Влияние модернизации на социальные изменения в обществе

• Любое общество в любой момент своего существования претерпевает изменения.
• Любое общество в любой момент своего существования переживает конфликты.
• Любой элемент общества причастен к изменению.
• Любое общество основано на принуждении одних своих членов другими.

По мнению Дарендорфа, эти положения дополняют функциональную модель, которая ставит во главу  угла интеграционные и структурные  аспекты социальной жизни. 
Концепция “столкновения цивилизаций”. Оригинальную концепцию предложил С. Хантингтон, директор Института стратегических исследований Джона М. Олина в Гарвардском университете, в книге “Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка” (1996). 
Цивилизационная модель Хантингтона отражает назревший конфликт между западным миром и набирающими жизненные силы незападными цивилизациями. Основные группировки государств больше не сводятся к трем блокам эпохи “холодной войны”; теперь речь идет о семи-восьми основных цивилизациях мира. За пределами Запада, особенно в Восточной Азии, страны наращивают богатство, создавая основу для увеличения военного могущества и политического влияния. По мере роста их мощи и уверенности в себе они все больше утверждают собственные культурные ценности, отвергая те, которые “навязываются” им Западом. 
Хантингтон пишет, что шесть основных держав – США, Европа, Китай, Япония, Россия, Индия – принадлежат к пяти резко различающимся цивилизациям, а кроме них существуют и влиятельные исламские государства, стратегическое местоположение, многочисленное население, а подчас и нефтяные запасы которых дают им возможность сказать свое веское слово в мировой политике. В этом новом мире региональная политика осуществляется на уровне этнических отношений, а глобальная – на уровне отношений между цивилизациями. Соперничество супердержав уступает место столкновению цивилизаций.⁴ 
В этом новом мире самые обширные, серьезные и опасные конфликты будут вспыхивать не между социальными классами, не между богатыми и бедными, не между какими-то иными экономически конкретными группами, а между народами, принадлежащими разным культурам. Межплеменные войны и этнические конфликты произойдут в рамках цивилизаций, однако насилие, осуществляемое в отношении друг друга государствами и группами, принадлежащими разным цивилизациям, будет нарастать по мере того, как эти государства и группы станут находить поддержку “родственных стран”. Поэтому жестокие столкновения цивилизаций в Боснии, на Кавказе, в Центральной Азии или в Кашмире могут вылиться в более крупные войны. В ходе конфликта в Югославии Россия оказала дипломатическую поддержку сербам, а Саудовская Аравия, Турция, Иран и Ливия предоставили средства и оружие боснийцам. В основе подобных действий лежит не идеология, не политика силы, не экономические интересы, а факторы культурного родства. “Культурные конфликты,– отмечал Вацлав Гавел,– множатся и становятся ныне более опасными, чем когда-либо в истории”. Жак Делор также отмечает, что “будущие конфликты станут порождением культурных факторов, а не экономических или идеологических”. Самые же опасные конфликты культурного характера будут разгораться вдоль демаркационных линий, разграничивающих цивилизации, считает Хантингтон. 
Межцивилизационный конфликт может иметь две формы. На локальном уровне, или микроуровне, конфликты по демаркационной линии будут вспыхивать между соседними государствами, представляющими различные цивилизации, группами, представляющими различные цивилизации в рамках одного государства, а также группами, которые, как в бывшем Советском Союзе или Югославии, стремятся к созданию новых государств на руинах прежних государственных образований. Конфликты по демаркационной линии особенно часто происходят между мусульманским и немусульманским миром. На глобальном уровне, или макроуровне, конфликты происходят между ведущими государствами, относящимися к различным цивилизациям.  

