Сравнительный анализ различных теорий эмоций. Исследование алекситимии

     Тем самым Дарвин доказывал, что в  развитии и проявлении эмоций не существует непроходимой пропасти между человеком  и животными. В частности, он показал, что во внешнем выражении эмоций у антропоидов и слепорожденных детей имеется много общего.

     «Ассоциативная» теория В. Вундта. Представления В. Вундта об эмоциях довольно эклектичны. С одной стороны, он придерживался точки зрения Гербарта, что в некоторой степени представления влияют на чувства, а с другой стороны, считал, что эмоции — это, прежде всего внутренние изменения, характеризующиеся непосредственным влиянием чувств на течение представлений.

     «Телесные»  реакции Вундт рассматривает  лишь как следствие чувств. По Вундту, мимика возникла первоначально в  связи с элементарными ощущениями, как отражение эмоционального тона ощущений; высшие же, более сложные чувства (эмоции) развились позже. Однако когда в сознании человека возникает какая-то эмоция, то она всякий раз вызывает по ассоциации соответствующее ей, близкое по содержанию низшее чувство или ощущение. Оно-то и вызывает те мимические движения, которые соответствуют эмоциональному тону ощущений. Так, например, мимика презрения (выдвигание нижней губы вперед) сходна с тем движением, когда человек выплевывает что-то неприятное, попавшее ему в рот.

     Американский  психолог У. Джемс выдвинул «периферическую» теорию эмоций, основанную на том, что  эмоции связаны с определенными  физиологическими реакциями, которых  говорилось выше. Он писал: «Обычно  выражаются следующим образом: мы потеряли состояние, огорчены и плачем; мы повстречались с медведем, испуганы и обращаемся в бегство; мы оскорблены врагом, приведены в ярость и наносим ему удар. Согласно защищаемой мною гипотезе, порядок событий должен быть несколько иным, а именно: первое душевное состояние не сменяется немедленно вторым. Между ними должны находиться телесные проявления. И потому наиболее рационально выражаться так: мы опечалены, потому что плачем; приведены в ярость, потому что бьем другого; боимся, потому что дрожим… Если бы телесные проявления не следовали немедленно за восприятием, то последнее было бы по форме чисто познавательным актом, бледным, лишенным колорита и эмоциональной теплоты. Мы в таком случае могли бы увидеть медведя и решить, что всего лучше обратиться в бегство, могли бы понести оскорбление и найти справедливым отразить удар, но мы не ощущали бы при этом страха или негодования» [8].

     Независимо  от У. Джемса датский патологоанатом К. Г. Ланге в 1895 году опубликовал  работу, в которой высказывал сходные мысли. Но если для первого органические изменения сводились к висцеральным (внутренних органов), то для второго они были преимущественно вазомоторными. Радость, с его точки зрения, есть совокупность двух явлений: усиления моторной иннервации и расширения кровеносных сосудов. Отсюда происходит и экспрессивное выражение этой эмоции: быстрые, сильные движения, громкая речь, смех. Печаль, наоборот, является следствием ослабления двигательной иннервации и сужения кровеносных сосудов. Отсюда вялые, замедленные движения, слабость и беззвучность голоса, расслабленность и молчаливость. Свою теорию Ланге свел к следующей схеме:

     Ослабление  двигательной иннервации - разочарование

     Ослабление  двигательной иннервации + сужение  сосудов - печаль

     Ослабление  двигательной иннервации + сужение сосудов + судороги органических мускулов - страх

     Ослабление  двигательной иннервации + расстройство координации - смущение

     Усиление  двигательной иннервации + судороги органических мускулов - нетерпение

     Усиление  двигательной иннервации + судороги органических мускулов + расширение кровеносных сосудов - радость

     Усиление  двигательной иннервации + судороги органических мускулов + расширение кровеносных  сосудов + расстройство координации - гнев

     Смысл этого парадоксального утверждения  заключается в том, что произвольное изменение мимики и пантомимики приводит к непроизвольному появлению соответствующей эмоций. Изобразите гнев — и вы сами начнете переживать это чувство; начните смеяться — и вам станет смешно; попробуйте с утра ходить, еле волоча ноги, с опущенными руками, согнутой спиной и грустной миной на лице — и у вас действительно испортится настроение. С другой стороны, подавите внешнее проявление эмоции, и она исчезнет.

