Отличие предмета социологии от социальной психологии

Российский государственный торгово-экономический университет

 

Междисциплинарная кафедра менеджмента

 

Контрольная работа

По дисциплине Социология

На тему: Отличие предмета социологии от социальной психологии.

Социальные последствия приватизации государственной собственности в России.

                                    Социальные последствия власти.

 

Выполнил:

Студент 1 курса группы №17

Факультет заочного обучения

Тореев Артём Андреевич

Проверил:

Научный руководитель

Сидельников Сергей Сергеевич

 

 

 

 

 

Москва 2014

 

 

 

 

 

План контрольной работы.

Введение………………………………………………………………..3

1. Отличие предмета социологии от социальной психологии…….4
2. Социальные последствия приватизации государственной

собственности в России……………………………………………7

3. Социальные последствия власти………………………………….13

Заключение……………………………………………………………..14

Список литературы…………………………………………………….15

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Социология отнюдь не умозрительная наука. Во-первых, потому, что она опирается на мощную экспериментальную базу, успешно используемую также и другими общественными науками, во-вторых, потому, что сама служит надежной теоретической опорой социальной практики.

Ставшие в последнее время особенно популярными опросы населения, выясняющие мнение людей по различным текущим вопросам, не столько прибавляют популярности социологии, сколько создают о ней ложное впечатление. Фигуры анкетера и интервьюера стали уже привычны и легко узнаваемы. Любые оп­росы не упускают случая назвать «социологическими», придавая им тем самым якобы научный статус. Тем самым создается впечатление, будто человек с умным выражением лица, задающий вопросы, — это и есть социолог, а социология — это наука, изучающая общественное мнение. Социология — наука серьезная. В настоящее время наряду с экономистами, юристами и психологами на рынке труда растет спрос на социологов. Но тогда как экономические, юридические и психологические науки достаточно развиты и успешно конкурируют с зарубежными, социология для современной России — наука относительно молодая. Если не считать эмпирических социологических исследований, проводившихся в СССР в 20-х и отчасти в 30-х гг., и тех, что проводятся начиная с 60-х, а также социологических теоретических разработок, на них опирающихся, то в СССР фактически науки социологии не было.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Отличие предмета социологии от социальной психологии

В теоретическом плане различение предметов двух наук — социологии и психологии, как правило, не вызывает затруднений. Упрощенно это различение выглядит следующим образом. Социология изучает жизнь общества, его функционирование, как в целом, так и его отдельных институтов, а также их взаимодействие на основе анализа социальных процессов, выражающихся в сознании и поведении (деятельности) людей. Исключением, разделяемым далеко не всеми представителями социологического сообщества, является расширение предмета социологии на жизнедеятельность животных и даже растений.[1]

Предметом психологии в самом общем виде являются закономерности развития и функционирования психики как особой формы жизнедеятельности. С момента конституирования психологии в качестве отдельной научной дисциплины, который нередко относят к концу

XIX в., значительное внимание стало  уделяться лабораторному исследованию отдельных психических процессов (памяти, мышления, ощущения, восприятия). В то же время интенсифицировались процессы дифференциации психологии как науки, выделения внутри нее отдельных, относительно самостоятельных отраслей (общей психологии, занятой поиском основных закономерностей развития и функционирования психики;зоопсихологии — изучавшей психику животных; медицинской (патоклинической), ориентированной на исследование психических заболеваний и их коррекцию; возрастной психологии, занятой выявлением специфики психического развития на различных этапах онтогенеза человека и т.п.).

В этом ряду особое место заняла возникшая в середине первой половины

XX в. социальная психология. Ее возникновение связывается с именем В. Бунда (1832—1920), первым обратившим внимание на социальные проблемы психологической жизни. Однако становление социальной психологии в России (как и психологии в целом) было непростым. Дискуссии о ее предмете велись в 1920— 1930-е гг. (Г.М. Андреева, 1997). [1]

Определяя место социальной психологии среди других наук, представляется успешным использовать междисциплинарный подход, подразумевающий не размещение социальной психологии «внутри» какой-либо одной из ее основополагающих дисциплин, будь то психология или социология, а поиск ее места путем определения «пограничных, пересекающихся» предметных полей. Таким полем, имеющим «пограничный» статус, по отношению социологии и социальной психологии является изучение больших социальных групп.

