Современная модель российского федерализма

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И  НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОУ ВПО Уральский государственный  экономический университет

ЦЕНТР ДИСТАНЦИОННОГО ОБРАЗОВАНИЯ

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

«Политология»

Современная модель российского  федерализма

 

 

 

    Преподаватель: Борзихина И.В.

Студентка: Капустина Алёна 

3 курс группа  Укп-10Р

 

 

 

 

 

 

 

 

Ревда

2012

Современный российский федерализм

Развал СССР создал принципиально новую ситуацию для России. Проблема утверждения нового, демократического федерализма стала на повестку дня. Серьезные изменения произошли уже в самом начале 90-ых годов после подписания Федеративного договора (март 1992 года) и принятия Конституции РФ (декабрь 1993 года). В соответствии с этими документами субъектами Федерации стали выступать не только национальные (национально-территориальные), но и административно-территориальные образования.

Российский федерализм изначально складывался не только как форма  организации межнациональных отношений, но и как форма территориальной организации. К субъектам федерации были отнесены 21 республика, 6 краев, 49 областей, одна автономная область, 10 автономных округов и 2 города федерального подчинения. Все 89 субъектов Федерации были объявлены Конституцией РФ равноправными, хотя таковыми так и не стали. Как отмечено в Конституции РФ, статус республик определялся Конституцией РФ и Конституцией Республики, а статус других субъектов - Конституцией РФ и уставами этих субъектов. Кроме того, для разных категорий субъектов РФ различным оказался и порядок решения вопросов о разграничении предметов ведения и полномочий с федеральными органами государственной власти.

Более того, в 90-е годы активно  шел процесс наделения большими полномочиями субъектов федерации, что создавало предпосылки к их обособлению. В связи с тем, что республики представляют национально-государственные образования, их претензии на обособленность приобретают нередко этническую окраску. В случаях, когда национальные элиты, претендуют на всю полноту власти и большие полномочия, чем это предусмотрено Конституцией РФ, возникает ситуация национально ориентированного сепаратизма.

По мнению многих исследователей, взаимоотношения субъектов Федерации с Центром являют собой доминанту развития российской государственности, потенциал которой во многом зависит от регионов. "Унаследованные от тоталитарного режима стереотипы сознания, связанные с диктатом Центра, - отметил Ф.Б. Садиков, - с неизбежностью порождают противодействие периферии, усиливают центробежные тенденции. Можно утверждать, что до середины 1994 года нарастала опасность превращения противоречий между Центром и регионами в основное противоречие современного российского общества, способное привести к распаду России" (подчеркнуто нами - В.И.).

Ситуация после 1994 года хотя и несколько изменилась, но острота  противоречий между Центром и регионами в целом сохранилась, сохранились и центробежные, граничащие с сепаратизмом тенденции.

В настоящее время Российская Федерация имеет в своем составе  весьма отличающиеся, с точки зрения опыта государственного строительства, регионы. Некоторые из них имеют весьма длительные по времени государственные традиции, другие делают только первые шаги в этом направлении. Их претензии на национально-государственную самоидентификацию часто не встречают должного понимания и воспринимаются как чрезмерные. Попытки оправдания подобного подхода проявляются в обосновании идеи "одна нация - одно государство". В настоящее время практически все регионы России являются многонациональными, и реализация такого подхода могла бы только способствовать разрушению единства и целостности страны. Заслуживает внимания в этой связи подход д.ф.н- В.А.Печенева, утверждающего, что стратегической целью России как демократического федеративного государства должно стать "свободное и самостоятельное развитие каждой нации внутри многонационального российского государства, но не в виде доведенного до абсурда права наций на самоопределение, вплоть до отделения, а в форме самой широкой культурно-национальной автономии". Многие полиэтнические государства мира используют институт экстерриториальной культурно-национальной автономии как дополняющую систему федеративного устройства структуру. Именно она позволяет найти оптимальные пути сохранения национального своеобразия и удовлетворения действительных, и не мнимых, продиктованных амбициями национальных элит, потребностей.

Вместе с тем, процесс  становления российского федерализма  не обошелся без крайностей и перекосов. Особенно это проявилось в "параде суверенитетов", последствия которого для судеб Российской Федерации еще не вполне ясны.

