принято
деление политических систем на четыре
группы: либеральные, демократические,
авторитарные и тоталитарные. Каждый из
вариантов политической системы опирается
на определенную сумму стереотипов политиче
ского
поведения, которые и составляют
потребности определенного рода.
Современная
Россия рассматривается преимуществен
но как общество переходного
типа - при этом имеется в виду,
что переход осуществляется от
тоталитаризма к политической
демократии. В дальнейших разделах
книги
будет
более подробно проанализирован вопрос
об изменении в системе политической власти
в российском обществе. Сейчас важно обратить
внимание на то, что то талитарный политический
режим с самого начала своего
возникновения
опирался на определенные стереотипы
массового сознания, на широко распространенные
предрассудки, превращавшиеся в привычки
и в своего рода политические потребности.
Тоталитаризм, сталинский политический
режим, начиная с конца 30-х гг., аккумулировал
в себе худшие политические умонастроения
и привычки. Он опирался на зависть, трактовавшуюся
как требование справедливости, на доминирование
враждебности, истолкованной в качестве
здорового классового инстинкта, на некритическое
восприятие власти, истолкованное как
единодушие в ее поддержке, на политический
сыск, доносительство и тайну, трактовавшиеся
в качестве высших проявлений государственной
лояльности и чувства общественного долга.
Иными словами,
любая
здоровая человеческая потребность
деформировалась безраздельным
господством тоталитарной власти и
превращалась в свою противоположность.
В этом и заключался феномен политического
отчуждения - в формировании псевдопотребностей,
поощрявшихся политическим режимом. При
этом государство могло облекать любую
низость и подлость, любое предательство
в
благородную
и даже жертвенную мотивацию. В этом
заключался главный нравственный парадокс
сталинского политического режима, который
оказывается трудно преодолеваемым массовым
политическим сознанием.
Новые
политические потребности - потребность
участия в политической жизни
- складываются с большим трудом. Главный
вопрос здесь заключается в формировании
нового нравственно целостного отношения
к власти, которая сама по себе далека
от демократического идеала. Конфликт
между нравственностью и политической
практикой сегодняшнего дня оказывается
глубинным конфликтом, развивающимся
на уровне жизненных потребностей человека.
Этот конфликт не сразу дается массовому
сознанию, как бы отступая на второй план
по сравнению с жесткой борьбой политических
интересов, разыгрывающихся на поверхности.
Третья
сфера конфликта на уровне
потребностей связана с выработкой
баланса рационально осмысленных
и эмотивных стремлений, в которых
проявляются подчас подсознательные
сферы мотивации. Здесь мы также
сталкиваемся с общечеловеческими
свойствами. Конфликт рационального и
эмоционального пронизывает все структуры
человеческой жизни. Он лежит в основе
разделения между собой высших сфер духовной
деятельности - науки и искусства, которые
пытаются найти компромисс между собой
при помощи философии и религиозного сознания.
В современной кризисной ситуации эмоциональное
начало в-человеческом поведении - вполне
необходимая составляющая мотивации -
все больше отходит от соединения с мотивацией,
основанной на способности человека к
познанию и мышлению. Оно как бы отгораживается
от рациональных импульсов искусственно
создаваемой стеной и становится все в
большей мере основанием для иррациональной
мотивации, для немотивированного поведения,
которое не хочет сообразовываться с требованиями
разума, тут и там ставя его под сомнение.
Наблюдается повсеместное обращение к
суевериям, к силам и соображениям потустороннего
характера, к возвышению-непосредственного
чувства,
интуиции над разумом. Эта тенденция
ведет к примитивизации культуры,
к обоснованию быстрой реакции
на ситуацию. Она стимулирует таким образом
насилие, которое выступает в качестве
реакции на не посредственные чувства.
Уровень
сложности процессов, переживаемых
в критических ситуациях и
свойственных социальному кризису,
превосходит те схемы рационального
объяснения дейст вия и поступков людей,
которые работали ранее и которые исключали
из поля зрения массового сознания не
желательные события, факты, тенденции,
отношения. Кризис сознания, таким образом,
следует рассматривать
не как
кризис рациональности вообще, а как кризис
определенных ограниченных форм рациональности,
задававших приемлемые формы интерпретации
социальных отношений. Рациональность,
как заметил еще М. Бобер, органически
связана с проблемой власти в обществе.
