Военное строительство

    Военное строительство, как и все военно-инженерное дело в целом, играло значительную роль в жизни волжских булгар, в их политической и военной истории. На протяжении столетий укрепления булгарских городов и замков олицетворяли собой  силу и незыблемость Булгарского феодального государства. Под стенами этих крепостей не раз разыгрывались жестокие сражения, и не раз они останавливали завоевателей. Почти тринадцать лет булгары защищали свою независимость в борьбе с огромной армией монгольских ханов, оснащенной всеми современными для того времени средствами осады и взятия городов.

    Русские летописцы, хорошо знавшие предмет  описания, видимо, со слов очевидцев (из девяти походов русских князей шесть  были связаны с осадами или  взятиями городов), дают сведения, хотя и отрывочные, об укреплении булгарских городов. Во многих летописях упоминаются «ворота городные», «плот» и «твердь оплотом». Сложную систему укреплений рисуют летописи у города Ошель: «…около же града бе острогъ, тын дубовъ, а за нимъ два оплота и межи ними вал съсыпанъ…». При обороне крепостей болгары бьются «и/зъ/затыниа».

    Арабские  источники также описывают булгарские укрепления. Побывавший в Булгарии во второй половине XII в. Абу Хамид ал-Гарнати пишет о столице Булгарии, что городская стена его построена из дуба.

    Прошли  века, и разрушенные города почти  сравнялись с окружающим ландшафтом, и только остатки крепостных сооружений – валы и рвы – остались как бы пунктиром, очерчивающим места древних городов. И не случайно, что именно они в первую очередь привлекли внимание краеведов. Ещё в 1732 г. Полковник Савенков и геодезист Крапивин сняли внешнюю и внутреннюю линии укреплений города Болгара. О булгарских городах и о тактике обороны булгар писал и В.Н. Татищев, который использовал какие-то зарисовки с Билярского городища.

    Первым  же из исследователей, посетивших Билярское  городище, был Н. Рычков. Он с восторгом  описывает этот памятник: «Остатки каменных развалин, окружающие его пространные и порядочные валы, судь ясные свидетели огромных тех времен строений. Укрепление его состояло из трёх глубоких рвов и в том числе возвышенных валов, обнесенных вокруг городских развалин…»

    В отличие от многих других путешественников Н. Рычков занимался не только сбором материалов, но и каждый день «упражнялся, измеривая пространство городских валов и осматривал остатки древних мест». Им был составлен первый план Билярского городища с указанием валов, рвов и т.д.

    Болгарское  городище в первой половине XIX в. Было ещё дважды снято на план: 1827 году архитектором А. Шмитом и полковником А.М. Штраусом.

    В середине XIX в. К. Иванин, изучая закамскую засечную полосу, пришел к выводу, что некоторые валы принадлежали булгарам.

    Со  временем исследователи обратились к другим городищам, что расширило  представление об укреплении волжских булгар. Специально с целью личного осмотра ряда памятников совершил объезд А. Артемьев. Он посетил несколько городищ по реке Каме и в первую очередь городище Джуке-Тау, на котором он описывал три ряда валов и отмечал, что два разрыва в стенах – это скорее всего места древних ворот. Описал он и укрепления Билярского городища.

    Интересные  замечания крепостных сооружений Болгара  делает М. Березин, побывавший там. Он пишет, что «…кроме рва и вала город  был обведен, без всякого сомнения деревянной стеной…если б у Болгара существовала каменная стена, то её следы где-нибудь уцелели; отсутствие же всякой стены у столицы булгарского царства невероятно».

    Не  смотря на такой устойчивый интерес  к крепостным сооружениям, тема эта  не получила должного освещения, так  как археологические материалы Волжской Булгарии использовались в XIX начале XX в. Лишь в качестве подспорья для письменной истории. Поэтому основные усилия были направлены на сбор материалов о как можно большем числе городищ с целью отождествления их с городами, известными по письменным источникам.

    Первым  таким сводным трудом была работа А. Артемьева, в которой упоминается 19 булгарских городов известных  по летописям и известиям арабо-персидских авторов, а также указывается  ещё на 11 городищ Казанской и  Симбирской губернии.

    На  Археологическом съезде 1871 г. В Москве К.И. Невоструев делал доклад, где  описал уже 36 городищ, причем в ряде случаев он различал их как более  ранее («булгарские») и более позднее («татарские»).

