Антиглобализм как социальное явление

      Очевидно, что на такой разнородной основе не могла сформироваться какая-либо цельная или устойчивая идеология. Идейные, политические, социальные, экономические и культурные взгляды участников антиглобалистского движения весьма различны и часто попросту противоречат друг другу. В общем и целом, в русле движения можно обнаружить две главные тенденции – реформистское и «альтернативистское». В то время, как приверженцы первого отвергают неолиберальный вариант капитализма и «крайности» свободы торговли, сторонники второго стремятся найти какую-либо альтернативу существующему социальному строю. Среди основных идей, распространенных в кругах антиглобалистского движения, но разделяемых далеко не всем спектром его участников, следует прежде всего выделить критику транснациональных корпораций (ТНК) и основных институтов «нового мирового порядка». Большинство антиглобалистов убеждены в том, что именно ТНК и финансовые круги управляют современным миром, контролируют его политику и экономику.

      Еще в 1997 известный исследователь мировой  экономики Фредерик Клэрмон (Frederic F.Clairmont) доказывал, что 200 крупнейших корпораций держат под контролем мировое хозяйство, политику и информационные потоки. Их обороты составляли 26% мирового производства, что превышало суммарное производство 182 стран мира вместе взятых.

      «Власть принадлежит сегодня финансовым рынкам, где котируются лишь 150 человек, руководителям транснациональных корпораций и их слугам, которые занимают посты во Всемирной торговой организации, Организации экономического сотрудничества и развития, Всемирного банка и Европейской комиссии, – утверждает, например, писательница Сьюзен Джордж (Susan George), президент парижской Обсерватории глобализации и вице-председатель АТТАК Франции. – Они встречаются между собой на таких форумах, как Круглый стол европейских промышленников или Трансатлантический бизнес-диалог, в постоянных комитетах президентов и генеральных директоров, которые, к примеру, ежегодно представляют Европейской комиссии или Североамериканскому правительству список того, что подлежит обсуждению, и это становится списком того, что они хотели бы получить от правительств». Этот список, по мнению С.Джордж, автора нашумевшей книги Доклад Лугано (El Informe Lugano) о международной экспертократии, включает определение политических целей и задач, точные установки в отношении правил экономической игры «в каждой области экономики и на каждом уровне различных администраций», а также технические нормативы для решения конкретных проблем. «Североамериканское правительство, – заявила она, – регулярно сотрудничает с федерациями промышленников, которые представляют петиции во Всемирную торговую организацию, чтобы избежать препятствий на пути торговли». Для этого осуществляется приватизация общественных услуг и т.д. Речь, по словам С.Джордж, идет о своеобразной «торговой конституции» для всего мира.

      Рассуждения некоторых антиглобалистов о мировом контроле банков и крупнейших корпораций подчас похожи на теории «закулисной власти» и «мирового заговора», которые выдвигаются ультраправыми и фашистскими кругами. Впрочем, большинство участников движения, особенно на его левом фланге, отвергают такие параллели, хотя и разделяют общий пафос, направленный против транснациональных корпораций. Умеренное крыло антиглобалистов, со своей стороны, направляет острие критики в сторону финансового капитала. Его представители утверждают, что именно финансовые операции и сделки, а также перевод капиталов в страны с более дешевой рабочей силой и худшими социальными и экологическими стандартами служат причинами негативных сторон глобализации. Это течение умеренных, возглавляемое организацией АТТАК, стремится ограничить влияние финансового капитала и тем самым «оздоровить» современную капиталистическую систему. Оно выступило в поддержку идеи, выдвинутой американским экономистом Джеймсом Тобином (James Tobin): введения налога на финансовые трансакции в размере 0,1–0,2% (так называемый налог Тобина). Сторонники этого плана не только рассчитывают таким способом поощрить капиталовложения в сферу производства, но и предлагают своеобразное неокейнсианство: суммы, вырученные за счет «налога Тобина» предполагается направлять на социальные нужды и на развитие стран «Третьего мира». Они предлагают использовать для этого реорганизованные международные институты, такие как ООН и Всемирный банк. Левое крыло считает этот план реформистским, утопическим и неосуществимым при капитализме, поскольку он противоречит интересам всех правящих слоев и групп существующего общества.