Она призвана упорядочить существующие
способы господства и подчинения и предложить
людям определенные варианты мышления,
оправдывающие их законопослушание.
Естественно,
что с изменением типа власти,
который происходит в настоящее
время в России, меняется и
тип рациональности. Становление
нового типа - это процесс не столько социализации,
сколько процесс выработки новых форм
культуры, основанной на иных ценностных
характеристиках и параметрах.
Рассмотрение
конфликта потребностей в трех
взаимодействующих между собой
и все же самостоятельных сферах
жизнедеятельности человека и общества
показывает, что потребности нельзя сводить
лишь к сумме внешних требований, проистекающих
из социальных и экономических условий.
Они представляют собой определенные
стержневые линии организации всей системы
взаимодействия в социуме. Они проявляются
в массовых привычках и навыках культуры,
которые усваиваются людьми в ходе их
социализации, ндивидуального развития,
воспитания.
Вместе
с тем проблема определения
приоритетности тех или иных
потребностей остается важнейшей
проблемой социально-политического характера.
Ни одно государство, ни одна политическая
партия не может в своей практической
политике закрывать глаза на потребностные,
по сути дела сущностные конфликты, которые
связаны не только с определенными вариантами
использования ресурсов, но и с выбором
определенных вариантов развития самой
культуры.
Исследование
конфликта в сфере удовлетворения
потребностей людей (питание,
жилье, медицинское обслуживание,
соотношение заработной платы
и цен, пенсионное обслуживание,
семейная политика, решение экологических
проблем)
предполагает пересмотр нормативистского
подхода, длительное время доминировавшего
при разработке основных проблем
социальной политики. Суть этого подхода
состояла в определении некоторого
среднедушевого показателя обеспечения
жизненных потребностей (на пример, научно
обоснованного метража жилой площади
на человека или научно обоснованных нормативов
потребления мяса, овощей и так далее)
и сравнения с этим показателем достигнутого
на этот год показателя реального потребления
опять же в среднедушевом измерении.
Этот
подход был положен в основу
социальной статистики. По сути
дела он исходил из уравнительной
трактовки потребностей. Он не
учитывал реальных механизмов
распределения и потребления
как составляющих компонентов общего
экономического процесса.
Теоретическая
модель удовлетворения потребностей
населения и реальный процесс
находились в вопиющем противоречии
друг с другом. Согласно теоретической
модели в экономике должен
был действовать принцип
материальной
заинтересованности работника в
результате своего труда, однако на практике
преимущества в области потребления
доставались тем слоям общества,
которые контролировали процесс
распределения жизненных благ. Именно
на этой основе формировалась теневая
экономика как результат сращивания торговой
мафии с партийно-бюрократическими структурами.
Этот слой в большей мере овладевал механизмами
присвоения общественного богатства и
становился стержнем номенклатуры, обеспечивающей
себе наиболее высокий жизненный уровень,
основанный на использовании гласных
и негласных привилегий.
Основной
результат теневой дифференциации
жизненного уровня состоял не
столько в возникновении нового
общественного слоя, сколько в
формировании особой предкризисной
психологической атмосферы в обществе,
основной особенностью которой было падение
престижа квалифицированного труда во
всех областях производственной деятельности
и подавление какой бы то ни было
инициативы.
Именно
этот фактор - наряду с милитаризацией
экономики - стал главной причиной падения
эффективности производства и вхождения
в фазу экономического кризиса. Связи
между производителем и потребителем
оказались разорванными именно в распределительном
механизме.
Различные
варианты реформирования экономики
имеют в виду в качестве конечной
цели восстановление разорванных связей
между производством и потреблением с
помощью рыночных отношений, т. е. на основе
соотношения спроса - со стороны потребностей
и предложения - со стороны производства.
Если товар не пользуется спросом, то он
не должен и производиться, а если
на него
возникает и поддерживается спрос,
то и производство должно быть выгодным
производителю и расширяться. Однако
практическое осуществление реформы
не укладывается в эту вполне ясную
схему. В действие при практических
преобразованиях вступает множество опосредствующих
факторов, которые приводят к существенным
отклонениям от задуманных программ.
Если
обратиться к анализу практики
проведения экономической реформы
в 1992-1993 гг., то следует отметить
следующие наиболее важные тенденции
в развитии потребностей населения.
