Психологическая культура любви

Влечения душ порождают  дружбу.

Влечения ума порождают  уважение.

Влечения тела порождают  желание.

Соединение трех влечений порождает любовь.

 

В этих метафорических словах – сквозь  дымку наивного схематизма – ярко просвечивает облик  любви, которая захватывает всего человека, пропитывает всю его психику. В идеале это и есть, наверно, любовь личности – тяга к всестороннему слиянию с любимым человеком, стремление, чтобы в вашу любовь вовлекалось как можно больше сторон вашего существа. Это приносит в любовь новые ощущения, часто делает другим все сплетение любовных чувств.

Что происходит, когда любовь из одного только эмоционального тяготения превращается в разностороннее влечение двух людей – влечение их душ, тел, разумов?

Грубо говоря, углубляются духовные слои любви. В нее – у психологически развитых людей – начинают подспудно внедряться отклики других человеческих чувств – дружбы, уважения, которые в доличностные времена, да и сейчас, живут чаще всего отдельно от любви.

Меняется  наша психология – и вместе с ней, как её тень, меняется и психологическая материя любви. К голоду чувств по любимому человеку, к радужному его приукрашиванию, к сопереживанию с его переживаниями, к негаснущему вдохновению всех чувств все больше притекают новые струйки эмоций: желание найти в любимом человеке отзвук как можно большему числу своих душевных струн, тяга к многомерному единению с ним, к слиянию не только душ, но и духа, не только чувств, но и идеалов, интересов...

Эти новые  лучи любовных тяготений – «зайчики», отблески в любви тех новых психологических потребностей, которые созревают в нынешнем человеке. К старым слоям эмоциональной привлекательности, которые неосознанно и таинственно пробуждают в нас любовь, добавляется, видимо, сила ума и интуиции, близость идеалов, своеобразие взглядов и привычек, не шаблонность поступков, поведения…

Деятельница американского женского движения как-то сказала: «Нам, женщинам, нужно от мужчин, прежде всего уважение, а не любовь». Это поразительные слова, и они  говорят о крутом перевороте во всем женском мироощущении: как же должна перемениться вся психология женщины, если ей нужна прежде всего не любовь, которая тысячи лет стояла для нее на первом месте, а уважение, о котором сто- двести лет назад не было и речи!.. Впрочем, такая рокировка понятна: женщина делается сейчас личностью, а уважение к себе – самая острая и самая естественная потребность личности.

Что касается дружеских эмоций, то уже говорилось, что самой психологии человека-личности – подспудно, подсознательно – хочется, чтобы у близкого человека было побольше близких ему самому сторон. На тяге к такой близости стоит обычно дружба, и в сегодняшнюю любовь начинают незаметно вливаться эти новые, «дружеские» чувствования.

Но почему нынешней развитой личности часто не хватает обычной любви, почему она неосознанно тянется к универсальному чувству, как бы сдвоенному и строенному?

Во времена  сверх темпов и сверх контактов  у многих из нас становится все  меньше близких друзей, все больше – полу друзей и беглых знакомых. Глубинные наши потребности в дружеской исповеди, в полной распахнутости души, в тесной близости мыслей, в срастании интересов не насыщаются в полуглубоких контактах. Заряд этих чувств скапливается в душе, томит и переполняет ее и потоком изливается на самого близкого человека.

Родников, которые возбуждают любовь и от которых  зависит её жизнь и смерть, стало  теперь, как видим, гораздо больше. Любовные чувствования от этого разветвляются, усложняются, но от этого же осложняются: тень, как всегда, идет рядом со светом.

Становясь богаче, любовь делается разборчивей: чтобы зажечь её и поддерживать её жизнь, теперь требуется куда более  многозвенное, куда менее доступное  для нас сцепление условий. Внутри нее как бы вырастают новые  препятствия: для «многозвенной» любви  куда труднее найти нужного человека, чем для «однозвенной». Поэтому многим стало, видимо, труднее полюбить и особенно сохранить любовь.

Внутренняя  нагрузка на близкого человека, подспудные наши требования к нему непосильно растут: мы как бы хотим от одного то, что раньше получали от нескольких. Ноша эта, пожалуй, по плечу лишь тем, кто сумеет понять ее сверхнагрузку, сумеет уберечь свою любовь от сверх требований, которые могут сломать ей хребет...

Первый  пыл любви чаще всего проходит, пожалуй, через год-два семейной жизни. В медовый год любящие живут обычно в первых, эмоционально-телесных этажах любви. Потом – или они надстраивают над ними духовные этажи, или их дом делается для них «холодным домом», камерой дружескими тяготеньями, сделав ее как бы многозвенной «любовью-товариществом». Ибо любовь чаще всего рождается как одно-двухзвенное чувство, а дружеские тяготения в ней вырастают – или не вырастают – только потом.