Социальные  изменения в России

Жизнь в России подтверждает постулат Ральфа Дарендорфа о тотальности социальных изменений. Изменения в российском обществе иллюстрирует известное его высказывание: “Жить – значит меняться”. 
Компьютерная революция. Если задаться вопросом, почему промышленный переворот называют революцией, мы обнаруживаем, что не изобретение машин определило его революционность. Без сомнения, паровой двигатель, волокноотделитель, локомотив и рельсы, приводной ткацкий станок были необыкновенными изобретениями. Однако основная их революционность состояла в том, что они стали причиной еще больших социальных изменений – движения людей с полей на фабрики. Они вызвали рост массового производства, а следовательно, возникновение общества, в котором благосостояние не было привилегией горстки людей. Примерно таким же образом компьютеры обещают революционизировать структуру российской жизни, особенно потому, что они освобождают человеческий ум и открывают новые возможности в области знаний и коммуникации. Компьютеры привлекаются к решению задач и принятию решений. Это составляет их наивысший потенциал и одновременно создает самые большие трудности в прогнозировании воздействия компьютеров на общество. Несмотря на это в обществе неоднократно поднимался ряд вопросов, связанных с социальными последствиями компьютеризации. 
Во-первых, применение компьютеров обещает автоматизировать некоторые рабочие операции, в настоящее время выполняемые людьми. Промышленная революция была направлена в конечном итоге на замену мускульной силы людей и животных энергией механических устройств. Компьютеры идут дальше и помогают повысить физические способности человеческого ума электронными устройствами.⁵ 
Во-вторых, информация – это источник власти, а компьютеры – синоним информации. Централизованное накопление данных обеспечивает концентрацию значительной власти в руках тех, кто имеет доступ к компьютерам. Между людьми, умеющими пользоваться компьютерами и понимать их, и людьми, не имеющими таких знаний, образуется разрыв. Некоторые представители власти убеждены, что широкий доступ к компьютерам повлечет за собой создание беспрецедентно демократичного, эгалитарного и разнопланового общества. Однако прогнозы энтузиастов могут оказаться всего лишь прекрасной мечтой. Конечно, компьютерные технологии могут помочь повысить стандарты грамотности, образованности и общий уровень знаний в обществе. Однако не существует автоматической позитивной связи между знаниями и их применением. 
В-третьих, компьютеры вносят изменения в способ общения людей. Общаясь по телефону, мы слышим голос своего собеседника. При общении лицом к лицу мы видим, как другой человек улыбается, хмурится, кивает в знак согласия. Однако при обмене информацией с помощью компьютера такая обратная связь невозможна. Когда человек пользуется компьютером, чтобы послать сообщение по электронной почте, он лишен невербальных подсказок, присутствующих при личном контакте. Следовательно, компьютеры способны влиять на личные ощущения человека. Компьютерный обмен сообщениями представляется также менее прогнозируемым. С одной стороны, при общении с помощью компьютера люди менее склонны сдерживать сильные чувства; они с большей легкостью способны выругаться, оскорбить другого или резко прервать связь. С другой стороны, при личном общении один из собеседников, как правило, говорит больше, чем другой, а при помощи компьютера люди “говорят” примерно одинаковое количество времени, поскольку они меньше сдерживают себя и защищены чувством анонимности. Более того, компьютерные технологии меняют самосознание людей, их представления о других и взаимосвязи с миром. Машина, умеющая “думать”, бросает вызов нашим представлениям не только о времени и пространстве, но и о разуме. 
В-четвертых, применение компьютеров сказывается на нашей личной жизни. Все более широкое применение компьютеров для сбора данных и хранения информации обеспечивает технические возможности для объединения нескольких информационных файлов в целые сети компьютеризованных баз данных. При существовании подобных информационных сетей наши личные данные, предназначаемые нами исключительно для одной цели, потенциально могут оказаться доступными для других целей. Следовательно, по мере того как люди осуществляют все больше и больше видов деятельности с помощью электронных средств (связь, банковские операции, покупки, развлечения, планирование путешествий), повышаются технические возможности контроля за этой деятельностью. Подобная способность приобретает зловещий оруэлловский оттенок. 
Техника и работа. Мечтатели видят в технике средство сделать жизнь более богатой и свободной. Они говорят, что электроника дает человеку доступ к обширным базам данных, расширяет человеческие возможности и обеспечивает новые перспективы для работы и общения на более дешевой, гибкой и удобной основе. Они видят в техническом прогрессе разнообразные преимущества. Во-первых, скучные, монотонные и примитивные операции могут выполняться машинами. Автоматизация позволяет освободить людей от низкоквалифицированной работы, у них появляется больше свободного времени для совершенствования своих навыков и повышения творческого потенциала. Во-вторых, применение новых технологий требует, чтобы рабочие знали не одну свою узкую операцию, но понимали весь производственный процесс в совокупности. По мере того как рутинные задания начинают выполняться компьютерами и роботами, все большее значение приобретают возможности и желание работников решать неординарные проблемы и перестраивать производство в соответствии с изменяющимися потребностями. В-третьих, некоторые эксперты считают, что компьютерные системы предлагают группам, находящимся в неблагоприятном положении, возможности для приобретения навыков и налаживания социальных связей, необходимых им для того, чтобы стать полноправными членами своего общества.⁶ 
Однако не все эксперты столь оптимистичны в своих прогнозах. Некоторые выражают опасения, что к компьютерам и роботам перейдут многие конторские и производственные обязанности, так что людям останутся главным образом такие профессии, как уборщики, кассиры, водители грузовиков, санитары в больницах, продавцы и подручные в закусочных. Технический прогресс часто оказывает двойной эффект – он создает и одновременно ликвидирует рабочие места: потребность в технических работниках повышается, но одновременно отмирают многие низкоквалифицированные и неквалифицированные виды работ. 
Хотя воздействие технологии на рабочих местах весьма противоречиво, ясно одно: некоторые индивиды в этой “игре” проигрывают. Часто последствия оказываются столь масштабными, что одна компания или отрасль промышленности не в состоянии справиться с ними. В таких случаях необходимо на национальном уровне принять меры по перемещению рабочих в отрасли промышленности и регионы, где имеются свободные места, и по профессиональной переподготовке работников. Современное общество на свой страх и риск игнорирует сложившуюся ситуацию, когда все большая часть населения не может получить достойную работу. 

