Отношение Церкви и государства в России

 

При императоре Николае  I, когда граф Сперанский составлял Свод Законов, т.е. сокращенное изложение действовавших тогда законов, постановления о положении православной Церкви в государстве и об отношении к ней высшей государственной власти отнесены были к заколам основным. Здесь определялось, что православная вера есть первенствующая и господствующая.

С понятиями о  первенстве и господстве православной Церкви соединялось:

• право пропаганды — только одна православная Церковь должна иметь право убеждать последователей иных христианских вероисповеданий;
• воспрещение перехода православного в неправославную веру (отступления от православия); такой переход рассматривался как преступление; лицо, которое переменило православную веру на иную, числилось все же православным;
• требование, чтобы дети от смешанных браков, т.е. таких, где муж или жена принадлежат к неправославной вере, должны креститься в православную веру;
• счисление дней месяцев, определение праздников по календарю, принятому православной Церковью.

 

Русский император, по основным законам, не может исповедывать никакой иной веры, кроме православной. Основные законы называют императора главою Церкви в том смысле, что он, как христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в церкви святой благочестия. В управлении церковном самодержавная власть (т.е. государь) действует посредством Св. Правительствующего Синода, ею учрежденного.

Хотя основные законы и предоставляли подданным Российского  государства свободное отправление  веры и богослужения, но лишь в тесных границах, поскольку эта свобода  могла быть примирена с господством  православной веры.

В самое последнее  время были изданы законы, расширившие  пределы религиозной свободы  в России. Так, допущен переход  из православия в иную неправославную веру. Совращение православного в веру неправославную признано наказуемым лишь тогда, когда оно совершено посредством злоупотребления властью, принуждения, обольщения обещаньем выгод или обманов. Но все эти изменения, как и другие менее важные, не изменили прежнего положения православной Церкви. При издании новых основных законов (23 апреля 1906 года) постановления старых были перенесены в новые без всяких изменений. А изменения, притом существенные, были необходимы. Новые основные законы ввели в России представительный строй (конституцию). В конституционных государствах обеспечивается законом религиозная свобода в возможно широких пределах, притом не только для отдельного гражданина, но и для целых религиозных обществ. Никакая Церковь в конституционном государстве не должна быть управляема государственной властью, а тем более составлять част государственного строя, быть ведомством на ряду с другими ведомствами государственного управления. В интересах одного вероисповедания не должны быть стесняемы права других исповеданий! Поэтому с укреплением в России конституционного строя, с проникновением в законодательство начала религиозной: свободы должно явится необходимым и преобразование отношений между государством и православной Церковью. Как с преобразованием России при Петре Великом необходимо было преобразовать и государственно-церковные отношения, так же необходима коренная реформа в этой области и с преобразованием государственного строя в наше время. Основным началом этой реформы должно быть признание самостоятельности Церкви в своих внутренних делах (автономия) и, следовательно, устранение подчинения церкви власти государственной. Такой самостоятельности Церкви не будет противоречить установление особого наблюдения со стороны государства (государственного надзора) за тем, чтобы церковная власть в своей деятельности преследовала лишь церковные цели и не вмешивалась в посторонние и чуждые ей дела.

 
 

Отношение государства и  церкви в первой половине XX века.

 

После победы Октября  советская власть занялась коренным переустройством общества, в том  числе и своих отношений с  церковью, обрушившись всей своей  мощью на этого «помещика в  рясе», как ее тогда называли.Церковь, по представлению большевиков того времени, являлась единственной легальной организацией, впитавшей в себя все враждебные им элементы. Особенно жесткое давление на РПЦ, сопровождавшееся разорением храмов, осквернением святых мощей, физическим уничтожением не только духовенства, но и просто людей верующих, оказали большевики в первые два десятилетия советской власти.

 

Главным юридическим  документом, положившим начало «крестового  похода» против церкви послужил Декрет об отделении церкви от государства  и школы от церкви (1918 г.), явившийся  основой для последующих законодательных  актов, определивших взаимоотношения  государства и церкви на долгие годы.

 

Этим Декретом церковь  оказывалась лишенной всех юридических  прав, вследствие чего она не обладала правом собственности. Из компетенции  церковных организаций исключалась  всякая деятельность, не относящаяся к удовлетворению церковных потребностей, в том числе на благотворительные и просветительские цели. Школа была отделена от церкви. Рамками законодательства жестко определялись пределы деятельности религиозных организаций и православного духовенства. Все последующие законодательные документы, включая тексты Конституций, предоставляли право не только быть атеистом, но и вести антирелигиозную пропаганду, в то время, как свобода верующих была ограничена только отправлением культа или обряда.

