Биологические особенности лактационной деятельности коров

В тундре стада совершают длинные миграции, часто измеряемые многими сотнями километров. Летом олени обычно пасутся на берегах северных морей, а зимой в лесотундре или северной тайге. Характерны крупные стада размером от одной до трех тысяч оленей и даже более, которые круглосуточно находятся под наблюдением пастухов (так называемый стадный выпас). Только на Кольском полуострове в летнее время применяется также традиционный для саами способ «вольного» выпаса, когда оленей надолго оставляют без присмотра пастухов.

Основная цель тундрового оленеводства — производство мяса.

У ненцев — наиболее многочисленного коренного народа, занятого разведением оленей в тундре, — сложились очень тесные связи с этими животными. Наличие собственного стада является для них основным условием выживания, а его размер — показателем социального статуса. Увеличение своего стада — главная забота ненца-оленевода. Реформы последних лет, стимулирующие развитие частного бизнеса, оказались в целом благоприятны и для развития ненецкого оленеводства.

У других тундровых народов связи с оленями не так прочны, как у ненцев. Например, другой крупнейший оленеводческий народ тундры — чукчи — делится на оленеводов и морских охотников. В различные исторические периоды, в зависимости от изменения природных и экономических условий, значительная часть чукчей переходила от занятия оленеводством к морской охоте и обратно Возможность перехода от оленеводства к охотничьему промыслу и рыболовству характерна и для многих других оленеводческих народов. Такой переход происходит и сейчас в районах, где поголовье домашних оленей продолжает сокращаться.

Таежное оленеводство существенно отличается от тундрового. Стада небольшие: обычно по нескольку сотен животных. Длинные миграции отсутствуют. Применяются «вольный» или «вольно-лагерный» способы выпаса, когда животные пасутся сами, без человека, периодически подходя к дому или лагерю оленеводов. В ряде мест практикуется содержание оленей в изгородях.

Таежное оленеводство исторически сложилось как транспортное. В прошлом олени в таежной зоне широко использовались для перевозки почты и грузов, а оленеводческие хозяйства получали большие доходы от сдачи ездовых оленей в аренду. С распространением механического транспорта этот источник дохода прекратился, и сейчас олени используются как транспорт только охотниками из коренного населения. Они также обеспечивают семьи охотников-оленеводов мясом и шкурами. Основной доход охотники-оленеводы получают не от продажи мяса, а от охотничьей продукции (в основном пушнины — соболя), добытой с помощью оленей.

Тенденции в изменении поголовья домашних оленей

Численность домашних оленей в России не оставалась постоянной, причем ее изменения были связаны в основном с социальными и экономическими причинами. Первый более или менее точный учет поголовья оленей был проведен в 1926—1927 годах. Было учтено 2195 тысяч домашних оленей. Все они были тогда в частной собственности.

В 1930-е годы передача оленьих стад в общественную собственность болезненно отразилась на состоянии оленеводческого хозяйства: общее поголовье оленей к 1934 году сократилось до 1434,7 тысячи голов. В колхозно-совхозный период оно восстановилось и росло до конца 1950-х годов, а потом стабилизировалось на уровне более двух миллионов. Максимум — более 2400 тысяч оленей — был достигнут в период с 1968 по 1972 год. Доля личных оленей в этот период была минимальной (11—13 %).

Общественное оленеводство было устойчивым благодаря тому, что государство уделяло ему большое внимание. Оленеводческие предприятия стали крупными совхозами и колхозами, специализированными на производстве мяса. Они получали существенную государственную поддержку и были хорошо обеспечены техникой. Все оленеводческие бригады имели вездеходы, мотонарты, радиостанции, нарезное оружие и т.п. Для их обслуживания постоянно использовались вертолеты. В ряде совхозов проводился предубойный откорм оленей с использованием комбикормов и минеральных добавок. Большое внимание уделялось племенной работе и зоотехническим мероприятиям. Принимались эффективные меры по борьбе с болезнями оленей: сибирской язвой, чесоткой, бруцеллезом, некробациллезом. Развивались и прикладные научные исследования. По всему Северу была создана сеть опытных сельскохозяйственных станций, а в Норильске, Якутске, Магадане, Нарьян-Маре — исследовательские институты, в которых значительное место занимала научная тематика по оленеводству. 

