Синкретизм и новые реклигии

Оглавление 

    Введение

    Синкретизм  в религии проявляется гораздо шире, чем кажется на первый взгляд и охватывает не только религиозные системы Японии и Китая. Начав исследовать это явление очень скоро можно придти к несложному выводу: большая часть известных нам религий, а в особенности – мировые религии, столпы общественного сознания, за которыми идут миллиарды людей, религии, которые зачастую являются основами общества по сути своей синкретичны со всеми вытекающими из этого последствиями. Кроме того, это явление не узколокально ни географически, ни хронографически – не смотря на всплеск т.н. «новых религий», явно синкретических сект и течений в последнее время, такого рода философско-религиозные течения появлялись и раньше, можно даже сказать, что синкретизм в религии – спутник развития общества от первобытного к более современного. Однако, наряду с этим, существуют религии и не обладающие такими свойствами, которые могут даже сосуществовать на одной территории, но никогда не смешиваться в рамках одного обещства.

    Что такое синкретизм применительно  к религии, как он возникает, где, когда и почему, какие положительные и отрицательные стороны он имеет мы рассмотрим в данной контрольной.

     Понятие синкретизма

    Синкрети́зм (от греч. συγκρητισμός — соединение, объединение) определяется как соединение разнородных вероучительных и культовых положений в процессе взаимовлияния религий в их историческом развитии. [10]

    Синкретизм  — общекультурное явление, аналогичное  эклектике в философии: это внешнее, неорганическое, искусственное соединение фрагментов или элементов разнородных учений религиозного, антропологического или космологического характера. Духовные основы подобного соединения либо не определяются ясно, либо не увязываются с содержанием привлекаемых фрагментов. [9]

    Термин  «религиозный синкретизм» применяется  при анализе трёх различных по происхождению феноменов. Во-первых, синкретизм – это характеристика специфической нерасчленённости первобытного сознания. [9] Это так называемый первичный синкретизм и мы его не будем касаться в данной работе. Во-вторых, синкретизм – это результат взаимодействия религий различного уровня с образованием новой системы верований и культа, распространившейся в некой естественно-исторической общности людей. Религии древних цивилизаций были результатом синкретизма верований различных племён. Особый интерес представляет синкретизм мировых религий с языческими культами, такой синкретизм стал основой идентичности народностей и наций, а также стал способом сохранения культурного наследия этносов, что мы как раз и рассмотрим далее. И в-третьих, синкретизм представляет собой культурный эффект эпохи глобализации и постмодернизации – произвольное смешение фрагментов множества религиозных форм, субъектом которого выступает индивид. Индивидуальное самоопределение в вопросах веры приводит к конструированию так называемых «новых религий», разнообразных сект и синкретичных «личных религий».

    Синкретизм  в религиозной сфере существует закономерно как следствие исторической преемственности и многокомпонентности религиозных феноменов, «всякое религиозное новообразование – это синкрет новых и старых элементов» [3, с. 15].

    И вот как раз последние два  случая – вторичный синкретизм и новый религиозный синкретизм и будет представлять для нас наибольший интерес. Во-первых, потому что они более подходят под область исследований дисциплины религиоведения, а во-вторых, потому что синкретизм – это самый распространённый механизм создания не тольео религиозгных культов и течений в современности и понимание, а так же умение им управлять необычайно важно и для потребителя культа (знать что ты потребляешь на самом деле) и для генератора культа (как создать нечто, что бы распозновалось потребителем как культ).

    Появление религиозного синкретизма

    В какой момент в развитии религии  мы можем начинать говорить о появлении  синкретизма? Очевидно, мы будем говорить о сложных формах религиозного сознания, о более комплексных по социальному устройству обществах. И вот почему.

