Проблемы войны и мира в современной политической мысли США

В работе отмечается, что в годы "холодной войны" военная сила непосредственно  применялась США во многих конфликтных ситуациях, при этом масштаб и характер ее применения (вспомогательная роль, выполнение транспортных операций, демонстрации мощи, установление блокады, ограниченные боевые операции, широкомасштабные боевые действия) определялся уровнем эскалации конфликта. При этом вплоть до рубежа применения ядерного оружия, военная сила рассматривалась политической мыслью США как такое же нормальное средство политики, как дипломатическое, экономическое, идеологическое давление, специальные операции, использование которых не требовало формального объявления войны.

В диссертационном  исследовании сделан вывод, что американская политология в годы "холодной войны" отошла от присущей политической мысли прошлого дихотомии "мир-война". Состояние международных отношений характеризовалось, прежде всего, в категориях противоборства большей или меньшей интенсивности. Единственный барьер на пути эскалации конфликтов, который для политологов США представлялся значимым, был связан не с переходом от мира к войне, а с применением ядерного оружия.

16

Во-втором параграфе, "Идея “ядерного сдерживания” и ее эволюция" отмечается, что, признав  еще в 1950-е гг. иррациональность угроз  тотального применения военной силы в ядерной войне, теоретики внешней  политики США (в частности, Р. Барнет, А. Вольтштеттер, Г. Кан, Г. Киссинджер, Д. Ньюктерлейн, П. Нитце, Р. Хилсмэн и др.) продолжали считать, что она имеет политическое значение. Эта угроза была основой проведения политики "сдерживания" оппонента от действий, которые могли бы нанести урон жизненно важным интересам Соединенных Штатов. Существование угрозы "массированного возмездия" обеспечивало прикрытие ограниченному применению военной силы в локальных конфликтах, обозначало высший, возможный предел их эскалации.

В третьем  параграфе, "Опыт диалога с потенциальными оппонентами в решении проблем войны и мира" отмечается, что в годы разрядки, в условиях паритета, политическая мысль США обосновала возможность применения военной силы, систем оружия, угроз их качественного совершенствования, для торга в переговорном процессе, в котором существовали возможности "обменять" уступки в военных вопросах на выгоды экономического, политического, гуманитарного характера.

Сравнение взглядов советских и американских политологов на проблемы войны и  мира не входило в задачи настоящей работы. Тем не менее, высказывается предположение, что в США сложился более гибкий подход к проблемам войны и мира, что обеспечило американской стороне определенные преимущества в "холодной войне".

Это особенно проявилось в конце 1980-х гг., когда в СССР появились надежды на возможность продвижения к модели безъядерного и ненасильственного мира, в котором спорные вопросы межгосударственных отношений решались Оы на основе норм международного права, компромиссов, признания первостепенными тех общих для всех народов интересов, которые связаны с обеспечением выживания человечества. Уязвимость концепции нового политического мышления состояла в том, что ее авторы исходили из классического противопоставления войны и мира, полагая, что неприемлемость перспекти-

17

вы ядерной  войны, не оставляет иной альтернативы, кроме упрочения мира.

Теоретиками внешней политики США ситуация воспринималась иначе. Ими признавалось наличие  общих интересов в предотвращении глобальной ядерной войны, достижении мира в отдельных очагах локальных конфликтов, развитии взаимовыгодного сотрудничества в решении проблем экологии, освоении космоса и т.д. Однако наличие таких интересов не рассматривалось, как подразумевающее нечто большее, чем стимул к более жесткому контролю над степенью интенсивности противоборства, с тем, чтобы свести до минимума риск перехода на такой его уровень, на котором начинается обмен ядерными ударами. "Сдерживание", даже в условиях, когда в военном отношении рассчитывать на победу в ядерной войне не приходилось, рассматривалось как сохраняющая жизненность политическая концепция, обозначающая верхний, недопустимый "порог" эскалации противоборства.

Завершение  “холодной войны” было признано политологией и правящими кругами США не ранее, чем исчезла ее основная причина: существование двух систем союзов, связанное с приверженностью составлявших их государств несовместимым принципам организации экономической жизни.  