Вместе с тем в этот же период велась целенаправленная борьба с кочевым образом жизни оленеводов и народов Севера в целом. Это привело к плачевным последствиям. Были в значительной степени нарушены система традиционного природопользования и образ жизни оленеводческих народов. При насильственной ликвидации номадизма — основы нормальной жизни оленеводов — разрушались их традиционные семьи. Противоестественно было, когда при внедрении так называемого вахтового метода семьи разделялись на части: мужчины оставались в стадах, а женщин и детей переселяли в поселки.

На фоне развития крупностадного товарного оленеводства в тундре в 1970—1980-е годы происходил постепенный упадок транспортного оленеводства в тайге — у хантов, манси, эвенков, эвенов, селькупов и других таежных народов. К 1989 году таежное оленеводство сократилось в два раза — до 100—150 тысяч оленей (в 1970-е годы было 300 тысяч), хотя ресурсы таежных пастбищ позволяли содержать не менее 1—1,5 млн. животных. Причины этого имели экономический характер: распространение снегоходов и другого механического транспорта резко уменьшило потребность в домашних оленях.

В 1990-е годы с началом перехода к рыночной экономике и демократизации общества положение северного оленеводства драматически изменилось. Это выразилось в существенном снижении поголовья, распаде общественного оленеводства колхозно-совхозного типа и частичном возврате к частному оленеводству. В настоящее время частные олени составляют почти половину всего поголовья.

К началу 2002 года в России оставалось только 1196 тысяч оленей, то есть 48% от максимального уровня их поголовья (2467 тысяч) в 1969 году. Кроме этого, снизилась эффективность хозяйства — выход мяса в расчете на единицу поголовья (обычно расчет производится на 100 январских оленей). В итоге производство оленины в оленеводческих предприятиях сократилось, по сравнению с уровнем 1980-х годов, в 5 раз. Оленеводы потеряли заинтересованность в работе, потери оленей стали расти, и оленеводство, которое раньше приносило прибыль, сделалось резко убыточной отраслью.

Изменения в территориальном распределении оленеводства

В пределах России можно выделить три основных зоны оленеводства: северо-западную тундровую, северо-восточную тундровую и таежную. За 1990-е годы соотношение поголовья оленей в них изменилось. В дореформенный период большая часть домашних оленей приходилась на северо-восточную тундровую зону, то есть на чукотское, корякское и эвенское оленеводство. Теперь основная масса оленей сосредоточена в северо-западной тундровой зоне, у ненцев и коми-ижемцев.

Несмотря на то что эти регионы в наибольшей степени подвергались воздействию промышленного освоения, за последние 10 лет поголовье оленей в них либо сохранилось на прежнем уровне, либо немного сократилось. В двух административных районах на севере Западной Сибири (Ямальском и Тазовском) оно даже увеличилось.

Экономические условия для дальнейшего развития оленеводства северо-западной тундровой зоны сравнительно благоприятны. Это в значительной степени связано с высоким уровнем промышленного развития регионов, в которых добывается нефть и газ: особенно Ямало-Ненецкий и Ненецкий автономные округа. Промышленное развитие позволяет оказывать оленеводству поддержку за счет местных финансовых ресурсов, создает платежеспособный рынок для сбыта продукции.

Однако рост поголовья в Ямало-Ненецком автономном округе происходил только в частном секторе, причем только в тундровых районах. Качественные показатели оленеводства в предприятиях снизились. Например, выход телят на 100 маток в совхозах Ямало-Ненецкого округа сократился с 85—88 в 1980-е годы до 46—59 в 1998—2000 годах. Чтобы компенсировать потери, в хозяйствах был уменьшен и забой оленей.

В северо-восточной тундровой зоне в результате реформ периода перестройки произошло резкое сокращение поголовья оленей, повлекшее за собой безработицу и обнищание связанного с оленеводством коренного населения. Чтобы сохранить поголовье, здесь практически прекращен забой животных на мясо. Поскольку оленеводческие предприятия не имеют больше доходов, они получают из местных бюджетов прямые дотации на каждого живого оленя (например, на Чукотке — 550 рублей на каждого оленя в год). Администрации некоторых регионов выделяют, кроме того, специальные средства на стимулирование прироста поголовья, на покупку живых оленей для малооленных хозяйств и др. Однако, несмотря на все меры, депрессия оленеводства пока сохраняется.

