Этапы формирования социологической мысли в России

1. Введение 

Идея  о необходимости создания науки, которая могла бы изучать общественные явления методами, подобными тем, что применяются в науках о  природе, начинает распространяться в  России с конца 60-х годов XIX века , после  реформы 1861 г., провозгласившей отмену крепостного права и означавшей начало новой эпохи в развитии не только экономических, но и социальных; политических, духовных процессов в жизни страны. В экономической сфере была открыта дорога развитию индустриального производства и капиталистических отношений. Стал возникать новый тип экономики, как в городе, так и в деревне, потребовавший особого теоретического осмысления, поскольку западные концепции развития капитализма не вполне подходили для российской действительности. В них нуждалось и объяснение процессов усложнения и изменения социальной структуры российского общества в связи с появлением новых классов и слоев городской и сельской буржуазии, городского и сельского пролетариата, разночинцев и т.д.

Произошло значительное оживление социальной жизни, связанное с появлением революционных демократов, народников и иных общественных движений, как противостоявших правящему царскому режиму, так и поддерживавших его. В качестве важного социального явления возникает общественное мнение, изучать и учитывать которое становится необходимым для всех господствовавших и оппозиционных структур. Таким образом, оказываются налицо социально-экономические и политические предпосылки появления новой для России науки — социологии.

К ним  в полной мере должны быть «добавлены» естественнонаучные и идейно-теоретические предпосылки, без которых ее возникновение было невозможным. В качестве первых необходимо назвать крупнейшие научные открытия середины XIX в. Это эволюционная теория Ч. Дарвина, клеточная теория Т. Шванна и М. Шлейдена, некоторые значительные достижения

области физики, астрономии, математики и химии. Открытие целого ряда фундаментальных  законов природы, использование  при этом строгих и точных методов получения естественнонаучного знания не могли не поставить аналогичных вопросов в отношении общества и методов его изучения.

Главную роль в возникновении социологии в России сыграли идейно-теоретические  предпосылки, выразившиеся в существовании  и влиянии отдельных социальных концепций, имевших как отечественное, так и зарубежное происхождение. Одна из особенностей возникновения отечественной социологии состоит в том, что в России этот процесс происходил тогда, когда в Западной Европе социология уже активно развивалась благодаря трудам О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса и многих других представителей названной науки, не принадлежащих к числу классиков, но внесших значительный вклад в ее конструирование. Временной лаг, отделяющий появление российской социологии от ее западноевропейской «старшей сестры», составляет приблизительно 30 лет.

Следовательно, работы поименованных выше социологов не могли не оказать влияния на те или иные концепции в России. Так, известно, что первым познакомил российского читателя с идеями Конта В.Н. Майков, опубликовавший в 1845 г. статью «Общественные науки в России», в которой вслед за французским социологом поставил задачу формирования новой общественной науки о законах социальной жизни людей и народов. Правда, в этой статье он оспаривал необходимость термина «социология», используя вместо него другой термин — «социальная философия». Но в данном случае значение имеет не это, а другое обстоятельство: стала внедряться в сознание общества идея плодотворности новой науки об обществе. 

2. Основная  часть. Этапы формирования социологической мысли в России.

2.1 Предсоциологический этап. Взгляды П.Я. Чаадаева и К.Д. Кавелина. 

Теперь  рассмотрим те отечественные идеи и теории, которые подготовили возникновение социологии и составили содержание ее так называемого предсоциологического этапа. Во временном отношении — это XVIII и первая половина XIX в. Именно в XVIII в., который принято в литературе называть веком просветительской философии, закладывались основы социальной мысли России. Конечно, в этом сыграли свою значительную роль петровские преобразования в стране. Их противоречивое влияние на последующее развитие общественной мысли очевидно. Главная проблема, которая была поставлена в «повестку дня» и которая, кстати сказать, по сию пору не «снята», — по какому пути развиваться России: должен ли это быть национальный, самобытный, отечественный путь или необходимо? использовать в первую очередь европейский социальный опыт.