      Призывы к укреплению суверенитета и власти национальных государств в противовес «транснациональному контролю»  – это одна распространенная реакция  на представления о вселенской власти ТНК. Эту концепцию защищают, с одной стороны, многие движения и организации из стран «Третьего мира», а с другой, умеренное крыло антиглобалистов из индустриально развитых стран. Неолиберализм разрушает национальные государства и национальные культуры, заявляет, например, лидер сапатистов субкомманданте Маркос, делая из этого вывод о необходимости укреплять национальный суверенитет и национальную общность. Европейские неокейнсианцы, в свою очередь, противопоставляют нынешний неолиберальный капитализм регулируемому и видят в национальном государстве орудие такого регулирования в интересах населения. «Государства имеют больше власти, чем используют», – утверждает вице-президент французской АТТАК С.Джордж.

      С идеей упрочения национального суверенитета нередко связано представление об укреплении и поощрении «национального производства» в противовес «транснациональному». Так, в ходе протестов против Всемирной торговой организации, которые произошли в Сиэтле в 1999, с требованием к правительству США принять протекционистские меры выступили американские профсоюзы. Эти позиции распространены и в профсоюзных кругах других стран. Французская «Крестьянская конфедерация» добивается поощрения национального сельскохозяйственного производства и т.д.

      Левое крыло антиглобалистов, в значительной мере следуя анархистской традиции, отказывается видеть в государстве нейтральный  инструмент в интересах всего  общества, считая его инструментом господства и угнетения, а также осуждает национализм. Оно призывает к демонтажу государственных структур самоорганизованным обществом, а не к укреплению национальных государств. Острые споры по этому вопросу вспыхнули, к примеру, на конференции «Глобального действия народов»» в Женеве в 1998: представители общественных движений из стран «третьего мира» настояли на включении пункта о национально-государственном суверенитете в заключительную декларацию, многие участники из Европы (преимущественно левые) тщетно возражали.

      В выступлениях против «транснационального» контроля не последнее место занимают антиамериканские настроения многих групп и организаций антиглобалистского движения. Приверженцы этих взглядов обвиняют США и американские корпорации в навязывании своей власти всему остальному миру. Усилению этой позиции способствовали военные акции, которые предприняли США в бывшей Югославии, Афганистане и Ираке в 1990–2000-х, расширение НАТО и американского военного присутствия в других странах и т.д. По завершении Всемирного социального форума в Бомбее в 2004 была проведена крупная антиамериканская демонстрация.

      Антиамериканизм антиглобалистов встречает поддержку  со стороны крайне правых, а нередко  – и скрытую симпатию в некоторых  кругах европейского истеблишмента, конкурирующего с США на мировой арене в экономической и политической областях.

      На  левом фланге антиглобалистского движения преобладают настроения традиционного  «антиимпериализма». В этой связи  острие критики часто обращено против США как наиболее мощной военной  державы мира и против государств, которые воспринимаются как американские «сателлиты» (например, Израиля). Одновременно выражаются симпатии в адрес «национально-освободительных» движений, при чем часто упускается из виду то, что и они совершают насилия против гражданского населения и меньшинств.

      Полемизируя с традиционным «антиимпериализмом», некоторые из левых участников антиглобалистского движения склоняются к теории «Империи», выдвинутой европейскими теоретиками социальных движений Антонио Негри (Antonio Negri) и Михаэлем Хардтом (Michael Hardt). В своей книге «Империя» («The Empire», 2000) они утверждают, что в действительности системе противоборствующих национальных империалистических государств пришел конец, более того, что границы между «первым» и «третьим» миром стираются процессами глобализации. Новый глобальный капитал при помощи своих институциональных инструментов (ООН, встречи Большой Восьмерки, МВФ, Всемирного банка и т.д.) создает, с их точки зрения, новый глобальный имперский суверенитет, который связывает воедино всемирную систему угнетения и эксплуатацию. В нее включены правящие круги как центра, так и периферии глобального хозяйства. Возражая против антиамериканизма, Негри и Хардт полагают, что у возникающей Империи нет единого центра. Однако эти взгляды оспариваются многими активистами и теоретиками в антиглобалистском движении, в том числе и на его левом крыле. Обострение политических противоречий в связи с войной в Ираке в 2003 между США и Великобританией, с одной стороны, и Францией и Германией, с другой, нанесло теории «Империи» как уже свершившегося факта существенный ущерб.