Во  второй главе диссертации "Полемика в США по вопросам "вызовов" и использования  военной силы в  современном мире"констатируется, что академико-политическая элита США, после завершения "холодной войны", сочла, что основным ее итогом является утверждение американского "мирового лидерства", сохранение которого становится основной целью политики. Анализируются расхождения во мнениях, по вопросу о том, должны ли США стремиться к созданию системы нового миропорядка, в котором они будут играть роль центрального, ведущего и направляющего звена, или же для сохранения лидерства им достаточно поддерживать статус первой, самой могущественной державы мира, В то же время отмечается, что, все без исключения американские аналитики, отводят военной силе роль важнейшего средства достижения целей политики, при

этом  спектр ее применения, по сравнению  с периодом "холодной войны", расширился.

В первом параграфе, "Проблема "вызовов" США и ее оценка американской политической наукой" отмечается, что географический охват сферы интересов США, как единственной сверхдержавы, расценивается в Вашингтоне как поистине глобальный, ведет к увеличению числа ситуаций, которые характеризуются как "вызовы" на которые надо реагировать. Выражая опасения по поводу возможных непредсказуемых поворотов в политике России и Китая, (в частности, этому аспекту придают особое значение 3. Бжезинский, П. Добринский, С. Бланк, М. Кейдж, А. Коэн) американские политологи все большее внимание начинают уделять новой угрозе, связанной с появлением новых обладателей ОМП и средств их доставки, как стран, так и международных террористических, преступных группировок. Считается, что против подобного противника методы "сдерживания", основанные на угрозе ответного применения ядерного оружия могут оказаться малоэффективными.

Во втором параграфе, "Использование военной  силы в локальных конфликтах: теоретические  и практические аспекты" отмечается, что, лишившись противовеса в  виде противостоящей "сверхдержавы", ощущая практическую безнаказанность, правящие круги США стали допускать использование военной мощи даже в ситуациях, когда не затронуты жизненно важные интересы страны. Оценка целесообразности подобных вмешательств стала предметом острой дискуссии между аналитиками Фонда наследия, Предпринимательского института и иных центров разработки идеологии и политики республиканской партии и экспертами основного "мозгового центра" демократов, Института прогрессивной политики.

Критики политики администрации Клинтона (такие, как Р.Мэннинг, Е. Фелнер, Д. Филипс, Д. Андерсон и др.) отмечали, что необъявленные войны, ограниченные применения военной силы, осуществляющиеся при формальном сохранении мира, мотивирующиеся интересами утверждения нового, более гуманного миропорядка или защитой национальных интересов США, становятся наиболее распро-

19

страненной  формой войн в современных условиях, стирающей грань между состоянием мира и войны еще s большей степени, чем это было в годы "холодной войны". Все это ведет к увеличению числа стран, которые оказываются заинтересованы в создании собственных сил "сдерживания" Соединенных Штатов от военных вмешательств. Готовность следовать нормам права, выполнения и уважения международных обязательств, интересов безопасности других государств в мире, где лидирующая держава обращается к применению силы без каких-либо ограничений, естественно уменьшается. Одновременно, возрастает опасность применения ОМП в локальных конфликтах региональными державами друг против друга. Все это делает мир не менее, а более опасным и нестабильным.

В параграфе, озаглавленном "Взгляды политологов США на роль и перспективы сокращения стратегических вооружений в современном мире" отмечается, что академико-политическои элитой США разрабатываются рекомендации относительно комплекса мер, призванных уменьшить опасность распространения ОМП, сделать мир более безопасным. Для достижения этой цели, в частности, предлагается использовать диалог с Россией и Китаем, особенно с Россией, которая рассматривается политологами США как наиболее крупная ядерная держава, потенциальный центр распространения технологий производства ОМП, расщепляющихся веществ.

Параллельно с диалогом, предлагается и осуществление  односторонних мер, повышающих безопасность территории США, таких, как создание системы ПРО, способной служить "щитом" от региональных "сверхдержав" обладающих небольшим запасом ОМП и средств его доставки. Отмечается, что хотя политическая мысль США и признает, что подобные меры не решают проблем, связанных с риском распространения ядерного и иного оружия массового поражения, практически возражений против этого проекта нет. Спектр различий во мнениях невелик, он сводится к полемике о том, насколько значимыми следует считать возражения таких стран, как Россия, Китай и ряда других против реализации данного проекта.

