Гармония мысли и слова

     А ведь мы, русские, не замечаем этой разности, -уловленной чужим ухом: просто с детства запоминаем. А переучиваться, перезапоминать заново? Говорим себе: "Стоит ли?".

    Нередко  наблюдается  неправильное  образование  форм  слова. Спросишь, как во множественном  числе будет "дно ведра" —  отвечают: "днища ведер". Но ведь днища только у танков, например, или у лодок да катамаранов бывают, а у ведер всегда были донья. .

    В одном из старших классов в  школе шло факультативное занятие  по культуре речи. Учительница предложила учащимся образовать форму единственного  числа от существительного туфли. Назывались разные формы: туфлЯ, тУфля, тУфель... Но был в классе Коля-"профессор" — "палочка-выручалочка". Учительница — к нему:

    —Ну а ты, Коля, как думаешь?

    Тот сощурился под испытующими взорами  одноклассников, подумал и — толи в шутку, то ли в всерьез — сказал:

    —- Тут, кажется, все зависит от того, на чью ногу эти туфли. Если на женскую — туфля, а на мужскую — туфель.

        

    А про слово кочерга выдающийся юморист Михаил Зощенко (1894—1958) целый  рассказ соорудил. Помните, к управляющему банно-прачечным хозяйством истопник заявился и стал жаловаться, что на все шесть печей у него одна кочерга осталась, да и та неисправная, а нужно целых шесть.

    Мне пришлось слышать изустный пересказ о злополучной кочерге от самого Михаила Михайловича —причем, на сочной украинской мове — и намного выразительнее, чем в печатном тексте рассказа. Излагаю его устную версию. — Пиши заявку, — говорит управляющий. Сказано — сделано. И вот высокий начальник кладет на заявку истопника резолюцию: "Начальнику склада. Предъявителю настоящей заявки выдать шесть ..." Написал — а дальше слово не вытанцовывается: то ли кочерг, то ли кочергей, то ли кочергов... Отложил заявку в сторону и — к истопнику:

    — Ладно, я тебе три кочерги выпишу, а за остальными завтра

    придешь.

    Находчивый  был начальничек, а вот так  и не дошел умом до

    единственно нужной формы — кочерёг...

    

 

    А ведь мы, русские, не замечаем этой разности, уловленной. чужим ухом: просто с детства запоминаем. А переучиваться, перезапоминать заново? Говорим себе: "Стоит ли?".

    Нередко наблюдается неправильное образование  форм слова. Спросишь, как во множественном  числе будет "дно ведра" —  отвечают: "днища ведер". Но ведь днища только у танков, например, или у лодок да катамаранов бывают, а у ведер всегда были донья,

    В одном из старших классов в  школе шло факультативное занятие  по культуре речи. Учительница предложила учащимся образовать форму единственного  числа от существительного туфли. Назывались разные формы: туфлЯ, тУфля, тУфель... Но был в классе Коля-"профессор" — "палочка-выручалочка". Учительница — к нему:

    —Ну а ты, Коля, как думаешь?

    Тот сощурился под испытующими взорами  одноклассников, подумал и — то ли в шутку, то ли в всерьез — сказал:

    — Тут, кажется, все зависит от того, на чью ногу эти туфли. 
Если на женскую — туфля, а на мужскую — туфель.

    А про слово кочерга выдающийся юморист Михаил Зощенко (1894—1958) целый  рассказ соорудил. Помните, к управляющему банно-прачечным хозяйством истопник заявился и стал жаловаться, что на все шесть печей у него одна кочерга осталась, да и та неисправная, а нужно целых шесть.

    Мне пришлось слышать изустный пересказ о злополучной кочерге от самого Михаила Михаиловича-причем, на сочной украинской мове — и намного выразительнее, чем в печатном тексте рассказа. Излагаю его устную версию.

    — Пиши заявку, — говорит управляющий.

    Сказано — сделано. И вот высокий начальник  кладет на заявку истопника резолюцию: "Начальнику склада. Предъявителю настоящей заявки выдать шесть ..." Написал — а дальше слово не вытанцовывается: то ли кочерг, то ли кочергей, то ли кочергов... Отложил заявку в сторону и — к истопнику:

    — Ладно, я тебе три кочерги выпишу, а за остальными завтра! 
придешь.