 

Такое отношение  государства к религии создавало  благоприятные условия для неограниченных репрессивных мер против всего церковного. На Черноземье открытое гонение на церковь началось в 1918 году. Государственная  политика насилия не могла не вызвать  ответный протест в церковной  среде. Вину за все правовые эксцессы, происшедшие на почве осуществления законодательных актов, советская власть возложила на церковь и «контрреволюционное духовенство», о чем свидетельствуют архивные документы Курской, Воронежской и Тамбовской губерний.

 

В войне с РПЦ  большевики использовали ВЧК и секретную  антирелигиозную Комиссию при ЦК РКП(б), где разрабатывались планы ее тотального подавления, а также модернистскую схизму обновленцев. Только продемонстрированная в «раскаянии» Патриарха Тихона лояльность по отношению к советскому государству, отвела от церкви угрозу полного уничтожения и позволила со временем преодолеть обновленческий раскол.

 

Гражданская война  обострила внутренние классовые  противоречия. Началась новая волна  репрессий. В результате значительная часть духовенства была расстрелена, отправлена в тюрьмы или ссылки. В Курской, Воронежской и Тамбовской губерниях в 1920-22 гг. было убито более 200 священнослужителей..

 

Характерным и трагичным  явлением начала 30-х годов стали  внутрицерковные распри, да и сама Декларация (1927 г.) вызвала расколы. Упрекали митрополита Сергия в том, что он этой Декларацией подчинил церковь большевистской власти, которая все активнее добивалась ее уничтожения, подавляя любое проявление религиозной жизни.

 

К 1932 году у советской  власти, кроме церкви, оппозиции  не было. Тогда же была объявлена  «безбожная пятилетка», задачей которой  являлось забвение всего церковного. Аресты и ссылки духовенства не прекращались (дело архиепископа Дамиана и др.), а во времена ежовщины началась прямая ликвидация церкви. Не могла спасти ее даже политика лояльности по отношению к государству, принятая митрополитом Сергием..

 

В этот непростой  период часть населения встало на путь разрыва с религией, набирало силу атеистическое движение. Оно  давало выход накопившейся ненависти  к «крепостникам в рясах», особенно в крестьянской среде, и сопровождалось разрушительными действиями. На Черноземье это оборачивалось различного рода административными перегибами, «воинствующим» разоблачительством и «попоедством». Антирелигиозная политика, проводимая в течение многих лет в послеоктябрьский период, привела к тому, что к началу второй мировой войны церковная структура по всей стране была почти уничтожена.

 

Если до революции  в Курской губернии (в рамках современных  Курской и Белгородской областей) насчитывалось 1020 действующих православных церквей, то к 1937 году их осталось 476.

В целом же можно  утверждать, что крайности допускались  как с одной, так и с другой стороны, что характерно для любого периода крупных социальных перемен. Главным, с точки зрения Л.В. Тюриной, является то, что церковная политика Советского государства в довоенный  период в корне изменила место  и роль Православной Церкви в системе  общественных отношений, что подтверждается практикой ее осуществления на Черноземье Там же.

 

Казалось бы, что  начавшаяся война должна была обострить  противоречия между государством и  церковью. Однако именно этого и  не произошло. Патриотическая деятельность РПЦ в эти годы явилась не только заметной, но и существенно необходимой. Она призывала верующих на временно оккупированных врагом территориях (Курской, Белгородской, Воронежской и т.д.) к стойкости и сопротивлению; оказывала материальную помощь армии; проявляла заботу о раненых, инвалидах, вдовах и детях-сиротах. Все это не могло не повлиять на «церковную» позицию советской власти, которая в своих внешнеполитических замыслах отводила церкви немаловажную роль. Прагматическая инициатива государства встретила ответную положительную реакцию Московской Патриархии, которая воспользовалась этой возможностью для церковного возрождения.

