Презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве на современном этапе развития российского государства

     На  основании п. 2 ч. 1 ст. 53 и ч. 3 ст. 86 УПК РФ адвокат вправе самостоятельно собирать доказательства путем:

1. получения предметов, документов и иных сведений;
2. опроса лиц с их согласия;
3. истребования справок, характеристик, иных документов от органов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, которые обязаны предоставить запрашиваемые документы или их копии.

     Таким образом, при производстве по уголовному делу адвокат наделен правомочиями напрямую участвовать в доказывании, которое заключается в первую очередь в собирании доказательств, предусмотренных ч.1 ст. 73 УПК РФ.¹⁸

     Однако  реализация данного права адвоката на досудебных стадиях происходит опосредованно – через субъектов уголовного судопроизводства, на которых согласно ч. 1 ст. 86 УПК РФ обязанность собирать доказательства путем производства следственных действий возлагается на следователя, прокурора, дознавателя. Адвокат в данном перечне отсутствует.¹⁹

     Кроме того, Кодекс в силу ч.2 ст.74 допускает  в качестве доказательств только оформленные соответствующими протоколами  следственные действия, иные документы.

     Право оформлять протоколы всех следственных действий на стадии предварительного расследования, предоставлено исключительно следователю.

     Таким образом, законодатель в ч. 3 ст. 86 УПК  РФ определяет, что именно является доказательствами, которые вправе собирать и представлять адвокат, однако в перечне доказательств по уголовному делу (ч.2 ст. 74) отсутствует пункт, позволяющий признавать представленные адвокатом доказательства в качестве таковых.

     Для того, чтобы полученные адвокатом  на стадии досудебного производства предметы, документы, иные сведения приобрели статус доказательств, адвокат должен обратиться к органу уголовного преследования с ходатайством об их приобщении к материалам уголовного дела.

     Порядок разрешения данного ходатайства  следователем или прокурором предусмотрен ст. 119-122 УПК РФ. В случае отказа в удовлетворении заявленного ходатайства адвокат, по усмотрению следователя или прокурора, может лишиться возможности увидеть в материалах дела оправдывающие его подзащитного доказательства.

     Получается, что право адвоката собирать предусмотрено  нормами УПК РФ, но закрепление результатов работы отдано на усмотрение следователя или прокурора.

     На  основании вышеизложенного представляется целесообразным внести в ст. 74 УПК РФ дополнения относительно того, что перечисленные в ч. 3 ст. 86 Кодекса доказательства, полученные адвокатом, рассматриваются наравне с доказательствами, которые собраны по уголовному делу органом преследования.

     При этом приобщение указанных сведений к материалам уголовного дела следует  осуществлять посредством не заявления соответствующего ходатайства, а письменного уведомления адвоката о предоставлении в распоряжение следователя перечня доказательств по делу. При этом следователь и прокурор должны наделяться не правом, а обязанностью приобщать представленные адвокатом доказательства к материалам уголовного дела и только после этого производить их оценку на предмет подтверждения или опровержения, как того, требует ст. 87 УПК РФ.²⁰ 

    1.2. Презумпция невиновности и прекращение уголовных дел 

    Основаниями к прекращению уголовного дела на предварительном следствии являются предусмотренные законом обстоятельства, которые исключают производство по уголовному делу или влекут освобождение лица, о котором оно велось, от уголовной ответственности. Уголовное дело может быть прекращено только тогда, когда все обстоятельства события, в связи с которым оно возбуждалось, выяснены всесторонне, полно и объективно и имеются фактические и правовые основания прекратить производство по делу, разрешив его, не обращаясь к судебной власти.

    Основания к прекращению дела существенно  различаются по своему содержанию, правовым и нравственным последствиям их применения. Одна группа оснований к прекращению уголовного дела связана с установлением отсутствия преступления или невиновности лица в том деянии, по признакам которого возбуждалось уголовное дело. Это так называемые реабилитирующие основания: отсутствие события преступления, отсутствие в деянии состава преступления, а также недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления.