    Находчивый  был начальничек, а вот так и не дошел умом до единственно нужной формы — кочерёг...

     Настоящий оратор — зто мастер слова, хранитель языка и его норм. "Все начинается с себя". ,

    Заботится оратор и о чистоте речи. Но в  речи чистота чистоте рознь» Следует  различать чистоту речи грамматическую и стилистическую.

    Грамматической  чистоте нас с детства учат в школе: говорите и пишите так, а  не этак... Тут все зависит от общей  и речевой культуры человека. При  говорении недопустимо искажать слова, без нужды и не к месту  вставлять в речь диалектные, иноязычные и жаргонные слова. Об этом писано-переписано, говорено-переговорено уже столько, что и напоминать-то казалось бы неловко. Но — нет! Порча речи и ее чистоты в последнее время даже усилилась: падает общеязыковая грамотность, а с нею речевая культура. Теряется здоровое речевое чутье, без которого оратору в речи не обойтись.

    Но  чистой речью называют не только грамматически  правильную речь. Чистоту речи создает еще стилистическая грамотность, не легко нам достающаяся.

    Есть  в лингвистике такой научный  термин— паронимы, под которыми понимаются однокоренные (родственные) слова, близкие по звучанию или частично совпадающие в своем значении (например, невежа — невежда, снискать — сыскать, оплатить — уплатить, скрытый — скрытный). Правда, чаще всего к паронимам относят также разнокоренные (неродственные) слова, близко звучащие и вследствие этого допускающие смешение в речи (например, сер— сэр, компания — кампания). И если смешение внешне сходных слов приводит к грубым речевым ошибкам, то смешение паронимов порождает стилистическую неправильность, непозволительные речевые казусы. А такие стилистические . "грехи", порожденные паронимией, особенно опасны в ораторской | речи, рассчитанной на массы слушателей. Нередко приходится слышать, как оратор, не заботясь о речевой точности (да и о речевой культуре тоже), легко подменяет гордыню — гордостью: "Надо учиться смирять свою гордость (вместо гордыню. — А.Л.)". Или: "Мы не учитываем грубых факторов (вместо фактов — А.Л.) местнического подхода при проведении приватизации".

    Но  паронимы не только налги искусители, а и друзья — только для этого  ими нужно умело распоряжаться. Обратите внимание, как умело "сталкивают" паронимы — даже б пределах одной фразы — мастера слова. Так, известный судебный оратор Ф.Н.Плевако в одной из своих речей следующим образом противопоставил паронимы: "Я буду вести не придуманную, а продуманную речь". А вот столь же удачная фраза с "играющими" паронимами у А. Ы. То лето го: "Эстетизм — это красивость, не красота, любование, а не любовь, сердитость, а не гнев..." А смотрите, как ярко "играют" паронимы в народной речи — в русских пословицах и поговорках: "Какова нажива — такова и прожива", "Суд не в осуд".

    Сейчас  модно щеголять иностранными словами  — и к месту и не к месту, а лишь моде времени ради. Даже родной азбуки чураемся — подавай нам латиницу! Чужие слова, написанные чужими литерами, назойливо лезут в глаза, лавиной рвутся в нашу речь и с рекламных щитов, и с экранов телевизоров, и даже со страниц газет (подавай и им иностранные этикетки!), стремясь изменить даже нагие мышление.

    Нет, не пуризм заговорил во мне (к месту  употребленное иностранное слово уважать надо) — беспокоит грозящая опасность нашему языку потерять свою гордую высоту языка мирового.

    В свое время В.Г.Белинский очень  точно определил отношение к "своему" и "чужому" в нашей речи: "Нет  сомнения, что охота пестрить русскую  речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания противна здравому смыслу и здравому вкусу, но она вредит не русскому языку и  не русской литературе, а только тем, кто одержим ею. Но противоположная  крайность, то есть неумеренный пуризм, производит те же следствия, потому что крайности сходятся. Судьба языка не может зависеть от произвола того или другого лица. У языка есть хранитель надежный и верный: это — его же собственный дух, гений".