 

Важной вехой в  этом направлении стала кремлевская  встреча в сентябре 1943 г., где были практически решены вопросы об открытии приходов, духовных учебных заведений, выпуске церковных изданий, выборе Патриарха. Многие надежды Патриархии не оправдались, но для государства  оказалось важным создать видимость  благополучия в религиозном вопросе, на самом деле оставив церковь  под жестким контролем, частично встроив ее в систему режима. Для  осуществления контролирующей функции  был создан Совет по делам Русской  Православной церкви при правительстве  СССР. Тогда же состоялся Собор  епископов, на котором митрополит Сергий был избран Патриархом Московским и Всея Руси. Собор обратился к христианам всего мира с призывом объединиться для окончательной победы над фашизмом. С этого момента развернулась активная международная деятельность Московской Патриархии, в результате чего под ее эгидой сложился крепкий союз восточноевропейских православных церквей, успешно шло воссоединение русских эмигрантских приходов. Собор 1945 г. стимулировал процесс восстановления традиционных форм религиозно-церковной жизни. Начали функционировать духовные академии и семинарии. Появилось новое структурное подразделение -- Отдел внешних сношений, ведающий таким важным участком, как расширение контактов Московской Патрирхии с другими христианскими церквами. Активизировалась богословская мысль, которой предстояло решать проблемы «вживания» РПЦ в социалистическую действительность. Реализуя решения Соборов 1943 и 1945 гг., руководство РПЦ не только вывело Московскую Патриархию из того кризиса, в котором она находилась в 20-30-е годы, но и добилось определенной стабилизации религиозно-церковной жизни на местах .

 

Отношение церкви и государства  во второй половине XX века.

В послевоенный период церковь старается найти свое место в современном обществе, в решении сложных и острых проблем, которые волнуют его  граждан, верующих и неверующих, одновременно сосредоточившись на собственном внутреннем обновлении, на своих прямых религиозных  функциях. Этому не помешало обострение религиозной ситуации в начале 60-х  годов. Реакция Патриарха Алексия  на хрущевские гонения ничем не отличалась от реакции митрополита Сергия на разгром церковных организаций  в 30-е годы. Патриархия не воспротивилась, когда по всей России прокатилась  волна незаконного закрытия храмов и монастырей. Церковью фактически распоряжались уполномоченные Совета по делам религии. В то же время  власти дали разрешение РПЦ на установление экуменических контактов с целью  закамуфлировать преследование  религии в СССР. Трагизм положения 60-х годов не в том, что атеистическое государство стремилось свести деятельность церкви только к культовой жизни, а в том, что новое послевоенное духовенство не стремилось отстаивать свои церковные права и независимость, хотя изменение «церковной» политики государства в годы Великой Отечественной войны, создавало для этого необходимые предпосылки Социальное партнерство государства и церкви.

 

Новый этап в истории  РПЦ, продолжающийся по настоящее время, открыл Поместный Собор 1971 г. Важным решением этого Собора был переход  православия на позиции модернизма, которое мыслится церковным руководством как более полное раскрытие содержания христианских догматов в современных понятиях. Многие отечественные историки называют конец 70-х годов феноменом «религиозного возрождения». Именно тогда были сделаны первые шаги к восстановлению миссионерской деятельности церкви, а позднее -- благотворительной и другим формам социальной активности. Послевоенное время изменило церковно-государственные отношения, чему способствовало резкое укрепление международного содружества и выход Советского Союза на европейскую политическую арену. И в своей международной деятельности он не мог не учитывать первейший вопрос современности -- вопрос свободы совести. С одной стороны, в государственной политике стали заметны тенденции к веротерпимости, но объяснение этому надо искать в острой необходимости международного и внутреннего характера, перед которой было поставлено советское правительство. С другой стороны, церковь должна была сыграть в этом вопросе роль буфера, стать глашатаем советской демократии. С этого момента она вставала на путь попрания своих собственных интересов в пользу государственных. Московская Патриархия должна была проявлять свою лояльность путем активного участия в советской политике «мирного сосуществования», а также поддержке всех внешнеполитических инициатив СССР. В то же время, происходило довольно быстрое восстановление внутрицерковного устройства. Позднее, в 1975 г. были внесены изменения в законодательство о культах (1929 г.), что предоставило некоторый простор для религиозной жизни Религия и общество. Зато Конституция 1977 г. в своих статьях о вероисповеданиях не дала ничего нового. Несмотря на это, РПЦ продолжала свою экуменическую(движение за всемирное христианское единство) и международную деятельность, что повышало уровень социальной и богословской активности ее представителей Социальное партнерство государства и церкви..

 
 

На новые рубежи вышла в послесоборное время миротворческая деятельность церкви, как внутренняя, так и межцерковная. Московская Патриархия активно поддерживает все усилия государства, направленные на обуздание агрессивных сил, предотвращение военных и террористических действий.

 

Активное миротворчество, выражающее в религиозной форме  коренные социальные интересы граждан -- явление новое для Русской Православной Церкви, характерное лишь для послевоенных этапов ее эволюции. Это такое же следствие модернизации православия как обновление внутрицерковной структуры и углубление межхристианских контактов Московской Патриархии.