    При прекращении уголовного дела по реабилитирующим обвиняемого основаниям проблем, связанных с презумпцией невиновности не возникает, поскольку в этих случаях репутация и доброе имя лица, привлекавшегося к уголовной ответственности, восстанавливается полностью и без всяких сомнений.²¹

    Иначе обстоит дело, когда речь идет о нереабилитирующих основаниях, то есть таких, ссылка на которые прямо или косвенно указывает на совершение лицом, в отношении которого прекращено дело, преступного деяния. Вполне понятно, что использование таких оснований требует особой осмотрительности и соблюдения таких гарантий, которые исключали бы необоснованное указание в какой бы то ни было форме на конкретное лицо, как на виновное в совершении преступления. Естественно, что это требует последовательного и неуклонного соблюдения требований презумпции невиновности.

    Вопрос  о целесообразности и правомерности  прекращения уголовных дел в  стадии предварительного расследования  по нереабилитирующим основаниям уже давно и весьма активно обсуждается на страницах юридической печати.

    Представляют интерес рассуждения тех процессуалистов, которые, признавая противоречие между нормами УПК, регулирующими прекращение дел по нереабилитирующим основаниям и конституционными нормами, одновременно поддерживают такое положение. "Если же считать, что признание виновности при прекращении уголовного дела с освобождением обвиняемого от уголовной ответственности и наказания может быть осуществлено только судом в приговоре, то тогда необходимо запретить вообще прекращение уголовных дел по всем нереабилитирующим обвиняемого основаниям не только в судебном разбирательстве, но и в стадиях предварительного расследования",- пишет В.З. Лукашевич.

    И. Д. Перлов утверждал, что во всех случаях  прекращения уголовных дел по нереабилитирующим основаниям прокурор, следователь или суд вообще не решают вопрос о виновности обвиняемого. "Они прекращают дело производством потому, что отпали основания для дальнейшего продолжения этого производства и дальнейшего исследования вопроса о виновности или невиновности".

    "... Ведь ясно же: если уголовное дело прекращено, значит уголовного дела в юридическом понятии этого слова нет. Как же можно признавать человека виновным в совершении преступления без уголовного дела?" писал М. С. Строгович. Правда, когда следователь или орган дознания прекращал уголовное дело, а прокурор санкционировал это прекращение, они, конечно, считали, что обвиняемый совершил те действия, в которых он обвинялся, но это не означает признания обвиняемого виновным в совершении преступления.²²

    "...Тут  мера ... воздействия применяется не за преступление, а за правонарушение, антиобщественное поведение, проступок",- далее пишет М.С. Строгович.

      По мнению автора, институт прекращения дел по нереабилитирующим основаниям, при правильном его понимании и применении, не противоречит конституционным нормам, вполне совместим с принципом презумпции невиновности. Прекращение дела по таким основаниям фактически констатирует виновность обвиняемого, хотя и освобождает его от уголовной ответственности и наказания.

    Таким образом, следователем (прокурором) производится декриминализация деяния, и здесь очень важно определить пределы, в которых возможна подобная декриминализация. Поэтому уголовно-процессуальным законодательством в настоящее время установлены такие пределы декриминализации, как: а) деятельное раскаяние, которое выражается в том, что лицо впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления (ст.75 УК РФ); б) прекращение уголовного дела в отношении несовершеннолетнего с применением принудительных мер воспитательного воздействия, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения указанных мер; в) примирение потерпевшего с лицом, совершившим уголовно наказуемое деяние.

      С другой стороны, декриминализация  данного деяния зависит не только от волеизъявления правоохранительных органов, потерпевшего, но и от волеизъявления обвиняемого. Ведь в уголовно-процессуальном законодательстве установлено, что прекращение дела не допускается, если обвиняемый против этого возражает.

      Благодаря этому, такого рода лицам дана возможность добиваться восстановления своего доброго имени в суде. Однако, как показывает практика, обвиняемые, даже если они и не виновны, не всегда возражают против прекращения дел по этим основаниям, так как им нередко безразлично, по какому основанию дело прекращается. Также такое явление можно объяснить не только безразличием заинтересованных лиц, их желанием во что бы то ни стало уйти от уголовной ответственности, но и тем, что они могут опасаться поворота к худшему, если будут возражать против прекращения уголовного дела.