20

Глава третья диссертации, "Политическая наука США о факторах военной силы в системе миропорядка XXI явка" призвана показать, как современная политическая мысль США, ориентирующаяся на две основные политические силы страны, республиканскую и демократическую партию, представляет себе роль военной силы, войны как инструмента политики наступившего столетия.

В параграфе "Политология США о перспективах демократизации и гуманизации международных  отношений" отмечается, что в политической элите США сформировалось два  различных подхода к оценке роли военной силы в мире XXI века.

Взгляд, разделяемый большинством теоретиков республиканской партии, который  можно охарактеризовать как традиционный, состоит в том, что США, как  крупнейшая мировая держава с  глобальными интересами, развитой системой союзов, должна, в первую очередь, поддерживать высочайший уровень военной мощи. Функция последней, в этом случае, определяется в категориях "сдерживания" стран, способных быть потенциальными противниками от действий, наносящих ущерб жизненно важным интересам США.

В то же время, и в академическом сообществе, и в правящих .кругах США в целом существует понимание того, что военная мощь в мире XXI века - инструмент далеко не всегда адекватный тем задачам политики, к решению которых объективно стремится каждое государство современного мира, не исключая и США. Взгляды администрации Б. Клинтона и ее приверженцев в среде академической элиты, споровиков идеи "третьего пути" в политике, акцентируют внимание на факторах взаимозависимости мира, предполагая, что их можно использовать для упрочения лидерства США. Предлагая структурировать новый миропорядок, в который со временем войдут не только США -и их союзники, но и -государства, пока расценивающиеся как потенциальные противники, администрация считает, что далеко не только военная сила может служить обеспечению лидерства США.

Заинтересованность  тех стран, политическое будущее  которых воспринимается из Вашингтона как еще не определившееся, а также

21

недружественных США государств в развитии нормальных взаимовыгодных, экономических, научно-технических, культурных связей, партнерства в мерах по укреплению безопасности, рассматривается в США как важный инструмент обеспечения американского лидерства.

В параграфе "Эволюция системы союзов США  и их роли в мире XXI века в суждения американских политологов" выделяется такой ключевой инструмент политики США, направленной на укрепление американского мирового лидерства, как система союзов. Отмечается, что американские политологи отводят этой системе особую роль, рассматривая ее, помимо прочего, как инструмент "сдерживания" тех союзных стран, которые, при иных условиях, могли бы бросить вызов лидерству США (в частности, 3. Бжезинский, У. Одам), как источник дополнительных ресурсов и влияния. Вопрос целесообразности расширения системы союза, особенно НАТО, вызывает определенные споры. В то же время, преобладающей является та точка зрения, что как функции, так и географический охват структур НАТО должны расширяться, при этом большое значение приобретает учет и уважение стремлений союзников США к большей самостоятельности (Л. Даймояд, В. Маршалл, Д. Розен).

В параграфе, посвященном основным принципам  военно-стратегического планирования в США на период до 2010 года, отмечается, что в американской политологии  выделяется два основных подхода  к задачам развития вооруженных сил США.

Согласно  воззрениям теоретиков, близким к  республиканской партии, вооруженные  силы, должны в первую очередь быть готовыми для выполнения политической, по сути дела, миссии "сдерживания" против сильного потенциального противника, включать сильный стратегический компонент, устрашающие по численности и боевой мощи силы, оснащенные обычным оружием. Администрация Б. Клинтона и ее сторонники в академическом истеблишменте исходит из того, что война, (объявленная или необъявленная), военные действия, являются одним из инструментов политики, который может применяться, наряду с экономическим, дипломатическим воздействием не только для "сдерживания", но и для решения текущих, более кон-

22

кратных задач (поддержка гуманитарных операций, выполнение миротворческих миссий, операций по поддержке демократических режимов) . Соответственно, считается, что армия, призванная служить инструментом построения "нового миропорядка", должна включать, помимо сил "сдерживания", небольшие по численности мобильные части, способные выполнять широкий спектр задач в любом районе мира, самостоятельно или совместно с союзниками. Переход именно к такой армии намечен директивами ОКНШ, ориентированными на перспективу 2015 г.