    Культуры  первобытных народов, пребывая в  состоянии нерасчленённой самодостаточности, не способны взаимодействовать, а тем более соединяться друг с другом. По большому счёту всё «чужое» отторгается как вредное или игнорируется, так как для его интерпретации рассматриваемая первобытная культура ещё не имеет понятийной матрицы – необходимые элементы культа уже существуют, в дополнении надобности нет, а замещения не допускаются. Вот почему мы можем найти исследования, в которых рассматривается синкретизм монотеистических религий с язычеством (самое частое проявление синкретизма, на самом деле), развитых религиозных систем между собой (например, конфуцианства, даосизма и буддизма в Китае или буддизма и синтоизма в Японии) и даже элементы синтеза мировых религий (ислама с христианством или христианства с буддизмом), но нет исследований, описывающих синкретизм мифоритуальных культур.

    Уже один из первых разработчиков методологии исследования религиозного синкретизма Н.М. Маторин [5] отмечал, что синкретизм предполагает взаимопроникновение религий, различающихся по степени своего развития. При всей условности деления религий на «простые» и «сложные» было понятно, что «простые» между собой не синтезируются. Гораздо позже А.И. Клибанов также рассматривал синкретизм как продукт разных по уровню развития религий [4].

    По  всей видимости, у первобытного общества просто пока ещё нет необходимости в создании синкретных религий и нет механизмов для синтеза разнообразных философско-религиозных представлений, что поялвяется при становлении общества более сложным по структуре, более комплексным. Первобытные религии обычно отвечают потребностям своего общества – первобытного. Это может быть земледельческое общество или скотоводческое, оседлое или кочевое, воинственное или мирное. И в верованиях такого общества отражаются все его потребности в культах, ритуалах, космогонических мифах и философском обосновании своего существования. По мере развития общества у него появляются новые ниши, которые никак не охвачены объяснением существующей религии. А, поскольку их автохтонная религия не может ответить на вопросы, рождённые новым обществом, неизбежно возникает синкретизм и новые ячейки искусственно или естественно заполянются ответами религии и философских воззрений соседей.

     Синкретизм мировых  религий с языческими представлениями

    «Вторичный  синкретизм» – это не просто новый  этап эволюции исходного феномена, но принципиально другое явление, которое возникло в результате взаимодействия уже сложившихся религиозных систем со специфическими воззрениями и культом. Возможность появления такого типа синкретизма обусловлена рядом исторических обстоятельств, первым из которых было обособление религии в относительно самостоятельную сферу духовной практики при переходе от первобытности к архаике, или (в другой терминологии) от дикости к варварству. [9]

    Формирование  плёмён стало историко-культурной предпосылкой появления собственно религии с оформленным институтом жрецов, богослужений, жертвоприношений. Древнеегипетская, древнегреческая, древнеримская, древнеиндийская, древнекитайская и древнепонская религии являли собой синкретические образования, включавшие в себя элементы религиозных воззрений и культа всех этнических групп региона.

    Например, синкретизм имел широкое распространение в Древнем Риме и в государстве инков, когда инкорпорация богов побеждённых земель в собственный религиозный культ поддерживалась на уровне государственной политики.

    Среди разных вариантов синкретизма наибольшую историческую роль сыграло взаимодействие языческих представлений с мировыми религиями. Язычество, вплетённое в живую ткань жизни народа, оказалось неуничтожимым при любом идеологическом воздействии, в то же время монотеистические религиозные системы, которые имели развитую догматику, культ и институты, также оказались весьма гибкими. Богословская рефлексия не только защищала чистоту догматики, но и способствовала возникновению адаптированных версий монотеизма, выступала движущей силой процесса синкретизации.

    Принятие  мировой религии (будь то христианство, буддизм или ислам) становилось мощным фактором самоопределения такой этнической общности как народность. Парадоксально, что мировые религии, содержащие сильные универсалистские тенденции по объединению всего человечества в «умму мусульман» или «братьев во Христе», на деле стали предпосылкой укрепления этнической идентичности.

