Зигмунд Фрейд. Социологический анализ структуры общества

     Идеи  Фрейда получили широкое развитие в  трудах его последователей. Так, один из его ближайших учеников Альфред Адлер (1870–1937) перенес акцент с сексуально-бессознательного на бессознательное стремление к власти как основное побуждение людей, проявляющееся в их поведении в рамках семьи, межличностных отношений и взаимоотношений социальных групп.

     Другой  его ученик и близкий сподвижник Карл Густав Юнг (1875–1961) развивал учение о коллективном бессознательном, определяющем поведение социальных групп. Представители психокультурного фрейдизма Карен Хорни (1885–1952), Эрих Фромм (1900–1980) и др., признавая определенную роль подсознательного, в том числе сексуальных инстинктов, в поведении людей, обосновывают роль в этом социальных факторов, в том числе социальных связей и отношений между людьми, материальной и духовной культуры. По их мнению, социокультурные условия жизни людей в немалой степени обусловливают мотивы и содержание их деятельности и поведения.

     Фрейд выступил в науке как революционер, и оппозиция, которую встретил психоанализ  в кругах психиатрической официальной  науки, свидетельствует, что были нарушены вековые научные и моральные традиции, был сделан шаг за пределы дозволенного. Сам Фрейд замечательно написал об этом в статье "Трудности на пути психоанализа".

     К.Г.Юнг, А.Адлер, О.Ранк рано отошли от Фрейда, но развили его мысль в новых направлениях, оттолкнувшись от основных концепций своего учителя.

     Таким образом из вышесказанного следует, что основой методологии Фрейда при исследовании социологических проблем становятся методы аналогии и экстраполяции, с помощью которых ему удается перенести понятия и категории, разработанные при анализе индивидуальной души, на душу массовую, коллективную, на проблемы, бывшие до возникновения психоанализа в основном областью исследований представителей общественных наук. Фрейд же игнорировал разницу между проблемами социальными и психологическими, общественная жизнь, по его мнению, подчиняется тем же законам, что ему удалось обнаружить в жизни индивида за годы психоаналитической практики. Фрейд является одним из тех ученых, кто во многом повлиял на все дальнейшее развитие современной науки, а может быть и направил ее по определенному пути развития.

     Высокий уровень адаптационности фрейдистской социологии, позволившей ей стать связующим звеном между различными западными концепциями психосоциологической и собственно социологической ориентации.

     Последователи Фрейда (представители неофрейдизма) считают, что ведущую роль в положении  человека играют общественно-культурные воздействия.

     Зигмунд Фрейд выступил в науке как революционер, и оппозиция, которую встретил психоанализ в кругах психиатрической официальной науки, свидетельствует, что были нарушены вековые научные и моральные традиции, был сделан шаг за пределы дозволенного. 

Глава 2 Теоретеко-методологический обзор структуры общества в концепции З. Фрейда 

     Социальная  структура – понятие, широко используемое в социологии, антропологии и культурологии, обозначающее совокупность устойчивых элементов социальной системы (институтов, ролей, статусов), относительно независимых от не значит. Колебаний в отношениях между системой и средой и обеспечивающих преемственность и устойчивость моделей поведения и социальных отношений во времени.

     Представления Фрейда о структуре общества и его динамике неясны.

     Социальную  структуру он видит преимущественно  в патриоцентристском плане, рассматривая, в сущности, только одну стратификационную  схему: вождь – элита – массы. Однако он говорит и о классовой структуре. Имея в виду лишь авторитарную форму лидерства, Фрейд считал, что массы всегда ищут вождя или поклоняются вождю, жаждут отказа от самостоятельности и ответственности. Идеализация вождя и идентификация с ним, с точки зрения Фрейда, – один из основных механизмов внутригрупповой солидарности и социального господства.

     Среди социообразующих факторов первостепенное значение в концепции Фрейда имеют  принудительные факторы, значительная роль отводится взаимным, в частности  трудовым, интересам, еще большая  «социальным чувствам», несексуальным формам эмоциональных отношений между членами группы: альтруистической любви, дружбе, которые представляют собой превращенную форму сексуальных импульсов.

     Фрейд выделяет среди механизмов социального господства и подавления, культивирование «нарциссистского» любования социальной системой, в которой сформировался индивид, национальными и культурными традициями, что дает иллюзорную компенсацию за подавление, которому он подвергается.

