Субъективные признаки соисполнительства

Возможны следующие виды такого разделения действий соисполнителей:

1. Каждый соучастник может выполнить действие, являющееся неотъемлемой частью объективной стороны состава преступления, подпадающее под ее признаки, конкретно указанные в законе.

В ряде случаев возможность такого распределения ролей вытекает непосредственно из законодательной формулировки объективной стороны совершаемого преступления. При этом имеются в виду не альтернативные диспозиции Особенной части, перечисляющие несколько действий, каждое из которых в отдельности уже составляет объективную сторону, а диспозиции, в которых описываются действия, образующие объективную сторону преступления лишь в своей совокупности. К числу последних можно отнести грабеж, разбой (ст. ст. 161, 162 УК РФ).

Любое из этих преступлений может быть выполнено лишь в результате совершения лицом последовательно или одновременно всех перечисленных в диспозиции соответствующей статьи действий. При соисполнительстве же обязанности по их выполнению зачастую распределяются между соучастниками.

Например, ограбление может быть совершено двумя соучастниками таким образом, что один применяет к потерпевшему насилие (наносит удары или парализует сопротивление), а другой в это время снимает с него пальто. В этом случае в действиях каждого соучастника, рассматриваемых изолированно, полный состав грабежа отсутствует, хотя отдельные признаки объективной стороны (применение насилия, завладение имуществом) в них налицо.

2. Роли могут быть разделены так, что один из соисполнителей совершает действие, которым выполняется объективная сторона преступления в целом, в то время как его соучастники совершают действия, подпадающие под признаки объективной стороны, но заключающиеся лишь в частичном ее выполнении. Характерным примером этого являются различные виды насилия при телесных повреждениях или убийстве.

3. Соисполнительство также на лицо, когда в отдельности не один из соучастников не выполняет всей объективной стороны (следовательно, и состава) преступления, хотя и совершает действия, попадающие под признаки объективной стороны.

4. Роли между соисполнителями могут быть распределены таким образом, что одни из них берет на себя выполнение основного действия по совершению преступления, которым, как правило, выполняется полный его состав. Прочие же соучастники совершают второстепенные действия, которыми обеспечивается успешное осуществление основного (объективного) преступления. Такие действия, взятые сами по себе, вообще не охватываются описанными в законе признаками объективной стороны, как бы выходят из рамок состава совершаемого преступления. Соисполнителем является и такое лицо, которое, хотя и не совершает действий, описанных в соответствующей статье Особенной части, но, находясь вместе с другими исполнителями на месте совершения преступления, оказывает им непосредственную помощь. Например, держит за руку при убийстве, делает в стене пролом, через который соисполнитель похищает имущество при краже и т.п. Чаще всего такие действия по своему внешнему проявлению напоминают оказание помощи другим участникам преступления.

С практической точки зрения, специфика некоторых преступлений такова, что совершение их в соисполнительстве возможно лишь при условии именного такого распределения преступных ролей между соучастниками.

По существу аналогично обстоит дело в случаях, исключающих выполнение полного состава преступления двумя и более соисполнителями. В этом отношении можно сослаться на так называемые «карманные» кражи (кроме собственно краж из карманов к этому виду преступления практические работники относят кражи из сумок, чемоданов или узлов, находящихся в руках гражданина или свертков, спрятанных в его одежде). Если кража совершается группой, то непосредственное извлечение материальных ценностей у потерпевшего обычно осуществляет один преступник, как правило, наиболее опытный (практически двум лицам невозможно вытащить кошелек из одного кармана). Его соучастники тем временем выполняют самые разнообразные обязанности: наблюдают за находящимися по близости людьми (аналогично стоянию на страже), отвлекают внимание потерпевшего, принимают похищенное и уходят с ним. Иногда основному исполнителю помогает так называемый «ассистент», который придерживает сумку, разрезает карман пальто и т.д.

Как видно, каждый из соучастников осуществляет самые разнообразные функции, однако только один из них выполняет состав кражи личного имущества. И все же судебная практика признает всех таких соучастников соисполнителями одного и того же преступления.

Такое же положение возникает, например, при убийстве из огнестрельного оружия. Очевидно, что действия, непосредственно повлекшие смерть потерпевшего объективно могут быть совершены только тем лицом, которое стреляет (участие в стрельбе остальных преступников практически исключается). Не подлежит, однако, сомнению, что при наличии прочих необходимых условий (в том числе субъективных признаков состава преступления) все участники убийства могут быть признаны его соисполнителями, а их действия квалифицированы без ссылки на ст. 32 УК РФ.