    Потому  что в ходе такого процесса в разных обществах появлялись разные версии монотеистических религий, которые с одной стороны были адаптированны к автохтонным верованиям (языческим), а с другой стороны были официально признанным , например, христианством или мусульманством. То есть, общество, принимая такую адатированную, синкретичную религию с одной стороны сохраняло свою идентичность, как этнос, а с другой стороны могло стать полновпаравной частью некоторого большего суперэтноса. [3, с. 245]

    Так появление ислама позволило разрозненным арабским племенам осознать своё генетическое единство и противостоять древним иранцам-огнепоклонникам, представляющих на момент появления мусульманства значительную политическую и военную силу. [3, c. 246] Многие малые этносы принимая ислам чувствовали себя частью большого мощного суперэтноса с одной стороны и обособленной национальной единицей с другой. Причём элементы мусульманской традиции воспринимался не как общие предписания ислама, обязательные для всех правоверных, но как формы своей национальной религии. Аналогичным образом распространение христианства на Руси стало фактором консолидации славянских племён в более широкие этнические и государственные образования. В результате такой религиозный синкретизм с одной стороны позволил созраниться малым национальным единицам, а с другой стал ключом к появлению суперэтносов, существующих до сих пор.

    Несложно  проследить связь между появлением синкретических религий и укреплением  роли государства в обществе. Более того, можно даже смело заявить, что переход от первобытных религий к монотеистическим – необходимое условие для создания крепкой государственной системы. Но началось всё с того, что идеология монотеизма была выработана маргиналами своих культур, но затем, принятая на вооружение власть предержащими, она транслировалась государством в качестве обязательной мировоззренческой системы. Таким образом, именно государство чаще всего становилось инициатором распространения монотеистической религии и «прививки» её к местным верованиям.

    Монотеизм выгоден для государственности. Тут налицо и наличие единого верховного божества (читай – лидера, а уж религиозного или государственного уже не столь важно, коли эти понятия в сознании могут подменяться) вместо пантеона богов (читай – совета племени, множеству лидеров, среди которых можно выбрать следование одному из лидеров и не следование другому), и удобно подобранные догматы, не противоречащие политическим потребностям главы государства и с другой стороны – сохранение привычных для народа первобытных верований и ритуалов.

    Синкретизация монотеизма с язычеством внутри этнических версий мировых религий способствовала консервации и сохранению языческих элементов, пошла на пользу аутентичным культурным формам. При этом многие местные верования и элементы культа наделялись статусом мусульманских, т.е. не только не подавлялись, но приобретали большую значимость. Гибкость идеологии ислама проявилась в том, что она ассимилировала содержание практически любой культуры, каждый народ препарировал единое вероисповедание в соответствии с собственной ментальностью.

    «Чаще всего домусульманские традиции были включены в религиозную практику населения и рассматривались как традиции мусульманские или, по крайней мере, не противоречащие исламу» [2, с. 8]. Шаманство или культ святых, явно не соответствующие канонической мусульманской доктрине, мирно ужились с ней.

    То  же можно сказать и о других монотеистичских релгиях. Например,  с распространением христанства  по новым и новым территориям онообретало всё новые и новые грани, смешиваясь с автохтонными религиозными  культами – будь то языческие ритуалы древних славян или культы народов Южной Америки.

    Таким образом, религиозный синкретизм второго  типа сыграл важнейшую культурную роль: он позволил самым различным этническим образованиям сформировать мировоззренческие системы, которые позволили им включиться в общемировой исторический процесс. Способность к синкретизации стала предпосылкой адаптации этих систем к историческим переменам. Синкретизм стал способом сохранения культурного наследия этносов, религия стала своеобразным транслятором народных традиций.

    Но  не всё так гладко – как явление  изначально искусственное, синкретические религии зачастую лишены логической целостности и изобилуют противоречиями, что порождает всё новые и новые секты, ответвления учений и, как следствие, расщепление общества уже не по этническому, а по религиозному признаку, в следствие которого христиане могут конфликтовать с христианами же, а мусульмане с мусульманами изыскивая причины в разностях толка.