     Один  из последователей З. Фрейда Эрих Фромм, отошел от биологизма Фрейда в стремлении выяснить механизм связи между психикой индивида и социальной структурой общества. Он выдвинул проект создания, в частности в США, гармонического, «здорового» общества на основе психоаналитической «социальной и индивидуальной терапии». Работа «Величие и ограниченность теории Фрейда» во многом посвящена размежеванию с основоположником фрейдизма. Фромм размышляет о том, как контекст культуры воздействует на мышление исследователя. Мы знаем сегодня, что философ не свободен в своем творчестве. На характер его концепции влияют те мировоззренческие схемы, которые господствуют в обществе. Исследователь не может выпрыгнуть из своей культуры. У каждого общества есть собственный социальный фильтр. Общество может оказаться не готовым к восприятию новых концепций. Жизненный опыт любого отдельно взятого сообщества обусловливает не только «логику», но в известной мере и содержание философской системы. Фрейд продуцировал гениальные идеи. Его мышление было парадигмальным, т. е. оно рождало революцию в сознании людей.

     Фромм справедливо указывает на величие  и ограниченность фрейдовской концепции. Она, разумеется, предложила принципиально  новые схемы мышления. Но, как  подмечает Э. Фромм, Фрейд все  равно остался пленником своей  культуры. Многое из того, что было значимым для основоположника психоанализа, оказалось лишь данью времени. Здесь Фромм и усматривает грань между величием и ограниченностью фрейдовской концепции.

     Фромм исследует своеобразие научного метода Фрейда. Он отвергает как  упрощенное представление будто  истинность теории зависит от возможности ее экспериментальной проверки другими при условии получения одних и тех же результатов. Фромм показывает, что история науки – это история ошибочных, но плодотворных утверждений, чреватых новыми неожиданными догадками. Рассуждения Фромма о научном методе интересны, но они нередко не учитывают новых подходов к теории познания. За последние десятилетия сформировались по этим вопросам принципиально новые позиции, отличные от тех, которые занимал Фромм, что выявляет рамки применимости фроммовской методологии.

     Психоанализ является не только научной теорией. Это – философия, терапевтическая практика. Фрейдовская философия связана с исцелением души. Она не сводится к экспериментальному научному знанию. Фромм рассуждает о научном методе, но психоанализ, как известно, сближается с этически ориентированными концепциями и школами Востока и Запада: буддизмом и даосизмом, пифагорейством и францисканством.

     А. М. Руткевич отмечает: «Сегодня психоанализ  представляет собой некий суррогат религии для утративших веру и выбитых из традиционной культуры европейцев и американцев. Вместе с экзотическими восточными учениями, оккультизмом, биоэнергетикой и другими «плодами просвещения» психоанализ занимает в душе западного человека место, освобожденное христианством»[10,с. 120].

     С одной стороны, попытка Фромма представить метод Фрейда как сугубо научный, т. е. соотнесенный с разумом, сознанием, логикой, с другой стороны, – фрейдизм как современная мифология. Однако сам Фрейд называл свою мета-психологию мифом. К. Поппер и Л. Витгенштейн, сопоставляя психоанализ с требованиями научной рациональности, тоже оценили теорию Фрейда как миф. При этом аргументация сводилась к следующим тезисам. Положения и выводы психоанализа неверифицируемы, непроверяемы ни посредством фактов, ни посредством рациональных процедур. Их следует просто принять на веру. Тем более что основное назначение психоанализа – психотерапия, как и у идеологии или религии.

     Статус научности, который пытается отстоять Фромм по отношению к концепции Фрейда, недостаточно устойчив. Для многих фрейдизм ненаучен. Однако сегодня психоанализ равно обвиняют не только в недонаучности, но и недомифологичности, а так же... в научности и мифологичности. Эта теория ориентирована на познание истины и на толкование смысла. Стратегия научного разума осознается в нем как экспериментальный метод[11,с. 215]. Это одна сторона фроммовского анализа наследия Фрейда. Но на этом Фромм не останавливается.

     Фромм упрекает Фрейда в том, что тот  испытывал глубокое влияние буржуазного сознания. Основатель психоанализа воспроизводил определенные схемы мышления, которые диктовались капиталистическим образом жизни.

     Так же, Фромм упрекает Фрейда в том, что тот следовал буржуазным авторитарно-патриархальным установкам. Фрейд действовал по аналогии с тем, как в обществе большинство контролируется правящим меньшинством, душу ставил под авторитарный контроль Эго и Супер-Эго. Однако, по мнению Фромма, только авторитарной системе, высшей целью которой является сохранение существующего положения вещей, необходимы такая цензура и постоянная репрессивная угроза. Фромм оспаривает предложенную Фрейдом структуру личности. Однако до сих пор эта структура оказывается объектом психоаналитической рефлексии.

