Потребность в общении и развитии личности

     На разных этапах онтогенеза возникают новые дифференцировки и разнообразные модификации потребности в общении, а также новые соотношения между ними, что определяет переход ее на более высокий уровень организации. Начиная свой «путь» от потребности младенца во внимании и доброжелательности взрослого, она в дальнейшем проявляет себя и в стремлении ребенка к самоутверждению, самостоятельности, признанию и уважению, к высокой оценке своего «Я» со стороны других, а в более старшем возрасте также и в стремлении достичь взаимопонимания с другими, найти душевную близость с избранным кругом людей, ощутить свою причастность ко всему человечеству, единение с ним. Отсюда понятно, что развитием потребности в общении во многом определяется становление таких интегральных личностных образований человеческой психики, определяющих целостность и устойчивость ее системы, как самосознание и индивидуальность. Кроме того, именно с этой потребностью непосредственно связано зарождение и развитие других, специфически человеческих форм поведения и соответствующих им потребностей — нравственных, эстетических, познавательных, потребностей в трудовой, общественно-организационной деятельности и др. Содержательный анализ этих духовных потребностей человека отчетливо выявляет в них специфические формы проявления потребности индивида в другом индивиде.

3. Появление потребности в общении.

     Как же и когда появляется  потребность в общении? В поисках  ответа на этот вопрос было проведено систематическое наблюдение за детьми начиная с 16-го дня жизни.

     Результаты наблюдений свидетельствуют  о том, что сразу после рождения  ребенок никак не общается  с взрослым: он не отвечает  на обращения старших и, конечно,  сам к ним не адресуется. А после 2 мес. младенцы вступают во взаимодействие с взрослыми, которое можно считать общением; они развивают особую активность, объектом которой является взрослый, и стремятся привлечь внимание взрослого, чтобы самим стать объектом такой же активности с его стороны. Но как точнее определить, есть ли уже у младенца коммуникативная потребность, а если нет, то на каком этапе становления она находится? Наблюдая за ребенком первых двух-трех недель жизни, не обнаруживается никаких признаков общения. Новорожденный не проявляет никакого интереса к людям: его беспорядочный взор никого не ищет и его крики ни к кому не обращаются. На происхождение потребности младенца в общении с взрослыми существуют разные точки зрения. Одни авторы считают ее целиком врожденной, другие полагают, что она складывается прижизненно, в ходе общения с другими людьми. Отсутствие направленности ребенка на взрослого в первые недели жизни можно считать свидетельством того, что потребность в общении не врожденна и приобретается только прижизненно.

         М.И.Лисина высказала гипотезу  о том, что потребность в  общении складывается на основе  других потребностей, но не сводится  к ним. Одним из источников  потребности в общении являются  органические потребности ребенка  (в пище, тепле и. т.д.). 
       Первую половину года можно назвать периодом эмоционального общения ребенка с взрослым. Начиная со 2-го месяца жизни, ребенок активно общается с взрослым. Существует 4 критерия, на основании которых можно утверждать наличие у младенцев потребности в общении: 
   1. взгляд в глаза взрослого: этот признак свидетельствует об интересе ребенка к взрослому, его готовности воспринимать его воздействия, обнаруживает направленность ребенка на познание взрослого и тот факт, что взрослый стал объектом особой активности детей. 
   2. Ответная улыбка на воздействия взрослого, которая отражает эмоциональную реакцию, выражающую удовольствие младенца от обращенности взрослого, обнаруживается оценка взрослого ребенком, наличие у ребенка отношения к взрослому, которое неразрывно связано со знанием о нем. 
   3. Инициативные улыбки и двигательное оживление, выражающие активные попытки младенца привлечь к себе внимание взрослого через демонстрацию себя, привлечь интерес взрослого, проявить себя перед старшим партнером; в этом поведении обнаруживается стремление ребенка познакомить взрослого с собой и самому как бы еще раз увидеть свои возможности через реакцию другого человека. 
   4. Ответ на отношение взрослого, который проявляется в готовности перестроить свое поведение в соответствии с поведением взрослого и тем самым побудить к повторным выражениям положительного отношения. 

