Проблемы атрибуции и датировки в текстологии

Содержание

1. Введение
2. Атрибуция
3. Датировка
4. Заключение
5. Библиографический список

Введение

Текстология – филологическая дисциплина, целью которой является установление и распространение в обществе научно установленных текстов классических произведений, воспроизведение и описание истории их создания, издания, функционирования в словесности или литературе, т.е. в рукописном и печатном виде, рукописной книге или в печатном книжном издании.

Несмотря на то, что  сам термин «текстология» новый,  само понятие очень старое. Филологическая критика, критика текста, археография, герменевтика, экзегетика – слова, покрывающие примерно одно понятие, но в применении к разным областям знаний: истории, древней литературе, источниковедению, библии.

Главное достижение современной текстологии можно формулировать так: текст художественного произведения признаётся фактом национальной культуры. Он в известном смысле принадлежит не только автору, но и народу в целом. «Я ничего не создаю, ничего лично мне одному принадлежащего не формулирую, а даю только то, чем болит в данную минуту всякое честное сердце», – писал Салтыков («Письма к тетеньке», гл. XIV).

Таким образом, можно  сказать, что такая забота о тексте (точность, подлинность, доступность) приобретает  общественное значение – это и есть основная задача текстологии.

Фольклор, древняя литература, литература нового времени – все они в равной степени являются объектами текстологии. Текстология должна существовать как единая наука. Проблематика текстологии и ее основные понятия – автограф, список, черновик, беловик, копия, архетип, вариант и другие.

Методы и приемы  – атрибуция, датировка, комментирование, конъектирование, изучение типичных ошибок копииста и другие. Все это позволяет говорить о науке, имеющей общую цель.

Атрибуция

Атрибуция (лат. atributio – определение) есть установление авторства, принадлежности произведения данному писателю. Также иногда употребляют термин эвристика. Опровержение авторства называется аттетезой. Атрибуция – явление достаточно частое и важное, она позволяет уточнить авторское наследие. Часть произведений писателя может быть напечатана без его подписи, под псевдонимом или криптонимом. Некоторые произведения могли не печататься прежде или при жизни автора, так как писатель считал их слабыми, другие – по цензурным причинам или в результате автоцензуры. Какая-то часть их могла существовать в устной форме или списках и т.д. Сюда же следует отнести и произведения других лиц, в такой степени отредактированные писателем, что фактически следует говорить о соавторстве, о необходимости помещения их в разделе «Коллективное». Но необходимо отметить, что в текстологии нет и не может быть абсолютной уверенности, что состав произведений писателя установлен окончательно и полностью, так как  всегда будет существовать вероятность выявления новых, прежде неизвестных текстов. Чем крупнее автор, разнообразнее и обширнее его творческое наследие, тем выше эта вероятность.

При жизни писателя сплошь и рядом случается, что какая-то часть его произведений печатается без подписи, или под криптонимом, или псевдонимом и автор остается для современников и потомков скрытым.

Некоторые произведения автор не хотел печатать, считая их недоработанными или недостойными печати, другие не мог напечатать по причинам цензурным, третьи не увидели  свет вследствие автоцензуры: они касались каких-то интимных сторон жизни писателя или же были обращены к лицам, имена которых не хотелось видеть в печати. На издание некоторых своих произведений автор пошел при условии анонимной или зашифрованной псевдонимом публикации.

Следует также иметь  в виду, что какая-то часть литературного  наследия писателя в дореволюционное  время обрекалась «на устное подпольное или полуподпольное бытование: что-то обращалось в списках, что-то печаталось в зарубежных или нелегальных изданиях и пр.

Вышеизложенное определяет, что текстологу постоянно приходится производить сложную и ответственную  работу по определению авторства (или  степени авторства) тех или других произведений. В одних случаях  они анонимны или псевдонимны, в  других – традицией приписываются данному писателю, и это приписывание требует научной проверки, в иных случаях авторство (например, предшествующими редакторами) было установлено правдоподобно, но все же не до конца обосновано. Могут возникнуть и другие казусы, предусмотреть которые трудно. Во всех случаях текстологу приходится заниматься вопросами атрибуции, а именно доказательством авторства того или иного писателя.