     Последователи Фрейда по-разному представляют драматургию сознательного и бессознательного, но сохраняют эту структуру в качестве фундамента теории. Конечно, различные уровни психики могут рассматриваться, как это сделал Юнг, в качестве взаимодополнительных, а не иерархически подчиненных. Но данные уровни психики в известном измерении действительно не равнозначны. В психоанализе Э. Фромма проводится различие между принципом «быть» и принципом «обладать». Модус бытия имеет в качестве своих предпосылок независимость, свободу и критический ум. Его основная характерная черта: активность человека, но не в смысле внешней занятости, а в смысле внутреннего подвижничества, продуктивного использования им своих человеческих потенций. Быть активным – значит дать проявиться своим способностям, таланту, всему богатству человеческих дарований, которыми, хотя и в разной степени, наделен, по мнению Э. Фромма, человек.

     Адлеровская критика Фрейда:

     Адлер не был философом, теоретиком по складу ума. Но он одним из первых почувствовал, что психоанализ не имеет твердых мировоззренческих оснований, содержит немало внутренних противоречий и держится, во многом, на авторитете своего основателя. Адлер выступил с критикой «сексуальной теории» Фрейда, расценивая ее как биологизаторскую. Он утверждал, что Фрейд недооценивает сознание, придавая слишком много значения бессознательной сфере. Указывал на двусмысленность основополагающих понятий психоанализа: «Если вы спрашиваете, откуда берется вытеснение, вам говорят – от цивилизации, а если вы хотите узнать, почему возникла цивилизация, вам отвечают – от вытеснения»[1,с.23]. Адлер обвиняет Фрейда в использовании «порочного круга» при доказательстве. Фрейд был отчасти прав, когда отвечал Адлеру, что волнующая его проблема несколько напоминает проблему курицы и яйца. Но все же нельзя от нее отделаться и с помощью остроты. Если культура призвана адаптировать человека к природной среде, то почему она репрессивна? Если же она развивается по пути репрессии человеческих влечений, то каков источник этих репрессий?

     Сегодня можно было бы более обстоятельно ответить на этот вопрос, сославшись, в частности, на теорию стресса Ганса Селье и гипотезу Б. Ф. Поршнева о «срывных реакциях». Суть последней заключается в том, что первые мощные вытеснения возникли в результате воздействия на человека не культурных, а природных факторов.

     Основная  особенность психоанализа, привлекавшая к нему многих мыслящих людей, даже если они не были согласны с Фрейдом, состояла в новом видении личности, характера и судьбы человека. Это  новое видение, с одной стороны, претендовало на строгую научность, а с другой питалось романтическими настроениями, открывало перед каждым, приобщенным к психоанализу, огромную и непривычную свободу в душевном и духовно-культурном мире. Суть этого нового видения человека, которое возникло не при помощи какой-то выдумки, а на основе идей, уже витавших в воздухе, состояла в том, что личность не есть простая сумма черт характера, обусловленных обстоятельствами рождения, детства и специального окружения. Личность – динамическая система, в которой все связано со всем. Она глубоко укоренена в своем прошлом, наделена мощной энергией, устремлена в будущее. Она не сводится к конгломерату привычек, одни из которых являются здоровыми, а другие – патологическими и безнравственными. Сколь бы противоречивыми и малозначительными ни казались отдельные поступки человека, черты характера, невротические отклонения, все они – проявления единого внутреннего «ядра» личности.

     Поводом к открытию этого невидимого ядра послужила гениальная догадка Брейера  и Фрейда, опубликованная в их совместном отчете в 1896 году. Суть ее в том, что каждое невротическое расстройство «имеет смысл». Невротическая акцентуация, историческое «выпадение» какой-то функции, какого-то звена личности – все эти значимые акты поведения, с помощью которых человек хочет достигнуть какой-нибудь цели или избавиться от страдания. Невротические поступки являются одновременно и необходимыми и свободно избираемыми.

     Не только невротик, но и обыкновенный человек чаще всего не знает истинных мотивов своего поведения, выдвигает вместо них «мнимые причины», «рационализации», с помощью которых он защищается от обидных, унизительных мыслей, разрушающих его мнение о самом себе. При этом истинные мотивы, вытесненные в бессознательное, прорываются то тут, то там в замаскированной форме в поступках, эмоциональных реакциях, описках, забываниях, оговорках, фантазиях, сомнениях, «идеях фикс», отстаиваемых с особой настойчивостью. Через эти отклонения можно быстрее и легче проникнуть в ядро личности, чем через ее серьезные и взвешенные заявления. Наблюдения человека – нормального, не делающего оплошностей, не открывающего своих пристрастий – характеризуют его как «всякого», «никакого» и мало дают для психолога и терапевта.