На практике при расследовании уголовных дел зачастую вопрос о наличии соисполнительства ставиться лишь при условии такого разделения ролей между соучастниками, при котором совершаемые каждым из них действия не утрачивают признаков и свойств объективной стороны в целом. Поэтому к числу соисполнителей, например, кражи относят только лиц, непосредственно похищавших имущество. Действия же соучастников, доставлявших этих исполнителей на место совершения преступления на машине, стоявших на страже, укрывавших похищенное, не учитывая особенности их умысла, квалифицируют как пособничество.

Выше уже отмечалось, что общественно-опасная деятельность преступников подчиняется общим закономерностям, свойственным любой другой сознательной деятельности человека. Поэтому возможно как разделение ролей между субъектами, совершающими преступление, так и признание участником единого процесса и исполнителем общего результата лица, выполняющего второстепенные и незначительные функции, которые по форме совершенно отличаются от действий, непосредственно обеспечивающих наступление результата.

Возможность признания действия, выполненного соисполнителями с распределением ролей, единым для всех непосредственных участников посягательства соответствует уголовно-правовому понятию действия как социально значимой формы поведения. Действие – это не только конкретное телодвижение человека. Действие и телодвижение – понятия не идентичные. В условных границах уголовного права признак сознательности, характеризующий действие, приобретает особое значение. Действие в уголовно-правовом смысле не только качественно отличается от телодвижения, но и, так сказать, количественно; действие обычно включает в себя несколько движений. Уголовно-правовое действие всегда охватывает не отдельную операцию или звено, а органический комплекс таких звеньев: выстрел, похищение, покупка и т.д.

Таким образом, функции каждого участника общего деятельного процесса объективно взаимосвязаны и взаимообусловлены функционированием других участников и в совокупности составляют единую цепочку (или массив) его фактического содержания.

То же самое происходит, когда речь идет о преступной деятельности. Непосредственные участники посягательства, разделяя между собой роли, остаются соисполнителями одного и того же, общего для них всех преступления.

Соисполнителями являются соучастники, непосредственно участвующие в совершении единого деяния. В рамках этого деяния возможно любое разделение ролей. Действия соисполнителей, однако, связаны между собой так, что каждое из них в данном конкретном случае является условием выполнения всех остальных действий. Во взаимосвязи они образуют единый процесс выполнения объективной стороны преступления.

В этой связи большое практическое значение имеет вопрос о возможности участия соисполнителей в преступлении в форме бездействия. Его решение во многом определяется свойствами объективной стороны состава. Как известно, конкретный преступный результат, может быть достигнут либо путем активных действий субъекта (кража), либо в результате его бездействия (оставление в опасности), либо тем и другим путем (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта).

Не вызывает сомнений что соисполнительство в форме бездействия возможно как в преступлениях, совершаемых только путем бездействия, так и в преступлениях, выполняемых действием или бездействием.

Точно также возможно соисполнительство в форме бездействия в случаях, когда объективная сторона преступления может быть выполнена отдельным исполнителем только путем активных действий. Следует признать, что бездействие как форма поведения отдельных членов не противоречит общим принципам разделения функций внутри сознательно действующего коллектива. Нужно только, чтобы оно в данном конкретном случае являлось необходимым для выполнения задачи, стоящей перед всем коллективом.

Правда, подобную ситуацию довольно трудно представить применительно к общественно полезной деятельности людей. При совершении же некоторых преступлений (например, должностных) бездействие отдельных соучастников довольно часто является необходимым для достижения результата. Нередко функции отдельных участников в соответствии с планами преступников заключаются как раз в бездействии, то есть в невыполнении обязанностей, которые лицо должно было совершить в связи, например, со служебным или должностным положением.

Таким образом, соисполнительство путем бездействия возможно в преступлениях, объективная сторона которых может быть выполнена одним исполнителем только путем активных действий. Для этого нужно, чтобы бездействие лица являлось формой его непосредственного участия в совершении преступления. Такое бездействие нельзя смешивать с неучастием лица в преступлении. Если лицо, заранее знавшее о преступлении, не принимало никакого участия в его подготовке, совершении или сокрытии (т.е. бездействовало), хотя и одобряло его, то оно не может быть признано соучастником, в том числе и соисполнителем.

Важное практическое значение имеет правильное решение вопроса о времени совершения соисполнителями действий при распределении ролей.

При соисполнительстве все соучастники могут выполнять свои роли одновременно. Например, при изнасиловании один преступник парализует сопротивление потерпевшей, держа ее за руки, в то время как другой совершает половой акт.

Однако они могут установить определенную последовательность действий каждого. При этом образуется своеобразная цепочка, лишь, в конечном счете, приводящая к совершению преступления.