     У. Джемс приводил не всегда бесспорные доказательства своей гипотезы. Например, он описывает рассказ своего знакомого, испытывавшего страх при припадках, связанных с затруднением глубокого вдоха, и считает это доказательством того, что эмоция здесь есть просто ощущение телесного состояния и причиной ее является чисто физиологический процесс. Однако появление страха в описываемом случае может быть объяснено и по-другому: человек при возникновении затруднения при вдохе опасался, что он задохнется, и именно сознание этого и вызывало у него переживание страха.

     Дж. Уотсон, основной представитель бихевиоризма, для которого все поведение строилось по принципу «стимул—реакция» и поэтому всякая интроспекция являлась «психологизированием», критикуя теорию Джемса—Ланге, писал, что в соответствии с ней самым лучшим способом изучения эмоций было бы застыть в момент их появления и начать интроспекцию. Однако в своей критике, думается, он зашел слишком далеко, считая, что научно исследовать эмоции нельзя.

     Можно согласиться, что теория Джемса—Ланге имеет много слабостей и не объясняет все случаи эмоционального реагирования. Существенным ее недостатком является противоестественность появления эмоций. Возникновение эмоций биологически целесообразно, — происходит разрядка возникшего напряжения, мобилизация энергоресурсов организма и т. д. Вот эту-то целесообразность теория Джемса—Ланге и не объясняет. Более того, она ее просто игнорирует. Примирить «классическую» теорию (восприятие — эмоция — переживание эмоции — органические реакции) с «периферической» теорией попытался Э. Клапаре. Для этого он между восприятием опасной ситуации и эмоцией страха ввел «чувство опасности», являющееся отражением предшествующей ему моторной установки.

     Свою  схему он подкрепляет следующим  доводом: жизненные наблюдения свидетельствуют  о том, что эмоция страха следует  за чувством опасности, когда человек не в состоянии убежать или защитить себя. Здесь надо добавить, что страх возникает и тогда, когда опасная ситуация благодаря случаю или действиям человека закончилась благополучно, но человек начинает осознавать, чем все это могло кончиться.

     Э. Клапаред считает, что в случаях, когда эмоция возникает внезапно, например, когда мы пугаемся неожиданного и громкого звука, теория Джемса—Ланге сохраняет полное значение в своей обычной форме. Только из-за предвзятой и ничем не оправданной унифицированной интерпретации эмоций кажутся непримиримыми классические и «периферическая» теории эмоций. Достаточно отказаться от отношения к эмоциям как процессам, протекающим по некоторому единому образцу, и тогда один класс эмоций можно объяснить с позиций классических теорий, а другой класс — с позиции «периферической» теории.

     Теория  У. Кеннона-Барда. Еще проведенные физиологами в конце XIX века эксперименты с разрушением структур, проводящих в мозг соматосенсорную и висцеросенсорную информацию, дали повод Ч. Шеррингтону заключить, что вегетативные проявления эмоций вторичны по отношению к ее мозговому компоненту, выражающемуся психическим состоянием. Теорию Джемса—Ланге резко критиковал и физиолог У. Кеннон, и для этого у него тоже были основания. Так, при исключении в эксперименте всех физиологических проявлений (при рассечении нервных путей между внутренними органами и корой головного мозга) субъективное переживание все равно сохранялось. Физиологические же сдвиги происходят при многих эмоциях как вторичное приспособительное явление, например для мобилизации резервных возможностей организма при опасности и порождаемом ею страхе или как форма разрядки возникшего в центральной нервной системе напряжения.

     Кеннон  отмечал два обстоятельства. Во-первых, физиологические сдвиги, возникающие  при разных эмоциях, бывают весьма похожи друг на друга и не отражают их качественное своеобразие. Во-вторых, эти физиологические  изменения развертываются медленно, в то время как эмоциональные переживания возникают быстро, то есть предшествуют физиологической реакции [9].

     Он  показал также, что искусственно вызванные физиологические изменения, характерные для определенных сильных  эмоций, не всегда вызывают ожидаемое  эмоциональное поведение. С точки зрения Кеннона, эмоции возникают вследствие специфической реакции центральной нервной системы и в частности — таламуса.

     В более поздних исследованиях  П. Барда было показано, что эмоциональные  переживания и физиологические  сдвиги, им сопутствующие, возникают почти одновременно.