Изучая различные приемы, которыми исследователи стремятся  обосновать авторство того или иного  писателя, можно заметить, что они в сущности сводятся к трем категориям:

а) документальные доказательства

б) идеологический анализ

в)стилистический анализ

Наиболее убедительным, а часто совершенно бесспорным, является документальное обоснование авторства. В ряде случаев к нему могут быть причислены, очевидные автобиографические намеки произведения; в иных случаях раскрытию авторства могут помочь такие источники, как сохранившиеся отчасти бухгалтерские книги журнала «Современник», гонорарные ведомости «Отечественных записок» и других журналов, в других — большую помощь может оказать обширный архив Литературного фонда (Государственная публичная библиотека и Пушкинский дом), когда автор, обращаясь за пособием, прикладывал перечень своих трудов и пр. Бывают и разные другие варианты, предусмотреть которые заранее трудно — они зависят от изобретательности и эрудиции исследователя.

Так называемая «идеологическая атрибуция» (ее называют также «идейной») на основании «внутренних признаний» редко бывает достаточно убедительна сама по себе, вне связи с другими соображениями.  Дело в том, что идеи, высказываемые в данном произведении, сплошь и рядом характерны не только для данного автора, но и для большого круга литераторов, принадлежащих к одной партии, группе, обществу и т. д. При этом нельзя забывать, хотя это нередко упускается из виду, что идеи эти выражены не в научном трактате, а в специфически художественной, образной форме. Тем самым они обычно лишены четкости, свойственной научному исследованию. Интерпретация этих идей сама по себе сложна и не всегда сводима к «голой» формуле. Для произведений критических надо учитывать, что все они печатались в журнале, т. е. в органе, выражавшем определенные взгляды: выделить инкорпорированные в статью редакционные вставки часто почти невозможно. Порой автор мог с ними в каких-то деталях не соглашаться, но не настолько, чтобы отказываться от печатания статьи. В коллективной работе всегда приходится чем-то поступаться: во имя единства близкого писателю органа автор уступал редактору спорное место. Этим порой может быть объяснено и противоречие в нескольких статьях одного критика.

Очень редко случается, что высказанные художником или  критиком взгляды представляют собой  нечто абсолютно оригинальное, свойственное и характерное только для него и никем другим нигде и никогда больше не выраженное. Если бы это всегда было так, мы имели бы надежное основание для категорической атрибуции.

Поэтому методологически  правильнее основывать доказательство авторства не на признаках сходства, а на признаках различия: они всегда более оригинальны и во всяком случае более индивидуальны. Детали всегда характернее общих мест.

Среди других методов  атрибуции значительное место занимает стилистический анализ. Исследователей привлекает перспектива установления автора средствами стилистического изучения, т. е. выявления свойственных именно и только данному автору признаков. Вполне естественно желание найти способ наиболее объективный, наиболее бесспорный. Неповторимость и индивидуальность языка каждого писателя дает для этого наибольшие, как кажется, основания. Анализ стиля непосредственно смыкается с анализом идейным: к этому обязывает материал языка, выражающий эти идеи.

Естественно, что первым и основным условием убедительности стилистического анализа является точное знание стилистических особенностей каждого писателя (типических примет индивидуального стиля), знание столь детализированное, которое позволило бы отличить друг от друга не только крупных, но и второстепенных писателей, язык которых не столь выразителен и ярок. Доказать путем стилистических сопоставлений принадлежность произведения определенному автору гораздо труднее, чем эту принадлежность опровергнуть. Элементы сходства можно найти между любыми произведениями, особенно если они принадлежат одной эпохе или если какое-нибудь подделывалось под другое. На этих незначительных сходствах и строятся обычно заявления о принадлежности, в то время как аргументация противоположного исходит из общего анализа произведения, что всегда производит впечатление большей убедительности.

Ни один метод сам  по себе не является безусловно доказательным  и не дает возможности (за очень редкими  исключениями) совершенно бесспорно  атрибутировать авторство того или  иного произведения. Текстологу в  атрибуционной работе приходится постоянно прибегать к самым различным методам и приемам: от его изобретательности и остроумия зависит достижение результатов.

В атрибуции часто  приходится привлекать ряд косвенных  соображений. Если каждый аргумент сам  по себе недостаточен, то сумма их может все же создать некоторую уверенность в возможном авторстве. Но сумма аргументов, из которых каждый сам по себе неубедителен, не может составить даже одного убедительного.

Стремясь установить наиболее полный список произведений какого-либо писателя, лучше проявить мудрую осторожность и не включить в собрание сочинений нечто ему принадлежащее, чем засорить издание вещами, ему не принадлежащими.