Однако такой подход следует признать лишь отчасти верным. Социально-психологическая, как и социологическая трактовка применима не только к большим социальным группам, но и к деятельности средств массовой информации, организациям и сфере управления, а также к науке, искусству, политике, семье и, наконец, личности. [2]

Следует отметить, что межличностные отношения (на которых акцентирует свое внимание социальная психология) существуют «внутри каждого вида общественных отношений... в объективной ткани общественных отношений присутствуют моменты, исходящие из сознательной воли и особых целей индивидов» (Г.М. Андреева, 1997. С. 72—73). [2]

В таком случае теоретически различие в предмете социальной психологии и социологии представляется связанным не только и не столько со спецификой их проблемного поля, сколько с особенностями угла зрения на одни и те же социальные феномены.

1.   Социологии присущ своеобразный дедуктивный подход — от общего (социума, который является своеобразной «фигурой») — к частному (взаимодействию его членов, их непосредственным отношениям, отдельной личности как представителю больших социальных групп — этнических, профессиональных, политических, классовых и т.п.), т.е. к некому фону, обладающему значительным «за-шумляющим» разнообразием. В конечном счете в личности и ее межличностных отношениях социолога интересует прежде всего проявление макросоциальных, на-диндивидуальных закономерностей, процессов. Таким образом, социолог стремится к «объективации» субъективных, имеющих как рациональную, так и эмоциональную природу межличностных отношений.

2. Для психологии (прежде всего социальной) характерен зеркально иной подход — индуктивный: от отдельной личности, погруженной в непосредственные межличностные отношения (в рамках малой группы), имеющей индивидуализированную их картину (восприятие).

Это в данном случае — фигура, т.е. то, на что, в первую очередь, нацелено социально-психологическое исследование — отыскание закономерностей в пределах межличностного общения. Фоном же становится социальный контекст — культуральная, социально-экономическая специфика общества, с одной стороны, способствующая прояснению выявленных закономерностей на уровне малой группы, но с другой — сама подвергаемая психологизации.

Проиллюстрируем это одним примером. Значительное количество социально-психологических исследований посвящено изучению закономерностей каузальной атрибуции (приписыванию причин происшедшим событиям). Выявлено, что результаты этого приписывания, помимо прочего, зависят от, во-первых, позиции респондента (деятель-наблюдатель) и, во-вторых, успешности исследуемой деятельности (успех-неудача).[8]

Можно предположить, что в различных культурно-исторических условиях чем более выражены и культивируются нормы индивидуализма, индивидуального успеха («социальный контекст»), тем более выражена будет эта закономерность. В то же время «чистые» социально-психологические интерпретативные схемы остаются на уровне личности и малой группы (например, наблюдатель при неуспехе наблюдаемой деятельности склонен приписывать причины этого деятелю). Таким образом, в последнем случае происходит своеобразная «психологизация» общественных отношений.

Четкое разграничение специфики социологии и социальной психологии нуждается в конкретизации применительно к отраслям каждой из наук. Например, была предпринята попытка выявить специфику социально-психологической и социологической российских традиций в изучении семьи (В.В. Солодников, 1994). Обнаружилось отсутствие специальной психологической теории семьи «среднего уровня», а также проявилась специфическая (но далеко не всегда выраженная) озабоченность социологов репрезентативностью полученных эмпирических данных и их внимание к изучению взаимосвязей внутри социально-демографических характеристик респондентов.

В заключение следует отметить, что во взаимоотношениях социологии и социальной психологии существует несколько аспектов. Во-первых, есть общие понятия, в одинаковой степени используемые как в той, так и в другой науке. Это такие понятия, как сознание, человек (индивид), поведение (деятельность), мотив, потребности. Во-вторых, ряд понятий в социологию пришло из (социальной) психологии. Некоторые из них приобрели достаточно четкое социологическое звучание (например, стереотип), другие (установка, архетип) лишь частично и не всегда используются социологической наукой. В-третьих, социальной психологией в некоторых философских и социологических понятиях выделяются специфические формы их проявления (например, народ, население — в социологии, толпа — в социальной психологии).