Заключение

Объединив все, изложенное выше, можно отметить несколько  общих для всех перечисленных точек зрения положений. Каждый признает и обосновывает ведущую роль политической, экономической элиты в модернизационном процессе. Начиная с Хантингтона и Растоу и кончая Фадиным, никто не допускает возможности модернизации «снизу», без желания, воли, вынужденности правящих кругов. Переход к демократии, означающий коренной сдвиг в сфере организации власти, всегда происходил в результате сознательного решения со стороны верхушки политической элиты, которое затем переносилось на уровень политических партий и через них - на население в целом. Следующим общим пунктом становится то, что каждая из концепций признает, что для преодоления политической незрелости народа нужны незаурядные личности, незаурядные меры (действия). И, наконец, все они настаивают на самобытности страны, пути ее преобразования. Вестернизация как слепое подражание Западу уже неактуальна. Каждая страна должна сама выбирать путь развития, основываясь на своих традициях, устоях, менталитете народа и, конечно же, экономических и культурных возможностях.

Россия была первой в мире страной, которая предприняла  попытку догоняющей, форсированной  модернизации.

Россия вновь  оказалась в ситуации поиска модели развития, которая бы позволила ей восстановить экономический потенциал, успешно завершить модернизацию и занять достойное место в  мировом сообществе стран, осуществивших  переход в качественно иную постиндустриальную эру. Для России завершение позднеиндустриальной стадии модернизации и переход к  постиндустриальному информационному  обществу является условием ее выживания  в современном мире как самостоятельного государства.

Сейчас уже  становится очевидным, что вновь  избранный президент и его  ближайшее окружение испытывают сильный соблазн найти простые  и быстрые решения сложных  социально-экономических и социально-политических проблем модернизации на пути усиления государства. Но при этом без изменений  остается "двуглавая" структура  исполнительной власти, построенная на политической неполноценности правительства, хотя по Конституции именно Правительство должно осуществлять всю исполнительную власть. Ее сохранение ставит под сомнение возможность эффективного управления сложными трансформационными процессами. Хотя серьезное внимание уделяется разработке либеральной экономической стратегии государства по выходу из кризиса, практически ничего существенного не предпринимается для того, чтобы судебная власть реально стала самостоятельной, условие, без которого либеральная экономика функционировать не может.

Похоже, что вопреки  опыту стран, успешно прошедших  переходной период, который свидетельствует, что экономические и политические реформы взаимодополняют друг друга  и редко осуществляются отдельно, политический либерализм в предлагаемой сейчас России модели модернизации опять  приносится в жертву экономическому. Из поля зрения реформаторов выпадает общество, являющееся не только объектом, но, прежде всего, субъектом модернизации.

Сегодня не существует готовой модели политической модернизации посткоммунистических режимов. Более, того, сами режимы, даже в пространстве бывшего Советского Союза, настолько  различаются (Литва и Туркменистан, например), что трудно представить  саму возможность одной для всех модели. Однако можно ожидать постепенной  трансформации правящего режима в направлении действительного  укрепления государства на пути разделения бюрократического аппарата, политического  и экономического сообществ, приведения формальных правовых норм в соответствие с политической и хозяйственной  практикой, реального разделения властей  и обеспечения их взаимной автономии, обеспечения независимости СМИ.

Список  используемых источников

1.  Володин А. Г. – Гражданское общество и модернизация в России (истоки и современная проблематика). // Полис, 2008 г., № 3, стр. 104.

2.  Кандель П. Е. – Национализм и проблема модернизации в посттоталитарном мире. // Полис, 2004, № 6, стр. 6.

3.  Сорокин А. К. – Государство и предпринимательство в России (исторический опыт предоктябрьской модернизации). // Полис, 2005, № 3, стр. 151.

4.  Бергер Я. М. – Модернизация и традиция в современном Китае. // Полис, 2008, № 5, стр. 60.

5.  Согрин В. В. – Современная российская модернизация: этапы, логика, цели. //Вопросы философии, 2007, № 11, стр. 3.

6.  Лапин Н. И. – Проблема социокультурной реформации в России: тенденции и препятствия. // Вопросы философии, 2006, № 5, стр. 21.

7.  Сухарев Ю. А. – Ориентиры обновления российского общества. // Вестник Московского Университета, сер. 18. Социология и политология, 2000, № 1, стр. 15.

8.Ланцов С. А. – Теория политической модернизации и становление парламентской демократии в России. // Правоведение, 2007, № 4-5, стр. 13.

 9. Ашасов В. А. – Россия как разрушающееся традиционное общество. // Полис, 2001, № 3, стр. 83.