Первый мощный толчок к  суверенизации был сделан еще  руководством Советского Союза, объявившем о равноправном участии союзных  республик и автономных образований  в разработке нового Союзного договора. Эта, казалось бы, демократическая мера значительно усилила недовольство национальных элит в союзных республиках, подтолкнувшее их к борьбе за свой собственный суверенитет.

После развала Советского Союза все автономные области (кроме  одной) объявили себя республиками и  вместе с уже существовавшими заявили о своем суверенитете. Все это вместе взятое создало сильный потенциал сепаратизма и центробежных тенденций. Принятый 31 марта 1992 г. Федеративный договор остановил этот "парад", хотя, конечно, не решил всех вопросов (к тому же договор подписали не все субъекты Федерации. Татарстан и Чечня его не подписали). Впоследствии в феврале 1994 г. был подписан Договор с Татарстаном "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан". Согласно этому Договору, Республика Татарстан получила значительную самостоятельность в решении не только внутренних, но и внешнеполитических и внешнеэкономических вопросов.

Принятие этого Договора породило принципиально новую коллизию, о которой и заявил Президент  Татарстана М. Шаймиев: "Центр идет на подписание договоров с республиками, более того, не стандартных, а различных и по объему передаваемых друг другу полномочий, и по характеру взаимоотношений. Но нам еще предстоит оценить истинное значение этого документа. Когда Россия будет добиваться приведения в соответствие Конституций республик с Основным федеральным законом, и эта проблема возникает в отношении Татарстана, тогда и проявится сила этого документа. Он подписан на основе признания двух конституций, а значит, Татарстан будет также полномочен поставить вопрос о приведении отдельных статей Российской Конституции в соответствии со своей". В этой позиции отрицается, по сути, примат федеральных законов (Основного закона) над республиканскими. Такого рода коллизии получили довольно широкое распространение. Несоответствие республиканского законодательства федеральному стало явным, но усилия Центра до сих пор не увенчались успехом. Местные власти явно не спешат привести в соответствие принятые законодательные акты, а федеральный Центр не располагает механизмами принуждения к этому.

Анализ практики современного российского федерализма, проблем  его становления и развития, включает в качестве обязательного элемента координацию и согласование двух уровней управления (общефедерального и регионального), выяснение противоречий между ними. В основе этой практики лежит не только опыт конституционного регулирования, но и конституционно-договорного.

В настоящее время договорами и соглашениями охвачено более 50 субъектов РФ. При этом следует учесть, что эти документы имеют и общие черты и специфические. Очевидно, назрела необходимость своего рода систематизации подписанных договоров и соглашений между Центром и субъектами Федерации. В связи с тем, что регионализация государственной жизни как тенденция проявляется все более явно, такого рода анализ становится особо необходимым. Как верно заметил постоянный представитель РФ при Европейских сообществах, бывший председатель Госсовета Республики Татарстан В.Н.Лихачев, "федерализм для России - страны многонациональной, поликонфессиональной - больше чем просто форма государственного устройства. Это и стабильность государства, его безопасность, баланс интересов Центра и регионов, оптимизации их взаимодействия".

В этом кратком положении  сказано о многом. Как показали события последних лет, самым сложным является достижение баланса интересов Федерального Центра и субъектов Федерации. Отсутствие подобного баланса лежит в основе многих противоречий в их отношениях.

Отнюдь не способствует оптимизации  федеративных отношений существующая практика "договорных привилегий", которыми в той или иной мере пользуются Башкортостан, Татарстан, Саха (Якутия), Удмуртия, Свердловская и Нижегородская область и некоторые другие. Факты такого рода создают нечто вроде негласной договоренности регионов в их стремлении получить у Центра те или иные льготы. По существу все это усиливает асимметрию в самой федерации, вызывая новые импульсы напряженности, приобретает политическую окраску.

Можно согласиться с выводом  д.и.н. Козлова М.С. о том, что "в  той или иной мере противоречия между  федеральными и региональными органами государственной власти охватывают самый широкий спектр вопросов - разногласия конституционно-политического характера, разные подходы в экономическом реформировании, межнациональные отношения, социальные гарантии и многое другое". Конечно, многое определяется тем, что Федеральный Центр не выполняет свои обязательства перед регионами, не обладая необходимыми для этого ресурсами.