Не означает ли это, что указанная потребность  унаследована и лишь «проявляется»  после рождения ребенка? Ответ на этот вопрос отрицательный - формирование потребности детей в общении с окружающими людьми целиком прижизненно. Доказательство выдвигаемого тезиса можно найти в некоторых работах по госпитализации. Так, например, М. Ю. Кистяковская наблюдала, что в условиях госпитализации дети не проявляют к взрослым ни внимания, ни интереса даже по истечении 2—3 лет жизни. Но стоило педагогу наладить взаимодействие с ребенком, как в течение короткого времени детей удавалось далеко продвинуть по пути развития, сформировать у них активное отношение к людям и окружающему миру. При этом педагог практически проводил ребенка через те этапы, которые были выделены и описаны выше как этапы развития потребности ребенка в общении с взрослыми. Дело начиналось с пробуждения у ребенка познавательного интереса к взрослому. Чуть позднее у ребенка появлялось аффективное отношение к людям и предметам. И в заключение у детей формировалось инициативное поведение, направленное на самовыявление и на получение оценки от окружающих людей.       
      Первое полугодие жизни – уникальный период в жизни и ребенка, и взрослого. В это время их общение еще ничем не опосредовано: никаких предметов и никаких содержаний между ними нет. Поэтому такое общение называют непосредственным. Единственным его содержанием является выражение отношения к взрослому. Причем это отношение абсолютно положительно и бескорыстно. Столь же бескорыстное и открытое отношение в этот период, как правило, наблюдается и со стороны матери: она еще ничего не требует от него, не оценивает его способности, ничему не учит, она лишь радуется самому факту его существования. Ребенку еще ничего не нужно от взрослого, кроме его присутствия и его внимания. Единственное, против чего он выражает протест - это против своей «незамеченности». Он изо всех сил стремится привлечь к себе внимание, вызвать и выразить отношение. Это отношение он выражает экспрессивно-мимическими средствами, т.е. средствами комплекса оживления (других у него еще нет). 
      Таким образом, первой формой общения ребенка с взрослым является ситуативно-личностная, для которой характерны потребность во внимании взрослого, личностные мотивы общения и экспрессивно-мимические средства. 
       В этот период закладываются наиболее фундаментальные, глубинные основания личности. Одно из них – выделенность самого себя и начальная форма самосознания. 
        Эта первичная форма самосознания проявляется в положительном эмоциональном самоощущении ребенка: в ярких положительных эмоциях, в стремлении привлечь к себе взрослого, в его общей активности. 
        Глядя на взрослого и выделяя его действия, обращенные к нему, младенец начинает выделять и чувствовать самого себя. Он осознает себя как субъекта общения и обращения взрослого. Его присутствие в этом мире становится очевидным через обращенность к нему близкого человека. Он чувствует себя тем, на кого направлены взгляд, улыбка, слова взрослого. 
        В работе Г.Х.Мазитовой исследовался феномен узнавания младенцами взрослых. В ее экспериментах младенцы от 16 дней до 12 месяцев общались с близкими, знакомыми и незнакомыми взрослыми. Выявилась следующая картина развития взаимоотношений младенца с окружающими взрослыми. 
       На первой стадии (1 мес.) у детей отсутствуют устойчивые реакции на любые воздействия всех взрослых. На втором месяце жизни младенцы хорошо различают внимание и невнимание взрослых, но еще никак не различают самих взрослых – они радостно встречают всех взрослых без исключения. В 3 месяца проявляется дифференцированное отношение к окружающим людям, которое окончательно формируется примерно к пяти месяцам. Причем сначала узнавание осуществляется в рамках общего положительного отношения ко всем окружающим. Дети проявляют положительные эмоции ко всем взрослым, но близкому человеку они радуются больше, чем незнакомому. Только после 5 месяцев появляются качественные различия в эмоциональных проявлениях детей, направленных на разных взрослых. Незнакомые люди начинают вызывать смущение, страх, напряжение, а близкие – яркие положительные эмоции. 
      Ситуативно-личностное общение оказывает также решающее влияние на формирование познавательной активности младенца и на его отношение к предметному миру. 
      Во втором полугодии жизни возникает новая форма общения с взрослыми – ситуативно-деловая, которая происходит на фоне совместных действий ребенка с предметами. Для этой формы характерны потребности в сотрудничестве с взрослыми, деловые мотивы общения и предметно-действенные средства. 
       Второе полугодие является подготовительным периодом к активной речи. В этот период интенсивно развивается фонематический слух и предречевые вокализации младенца, в которых начинает преобладать лепетное говорение. Важными условиями появления лепета и подготовки к речи являются насыщенные слышимой речью в присутствии взрослого и эмоциональный контакт с ним.

