Социальная идентичность личности. Личность и современная информационная среда

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

«ГРОДНЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ ЯНКИ КУПАЛЫ»

Факультет психологии

Кафедра общей и социальной психологии

 

 

КУРСОВАЯ  РАБОТА

«ОСОБЕННОСТИ ИДЕНТИЧНОСТИ И ПОВЕДЕНИЯ В ВИРТУАЛЬНОМ МИРЕ»

 

 

Исполнитель: Морозова Карина Геннадьевна

Студентка 3 курса дневного отделения

Факультет психологии

(специальность «Психология»)

 

 

 

Руководитель: Вербова Кристина Владимировна

Кандидат педагогических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии

 

 

                                                      Гродно 2015

Оглавление

 

1. Социальная идентичность личности. Личность и современная информационная среда ……………...(с.3-14)

 

2. Стратегии самопрезентации  в Интернете и их связи с реальной идентичностью…………………………. (с.15-24)

 

3. Эмпирическое исследование особенности идентичности и поведения…………………………………………..(с. 25-34)

 

4. Список литературы………………………………...(с.35-36)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1.

Социально-исторические и гносеологические предпосылки становления проблематики идентичности.

Начиная с 70-х годов нашего столетия понятие идентичности становится все более популярным в психологии, дополняя, уточняя, а нередко и заменяя  собой более традиционные понятия Я-концепции, образа Я, самости и т.д. Особенно эта замена заметна  при обращении к методикам ее изучения – в подавляющем большинстве случаев они остались теми же, что и при изучении личности вообще и Я-концепции в частности.

Теоретическая и эмпирическая разработка проблемы идентичности началась сравнительно недавно, в 60-е годы нашего столетия, хотя само понятие идентичности имеет довольно длительную историю и использовалось многими теориями.

 Э. Фромм (1985) обращается  к проблеме идентичности, анализируя  диалектическую взаимосвязь  индивидуального  и  всеобщего  в человеческой  природе. В своей ставшей бестселлером  книге «Бегство от свободы»,  написанной в 1941 г. во время вынужденной  эмиграции из нацистской Германии  в США и посвященной анализу  психологических механизмов деперсонализации,  сложившихся в тоталитарных системах (фашизме, сталинизме), он определяет  персональную идентичность как  результат индивидуализации человека [Фромм , 1987]. По мнению Фромма, последняя  есть следствие обособления его  от сил природы и от  других  людей,  что  впервые  становится  возможным  лишь  на определенном  этапе человеческой истории, а  именно в Новое время.

Э. Фромм.  Бегство от свободы. М., 1985, (С. 26.):  «Расширение путей самореализации, потенциальная множественность социального выбора, впервые ставшие возможными с началом капиталистических отношений, сталкиваются, по мысли Фромма, с неготовностью человека принять столь свободное одиночество, и, следовательно, вызывают поиск таких связей с миром, которые уничтожат его индивидуальность: «Индивид перестает быть самим собой; он полностью усваивает тип личности, предлагаемый ему общепринятым шаблоном, и становится точно таким же, как все остальные... Исчезает различие между собственным Я и окружающим миром, а вместе с тем и осознанный страх перед одиночеством и бессилием».

Американский психолог Эриксон (1902-1994) , окончательно придавший идентичности статус самостоятельной научной категории, полагал, что ее изучение станет настолько же весомым и важным в наше время, как анализ сексуальности во времена З. Фрейда. Впервые детально понятие идентичности было представлено в известной работе Э. Эриксона «Детство и общество» (1950). На протяжении последующих лет внимание к идентичности только росло, появлялось все большее количество работ по данной тематике, и на состоявшемся в 1980 году первом в мире научном конгрессе по идентичности было представлено около 200 междисциплинарных исследований персональной и социальной идентичности.  Последнее двадцатилетие лишь подтвердило раннее наметившуюся тенденцию: идентичность становится все более и более значимой темой для исследователей в самых разных областях гуманитарного знания.

Наибольшая заслуга в разработке данного понятия с точки зрения его структурно-динамических характеристик по праву принадлежит Э. Эриксону, и все дальнейшие исследователи данной проблематики так или иначе соотносились с его концепцией. Э.  Эриксон  понимал  идентичность  в  целом  как  процесс организации жизненного опыта в индивидуальное Я [Эриксон Э., 1996], что, естественно, предполагало его динамику на протяжении всей жизни человека. Основной функцией данной личностной структуры является адаптация в самом широком смысле этого слова: согласно Э. Эриксону процесс становления и развития идентичности «оберегает целостность и индивидуальность опыта человека дает ему возможность предвидеть как внутренние, так и внешние опасности и соразмерять свои способности с социальными возможностями, предоставляемыми обществом». Более  того,  идентичность  имеет  определенную «организующую» функцию в развитии личности — данное понятие является для Эриксона центральным при рассмотрении вопроса о стадиях психосоциального развития.