В XVIII в. предлагались различные варианты развития России, прежде всего в плане ее социально - политического устройства, характера власти и роли государства в жизни общества. Существовали идеи укрепления этой роли, вплоть до признания необходимости авторитарного и деспотического социально - политического управления (Ф. Прокопович,  В.Н Татищев). Этим  взглядам  противостояли  идеи либерального характера, сформулированные Д.С. Аничковым, С.Е. Деснппким, Я.II. Козельским, А.Н. Радищевым. Они акцентировали внимание на отдельных сторонах развития России, связанных с деятельностью общины (Аничков), хозяйственными, экономическими и трудовыми процессами (Деснинкий), уничтожением крепостничества и самодержавия (Радищев) и др.

 В  первой половине XIX в. формулируются новые концепции, сыгравшие немалую роль в появлении социологии. Они касаются обоснования идеи историзма (Н.И. Надеждин), революционного преобразования общества как необходимого условия его прогрессивного развития (П.И. Пестель),  наконец, введения новой позитивной науки об обществе — социологии (В.Н. Майков).                                                                                        Одной из ключевых фигур в социальной мысли России в первой половине XIX в. был Петр Яковлевич Чаадаев (1794—1856), внесший своим знаменитым философическим письмом 1829 г. заметный вклад в направление социологического поиска. Оно было первым среди восьми писем написанных в 1829—1831 гг. и ходивших в рукописном варианте на французском языке по стране. В 1836 г. письмо было переведено на русский язык и опубликовано в журнале «Телескоп», вызвав при этом гнев и ярость императора Николая I. Журнал был запрещен, все, имевшие отношение к его выпуску, строго наказаны, самого же автора письма объяви ли сумасшедшим и заключили под домашний арест. Какие же идеи вы звали столь непримиримую реакцию власть имущих ? В письме Чаадаев рассматривал роль и место русского народа в истории цивилизации, давая ему крайне негативную и низкую оценку. Он писал «Дело в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого. Мы стоим как бы вне времени, всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространилось... То, что у других составляет издавна самую суть общества и жизни, для нас еще только теория и умозрение». Автор письма стремится доказать, что у России нет традиций, что все этой стране основано на подражании и заимствовании, что она живет без правил и убеждений. В этом смысле она выпадает из единства исторического процесса и находится в стороне от общечеловеческого прогресса, существует вне мировых традиций, без прошлого и будущего. «Мы живем, - писал он в этой связи. - лишь в самом ограниченном настоящем, без прошедшего и без будущего, среди плоского застоя... выделенные но странной воле судьбы из всеобщего движения человечества, не восприняли мы и традиционных идей человеческого рода. А между тем на них основана жизнь народов, из этих идей вытекает их будущее и происходит их нравственное развитие. Если мы хотим, подобно другим народам, иметь свое лицо, мы должны сначала как-то переначать у себя все воспитание человеческого рода. К нашим услугам — история народов, и перед нашими глазами - итоги движения веков». Трагическая и безысходная картина жизни России дополняется фиксацией ее полного одиночества в мире, бесцельности бытия в нем: «Одинокие в мире, мы миру ничего не дали, ничего у мира не взяли, мы не внесли в массу человеческих идей ни одной мысли, мы ни в чем не содействовали движению вперед человеческого разума, а все, что досталось нам от этого движения, мы исказили». Трудно нарисовать более мрачную реальность, из которой в то время Чаадаев не видел выхода. Правда, в последующем он занял более оптимистическую позицию, утверждая, что у России есть возможность правильного социального выбора, связанного с решением проблем социального порядка и использованием плодотворных идей, накопленных человечеством.

Значение  критических воззрений Чаадаева состоит в том, что они дали толчок для появления двух основных направлений социальной мысли в России - западничества и славянофильства, направлении, не только противостоявших друг другу на арене идейного столкновения и конфликта, но и превратившихся в тот духовно-теоретический стержень, вокруг которого стали впоследствии формироваться многие социологические концепции. Главный пункт противоборства состоял в понимании сущности и путей социального развития России.

