Эволюционная антропология

   Уоллес  ставил вопрос: для чего природа  наделила первобытного человека такими свойствами, как, например, математические или музыкальные способности? В конце концов, он пришел к выводу, что «умственные и нравственные способности... должны были иметь другое происхождение, и для этого происхождения мы можем найти достаточную причину в невидимом духовном мире». По его словам, «Высшее Разумное Существо давало определенное направление развитию человека, направляло его к специальной цели, точно так же, как человек руководит развитием многих животных и растительных форм».

   Уоллес  считал, что эволюция человека должна была отличаться некоторыми своеобразными чертами. Находки антропологов подтвердили это, показав, что развитие предков человека имело графически вид крутого, почти отвесного подъема; причем эволюция мозга завершается скачкообразным переходом его к высшей ступени организации.

«В настоящее  время, — пишет американский антрополог Лорен Эйсли, — мы должны в споре Уоллеса с Дарвином стать на сторону первого.  Быстрое  исчезновение археологических доказательств существования примитивных орудий по мере нашего углубления в нижнечетвертичную эпоху, наряду с существованием ископаемых   человекообезьян,   обладающих   самыми   различными пропорциями тела  и по  объему мозга мало,  чем отличающихся от современных обезьян, дает возможность утверждать, что эволюция   головного   мозга   протекала   гораздо    стремительнее, чем  предполагали   дарвинисты.   Ведь тогда  нередко высказывалось предположение,  что  эскимосы  являются предками миоценового человека, существовавшего 15 миллионов лет назад. Напротив, по современным гипотезам, человек появился недавно и развивался чрезвычайно быстро. Все говорит за то, что, какова бы ни была природа сил, вызвавших развитие человеческого мозга, появление у всех народов мира одинаковых умственных   характеристик   не   могло   быть   просто   результатом   длительного  медленного  соревнования  между  отдельными  человеческими группами. Существовал некий другой фактор, ускользнувший  от пытливого взора  науки. Страшное потрясение,  испытанное  нашими  предками  при  скачке от  животного  к  человеку, все еще гулким эхом раскатывается в глубинах нашего подсознания.   Это   перевоплощение,   вероятно,   потребовало   от   человека быстрого приспособления к среде».

   Та  бездна, которая разверзлась тогда  между человеком и животным, приводила  некоторых к мысли о полной независимости человека от природы. В то же время невозможно представить себе, что человек возник «из ничего». Библия подчеркивает связь его с природным миром, говоря, что тело человека образовано из «праха земного». И действительно, как мы видели, по своему физическому строению человек – дитя земли, сын природы. Начиная со своего эмбриогенеза, он несет на себе явные следы животного происхождения.

   Пусть палеонтология еще не обнаружила остатков нашего прямого биологического предка, изучение боковых ветвей развития существ, стоявших очень близко к человеку, в какой-то степени помогает представить тот изумительный ход эволюции, который завершился возникновением на Земле ноосферы, или сферы разума, как назвал человечество Вернадский.

   Однако  самый решающий момент в превращении  животного в человека лежит за пределами антропологии и биологии. Наука может пытаться восстановить последовательные ступени в развитии мозга — но не более того. Сам же мозг был лишь необходимым инструментом, способным уловить тончайшие вибрации нематериального плана бытия, стать орудием духа. Вся эволюция, как и развитие нервного аппарата, есть, по словам Вл.Соловьева, «необходимый путь к совершенству. Никто же не станет доказывать, что моллюски или губка могут познавать истину или свободно согласовывать свою волю с абсолютным Добром, Значит, нужно было, чтобы вырабатывались в мире все более сложные и утонченные органические формы, пока не создана была такая форма, в которой может раскрываться сознание и желание совершенства... Капля живой протоплазмы, создание которой потребовало тоже немалых творческих сил, хотя и заключает в себе возможность человеческого организма, но осуществление этой возможности человеческого организма потребовало целого биологического процесса, весьма сложного и продолжительного».

   До  того, как этот вопрос достиг духовного  рубежа, мы еще находимся в царстве животных. Здесь действуют инстинкты и чисто природные законы и факторы. Лишь в тот момент, когда в существе, обретшем форму человека, впервые вспыхнул свет сознания, когда он стал личностью, произошло соединение двух мировых сфер: природы и духа.