Эриксон определяет идентичность как сложное личностное образование, имеющее многоуровневую структуру. Это связано с тремя основными уровнями анализа человеческой природы: индивидным, личностным и социальным. Так,  на  первом, индивидном  уровне  анализа  идентичность определяется им как результат осознания человеком собственной временной                                            протяженности, т.е. человек принимает себя как существование некого определенного физического  облика, темперамента, задатков, имеющего свое собственное прошлое и направленного в будущее.

Со второй, личностной, точки зрения идентичность определяется человеком как ощущение собственной неповторимости, уникальности своего жизненного опыта. Эриксон определял данный элемент идентичности как «осознанный личностью опыт собственной способности интегрировать все идентификации с влечением либидо, с умственными способностями, приобретенными в деятельности, и с благоприятными возможностями, предлагаемыми социальными ролями».

Наконец, идентичность определяется Э. Эриксоном как тот личностный конструкт, который отражает внутреннюю солидарность человека с социальными, групповыми идеалами и стандартами и тем самым  помогает  процессу  Я-категоризации:  это  те  наши характеристики, благодаря которым мы делим мир на похожих и непохожих на себя. Последней структуре Эриксон дал название социальной идентичности.

Такое представление о структуре идентичности, имеющей две составляющие –  персональную и социальную  -  замечается во многих работах, посвященных этой тематике.

 

Развитие представлений о понятиях персональной и социальной идентичности в социально-психологических концепциях.

 

Еще в самом начале изучения данной тематики Эриксон задал определенное представление о природе социальной идентичности, утверждая,  что  субъективное  значение  различных социальных реакций человека тем больше, чем сильнее они включены в общую модель развития, характерную для данной культуры.

Процесс становления социальной идентичности содержит в себе три последовательных когнитивных процесса: во-первых, индивид  самоопределяется  как  член  некоторой социальной категории (так, в Я-концепцию каждого из нас входит представление о себе как о мужчине или женщине определенного социального статуса, национальности, вероисповедания, имеющего или не имеющего отношения к различным социальным организациям, и пр.). Во-вторых, человек не только включает в образ Я общие характеристики собственных групп членства, но и усваивает нормы и стереотипы поведения, им свойственные.  Наконец,  в-третьих,  процесс  становления  социальной идентичности  завершается  тем,  что  человек  приписывает  себе усвоенные нормы и стереотипы своих социальных групп: они становятся внутренними регуляторами его социального поведения.

В современном исследовании идентичности главной проблемой является вопрос о закономерностях ее динамики, а именно поддержание человеком своей положительной социальной идентичности. Индивид должен стремиться не к изменению социального окружения или своего места в нем с целью усиления или подтверждения своей позитивной Я-концепции,  а к поддержанию стабильных представлений о себе. Но между этим, исследователи при противопоставлении персональной и социальной идентичности забывают о том, что индивид относится не к одной социальной группе, а к довольно большому числу малых либо средних по величине социальных групп. Вследствие чего осуществляется передача друг другу различных ценностей, норм и стандартов поведения, принятых в этих группах. К тому же, часто случаются противоречия между системами норм и ценностей под влиянием внешних обстоятельств, что ставит индивида перед внутренним выбором.

 

Социально-психологические исследования формирования и развития социальной идентичности.

 

Закономерности формирования и развития социальной идентичности изучались только в одном определенном возрастном этапе – ранней юности. Это связано с тем, что как раз в юношеском возрасте происходит консолидация самохарактеристики, образцов социального поведения и  образования своего собственного самосознания. Расширение своего социального кругозора, заимствование моделей социального поведения у представителей старшего поколения,  различение зависимости и независимости вызывает появление по Эриксону «обретения идентичности».

Главная тенденция в переживании всех критических периодов в жизни человека является стремление к собственной идентичности, особенно это проявляется в юношеском возрасте: «Идентичность,  которая  в  конце  детства  становится  важнейшим противовесом потенциально вредному господству детского “Сверх-Я”, позволяет индивиду освободиться от чрезмерного самоосуждения и диффузной  ненависти  к  инородному.  Эта  свобода  —  одна  из  предпосылок, позволяющая “Я” интегрировать зрелую сексуальность, новые физические силы и задачи взрослого человека». (Ремшмидт Х. Подростковый и юношеский возраст//Проблемы становления личности. М., 1994. С. 214.)

Центральным конфликтом, по мнению Эриксона, в формировании собственной идентичности в подростково-юношеском возрасте является становление индивидуальности и диффузией («размыванием») идентичности. Задача идентификации себя и своего места в социальном мире, попытки первых ответов на вопросы «Кто я? Зачем я живу? Какой я? К чему способен, а к чему — нет?» могут быть разрешены в сторону позитивного полюса — привести к структурно-динамически оформленной Я-концепции, но могут решаться и в сторону отрицательного полюса, приводя  к  неуверенности  в  понимании  собственного  «Я»,  к неспособности сформулировать свои цели, ценности и идеалы, к трудностям  социального самоопределения,  т.е.  к  диффузной идентичности.