    Давайте уважать родное слово: оно — наша связующая нить с великим наследием прошлого, со всем тем, что завещали нам наши предки. Не след нам щеголять иностранщиной не только в одежде, но особенно в слове. Уместно привести здесь слова Льва Толстого, сказанные им еще в молодые годы: "Как ни говори, а родной язык всегда останется родным. Когда хочешь говорить по I душе, ни одного французского слова в голову нейдет,  а если | хочешь блеснуть, тогда другое дело".

    А шеголять иностранными словечками у нас любят: массовой информации (газеты, радио, телевидение) то и дело мелькают саммиты и имиджи, рейтинга и эксклюзивы. Однажды пришлось услышать, как старая сельская бабка похвалялась своим беззубым подружкам: "О, у моего старика новое хобби заявилось: такие корзинки из лозы плетет — просто загляденье". Понятно: на языке нынешнего радио и телевидения опыт прошла...

    Как уже говорилось, портят речь штампы и канцеляризмы. Штампы — это  шаблоны, ходульные, окостенелые выражения, а канцеляризмы — стандартизированные словесные обороты. Они почти органичны в официально-деловых документах, но,      попав в живую речь, создают бесцветную, сухую речь — словно по ней наждаком хватили.

    В своей книге "Живой как жизнь" К.И.Чуковский метко и справедливо  нарек "канцеляритом" неоправданное использование в речи официально-делового стиля.

    "Сколько  ядовитых стрел сатиры и юмора  выпущено против "канцелярита", "мертвой воды" — штампованной, унылой стереотипной речи! А все равно приходится снова и снова говорить об опасностях словесных штампов, их устойчивости, живучести, заразительности. В чем же тут дело? Может быть без штампов в определенных ситуациях вообще нельзя обойтись? А может быть, не всегда ясна разница между штампованной, то есть обессмысленной речью и привычно-расхожими оборотами? Ведь штамп — это избитое выражение, которое теряет точный и конкретный смысл от частого употребления...".

    Выступая  в защиту "живого и светлого русского языка", К.Г.Паустовский писал: "Появилось  у нас довольно много людей, владеющих  двумя языками — языком ведомственным и языком живым. Они применяют тот или иной язык смотря по надобности, Шаблонный и неуклюжий язык протоколов и отчетов считается у этих людей как бы эталоном современности — языком, единственно годным для служебной и общественной жизни. Живая и образная речь отодвигается на второе место — в область семьи, личных привязанностей и увлечений".

    Сколько мы уже слышали этой штампованной речи: внимание обязательно постоянное, пристальное или неослабное, поддержка — активная, сроки — конкретные или сжатые, критика —резкая? почин — ценный и пр. Эти слова-прилипалы, сухие и холодные, порождают у слушателей смысловую пустоту, лишают речь жизненной энергии.

    Из  речи в речь кочуют расхожие выражения: заострить вопрос, принять меры, поставить во главу угла, поднять на должную высоту, держать в поле зрения, усилить внимание и т.п.

    Говорят, от частого употребления слово теряет силу и выходит из употребления, как, например, бывает в жаргоне или  сленге. Но не тут-то было: и расхожие выражения, и слова-прилипалы не только живучи, но и, как корь, заразительны.

    Что же касается канцеляризмов, то без них  не обойтись, например, при составлении  и написании официальных и  деловых бумаг и документов. Правы Ю.А.Бельчиков и Н.Н.Кохтев, "никто не будет возражать против фразы в гарантийном письме: "Наше предприятие готово принять Вас на работу на должность..." ...Но мы сразу же почувствуем этот самый "канцелярит", когда услышим, как муж обращается к жене: "Принимаю с удовлетворением твое предложение приступить к совместному воскресному отдыху...".

    Канцеляризмы  используются писателями-сатириками в  целях создания комического эффекта, как это мастерски делали М.Е.Салтыков-Щедрин ("За словесное оскорбление укоризной в недостатке благовоспитанности и неимении христианских правил с поднятием руки, но без нанесения...") или И.Ильф с Е.Петровым ("По линии огурцов дело обстоит благополучно...").

    "Язык  готовых выражений, — писал  А.Н.Толстой, — тем плох, что  в нем утрачено ощущение движения, жеста, образа. Фразы такого языка  скользят по воображению, не  затрагивая сложнейшей клавиатуры  нашего мозга".