Этнопсихологический обзор французского этноса

Население Франции  и Англии примерно одинаково, но площадь  Франции превосходит площадь  Англии более чем в два раза. Именно поэтому каждый, кто приезжает  во Францию, прежде всего испытывает ощущение простора. Места здесь, казалось бы, хватит на всех.

Однако французам  отнюдь так не кажется. С их точки  зрения, во Франции просто негде  повернуться. И не только потому, что  они недолюбливают (хоть и скрывают эту неприязнь) иммигрантов, которые  селятся во французских домах  и особняках и лишают коренных жителей рабочих мест, но и потому, что французам свойственно болезненно-собственническое отношение к каждой канаве, куче навоза и кусту крапивы на родной земле.

Земля – точнее, владение ею, – может послужить  тем самым яблоком раздора, из-за которого рушатся тесные родственные  и семейные узы, распадаются благополучные  крепкие браки. "Жан де Флоретт" и "Манон ручьев" были отнюдь не выдумкой Марселя Паньоля.* В первом фильме герой, которого играл Жерар  Депардье, застрелился, во втором –  повесился. И все из-за земли! Но каждому  французу близки и понятны переживания  обоих киногероев.[1]

Единственным  долговременным и действительно  ценным достижением Французской  революции французы считают то, что  она дала народу землю, которую не отнимет ни один родственник-интриган, явившийся вдруг невесть откуда.

Темпоральность:

Четкую  последовательность действий французы вообще воспринимают как нечто очень скучное, а скучным быть, с их точки зрения, совершенно непозволительно. Подобное отношение свойственно всей их жизни вообще [1].

Образ жизни:

    В душе французы традиционалисты. И весьма неодобрительно относятся к нарушению  общепринятых норм поведения несмотря на то, что всем сердцем любят  разнообразные революции, любят разрушать старое и строить новое, начиная, как дети, с некоей черты на земле, отмечающей старт (вопрос о том, где и как провести эту черту, представляет собой особую тему для бесконечных споров и дискуссий).

    Все должно делаться comme il faut (как следует) - это выражение годится для оценки как заключенного брака, так и выпитого вина, как вкуса специально откормленной и нафаршированной утки, так и правильно написанного адреса на конверте или вежливого обращения к учителю. В мире существует установленный порядок вещей, и установили его, безусловно, французы!

    Их  желание во всем этот порядок поддерживать лучше всего прослеживается во время  летнего отпуска. Если англичане,испанцы, итальянцы и даже немцы расслабляются вовсю, позволяя себе ходить небритыми, обедая когда придется, одеваясь как попало и с рассеянным видом натыкаясь на прохожих, то французы и в отпуске ведут себя так, словно по-прежнему пребывают под микроскопом повседневных деловых отношений.

    Французы - и мужчины, и женщины - тратят на свой утренний туалет не менее двух часов. Понаблюдайте за кем-нибудь из них  летом в кемпинге и сами увидите, сколько времени требуется французу, чтобы умыться, побриться, расчесать  усы и принять душ. Когда он, наконец, приводит себя в порядок, пора уже переходить к аперитиву перед  обедом.

    Французские жены готовят своим мужьям обед из трех блюд и подают его даже в  самую палящую жару на изящном  столике, накрытом льняной скатертью, идеально сервированном, с непременно начищенными столовыми приборами. Белое вино охлаждается в ведерке  со льдом, даже если рядом практически  нет тени; красное вино доведено до «комнатной температуры» в палатке. Все в полном порядке - хлеб, сыр, соус.

    Месье жадно поглощает пищу. Мадам стоит  у него за спиной, чуть в стороне, и радостно кивает. А потом, как  только обед будет окончен, непременно перемоет посуду и все аккуратно  приберет, и только после этого  супруги начнут строить какие-то планы дальнейшего времяпрепровождения.