   «Прах земной» (как называет Библия психофизическое  естество человека) сделался носителем  «души живой» (Быт 2, 7).

   Задолго до Дарвина и Уоллеса в христианской мысли уже высказывалось такое  понимание библейского сказания. В 1816 году митрополит Филарет отмечал  важность того, что в Книге Бытия  человек создан «не единократным действием, но постепенным образованием». Св. Серафим Саровский, объясняя текст Библии, говорил: «До того, как Бог вдунул в Адама душу, он был подобен животному». А во второй половине прошлого века известный русский подвижник епископ Феофан писал в связи с этим: «Было животное в образе человека, с душою животного. Потом Бог вдунул в него дух Свой — и из животного стал человек».

   Именно  тогда кончается антропогенический  процесс и начинается история человечества. Новый обитатель Земли отныне будет жить среди природы подобно пришельцу и подобно властителю. Он может сказать о себе:

                                                                     Частица целой я Вселенной,

                  Поставлен, мнится мне, в почтенной

                                                               Средине естества я той,

                                                                Где кончил тварей Ты телесных,

                                                                Где начал Ты духов небесных.

                                                                И цепь существ связал всех мной.

                                                                       Г. Державин

Итак, мы видим, что величественная картина  мировой эволюции, увенчанной созданием человека, не только не ослабляет религиозный взгляд на творение, но обогащает его, раскрывая бесконечную сложность становления твари. Библейские «дни творения» предстают теперь перед нами в виде грандиозного потока, который вынес животное — природное существо на уровень миров сверхприродных.» 

Отношение христианства к антропогенезу 

      «Как относились христиане к теории происхождения человека? Первоначально учение о том, что «человек произошел от обезьяны», многих шокировало. Из-за незаслуженного презрения к обезьянам это казалось чем-то постыдным. Разразилась целая буря (к счастью непродолжительная). На известном Оксфордском диспуте епископ Уилберфорс иронически спрашивал у защитника дарвинизма Гексли: по какой линии он считает себя потомком  обезьяны – по линии бабушки или дедушки? Гексли ответил в тон, что предпочитает происходить от мартышки, чем от человека, который сует нос в то, чего не понимает. …Но скоро страсти стали утихать. Проблема, которую выдвинул уже Уоллес, заставила задуматься над тем – может ли дух человеческий иметь естественное происхождение. Некоторые защитники буквального понимания Библии хотели, во что бы то ни стало, считать «прах земной» Книги Бытия обязательно глиной. Но более разумные признали, что, говоря словами А.Толстого «шматина глины не знатней орангутанга».

      Постепенно  стали понимать, что произошло  недоразумение. «Убеждение, что человек  имеет такое же естественное происхождение, как и остальные живые существа, так же не может быть во вред религии, как учение о вращении Земли» (Г.Клаач).

      Эту мысль выразил публично Эрих Васман, известный австрийский зоолог, которому принадлежат сотни научных трудов. Еще в 1906 году он прочел цикл лекций о происхождении человека, привлекших большое внимание христианской интеллигенции. В них он показал, что библейское учение не исключает эволюционного происхождения человеческого тела. Точку зрения Васмана стали вскоре разделять многие ученые, в том числе и далекие от христианства. Так, неодарвинист Август Вейсман утверждал, что религия в этих вопросах не может противоречить науке.

      В результате проблемой палеоантропологии  стали заниматься многие христианские ученые. Среди них первое место  занимают Анри Брейль, Гуго Обермайер  и Пьер Тейяр де Шарден. Церковная  точка зрения на этот вопрос нашла  свое отражение в энциклике папы Пия XII – «О человеческом роде», в  которой говорится, что Церковь  рекомендует изучать эволюционную теорию «в той мере, в какой исследования говорят о происхождении человеческого тела из уже существовавшей живой материи, но придерживаться того, что души непосредственно созданы Богом». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы 

1. Александр Мень История религии  I том –  М.: 1991.
2. Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В. Антропология – М.: 2002.