из дворянских детей. Учебное начальство не смогло исполнить предписания; новый  сердитый указ - набрать недостающих 77 учеников из всяких чинов людей, а  из царедворцовых детей, из столичного дворянства, за кем не меньше 50 крестьянских дворов, - принудительно.  

Еще явственнее выступает  такой характер тогдашней школы  в составе и программе морской  академии. В этом по плану преимущественно  дворянском и специально техническом  заведении из 252 учеников было только 172 из шляхетства, остальные - разночинцы. В высших классах преподавались  большая астрономия, плоская и  круглая навигация, а в низших обучались азбукам 25 разночинцев, часословам 2 из шляхетства и 25 разночинцев, псалтырям 1 из шляхетства и 10 разночинцев, письму 8 разночинцев.  

Школьное обучение обставлено было многочисленными затруднениями. Учить и учиться и тогда  уже было тяжело, хотя школа еще  не была стеснена уставами и надзором, а занятый войной царь всей душой  радел о школе. Недоставало необходимых  учебных пособий, или они были очень дороги. Казенная типография, Печатный двор в Москве, издававший учебники, в 1711 г купил у собственного справщика, корректора, иеродиакона  Германа понадобившийся «для школьных дел» итальянский лексикон за 17 ½  рублей на наши деньги. Инженерная школа  в 1714 г потребовала у Печатного двора 30 геометрий и 83 книги синусов. Печатный двор отпустил геометрии по 8 рублей экземпляр на наши деньги, а о синусах отписал, что их у него совсем нет.  

Школа, превращавшая воспитание юношества в дрессировку  зверей, могла только отталкивать  от себя и помогла выработать среди  своих питомцев своеобразную форму  противодействия - побег, примитивный, еще не усовершенствованный способ борьбы школяров со своей школой. Школьные побеги вместе с рекрутскими стали  хроническим недугом русского народного  просвещения и русской государственной  обороны. Это школьное дезертирство, тогдашняя форма учебной забастовки, станет для нас вполне понятным явлением, не переставая быть печальным, если к  трудно вообразимому языку, на каком  преподавали выписанные иноземные  учителя, к неуклюжим и притом трудно добываемым учебникам, к приемам  тогдашней педагогии, вовсе не желавшей нравиться учащимся, прибавим взгляд правительства на школьное ученье не как на нравственную потребность  общества, а как на натуральную  повинность молодежи, подготовлявшую ее к обязательной службе. Когда  школа рассматривалась, как преддверие казармы или канцелярии, то и молодежь приучалась смотреть на школу, как на тюрьму или каторгу, с которой  бежать всегда приятно.  

В 1722 г Сенат публиковал во всенародное сведение высочайший указ... Этот указ его величества императора и самодержца всероссийского объявлял всенародно, что из московской навигацкой школы, зависевшей от Петербургской  морской академии, бежало 127 школьников, от чего произошла утрата денежной суммы академической, потому что  оные школьники - стипендиаты, «жив многие лета и забрав жалованье, бежали». Указ деликатно приглашал беглецов явиться  в школу в указанные сроки  под угрозой штрафа для шляхетских детей и более чувствительного  «наказания» для нижних чинов. К  указу приложен был и список беглецов, как персон, заслуживающих внимания всей империи, которая оповещалась, что из шляхетства бежали 33 ученика, и между ними князь А. Вяземский; остальные были дети рейтаров, гвардейских  солдат, разночинцев до 12 человек  из боярских холопов; так разносословен  был состав тогдашней школы.  

Дело ладилось плохо: детей в новые школы не высылали; их набирали насильно, держали в  тюрьмах и за караулом; в 6 лет  мало где устроились эти школы; посадские  люди отпросили у Сената своих  детей от цифирной науки, чтобы не отвлекать их от отцовских дел; из 47 посланных в губернии учителей восемнадцать не нашли учеников и  воротились назад; в рязанскую школу, открытую только в 1722 г., набрали 96 учеников, но из них 59 бежало. Вятский воевода  Чаадаев, желавший открыть в своей  провинции цифирную школу, встретил противодействие со стороны епархиальных властей и духовенства. Чтобы  набрать учеников, он разослал по уезду  солдат воеводской канцелярии, которые  хватали всех годных для школы  и доставляли в Вятку. Дело, однако, не удалось. Ключевский В. Русская история. Полный курс лекций в 3 кн. Кн.3. - М.: Мысль, 1993, с.94-95.  

13 января 1991 года  учрежден День Российской печати. Дата связана с днем рождения  первой российской газеты, учрежденной  Петром I.