Эриксон отмечает и частные проявления трудностей в подростковом возрасте при адаптации в социуме диффузной идентичности: во-первых,  диффузия  времени,  имеющая двойственное проявление: как ощущение цейтнота («не успеваю жить») и как ощущение потери четкой возрастной локализации (одновременное чувство себя «и ребенком, и стариком»). Во-вторых,  застой  в  работе  —  диффузная  идентичность подросткового возраста — может сопровождаться либо нарушениями работоспособности (неспособность сосредоточиться, апатия), либо чрезмерной поглощенностью социально бесполезной деятельностью в ущерб учебе.

Также Эриксон выделяет отрицательную идентичность  -  она отражает возрастное негативное отношение подростка ко всем социальным ролям, которые ему предлагает общество. Отрицательная идентичность является проекцией при построении Я-концепции на те модели  и образы, которые классифицируются старшим поколением как негативные. Эриксон считал все эти трудности при формировании собственной идентичности  не чем-то, выходящим за рамки развития, какими-либо отклонениями или психопатологией, а обычным нормативным кризисом. Более того, Эриксон утверждал, что в каждом обществе существует так называемое пространство психосоциального моратория – для того, чтобы взрослеющий человек мог примерить к себе различные социальные роли, понять свою индивидуальность и отличие от других представителей homo sapiens, причем в каждой культуре  количество времени и пространства существенно отличаются. Однако, если в подростковом возрасте остается неразрешенным кризис поиска идентичности, это может привести к появлению регрессивных тенденций: инфантилизм, самое долгое возможное отсрочивание обретения социального статуса взрослого, трудности при попытках коммуникации со сверстниками, и т.д. Концепция Э. Эриксона не только впервые дала развернутый научный  статус  категории  идентичность,  но  и  стимулировала эмпирическое  освоение  данной  проблематики,  причем  большинство исследований проводились на подростковых выборках.

Прежде всего последователи Эриксона  пытались разделить идентичность на подструктуры. Сам Эриксон выделял, как уже говорилось, персональную и социальную идентичность. . По отношению к последней М. Де Левита предпринял следующую конкретизацию: «приписная» социальная идентичность, определяющаяся условиями, которые человек не выбирает (например, половая или этническая идентичность); истоки ее формирования лежат в раннем детстве, а завершение — в отрочестве; приобретенная социальная идентичность, включающая то, что достигнуто собственными усилиями (в основном это профессиональная идентичность); подростковый этап создает лишь предпосылки к ее формированию; заимствованная  социальная  идентичность,  понимаемая  как выполнение спектра ролей, усвоенных в ходе развития в результате тех или иных обстоятельств: хотя динамика этого вида идентичности характерна на протяжении всей жизни человека, подростковый этап в ее развитии, по мнению автора, имеет определяющее значение.

Другой и гораздо более эвристичный, как показала, в частности, практика  этнопсихологических  исследований,  пример  структурного анализа  идентичности  в  подростковом  возрасте  можно  найти  в концепции Дж. Марсиа. Он предположил, что феноменологически тот или иной вид идентичности проявляется через наблюдаемые паттерны «решения проблем», т.е. актуализируется в ситуации социального выбора. Соответственно он выделяет в подростковом возрасте:

- во-первых, реализованную идентичность, характеризующуюся тем, что подросток перешел критический период, отошел от родительских установок и оценивает свои будущие выборы и решения, исходя и  собственных представлений. Он эмоционально включен в процессы профессионального, идеологического и сексуального самоопределения, которые  Дж.  Марсиа  считает  основными  «линиями»  формирования идентичности;

- во-вторых, на основании ряда эмпирических исследований Дж. Марсиа был выделен «мораторий» как наиболее критический период в формировании подростковой идентичности. Основным его содержанием является активная конфронтация взрослеющего человека с предлагаемым ему обществом спектром возможностей. Требования к жизни у такого подростка смутны и противоречивы, его бросает из одной крайности в другую, и это характерно не только для его социального поведения, но и для его представлений о себе;

- в-третьих, Дж. Марсиа выделяет «диффузию», характеризующуюся практическим  отсутствием  у  подростка  предпочтения  каких-либо половых,  идеологических  и  профессиональных  моделей  поведения. Проблемы выбора его еще не волнуют, он еще как бы не осознал себя в качестве автора собственной судьбы;

- в-четвертых,  Марсиа  описывает  такой  вид  подростковой идентичности как «предрешение». В этом случае подросток хотя и ориентирован  на  выбор  в  указанных  трех  сферах  социального самоопределения,  однако  руководствуется  в  нем  исключительно родительскими установками, становясь тем, кем хотят видеть его окружающие.