Авторы  западнических концепции признавали приоритет общечеловеческих социальных образцов и моделей на основе рационалистического западного идеала и доказывали необходимость их насильственного внедрения. Авторы славянофильских теорий, наоборот, отрицая такой путь, убеждали в необходимости естественного и органического развития отечественной культуры за счет доминирования национальных ценностей, образцов, идеалов и традиций. Наиболее яркие представители первого (западнического) направления — В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, второго (славянофильского) — КС. Аксаков, И.В. Киреевский, А.С. Хомяков.

Нас эти  направления интересуют не столько в плане их роли в духовной жизни России, сколько с точки зрения выявления содержавшихся в них идей, имевших социологическое значение. Говоря о таких взглядах западников, отметим среди них: рассмотрение в качестве основного субъекта социально-преобразовательных процессов народов и классов; акцент на революционном характере изменений в обществе (особенно со стороны революционного крыла западничества); подчеркивание роли социальных конфликтов в жизни общества: стремление выявить единство мировой истории и определить ее закономерность и др. Что касается славянофилов, то для социологической науки в России имели особое значение такие их идеи как; признание особой роли духовной детерминации социального поведения людей; подчеркивание самобытности культурных типов: характеристика общины как основной экономической, социальной и культурной формы жизни в обществе: рассмотрение социальной эволюции как наиболее органичного типа развития и  перехода общества от одного состояния к другому.

Различия  в позициях западников и славянофилов попытался преодолеть Константин Дмитриевич Кавелин (1818— 1885), и в  этом его главное значение на пути «собирания» социологии  России. Стремясь преодолеть недостатки и ограниченность каждого из двух основных направлений отечественной социальной мысли, он своими идеями по существу завершает предсоциологический этап и создает необходимые предпосылки для непосредственного перехода к конституированию социологической науки. Его    главная мысль состоит в необходимости нахождении таких форм и путей развития России, которые позволили бы органически сочетать лучшие достижения человечества (они в работах ученого выступают как европейские) и национальный опыт. То и другое, взятое порознь, ведет к негативным результатам. В статье «Наш умственный строй» Кавелин писал: «Принимая из Европы без критической проверки выводы, сделанные ею для себя из своей жизни, наблюдений и опытов, мы соображаем, будто имеем перед собой чистую, беспримесную истину, всеобщую, объективную и неизменную, и тем парализуем собственную свою деятельность в самом корне, прежде чем она успела начаться». Чтобы этого не было, необходимо развивать самобытное начало собственной жизни, придающее ему «отличную от всех других физиономию», стремиться к высокой нравственности народа. «Только когда у нас разовьется индивидуальное начало, когда народится и на Руси нравственная личность, может измениться и наша печальная ежедневная действительность|.

С личностью, прежде всего с ее внутренним саморазвитием, нравственностью и культурой, связывал общестненный прогресс Кавелин. Исследователи его творчества справедливо отмечают, что именно в трактовке прогресса как внутреннего саморазвития личности (а не изменения внешних социальных форм) оказался заложен переход к субъективной социологии, которая стала одним из доминирующих направлений развития этой науки в России. 

2.2  Первый  период: господство субъективной  социологии и позитивизма. 

Цервы»  период российской социологии, как  н па Западе, пыл гсспо связан с- господством позпчшшстских идей. С ними ашзко сооч носились положения субчл'ктпшюн социологии, состапднншсн «российскую специфику*. Вначале ощущалось ;к толы ю сил ыюс влияние концепции О. Копта (работы П..'!. Лаирона, 15.Н. Лесеиича, Д.Н. Писарева), по затем оно оказалось щм-ододенным. На рубеже 1860 -1870-х гг. появляются первые «чисто» социологические работы, выполненные в духе субъективной социологии н позитнвпама. Они принадлежали П.Л. Лаврову н П.К. Михайловскому. С этого времени, пишет известный российский социолог Н.11. Кареев (о котором далее подробно будет сказано), у нас «началось развитие социологической литературы» 11997. С. 32].

К появлению  субъективной социологии н позитивизма  как самостоятельных направлений в российской социологии следует относиться, по-видимому, неоднозначно. С одной стороны, нельзя отрицать влияния западно-европейских его основателей п принятия целого ряда их позиций. Это видно и.ч работ российских авторов п в первую очередь из рецензии Ланрова 1808 г. на книгу «О. Копт и положительная философия». С другой стороны, ряд положений «классиков» позптшшзма подвергался ими критике.