Дружеские нити  это, видимо, новый  сегодня фундамент для любви, который приходит на смену первой пылкости или не приходит совсем.

И возможно, сплав любовных и дружеских  влечений – самая стойкая сегодня  основа любви: она ближе всего  к нынешней психологической природе человека.

Такой сплав – главное, наверно, противоядие против ослабления чувств, главное психологическое лекарство, которое может продлить недолгую у многих любовь. Конечно, создавать  его невероятно трудно, а иногда невозможно. Но другого пути удержать любовь, пожалуй, нет, и тут приходится выбирать: или сознательное (не искусственное!) сращивание любовных и дружеских тяготений, или стихийное скольжение по течению – к смерти любви.

Здесь, видимо, лежит один из главных  устоев нынешней психологической культуры любви, закон активной – и максимальной – помощи своим чувствам: на одних парусах чувств далеко не уедешь, им в подмогу нужны моторы сознательно творимой душевной близости. Ведь семейная жизнь – это часто плавание против ветра и против течения, и чтобы супружеский корабль не сел на мель, ему нужна надежная оснастка…

 

 

Любовь и совместимость

 

Перевороты в нас ведут к  огромным сдвигам в супружестве. Рождается совершенно новый психологический  фундамент брака: теперь это не просто влечение чувств, как раньше, а многогранная личная совместимость жены и мужа; совместимость их чувств, совместимость характеров, темпераментов, совместимость взглядов, интересов, совместимость привычек, поведения.

Совместимость – значит близость, похожесть или такая разница, когда характеры, взгляды, привычки не враждебны друг другу, а дополняют, помогают друг другу. Именно от такой многослойной совместимости – эмоциональной, духовной, моральной, сексуальной – зависят сейчас судьбы брака: чем полнее эта совместимость, чем больше у мужа и жены близких сторон, тем лучше им друг с другом; чем меньше – тем тусклее их жизнь.

Слово «совместимость» родилось в  медицине и биологии. Когда пересаживают ткань из организма в организм, она может прижиться или не прижиться. Чтобы она прижилась, оказалась совместимой, ей нужно почти близнецовое родство с новым организмом.

Для психологической совместимости  нужно не родство, а сходство, душевные «общие знаменатели»; достаточно, чтобы  люди хотя бы в чем-то главном дополняли  друг друга или были похожи друг на друга – как похожи березы разных пород, как похожи рифмующиеся слова. То есть надо, чтобы разные свойства людей не враждовали друг с другом, а уживались, рифмовались друг с другом.

Такое уживание исключительно важно  для семейной жизни, потому что полюбить, наверно, можно разных, а сохранить любовь (или влечение) – только к совместимому, только к «рифмующемуся» человеку. И чем индивидуальнее люди, чем глубже их своеобразие, тем больше граней совместимости нужно самой их психологии. Причем наилучшая совместимость – это, видимо, сплав похожести и полярности: родство душ, близость интересов, идеалов – и противоположность нервного склада. Лучше всего совмещаются люди, у которых близок душевно-духовный мир и полярные темпераменты (например, холерик и флегматик или флегматик и сангвиник).

 

 

Паруса чувств и моторы сознания

 

Любовь (и еще больше влюбленность) – стихийная сила, она приходит и уходит сама. Совместимость –  чаще всего плод наших стараний, дитя нашей воли и чувств, сознания и поведения.

Создавать домашнюю совместимость приходится обычно каждый день, без перерывов. Ведь люди все время меняются – взрослею, стареют, переходят на новую работу, уезжают в другие места; у них рождаются и растут дети, делается другим весь уклад жизни, весь строй привычек; меняются их характеры, взгляды, пристрастия, – и ко всем этим переменам надо все время приноравливаться, приспосабливать свою душу и поведение.

Постоянно меняющимся людям в постоянно  меняющейся жизни приходится постоянно  менять отношение друг к другу; пожалуй, только такой «неустанный труд любви» (так называл его Ф. Достоевский) и позволит нам уберечь лучшее в наших отношениях.

При этом не стоит, наверно, ударяться  в крайность и думать, что хорошие  отношения у мужа и жены могут  быть только при полной, всесторонней совместимости. Часто людей связывают далеко не все нити, но они терпимо относятся к не очень приятным для них черточкам в другом человеке, уважают его право на самостоятельность, «автономию». Кстати говоря, и эта терпимость к неизбежным недостаткам близкого человека, и уважение к его самостоятельности входят в число главных опор совместимости.