    Интересно сочинение Н. Вячеслава, которое  составлено на основе сообщений местных волостных  управлений, дающих материал более чем о 70 городищ, ныне определенных как булгарские.

    Большое значение для дальнейших исследований имело обследование Билярского городища В.А. Казариновым, который побывал  там в июле 1881 г. Он очень подробно, с многими деталями, снял план, описал внешние и внутренние валы городища и произвел раскопки на укрепление, сделав вывод, что «все валы были устроены одновременно и не имеют следов позднейших работ».

    Вершиной  достижения дореволюционной булгарской археологии является труд С.М. Шпилевского, изданный к открытию IX Археологического съезда, проходившего в Казани в 1877 г. В этой работе он впервые дал свод всех известных к тому времени письменных сообщений о Булгаре и описал или упомянул о 110 городищах, многие из которых сейчас признаны как болгарские.

    Им  же предпринята попытка отождествления ряда этих городищ с письменными  данными. Он же был одним из первых, кто считал длинные валы пограничными укреплениями булгар. Тем не менее, даже в этой работе почти нет данных о военном и инженерном деле волжских булгар.

    После выхода в свет книги С.М. Шпилевского  наметился новый этап в изучении оборонительных сооружений волжских булгар, всего военного дела. Интересным в  этом плане является доклад Н.А. Толмачева на том же съезде, где на основе своих полевых исследований он даёт характеристику булгарских укреплений: «Помещение укреплений на таких возвышенных местах, откуда открывался вид на далекое пространство, давал их гарнизонам возможность зорко следить за окрестностью, делать внезапные набеги, защищаться за окопами в случае надобности и властвовать на окружающей местностью. Весьма не правильный способ распределения их по местности и незначительностью размеров не говорят в пользу предположения о том, что они могли быть возведены в видах защиты государства от нападения многочисленной армией. Напротив, выше приведенные особенности говорят скорее в пользу того мнения, что укрепления, которых городище остались следом, могли быть возведены для обитания мелких владетелей страны, подобных средневековым баронам в Германии и для помещения их в гарнизонах и представлять таким образом аналогию замкам этих последних, с той разницей, что болгарские укрепления были построены не из камня, как Германские, и оставили к настоящему времени по себе одни только земляные валы и рвы». Таким образом, если раньше авторы довольствовались простым описанием валов и рвов, то сейчас предпринимаются попытки реконструировать укрепления и выяснить систему обороны у булгар.

    Необходимо отметить работы П.А. Понамарева, который пытался увязать данные письменных источников с археологическими наблюдениями, соотнести летописные сообщения к местности и на этой основе дать комплексные исследования о том или ином городище, его укрепления и о военно-политических событиях, связанных с ним. Интересны в связи с этим заметки П.А. Понамарева об Ошеле, Джуке-Тау, Тубулга-Тау.

    Остальные работы в большинстве своем повторяют  сообщения письменных источников и  редко касаются оборонительных сооружений волжских булгар. Военные историки, однако, и эти работы не использовали в полной мере. Показателем в этом отношении книга Н.С. Галицина, который писал, что булгары «воевали преимущественно на конях, имели кованное оружие, носили кольчуги и прочее. Вообще военное дело у них имело тот же характер, что у всех современных азиатских народов…»

    Таким образом, дореволюционный период изучения военно-инженерного дела волжских булгар можно охарактеризовать как период накопления материалов. Были составлены карты выявленных булгарских городищ, описаны их укрепления, сделаны попытки связать их с фактами военно-политической истории Булгарии. Но к изучению военного зодчества дореволюционные археологи только приступили, начав раскопки древних укреплений. Известным тормозом служило и то, что булгароведы не задавались целью создать классификацию известных городищ и не делали попыток обобщить данные о военном деле булгар даже по письменным источникам.

    В первые годы Советской власти, хотя интерес к истории Булгарии и  увеличивался, но вопрос о военно-инженерном деле булгар по сути дела и не ставился. Показательна в этом отношении работа В. Ф. Смолина. Он считал, что булгары так и не смогли противопоставить Руси сильное войско. Несмотря на это В.Ф. Смолин делает несколько интересных наблюдений. Так, он считает, что длинные валы представляют собой укрепления для защиты отдельных феодальных владений, а говоря о валах Биляра, пишет, что «…в местах прорыва валов были, по-видимому, деревянные укрепления, бойницы, башни, под которыми проходил проезд в город».