Практически никогда  ни один редактор не решится сказать, что корпус произведений писателя окончательно (так сказать, навечно) установлен. Так же как и текст писателя все время уточняется, так и перечень его сочинений по мере обнаружения новых документов, выяснения новых обстоятельств, прогресса в изучении индивидуального стиля писателя постоянно увеличивается.

Атрибуционная работа всегда будет продолжаться. Хочется думать, что не за горами то время, когда новыми методами удастся сделать атрибуцию, безусловно, доказательной. Пока же это идеал, к которому мы должны стремиться.

Dubia

Иногда по случайному поводу, так сказать попутно, а чаще при подготовке собрания сочинений писателя, а для этого – при систематическом просмотре журналов, газет, мемуарной литературы, различных архивных данных и прочих материалов исследователь обращает внимание на те или другие произведения, относительно которых у него возникает предположение о принадлежности их перу именно данного писателя.

Но одного подозрения мало. Требуется сложная работа по проверке всех данных, по сопоставлению  их с другими произведениями того же писателя, по изучению биографических фактов, по стилистическому анализу и т. д., прежде чем может быть вынесено решение относительно авторства найденного произведения.

Нередко случается, что  проделанная работа дает значительные, прямые и косвенные, но все же не окончательные доказательства принадлежности произведения тому или иному писателю. В таком случае осторожный исследователь не вводит произведение в основной корпус, а помещает его в приложении, которое называется dubiа. Слово происходит от латинского dubitare, что значит «сомневаться». Это и определяет содержание отдела.

Раздел dubia – принадлежность всякого серьезного издания академического или приближающегося к нему типа. Особенно важен он там, где корпус произведений неясен. Это прежде всего  относится к наследию наших критиков. Белинский, Чернышевский, Добролюбов печатались по преимуществу анонимно, и установление полного и аутентичного списка их произведений – задача нелегкая.

Датировка

Помимо такой важнейшей  задачи текстологии как атрибуция, необходимо бывает также датировать произведение, то есть определить время замысла и работы над текстом. Обычно мы привыкли видеть под произведениями простую дату. Так, под романом «Униженные и оскорбленные» значится 9 июля 1861 года. Такие простые даты обычно означают окончание произведения в его первой беловой редакции, и лишь отчасти дают нам представление о действительном времени работы. Они могут всецело определять время создания только произведений малого размера. Однако и такие произведения очень часто создаются длительно.

Датировка – установление времени написания, издания или публикации произведения. Это один из важнейших процессов текстологической подготовки, поскольку только знание времени создания произведений позволяет реконструировать в издании последовательность развития творчества писателя, воссоздать всю полноту картины формирования его литературного наследия, взглядов и формы их выражения, а следовательно, и дать полную и правильную литературоведческую оценку. Никакое историко-литературное исследование наследия писателя невозможно без точного (или хотя бы относительно точного) знания времени написания им конкретных произведений. Нельзя без него создать и хронологическую композицию.

Датирование произведения нередко требует довольно сложных  выкладок и расчетов; далеко не всегда писатель дает точную хронологию создания романа или повести (таков, например, Тургенев). Указать период, в течение которого произведение создавалось, — значит сделать его историческим фактом той или другой эпохи.

В полном смысле датировать произведение – значит установить все (начальный, промежуточный, конечный) этапы его создания. Но процесс творчества находит свое выражение в написании текста. Предшествующие этапы: появление и формирование общего замысла, конкретных образов, отдельные фразы или строки, как правило, не фиксируются и точной датировке не поддаются. Они могут быть отражены в комментарии в виде гипотез, редакторских предположений, явных или скрытых аналогий. Датирование должно быть по возможности предельно точным. Кроме того само написание произведение есть процесс неравномерный. Оно может быть начато и прекращено, затем возобновлено вновь и завершено спустя ряд лет («Отец Сергий» или «Воскресение» Льва Толстого). Автор может писать несколько произведений в одно и то же время («Кому на Руси жить хорошо» и несколько десятков стихотворений Некрасова; «Благонамеренные люди», «Помпадуры и помпадурши», «Дневник провинциала в Петербурге» M.E.Салтыкова-Щедрина и многое другое). Нет надобности напоминать, о произведениях, которые, как «Фауст» Гёте, писались большую часть жизни, перемежаясь другими – большими и малыми – произведениями.