Полная совместимость вообще бывает очень редко. Куда чаще встречается  неполная совместимость, не всесторонняя, но разносторонняя, и ее обычно хватает  для хороших отношений.

Перемены в нас усложняют  весь строй супружеской жизни. Человеку с приглушенными чувствами или  с усложненной психологией гораздо  труднее сохранить любовь, чем  полюбить. И сохранить любовь –  значит не просто уберечь ее; это  значит изменить её – ввести в строй других чувств, сделать нотой в их аккорде, звеном в многозвенной совместимости.

Для нынешнего человека уберечь  любовь – значит вдобавок к ней  приобрести совместимость; пожалуй, любовь может выжить сегодня только как  часть этого многослойного сплава…

 

 

Обмен частицами личности

 

Лучше всего создается совместимость, когда ей помогает любовь. Любящие  как бы обмениваются частицами своих  характеров, перенимают друг от друга  какие-то черточки, свойства души. И  обмениваются не всегда лучшим в себе, а часто тем, что у одного ярче и что кажется другому притягательным. Это может быть и лихачество, и презрение к чужим правам, и нетерпимость к чужим мнениям, и культ вещей, и крикливый вкус…

Но не реже, наверно, встречается  в любви и доброе обогащение. Любящие обмениваются светлыми частицами своего «я», перенимают привычки, манеры, мысли друг друга, заражаются даже свойствами чужого темперамента.

При этом обмен может быть и неравным: тот, кто послабее, больше берет от того, кто посильнее, а более сильный меньше получает от более слабого. Впрочем, здесь есть и свои плюсы: такой неравный обмен уменьшает их неравенство, сближает уровни.

Бывает и так, что более развитый возносит себя над менее развитым, на каждом шагу подчеркивает его слабости. Он мешает этим обмену душевными ценностями, закрывает шлагбаум взаимному обогащению, т. е. не только совместимости, но и самой любви.

Обмен частицами своего «я», психологическое  обогащение друг друга – это как  бы топливо любви, которое поддерживает ее огонь. Если этого топлива нет, любовь чаще всего гаснет.

Можно даже сказать, что любовь и  обмен частицами своего «я» –  одно и то же. В настоящей любви  происходит примерно то же, что и  в общении детей с родителями. Малыши впитывают в себя манеры родителей, их жесты, интонации, отношение к жизни. Многие частицы родительских характеров прямо вплавляются в детей, делаются частями их характеров.

Любовь как бы возрождает в людях  этот детский способ строить свое «я», детский метод создания своей  личности.

Чем моложе любящие, тем сильнее они заимствуют друг у друга отношение к жизни, взгляды, жесты, словечки. Чем старше люди (и чем они самостоятельнее), тем подспуднее, медленнее – но зато прочнее – совершается у них обмен частицами своего «я».

Этот обмен идет на всех этажах психики – в сознании и в подсознании, в зоне чувств, воли, мыслей. Такое прибавление к одной личности черточек другой личности – одно из главных свойств любви, и оно сильнее всего действует в медовую весну супружества. Именно в первое время обмен частицами своего «я» идет быстрее всего, и именно этот обмен создает в людях «общие знаменатели» – многогранную личную совместимость.

 

 

Общие интересы и автономные области

 

Такие люди как бы сплавляют свои «я» в систему «мы» – главный  краеугольный камень хороших отношений: кроме чувств, их начинают скреплять общие интересы, взгляды – хотя бы в главном, общие увлечения и привычки (помимо особых, индивидуальных), похожий стиль жизни, близкая манера домашнего поведения.

Самые умные из них выносят из медового года начатки культуры общения, которые они выстрадывают в первых своих домашних штормах и штилях: умение уступать, терпимость к недостаткам друг друга, понимание, что другой человек не может быть твоей копией и что кроме общих взглядов и интересов у него всегда будут свои, непохожие на твои, и это неизбежно.

Сплав этой общности и разности и  создает всю непростую мозаику  супружеских отношений. С одной  стороны, самим психологическим  глубинам человека-личности нужно, чтобы  у него было как можно больше общих  интересов с близким человеком. Но чем развитее человек, тем больше у него своеобразия, непохожести на другого человека – во вкусах, пристрастиях, привычках, взглядах.

Сама психология человека-индивидуальности делает невозможным, чтобы у людей  совпадали все интересы или все  хотя бы главные стороны характера. Между полюсами этого противоречия и балансирует разный у каждой пары сплав похожести и непохожести.