Характеризуя реальное состояние  российского государства в целом (а значит, в первую очередь, состояние  федерального Центра), директор Института США и Канады РАН СМ, Рогов выступая на "круглом столе", проводимом Советом Федерации, привел такой пример; "Если в Соединенных Штатах Америки Федеральное правительство расходует 20% ВВП, правительство стран Западной Европы - 40-60 процентов, то России - только 13. А если учесть требования Международного валютного фонда о первичном профиците в 2 с лишним процента ВВП, то это означает, что реальные расходы нашего государства в этом году составляют менее 10 процентов ВВП. Это не государство, это видимость государства".

При таких малых экономических  возможностях особо возрастает роль научно обоснованной и гибкой региональной политики Центра, призванной определить в условиях продолжающегося в  стране кризиса приоритеты регионального  социально - экономического развития с  учетом местной специфики, имеющихся  возможностей и потребностей на основе баланса общегосударственных и региональных интересов.

Однако, дело не только в  этом. Очень важна своевременная  переориентация центральной власти на менее централизованную форму федеративных отношений в целом и межбюджетных отношений в частности. Последние определяют очень многое в характере взаимоотношений Центра и субъектов Федерации, в их взаимной заинтересованности.

Интересны в этой связи  результаты сделанного В.Н. Лысенко  контент-анализа содержания подписанных договоров и соглашений между Федеральным Центром и субъектами Федерации, Полученные им данные позволили сделать, в частности, вывод, что на первое место с точки зрения приданого значения и уделенного внимания в этих материалах вышли вопросы межбюджетных отношений (на второе - вопросы разграничения государственной собственности).

Начало формирования межбюджетных отношении относится к периоду 1992 - 1993 годам и совпадает с процессом приватизации. В это время произошел перенос не обеспеченных доходами расходных полномочий на региональные бюджеты, что обусловливало нерациональную бюджетную политику и практику на местах.

По существу в 1993 году началось формирование экспериментального бюджетного федерализма, основанного не на достаточно разработанной и целостной нормативно — законодательной базе, а на ежегодных законах о федеральном бюджете, президентских Указах и ведомственных инструкциях. Это привело к возрастанию финансовой самостоятельности субъектов Федерации и несогласованности налогово-бюджетной политики и росту фактического неравноправия субъектов Федерации в бюджетной сфере.

Четыре республики (Башкортостан, Карелия, Татарстан, Якутия) получили особый режим взаимодействия с федеральным бюджетом, что не могло не вызвать недовольство в других регионах.

Последующие годы (1994 - 1999) не внесли сколько-нибудь значительных изменений в межбюджетные отношения.

В целом к концу 90-ых годов  общая система бюджетного федерализма  находилась в незавершенном состоянии, что не могло не сказаться на развитии федерализма в целом. К тому же в массовом сознании сформировались представления о несправедливом характере самого бюджетного федерализма. Характерны б этой связи результаты опросов населения, проводимые Центром социологии национальных и региональных отношений ИСПИ РАН. Так, респондентам задавался вопрос: "В условиях экономического кризиса обострился вопрос о вкладе каждого региона в общероссийское достояние. Считаете ли Вы, что Ваш регион даст больше другим, чем получает от них (столько же, сколько получает, дает меньше, чем получает)". Подавляющее большинство отмечало, что именно их регион дает больше другим регионам, чем получает от них. Подобным образом ответили, например, 52% опрошенных в 1997 году жителей Оренбурга, 45% опрошенных в Удмуртии, 30% - в Хакасии, 47,2% - в Башкортостане.

Бюджетный федерализм, выражающий единство общефедеральных и региональных интересов, с одной стороны, и свободной от неоправданных диспропорций, вызванных непомерными претензиями на привилегии некоторых регионов, с другой, может и должен стать важнейшим интегрирующим фактором в развитии российского федерализма.

Успешное решение этой задачи прямо зависит от многих обстоятельств  к, прежде всего от того, какая будет избрана модель бюджетного федерализма. Ныне действующая бюджетная система основана на четырех составляющих: подоходный налог, НДС, акцизы и налог на прибыль. Они составляют более 80% доходов консолидированного бюджета и используются бюджетами разного уровня в порядке долевого участия.