    А между тем остальные обитатели  кемпинга, иностранцы, едят на ходу или  сидя на земле, неэстетично роняя  крошки изо рта и из карманов.[6]

Французам в высшей степени присущи потребность  в само-

выражении, страсть постоянно судить других и в то же время

чувствительность  к чужому мнению о себе. В характере  фран-

цуза  происходит постоянная борьба между  индивидуализмом

и общительностью.

Ключевые  слова культуры

Основная жизненно важная забота французов – бытьистинными  французами. Они абсолютно убеждены в собственном превосходстве  – общественном, моральном и индивидуальном – над всеми остальными народами мира. Но в том-то и заключается  их знаменитый шарм, что они нас, то есть этих остальных, не презирают, а жалеют: ведь мы, увы, не французы.

Понятие la force ("сила, власть, держава") лежит в основе всего, что французы сделали – не важно, хорошо или плохо, – в течение, по крайней мере, последнего тысячелетия. La force – суть их жизни. Это понятие связано с другими, не менее великими понятиями: la gloire("слава") и la patrie ("родина").Заметим, это существительные исключительно женского рода, что свидетельствует о безграничной энергетической мощи данной нации .

Французов привлекает живой трепет жизни, ее движение, ее блеск и красота. С виду они  всегда аккуратны и щеголеваты, однако под внешним лоском скрываются горячие  сердца, а порой французам свойственны  и довольно дикие, можно сказать, атавистические порывы.

Скорее всего, другие народы были бы, в большинстве  своем, неприятно поражены или даже возмущены таким государственным  символом, как обнаженная Марианна, нагота которой лишь чуть-чуть прикрыта тонкой вуалью. (Этот символ Французской  Республики встречается на французских  деньгах и почтовых марках.) Марианна скачет по баррикадам с мушкетом в  руках, и у французов сей образ  вызывает слезы истинного патриотизма. И хотя национальным символом Франции  вполне можно считать также петуха – птицу с пестрым оперением, производящую чрезвычайно много  шума, готовую драться со всеми  предполагаемыми соперниками подряд и не откладывающую яиц, – французы никогда не забывают, что их страна носит женское имя: la France.

Французы твердо уверены, что в вопросах культуры Франция была и есть впереди всей планеты – в архитектуре и  в музыке, в литературе и скульптуре, в искусстве кино и пантомимы, в драме и балете, не говоря уж об умении красиво умереть на дуэли во время восхода солнца.

Французы ведут  войны, строят заговоры и получают образование  исключительно для того, чтобы  продемонстрировать свой интеллект  в разговоре на заданную тему. У  них даже термин специальный для  этого есть: le discours (дискурс, рассудочная речь), хотя на самом деле слово это может обозначать все что угодно – от пустой болтовни до торжественной речи. Впрочем, французы предпочитают употреблять его в следующем значении: "разумная аргументация". Владеющих этим мастерством (а их среди французов примерно 95 процентов) здесь ценят и уважают. Француз (или француженка) демонстрирует отменное владение словом с той же гордостью, с какой иные демонстрируют принадлежащие им полотна импрессионистов, пасхальное яйцо работы Фаберже или севрскую вазу.

Для французов  достигнуть особых высот в области  культуры значит стать практически  недосягаемыми для других. Стычки между интеллектуалами во Франции  не менее динамичны, чем международные  матчи по боксу, и вызывают у французов  в высшей степени живой интерес.[1].

Основные  мотивы деятельности и поведение:

Французы –  люди очень правильные, обладающие несколько застывшими образом мышления и строгими нормами поведения. Со времен Наполеона они обожают  вводить разнообразные неписаные  правила – причем чем жестче, тем лучше – в этикет,моду, этику, дипломатию, искусство, литературу и юриспруденцию.

Они свято верят  в то, что называют le droit (право, закон), полагая, что все основное в жизни должно делаться по правилам, в нужное время и в нужном месте.

Зато они терпеть  не могут всяких мелких "придирок" и чаще всего просто не обращают на них внимания – сюда относятся, например, требования парковаться и  курить в определенных местах, соблюдать, сидя за рулем, правила дорожного  движения, не швырять мусор и не мочиться где попало.