Положение оленеводства в таежной зоне (за исключением Ханты-Мансийского автономного округа, хозяйства которого имеют возможность приобрести живых оленей для пополнения стада у своих северных соседей из Ямало-Ненецкого округа) также очень тяжелое. Его постепенное сокращение началось здесь задолго до начала перестройки. За годы реформ этот процесс усилился. В европейской части страны таежное оленеводство уже исчезло. Теперь оно быстро сокращается на всем громадном пространстве сибирской тайги. Его ареал разбился на отдельные изолированные участки, в которых содержится по несколько сотен оленей. Но и они все более уменьшаются и разобщаются. Во многих таежных районах, где еще недавно оленеводство было обычным, оленей не осталось уже совсем. Под угрозой полного исчезновения находится порода тофаларских оленей (в Иркутской области) — самых крупных и выносливых транспортных оленей в мире.

Правда, в отдельных таежных районах поголовье оленей за последние 10 лет все же возросло. Однако этот рост связан с крайней бедностью охотников из коренного населения, которые в прошлом пользовались на промысле снегоходами, а теперь в связи с ростом цен на горючее снова вернулись к оленьему транспорту.

Однако изменения территориального размещения домашнего оленеводства были связаны не только с реформами. Серьезной проблемой домашнего оленеводства в России стало увеличение численности дикого северного оленя.

Современная численность диких оленей оценивается специалистами более чем в миллион голов. Это самая большая величина за последние 50 лет; с тех пор как стали проводиться учетные работы, она выросла не менее чем в 5—6 раз и сейчас уже значительно превышает поголовье домашних оленей.

Большая часть диких оленей сконцентрирована в трех обширных регионах: на Таймыре и в Северной Эвенкии (по оценкам норильских специалистов — не менее одного миллиона голов), в Якутии (около 250 тысяч), на Чукотке (около 100 тысяч). Во всех остальных регионах России дикого северного оленя немного, в общей сложности около 100 тысяч голов.

Негативное воздействие дикого оленя на домашнее оленеводство складывается из трех факторов: увод домашних оленей дикими; стравливание пастбищ и взаимная пастбищная конкуренция; сохранение очагов инфекций, а также перенос болезней домашних оленей. Наиболее серьезны первые два. В результате их действия полностью исчезло домашнее оленеводство в центральной части Таймырского полуострова, значительно сократилось поголовье домашних оленей на Восточном Таймыре и в ряде других районов.

Надо отметить, что охота на диких оленей также играет важную роль в жизни не менее десяти коренных народов Севера. Однако в отличие от домашнего оленеводства, в котором заняты только коренные народы, промысел диких оленей в России не является этносохраняющей отраслью хозяйства.

В целом сочетание домашнего оленеводства с промыслом дикого северного оленя — сложная проблема. С экологической точки зрения в использовании ресурсов дикого оленя много преимуществ по сравнению с оленеводством. Продуктивность популяций диких оленей выше, они используют пастбища более рационально, меньше страдают от инфекционных и паразитарных заболеваний, а также от гнуса.

С точки зрения устойчивого развития возможно использование северных экосистем как с домашним, так и с диким оленем. Новая концепция «промыслового оленеводства» означает не просто промысел дикого оленя, но и использование его ресурсов как специальную отрасль хозяйства, основанную на методах дистанционного контроля за свободно пасущимися стадами.

С точки зрения экономики отстрел диких оленей дает оленину более высокого качества и с меньшими затратами средств, чем домашнее оленеводство. Поэтому промысел диких оленей представляет конкуренцию для оленеводства и может подавить его экономически.

Однако с социальных позиций важно, что домашним оленеводством занимаются только коренные народы Севера. Промысел дикого северного оленя не является прерогативой коренных народов, в нем участвуют и новопоселенцы, которые составляют конкуренцию аборигенам. Поэтому переход от домашнего оленеводства к промыслу диких оленей в современных условиях чаще всего губительно отражается на жизни коренных северных народов.

Тем не менее в некоторых местах, где дикого оленя не очень много, вполне возможно сочетание его промысла с устойчивым оленеводством.

Оленьи пастбища

Оленьи пастбища занимают около одной пятой части территории России. По имеющимся оценкам, на них можно содержать около 2,4 млн. домашних оленей. Однако оленеемкость пастбищ, расположенных в области крупностадного оленеводства, составляет лишь 1860 тысяч голов, причем примерно 15—20% этих пастбищ занято дикими оленями.