    Изучение  булгарских укреплений в 20-30-х годах  связано с именем А.С. Башкирова, которым в 1919 году была проведена съемка укреплений Болгара и расчистка некоторых частей его вала. В 1928 году он же организовал экспедицию на Билярское городище, где под руководством В.Н. Сементовского был снят план оборонительных сооружений и проведены раскопки оборонительной системы. Изучение валов показало, что они неоднократно подновлялись и перестраивались, а также имели следы деревянных конструкций.

    С раскопок городища Сувар в 1933-1937 гг. начал исследования булгарских древностей основатель советского булгароведения А.П. Смирнов. На городище им был впервые исследован вал и ров и на основе этих данных реконструированы укрепления Сувара, состоящие из срубов шириной 3,5-4 м, длиной около 5 м и рва глубиной 5 м, стенки которого укреплялись кольями, а также многоугольных башен.

    С 1938 г. А.П. Смирнов начал планомерные раскопки Болгарского городища. На основе этих, а также целого ряда других памятников, им издана монография «волжские булгары», в которой на ряду с другими вопросами рассматривает и военно-оборонительное дело волжских булгар. Характеризуя его, А.П. Смирнов высказал ряд важных положений: булгарам были известны приемы постройки крепостей и системы их обороны, отвечавшая всем требованиям военной техники того времени; но булгары защищали свои города далеко не блестяще, даже слабо, что объясняется пережитками кочевого быта и тактикой, схожей, с тактикой сармат; пограничная охрана булгар была не на должной высоте; главной силой булгар была тяжелая конница, пехота имела подсобное значение, но булгары слабее соединенных отрядов русских князей; тактика обороны булгар была выработана в степных условиях; необходимость защищаться от нападений заставила булгар не ограниваться укреплениями отдельных населенных пунктов, а прибегнуть к созданию целых оборонительных линий, например, к созданию вала от Куйбышева до Бураково.

    В итоге А.П. Смирнов сделал следующий  общий вывод: «вся военная история  булгар показывает, что они уступали русским в полевом военном искусстве, но военно-инженерное дело у них стояло на должной высоте. Причиной слабости булгар были их тактика, рассчитанная на конницу, малопригодную в борьбе с русскими, обладавшими прекрасными пешими дружинами».

    За  33 года, прошедшие со времени издания монографии А.П. Смирнова был получен новый обширный материал. Преимущественно в 60-80-е годы были подвергнуты научным раскопкам укрепления таких крупнейших городищ, как Билярское, Болгарское, Казани, Хулаша, Тигошевского и других. Составлена карта археологических памятников Волжской Булгарии и сняты планы многих городищ и валов, что позволяет наглядно представить систему их обороны. Успехи советских историков и археологов по изучению истории Волжской Булгарии, в том числе военного дела, были кратко обобщены в статьях Ш.Ф. Мухамедъярова и Р.Г. Фахрутдинова.

    Всё это позволяет не останавливаться  подробно на всей многочисленной и  часто отрывочной информации о военно-инженерном деле булгар, которая была получена в последние десятилетия, а разобрать наиболее значительные проблемы, связанные с этой темой.

    Спорнвм пока остается вопрос о булгарских длинных валах. Наметились два возможных  подхода к проблеме их назначения: укрепления на границах Булгарии типа поздних засечных черт; пограничные укрепления на границах феодальных владений. Не менее запутан вопрос  и о том, против кого были созданы эти укрепления. Со временем С.М.Шпилевского утвердилось мнение, которое поддержал и А.П.Смирнов, что они были сооружены против внешних врагов: западные-против походов русских князей, а восточные-против монголов. Следует отметить, что А.П.Смирнов специально не осматривал эти валы, поэтому его карта булгарских укрепленных линий не совсем точна, что и было отмечено последующими исследователями. Так, критикуя его взгляды на назначение этих валов, Р.Г.Фахрутдинов конструирует свою полукруглую «Большую линию обороны», в которую входят валы и городища по реке Утке, включая городища Сувар, Тюгульбаевское, Красно-ключинское, Старомотакское и городища по реке Ахтай. Однако отсутствие рациональных критериев для включения тех или иных городищ и линий валов в систему обороны, открывает широкий простор для произвольного их конструирования. Пожалуй, пока можно лишь признать как гипотезу, что валы в районе реки Шишма являются «Военно-стратегическими форпостами по охране пограничного правобережья…».