Что привлекало российских исследователей в позитивизме? В первую очередь стремление его  сторонников создать новую науку  об обществе, синтезировать научное  знание, активно использовать методы естественных наук для анализа социальных процессов н явлении. Социология, вслед за Коптом, рассматривалась как высшая наука в системе научного знании о мире, признанная открывать и разрабатывать наиболее общие социальные законы. Поэтому не случайно был проявлен громадный интерес к использованию самых разнообразных эмпирических данных о социальных гцю-цеесах. Однако при этом объект и предмет социологии российскими исследователями не был выявлен достаточно четко, в результате чего социология и социальная философия оказались «неразмежевавшимися», а зачастую и просто причудливым образом соединенными.

В рамках первого периода российской социологии сложилось несколько направлений исследований. Это были: субъективная социология и тесно связанное с ней психологическое направление (Н.И. Кареев, Н.М, Корку пои, П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, С.Н. Южаков); позитивизм М.М. Ковалевского; натурализм в его различных формах (Н.Я. Данилевский, II.Ф. Лилиенфельл, Л.И. Мечников, А.И. Страниц), среди которых выделялись географический детерминизм и оргапицизм; экономический чатериадизм и ортодоксальный марксизм (ГВ. Плеханов). 

2.3 Второй  период: господство неокантианства. 

В конце 1880-х — начале 1890-х гг. российский позитивизм (как ранее ц| западноевропейский) столкнулся с рядом трудностей vi противоречий,! связанных с натуралистическим и психологическим редукцпонизмом в.[ социологии. В связи с этим были подвергнуты критике попытки сближе-1.1 ния социологии с естествознанием и объяснения социальных процессов .1,1 с помощью естественнонаучных методов. Возникает антпнознтивист- v) ское течение в социальной мысли России, «ядром» которого стало нео- .-"-'

кантианство. С В его теоретико-методологических рамках, наряду с критикой вульгар- и] ного натурализма, эволюционизма и механицизма, доказывалось, что об-   | щественную жизнь в целом, в России в частности нельзя рассматривать как  1 разновидность естественного, природного процесса. В ней необходимо ви-': деть, с точки зрения неокантианства, в первую очередь культурно-ценнооч ные аспекты человеческого поведения, обладавшие уникальными, неповторимыми особенностями. С подчеркиванием именно этой позиции было связано отрицание единства гуманитарного и естественнонаучного знания и признание доминирующего значения первого. Наиболее яркими представителями неокантианства в российской социологии были Б.А. Кистяков¹ ский, П.И. Новгородцев, Л.И. Петражицкий, В.М. Хвостов.                       *; Возникновение неокантианства в российской социологии, впрочем, во^ все не означало отказа многих авторов, разделявших позиции позитивизме и субъективной социологии, от своих научных убеждений и взглядов. Но | результате появления философско-социологического «антипода» позитй визма — неокантианства стала усиливаться научная аргументация эти взглядов, что в конечном итоге способствовало идейно-теоретическое обогащению российской социологии. Продолжают успешно работал! Н.Й. Кареев, М.М. Ковалевский, П.Ф. Лилиенфельд, Е.В. де Роберти, сточ ронники экономического материализма и др.                                              1 Трудности поджидали российскую социологию совсем с другой сто! роны, они касались ее общественного признания и институционализаци| Новая наука в правящих кругах была встречена настороженно, если а сказать враждебно. Одна из основных причин — ее тесная связь с событ| ями и оценками политической жизни в стране и за рубежом и попыт включения в непосредственную политическую деятельность ряда сои логов, особенно тех, кто требовал революционного ниспровержения ( шествующего строя. Кстати, именно тесной связью с реальными полит ческими процессами и действиями отличалась российская социолог (по крайней мере, ряд ее представителей, что бросало «тень» на всю 1 уку) от западной, поскольку последняя формировалась в постреволюи онных условиях и не была ориентирована на радикальное преобразов ние власти.                                                                                            ^