Федеральный суд общей юрисдикции Центрального района г. Новосибирска признал М. и Ж. виновными по ч. 2 ст. 159 УК РФ. Так, М. и Ж. зная о наличии у Л. расчетного счета в банке, решили завладеть его деньгами. Ж., представившись сотрудником благотворительной организации, сообщила Л., о том, что последний выиграл 3000 рублей, Ж. сообщила, что для того, чтобы получить указанную сумму денег, ему необходимо сообщить номер своего расчетного счета. Л., доверяя Ж., назвал номер расчетного счета. Ж. передала этот номер М. После чего, М. пошел в банк и, представившись Л., перечислил деньги, хранящиеся на расчетном счете в другой банк. Ж. пришла в банк, в который М. перечислил деньги, и, представившись родственницей Л., получила указанные деньги. С похищенными деньгами М. и Ж. скрылись, причинив потерпевшему Л. значительный материальный ущерб [34].

В данном случае лица совершают свои действия в разное время, один за другим. Однако не вызывает сомнения, что эти соучастники являются соисполнителями одного и того же преступления – мошенничества, совершенного по предварительному сговору.

Таким образом, при соисполнении преступление может быть начато одним соисполнителем, а продолжено или завершено другим. Однако вступление соисполнителей в преступление возможно только до его окончания.

В связи с эти большое практическое значение имеет правильное определение момента окончания совершаемого преступления.

По уголовному праву преступление считается оконченным с момента выполнения виновным его состава, указанного в соответствующей норме уголовного закона. Состав, как известно, может быть материальным – он является оконченным с момента наступления преступных последствий; формальным – является оконченным с момента завершения общественно опасного действия; усеченным – для его окончания достаточно лишь начала действий, указанных в законе, и не требуется ни их завершения, ни наступления вредных последствий.

От момента окончания состава нужно отличать момент фактического окончания преступления. Каждое преступление, независимо от того, как обрисован в законе его состав представляет собой процесс, протекающий в реальной действительности, который может завершиться наступлением общественно опасного результата (в том числе преступления с формальным и усеченным составом) или окончанием общественно опасного действия (длящееся преступление). Поэтому момент фактического окончания преступлений с формальными и усеченными составами, как правило, не совпадает с моментом их юридического окончания.

В связи с различием моментов юридического и фактического окончания преступления возникает практически важный вопрос, до какого из этих моментов возможно соисполнительство в нем.

Следует согласиться с мнением, высказанным в литературе, что вступление в преступную деятельность в качестве соучастника возможно до момента фактического окончания преступления. Это означает, что во всех преступлениях с материальными, формальными и усеченными составами соисполнительство возможно до момента наступления последствий, ради которых соисполнители совершают действия. Например, разбой считается оконченным в момент нападения с целью завладения имуществом. Однако сам процесс завладения имуществом при разбое обычно имеет более длительный характер. Поэтому соучастие, в том числе и соисполнительство, в разбое возможно в любой момент вплоть до окончания завладения имуществом. 

Из этого же исходит и судебная практика. Так, Федеральный суд общей юрисдикции Центрального района г. Новосибирска признал И. и Л. виновными в совершении хищения денежной наличности НСКБ «Левобережный», полученной инкассаторами в отделении банка (п. «Б» ч. 3 ст. 162 УК РФ). Их действия выразились в следующем. Л. заранее приготовил два газовых баллончика для сломления сопротивления инкассаторов, один из которых передал И. Кроме того, Л. и И. с целью создания видимости правомерного своего нахождения в здании отделения НСКБ «Левобережный» подготовили папку для бумаг и муляж из букета засохших цветов. В день совершения преступления И. и Л. вошли в здание НСКБ, где стали ожидать инкассаторов с полученными деньгами. Инкассаторы Ф. и С. получили в кассе денежную наличность и стали спускаться по лестнице. Когда они проходили мимо осужденных, то Л. и И. направили струи газа из баллончиков, И. на инкассатора С., Л. на инкассатора Ф. В этот момент И. попытался похитить две инкассаторские сумки с деньгами, которые нес С., но не смог. Инкассатор Ф, после применения к нему газового баллончика оступился на лестнице и в это время Л. похитил у него инкассаторскую сумку, в которой находились деньги. С похищенной инкассаторской сумкой Л. и И. с места преступления скрылись [35]. Очевидно, что разбойное нападение было окончено в момент нападения Л и И. на инкассаторов. Действия Л. и И. были совершены после юридического окончания преступления, но до его фактического завершения. Поэтому Федеральный суд общей юрисдикции Центрального района г. Новосибирска обоснованно признал этих участников преступления соисполнителями разбоя.