      Первоначально некоторые элементы будущей деятельности общения выполняются в составе иных видов активности, побуждаемых другими потребностями. Ведь любая деятельность всегда многограннее, чем предусматривается предварительной задачей. И лишь потом постепенно эти элементы выделяются, объединяются и составляют новый вид деятельности. При этом деятельность общения и потребность в общении конституируются почти одновременно, и исходным пунктом в обоих случаях служит выделение взрослого в качестве объекта особой активности ребенка.

       Но данное рассуждение немедленно  выдвигает два новых вопроса: 1) на основе каких потребностей  формируется потребность ребенка  в общении с взрослыми и  2) какие факторы обеспечивают  приобретение ею специфических  черт, отличающих ее от тех  потребностей, на базе которых она возникает, и необходимых для того, чтобы ее можно было считать истинно новой потребностью?

       Будучи беспомощным и не умея  удовлетворить их самостоятельно, младенец сигнализирует о дискомфортных  состояниях и тем добивается  их устранения. Но его беспокойство и крики являются сигналами, и очень точными, только объективно. Субъективно он никому их не адресует, и это дало повод авторитетным психологам утверждать, что в первые дни и недели жизни младенец либо вовсе не подозревает о существовании близких взрослых, ухаживающих за ним, либо ощущает их присутствие крайне смутно, толком не отделяя родителей ни от себя, ни от остального мира.

        Однако жизненная практика в  конце концов помогает ребенку  открыть существование взрослого как единого источника поступления к нему всех благ, а интересы эффективного «управления» таким источником создают нужду ребенка в том, чтобы его выделить и исследовать.

        Но органические потребности  не единственная основа потребности  в общении. Большое  значение имеет изначальное стремление ребенка к новым впечатлениям. Взрослый человек — самый богатый информацией объект в мире для младенца.

         Однако нужда ребенка в удовлетворении  органических потребностей и  его стремление к информации  — лишь та основа, которая заставляет младенца первоначально выделить взрослого в окружающем мире, обратить на него особое внимание. Это еще не общение: решающее значение для возникновения последнего имеет поведение взрослого, его позиция в отношении к ребенку. Дело в том, что взрослый с самого начала относится к младенцу как к субъекту и ведет себя с ним как партнер по общению. Более того, взрослый нередко «играет» и за ребенка как за второго участника общения, авансом наделяя его действия смыслом и значением, которого они еще не имеют.

         Такое поведение взрослого в  ходе практического взаимодействия  с младенцем создает дополнительную  необходимость и возможность  для выделения его ребенком  как объекта, но оно позволяет  ему со временем воспринять  взрослого также и как субъекта, а постепенно с его помощью открыть новые — субъектные — качества и в самом себе. Специфика коммуникативной потребности состоит, как говорилось выше, в устремленности ребенка на понимание и оценку себя и других людей — тех, с которыми он общается. Возникшая у ребенка с открытия фундаментального свойства — субъектности, «личностности» взрослого и самого себя, потребность в общении и дальше постоянно побуждает детей к выявлению все новых и новых качеств у себя и у окружающих людей, их возможностей и способностей, важных для успеха совместной деятельности.