    Как известно, закон прямо не требует  привлечения лица в качестве обвиняемого до того, как дело о нем будет прекращено по нереабилитирующим основаниям. Этим путем идет и практика, чем в основном и можно объяснить ошибки при прекращении дела по основаниям такого рода в следственной практике, поскольку без предъявления обвинения и допроса лица в качестве обвиняемого проверка всех обстоятельств дела не может быть полной и всесторонней.

     Вместе  с тем нельзя не учитывать, что  публичное рассмотрение дела в условиях гласности, детального анализа доказательств и соблюдения других правил судопроизводства имеет значительное преимущество перед единоличным решением работника органа дознания, следователя, прокурора. Также при рассмотрении дела в суде возрастает воспитательное воздействие мер по борьбе с преступностью, уменьшается вероятность ошибок, которые имеются в следственной практике. Если иметь в виду хотя бы эти соображения, то было бы логично отнести решение вопроса об освобождении виновных от уголовной ответственности и наказания по всем нереабилитирующим основаниям к компетенции суда. Такое решение вопроса, с другой стороны, в большей мере исходило бы из требований презумпции невиновности, было бы дополнительной гарантией ее осуществления.

     Таким образом, значительная часть норм, регулирующих проведение предварительного расследования  и регулирующих процессуальное положение лиц, привлеченных к уголовной ответственности, исходит из того, что обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена согласно действующему законодательству; убежденность работника органа дознания, следователя и прокурора в виновности обвиняемого означает лишь субъективную уверенность в том, что собранные в стадии расследования доказательства дают основания для предварительного вывода о виновности обвиняемого. Именно поэтому работнику органа дознания, следователю, прокурору не дано права применять к обвиняемому меры уголовного наказания, обращаться с ним, как с виновным.

     Целесообразно отдельно рассмотреть вопрос о противоречии или непротиворечии прекращения уголовного дела по ч. 2 ст. 24 УПК РФ принципу презумпции невинности.

     Уголовное дело подлежит прекращению за отсутствием  в деянии состава преступления в случае, когда до вступления приговора в законную силу преступность и наказуемость этого деяния устранены новым уголовным законом. В сущности, это самостоятельное основание для прекращения уголовного дела, причем относится к числу нереабилитирующих (ч. 4 ст.133 УПК РФ).

     Прекращение уголовного дела допускается как в досудебных стадиях производства по уголовному делу по решению прокурора, следователя, дознавателя, так и в суде  при подготовке дела к судебному заседанию или в ходе судебного разбирательства до вынесения по делу обвинительного приговора.

     Важным  для ответа на вопрос о соответствии Конституции РФ прекращения уголовного дела в связи с принятием нового уголовного закона, устраняющего преступность и наказуемость деяния, является определение Конституционного суда РФ от 05.11.2004 г. № 361-О по жалобе В.Т. Филиппова на нарушение его конституционных прав ч.2 ст.24, ч.4 ст.133, ст. 239 и п. 1 ст. 254 УПК РФ.²³

     Постановлением  городского суда уголовное дело в  отношении В.Т. Филиппова, обвинявшегося  в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 264 УК РФ (нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств) было прекращено на основании ч. 2 ст. 24, ст. 239, и п. 1 ст. 254 УПК РФ.

     В.Т. Филиппов не признавал себя виновным в совершении инкриминировавшегося ему деяния и полагал, что как самим фактом прекращения уголовного дела по указанному основанию, так и наступившими последствиями (в частности, отсутствием права на возмещение вреда, причиненного в результате привлечения к уголовной ответственности) были существенно нарушены его права и законные интересы. Он обжаловал принятое судом решение в кассационном порядке. В удовлетворении жалобы ему было отказано со ссылкой на то, что при наличии обстоятельств, указанных в ч.2 ст. 24 УПК РФ, дело во всяком случае подлежит прекращению.

     По  мнению заявителя, содержащиеся в ч. 2 ст. 24, ст. 239, и п. 1 ст. 254 УПК РФ нормы, не предоставляющие обвиняемому  право возражать против прекращения  уголовного дела в случае, когда  до вступления приговора в законную силу преступность и наказуемость деяния устраняются новым уголовным законом, нарушают гарантируемые ст.ст. 52 и 53 Конституции РФ право потерпевших от злоупотребления властью на доступ к правосудию и право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти или их должностных лиц.