1) На
первом этапе экономической реформы
произошло массовое снижение
жизненного уровня, сопровождающееся
быстрым ростом дифференциации
социального положения. Богатство,
неравенство в имущественном положении
признаются вполне законными, что фиксируется
эмпирически в появлении клуба миллионеров,
с одной стороны, и восстановлением профессионального
нищенства (не исключающего нищенства
от нужды), с другой. Соответственно и сами
потребности резко дифференцируются.
На одном полюсе накапливается спрос на
жизненные блага исключительного характера,
на предметы роскоши и атрибуты комфортной
жизни, на другом происходит примитивизация
потребностей и формирования замкнутых
циклов потребления, обеспечивающих простое
«выживание».
2) В
этих условиях вполне понятно
стремление опереться на «средние
слои», которые могли бы обеспечить
развитие массового спроса на
предметы жизненной не обходимости
и задать определенные стандарты
потребления, которые оказались
бы «нормальными», то есть не впадающими
в крайности неуемной роскоши и демонстративной
нищеты. Однако создание такого слоя предполагает
формирование потребителя, который смог
бы обеспечить себе в основном определенный
достаток. Главное препятствие состоит
в том, что этот потребитель должен быть
одновременно современным производителем,
нормальным работником с высоко развитой
трудовой и производственной мотивацией.
Инициаторы реформы пытаются стимулировать
мотивацию через превращение труженика,
работавшего на государство, в собственника,
полагая, что обладание собственностью,
в том числе и на средства производства,
окажется главным мотиватором созидательной
инициативы. В качестве одного из важнейших
аргументов этих преобразований выступает
тезис о том, что политическая свобода
должна опираться на свободу экономическую,
то есть на право свободного распоряжения
своей собственностью.
Этот
поворот в социальной политике
меняет отношение прежде всего
к деньгам, которые становятся
мерой индивидуального богатства
и формируют новую психологию, центральным
пунктом которой является успех в сфере
рыночных отношений.
В
результате реформа проникла
прежде всего в область торговли
и распределительных отношений
и почти не задела интересы,
связанные с расширением производства,
с новыми инвестициями и новыми технологиями.
Сложнейшей
проблемой реформирования российской
экономики стала увязка интересов
быстро растущего торгового капитала
и капитала производственного. Важнейшей
составляющей российской экономики
стал компрадорский капитал, вывозящий
то, что добыто коммерческим предпринимательством,
за пределы страны.
Отказ
от государственного вмешательства
в ход реформы стал важнейшим
источником криминализации экономической
деятельности. Там, где возникали
проблемы со взаиморасчетами в условиях
полного паралича судебных властей, экономического
арбитража, органов охраны правопорядка,
появлялась потребность в охране имущественных
интересов с помощью вооруженных группировок,
применения насилия и постоянной угрозы
на сильственной расправы с должником,
нарушителем партнерских отношений в
сделке и т.д.
Ввести
экономические отношения в русло
законности и правопорядка оказалось
более трудной задачей, чем создать
эту ситуацию, которая складывалась
как бы стихийно на основе тех принципов,
которые были провозглашены в связи с
либерализацией цен и поощрением коммерческого
начала во всей структуре предпринима
тельской деятельности.
КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ
Общее
между потребностями и интересами
состоит в том, что в обоих случаях
мы имеем дело со стремлениями людей, непосредственно
воздействующими на их социальное и экономическое
поведение. Однако если потребности ориентируют
поведение людей на обладание теми благами,
которые оказываются жизненно необходимыми
или стимулируют жизненно значимые способы
деятельности человека, то интересы - это
те стимулы действия, которые проистекают
из взаимного отношения людей друг к другу.
Непосредственный предмет социального
интереса - это не само благо как таковое,
а те позиции индивида или социального
слоя, которые обеспечивают возможность
получения этого блага. А поскольку эти
позиции неравны, постольку интересы в
определенном смысле более конфликтогенны,
чем потребности. Как в повседневной речи,
так и в теоретическом анализе интересы
гораздо чаще соединяются с социальным
положением, которое фиксирует на определенное
время со вокупность возможностей, предоставляемых
действующему лицу обществом. Именно социальное
положение очерчивает границы доступного
и возможного для