       Рождение новой потребности не  сводится к надстройке новых  сигналов над прежней потребностью, когда вид взрослого, звук его  голоса и прикосновение напоминают  ребенку о предстоящем насыщении или смене мокрого белья на сухое. Это в корне отличает понимание рождения коммуникативной потребности от концепции «социального научения». В рамках указанной концепции потребность в общении — это вторичная потребность, не только основанная на нужде в помощи взрослого, но и сводящаяся к ней. Мы же утверждаем, что в первые недели жизни у ребенка появляется именно новая, отсутствовавшая ранее потребность в общении — для понимания себя и других, равно одаренных активностью, но бесконечно разнообразных субъектов, контакты с которыми приносят ребенку совершенно особое, ни с чем несравнимое удовлетворение.

       Выше мы говорили о рождении  потребности ребенка в общении  с взрослыми. Но в последующие  годы у детей появляется также  стремление общаться друг с  другом. Как рождается эта новая коммуникативная потребность?    

      Потребность в общении имеет  единую природу независимо от  того, каков возраст партнера: главное  — это узнать о себе и  оценить себя через другого  и с его помощью. А кто  является тем зеркалом, в которое ты смотришься, определяется только тем, как именно можно использовать партнера для целей самопознания и самооценки.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение.

    «По своим психологическим характеристикам многие из внутренних побуждений личности, — пишет российский психолог И. А. Джидарьян, — могут быть определены как самостоятельные потребности — потребность в самоутверждении, в уважении, взаимопонимании, в высоком престиже и т. д., тем не менее каждая из них отчетливо обнаруживает свою общность с потребностью в общении как потребностью человека в другом человеке. Самосознание личности, в своих развитых формах, выступающее как потребность человека в самом себе — в самопознании, самооценке, самовыражении, в самоподдержке, в самоконтроле за своим поведением и поступками и т. д., имеет своим основанием более широкую потребность в общении, потребность человека в другом человеке» (Джидарьян И. А., 1981. С 150).  

        Весьма показательными в этом случае оказываются эксперименты в сурдокамере, проведенные отечественными психологами О.Н. Кузнецовым и В.И. Лебедевым с кандидатами в космонавты. Сурдокамера — это специально оборудованное помещение, в котором испытуемый лишен общения с другими людьми, лишен возможности разговаривать и слышать голос другого человека.

      Исследования показали, что человек, находящийся в изоляции и лишенный возможности общаться, начинает “выделять” партнера из своего собственного сознания. У испытуемого, находящегося длительное время в изоляции, появляется спонтанная речевая активность; вместо привычной внутренней речи он начинает говорить вслух, разговаривает сам с собой, задает себе самому вопросы, отвечает на них и пр. Собственные мысли и переживания он начинает воспринимать как навязчивые, будто бы приходящие извне, ему слышатся голоса. Так, О. Н. Кузнецов и В. И. Лебедев описывают случай, когда одному из испытуемых на десятые сутки эксперимента начало казаться, что в камере, позади его кресла, кто-то стоит, хотя у него не было никаких зрительных или слуховых ощущений, на это указывающих, и он твердо знал, что в камере никого, кроме него, нет.

       Аналогичные результаты были получены в исследованиях сенсорной депривации. Участника эксперимента в течение некоторого времени лишали возможности воспринимать какие-либо сигналы извне. Ему закрывали нос, глаза, уши и укладывали в ванную с водой, температура которой равнялась температуре тела испытуемого. Через некоторое время после начала эксперимента человек терял способность что-либо понимать, у него возникали галлюцинации, разрушалось сознание, происходила дезорганизация мыслительной деятельности. По сути дела, он “сходил с ума”. Эксперимент доказывает, что потребность получать информацию извне, чаще всего от других людей, является важным условием нормальной деятельности человеческого мозга.