Для француза между  основными государственными законами и нормами поведения (с педантичным  соблюдением всяких неписаных требований и формальностей) целая пропасть различий. Первые следует полностью игнорировать, последние – строго соблюдать.

В качестве примера  приведем формулу, которой французы обычно заканчивают свои письма. Если англичане и американцы быстренько нацарапают в конце письма "с  наилучшими пожеланиями", "всего  наилучшего", "скоро напишу еще" или (при совсем уж формальных отношениях) "искренне ваш" и останутся  очень собой довольны, то французы буквально настаивают на следующем: "Nous vous prions d'agreer, Monsieur, I'assurance de nos sentiments respecteux" ("Примите уверения, месье, в совершеннейшем к Вам почтении") или (максимально вольное): N'oublie pas de nous donner de tes nouvelles de temps en temps, s'il te plait" ("Пожалуйста, сообщай о себе время от времени...")

Родной язык для французов – воплощение национального  достоинства, а потому они, как бы в целях самозащиты, формализуют  его самым невероятным образом. Во французских словарях обычно есть даже специальный набор фраз, которыми желательно пользоваться как "средством  аргументации".

Быть стилизованными для французов не менее важно, чем обладать стилем[1].

Маскулинность/ феминность:

Во Франции  явно преобладает феминность.У француженок  по-прежнему такой вид, словно мужчины  непременно должны распахивать перед  ними двери, подносить им чемоданы и  уступать место в транспорте. Словом, этим элегантным особам мужчины необходимы примерно с той же точки зрения, с какой идеальной огранки  самоцвету требуется соответствующая  оправа. И француженки по-прежнему с удовольствием воспринимают такие  комплименты, от которых пришли бы в  совершеннейшую ярость их английские или американские сестры.

Как и повсюду, женщины во Франции требуют такой  же, как у мужчин, зарплаты, возможности  занимать высокооплачиваемые должности  наравне с мужчинами и равных с мужчинами возможностей в плане  образования и профессионального  роста – это логично, разумно  и вполне приемлемо. Но при этом у  француженок нет ни малейшего  желания отказываться от той власти, которой они всегда столь искусно  владели и пользовались независимо от того, кто они – хорошие  жены или замечательные любовницы.

Француженкам  всегда хотелось и хочется, чтобы  мужчины им поклонялись и пытались их соблазнить. Мысль о ненависти  к мужчинам вообще или о том, чтобы  существовать совсем без мужчин, представляется подавляющему большинству француженок  просто нелепой. Какой смысл щеголять в модном платье или демонстрировать  особую женскую проницательность, если рядом нет восхищенных мужских  глаз? В чем радость и frisson (трепет) жизни, если нет мужчин, чтобы сыграть в этом вечном спектакле соответствующую роль?

Подобные взгляды  разделяет и абсолютное большинство  французов, которых способна привести в восторг не только красота женского тела, но и красота женского ума. Мадам де Помпадур и мадам де Ментенон* не были, возможно, в молодые годы такими уж красотками, но править страной  умели куда лучше своих царственных  любовников. Идеальное сочетание, с  точки зрения франка, это mens sexy in corpore sexy, что можно примерно перевести как "в сексапильном теле сексуальный дух"[1].

Экофильность/ экофобность

Многие  французы гордятся своим крестьянским происхождением. Американский социолог Гордон Райт писал: «немногие западные народы цепляются так упрямо за свое крестьянское происхождение или  восхваляют сельские добродетели с  таким ритуальным пылом... Нигде так  много горожан не рассматривают  своих крестьянских предков как  знак отличия». Французские крестьяне  очень привязаны к своей земле, что определяет их

психологию  и сформированные архетипы.

Во Франции  землячество является одним из самых  распространенных способов установления контактов между незнакомыми  людьми, случайно столкнувшимися в  обществе или на работе. Это связано  с тем, что уроженцы различных  провинций Франции пользуются в  народе определенной репутацией благодаря  конкретным отличительным чертам своего характера[5].

1. Интеллектуально-познавательная сфера