      В противовес существующему общественному  порядку антиглобалисты предлагают различные альтернативы. Весьма популярен  лозунг «укрепления гражданского общества», или «новой гражданственности». Его сторонники пропагандируют активное участие граждан в процессе принятия политических решений. Согласно этим представлениям, граждане должны быть хорошо информированными и сознательными, чтобы иметь возможность правильно использовать имеющиеся механизмы представительной демократии и благодаря этому контролировать глобализацию. Общественные (неправительственные) организации, составляющие основу антиглобалистского движения, должны, по мнению приверженцев «новой гражданственности», стать главным субъектом активного гражданского общества. Такую точку зрения отстаивают в особенности АТТАК, Крестьянская конфедерация, часть социал-демократов, коммунистов и троцкистов.

      Левое крыло сторонников «новой гражданственности» (левые социалисты, троцкисты, коммунисты и др.) выдвигает идею «партиципативной демократии» (демократии участия). «Национальный суверенитет очень ослаблен, – поясняет бразильский социолог Эмир Садер (Emir Sader), один из организаторов Всемирного социального форума в Порту-Алегри в 2001. – Выход сегодня должен быть найден в усилении самоопределения населения как выражения национального суверенитета. Это означает демократизацию власти и государства в стиле политики участия... Необходимо попытаться путем процесса политической демократизации сократить власть капитала в соответствующих обществах».

      Предлагаемая  модель призвана соединить существующую систему представительной демократии с широким привлечением граждан  к принятию политических решений. Предполагается создать общественные советы с консультативными и совещательными функциями. В качестве примера пропагандируется опыт «бюджета участия» в бразильском городе Порту-Алегри, в котором находится у власти троцкистская фракция Партии труда. Городские власти проводят консультации и переговоры с гражданскими инициативами, неправительственными организациями и различными общественными ассоциациями при определении того, как и на какие нужды должны распределяться бюджетные статьи расходов.

      Наиболее  левая часть антиглобалистов, в  известной мере продолжающая анархистские традиции и скептически относящаяся к государству, отвергает ориентацию на политическую власть и реформы в рамках существующего строя и настаивает на параллельном, «альтернативном» развитии общества. Широкую популярность в этих кругах приобрела книга шотландского социолога Джона Холлоуэя (John Holloway) «Изменить мир, не беря власть» («Change the World Without Taking Power») (2002), центральная идея которой – создание социальных пространств, автономных по отношению к государству и капиталу. Холлоуэй доказывает, что как реформизм, так и революционный марксизм потерпели полную неудачу, полагаясь на изменение общества c помощью завоевания государственной и правительственной власти. Ставка на государство – это ловушка, утверждает он, поскольку государство было и остается чисто авторитарной структурой. Сердцевина власти, по его мысли, – не в государстве, как таковом, а в самих капиталистических социальных отношениях, которые проникнуты несвободой, фетишизмом и отчуждением. Поскольку эти отношения сохраняются, то простая смена власти ничего не меняет в обществе.

      Холлоуэй  подверг решительной критике  марксизм с его притязаниями на «научность»  и «научную истину». По его мнению, в самой этой претензии заложена основа для авторитарной практики: угнетенные подразделяются на тех, кто обладают знанием (авангардную партию или лидеров), и тех, кто обладают неправильным сознанием (массы). Отсюда проистекает манипулирование народом и новая иерархия.

      По  мысли Холлоуэя, капиталистические  и авторитарные общественные отношения могут быть изменены лишь путем альтернативной социальной практики, которую разовьют сами угнетенные в процессе сопротивления и самоорганизации, «в борьбе за освобождение человеческого потенциала» и творческих сил людей. «В процессе борьбы (против системы) создаются связи, которые не служат отражением властных отношений, против которых ведется борьба: отношения кооперации, солидарные связи, отношения любви, связи, которые уже предвосхищают то общество, за которое мы боремся».