     2.2 Психоаналитическая теория эмоций

     Фрейд основывал свое понимание аффекта  на теории о влечениях и по сути отождествлял и аффект, и влечение с мотивацией. Наиболее концентрированное  представление психоаналитиков о механизмах возникновения эмоций дано Д. Рапапортом. Суть этих представлений в следующем: воспринятый извне перцептивный образ вызывает бессознательный процесс, в ходе которого происходит неосознаваемая человеком мобилизация инстинктивной энергии; если она не может найти себе применения во внешней активности человека (в том случае, когда на влечение налагается табу существующей в данном обществе культурой), она ищет другие каналы разрядки в виде непроизвольной активности; разными видами такой активности являются «эмоциональная экспрессия» и «эмоциональное переживание». Они могут проявляться одновременно, поочередно или вообще независимо друг от друга.

     Фрейд и его последователи рассматривали  только негативные эмоции, возникающие  в результате конфликтных влечений. Поэтому они выделяют в аффекте три аспекта: энергетический компонент инстинктивного влечения («заряд» аффекта), процесс «разрядки» и восприятие окончательной разрядки (ощущение, или переживание эмоции).

     2.3 Сосудистая теория выражения эмоций И. Уэйнбаума и ее модификация

     В начале XX века И. Уэйнбаум отметил тесное взаимодействие между лицевыми мышцами  и мозговым кровотоком, откуда высказал предположение, что мышцы лица регулируют кровоток. Воздействуя противоположно на вены и артерии, они усиливают  приток или отток крови в мозг. Последнее же сопровождается сменой субъективных переживаний.

     В наше время Р. Заянц возродил эту  теорию, но в модифицированном виде. В отличие от Уэйнбаума он полагает, что мышцы лица регулируют не артериальный кровоток, а отток венозной крови. В одном из экспериментов с вдуванием в ноздри теплого и холодного воздуха было показано, что первый оценивается как приятный, а второй — как неприятный. Это было расценено авторами как результат изменения температуры мозга, в том числе и гипоталамуса, обусловленное изменением температуры притекающей в мозг крови.

     Эту теорию подтверждает связь знака  эмоций с температурой лба, а также  корреляция между изменениями температуры  крови и эмоционального тона ощущений в зависимости от произносимых фонем. Аделмен и Заянц объясняют это тем, что при произнесении различных фонем активируются различные лицевые мышцы, что приводит к разному охлаждению венозной крови. По мнению Заянца, в ряде случаев эфферентные сигналы от лицевых мышц могут инициировать эмоциональные переживания. Таким образом, автор частично возрождает теорию эмоций Джемса—Ланге.

     2.4 Сосудистая теория выражения эмоций И. Уэйнбаума и ее модификация

     В рамках этой теории эмоции рассматриваются  как биологический продукт эволюции, приспособительный фактор в жизни животных.

     Возникновение потребностей приводит, по П. К. Анохину  к возникновению отрицательных  эмоций, которые играют мобилизующую роль, способствуя наиболее быстрому удовлетворению потребностей оптимальным  способом. Когда обратная связь подтвердит, что достигнут запрограммированный результат, т. е. что потребность удовлетворена, возникает положительная эмоция. Она выступает как конечный подкрепляющий фактор. Закрепляясь в памяти, она в будущем участвует в мотивационном процессе, влияя на принятие решения о выборе способа удовлетворения потребности. Если же полученный результат не согласуется с программой, возникает эмоциональное беспокойство, ведущее к поиску других, более успешных способов достижения цели.

     Неоднократное удовлетворение потребностей, окрашенное положительной эмоцией, способствует обучению соответствующей деятельности, а повторные неудачи в получении запрограммированного результата вызывают торможение неэффективной деятельности и поиски новых, более успешных способов достижения цели.

     2.5 Фрустрационные теории эмоций

     Эта группа теорий объясняет возникновение  отрицательных эмоций как следствие  неудовлетворения потребностей, влечений, как следствие неудачи. В данном случае речь идет о рассудочных эмоциях, т. е. эмоциях, возникающих не как оценка раздражителя, что наблюдается при безусловнорефлекторных эмоциональных реакциях, а как оценка степени успешности (а точнее — неуспешности) достижения цели, удовлетворения потребности. Это эмоции досады, злости, гнева, ярости, страха.

     Начало разработке этих теорий положил Дж. Дьюи. Он полагал, что эмоция возникает лишь тогда, когда осуществление инстинктивных действий или произвольных форм поведения наталкивается на препятствие. В этом случае, стремясь адаптироваться к новым условиям жизни, человек испытывает эмоцию. Дьюи писал, что психологически эмоция — это адаптация или напряжение привычек и идеала, а органические изменения являются проявлением этой борьбы за адаптацию.

     Близка  к этой позиции и точка зрения Э. Клапареда: эмоции возникают лишь тогда, когда по той или иной причине затрудняется адаптация. Если человек может убежать, он не испытывает страха.