Для социологии актуальна проблематика некоторых авторов, традиционно считающихся психологами, например 3. Фрейда (1856—1939), постулировавшего противоречие человека и общества и посвятившего свою жизнь оказанию психологической помощи личности в разрешении этого противоречия.

И наконец, социальная психология обогатила социологию такими инструментами исследования, как тесты, социометрические методы, семантический дифференциал.[1]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Социальные последствия приватизации государственной собственности в России

Приватизация в России — процесс передачи государственного имущества Российской Федерации (ранее РСФСР) в частную собственность, который осуществляется в России с начала 1990-х годов (после распада СССР). Приватизацию обычно связывают с именами Е. Т. Гайдара и А. Б. Чубайса, занимавшими в то время ключевые позиции в правительстве. В результате приватизации значительная часть государственного имущества России перешла в частную собственность.[1]

Приватизация в России часто подвергается резкой критике. Утверждается, что новые обладатели собственности получили её не по заслугам, а за счёт личных связей и неформальных отношений с первыми лицами государства и их родственниками. С приватизацией связывают появление в России олигархов, слишком сильное и несправедливое экономическое расслоение населения России. Значительная часть населения России воспринимает приватизацию 90-х как аморальную, преступную. В народе даже её стали называть «прихватизация».

С другой стороны, как утверждает Владимир Мау, приватизация проводилась в крайне сложной экономической, финансовой и политической обстановке: конфронтация Верховного совета РФ с Президентом и Правительством затрудняли создание правовой базы и проведение институциональных реформ; Правительство испытывало сильное лоббистское давление со стороны Верховного совета; на момент начала приватизации государство было не способно эффективно контролировать свою собственность, массовым явлением стала спонтанная приватизация — захват контроля над предприятиями их директорами, настроенными не на развитие предприятий, а на быстрое получение прибылей.

По мнению Владимира Мау, главной экономической задачей приватизации было повышение эффективности экономики за счёт создания института частной собственности на средства производства. В то время как в определённых сферах экономики (обслуживание, торговля) эта задача была достаточно быстро решена, в промышленности и сельском хозяйстве нужный эффект достигался гораздо медленнее, во многом из-за того, что, считает Мау, приватизированные предприятия переходили в собственность трудовых коллективов, то есть под контроль — а в перспективе и в собственность — их директоров. Сам Анатолий Чубайс позднее говорил, что залоговые аукционы были проведены, в том числе, целью не допустить прихода коммунистов к власти. [3]

Крупнейшим шагом реформирования страны стала приватизация. Приватизацию можно оценить как «поистине великое историческое дело, мирный цивилизованный эквивалент революции. До сих пор в русской истории для смены собственности использовались не ваучеры, а браунинги.

Смена форм собственности, осуществленная в России нереволюционным путем, явилась результатом крупномасштабного проекта, задуманного «архитекторами реформ» не только и не столько с экономическими, но еще в большей степени - социально-экономическими целями. Неоднократно в начальный период реформ провозглашалась цель создания широкого слоя собственников, что, с одной стороны, обеспечивает стабильность в обществе на основе принципа социальной справедливости в разгосударствлении и наделении собственностью всего населения страны, а с другой стороны, способствует экономическому росту, стимулируемому заинтересованными собственниками.

В ходе трансформации отношений собственности в масштабах всей страны ожидалось формирование новых мотиваций хозяйственной деятельности и создание предпосылок для рационального изменения структуры и организации производства, повышения его эффективности и роста национального дохода.

Существовал ряд отличий приватизации в России от процесса, который происходил в странах Восточной Европы. Прежде всего, там не стал всеобщим принцип бесплатного наделения граждан частью государственной собственности. В России же, в результате острых дискуссий, был реализован именно принцип бесплатности, не в последнюю очередь именно затем, чтобы «погасить» негативное отношение значительной части населения к самому процессу приватизации. Во-вторых, в ходе приватизации в России практически не рассматривалась проблема ее эффективности как в плане оценки возможных потерь государства, так и в плане соотнесения доходов с затратами на проведение приватизации. Отсутствовали и сценарные проработки экономического и социального развития в постприватизационный период.