Политика и Ислам

Общим местом научных и популярных публикаций об исламе стало утверждение о его всеохватности. Утверждается, и совершенно справедливо, что ислам как система норм1 регулирует все области жизни.Чаще всего этот тезис понимается так: установлениям, нормам и правилам ислама должна быть подчинена не только религиозная жизнь мусульманина, но и такие области, как политика, экономика и так далее.Однако в ходе дискуссий о всеохватности ислама участники обсуждений, как показывает опыт, сосредоточиваются на разных трактовках политики, экономики и их соотношениях с религией. Впрочем, здесь есть ряд проблем, связанных с тем, что современная трактовка политики не совпадает с той, которая была характерна, например, для эпохи первоначального ислама, когда и были заложены нормообразующие принципы этой религии.Попробуем понять проблему всеохватности, посмотрев на нее с несколько иной стороны, а именно со стороны конкретных проявлений индивидуально_групповой человеческой деятельности. Ислам регулирует буквально все без исключения жизненные отправления, действия и поступки. Возьмем в качестве некоего отправного пункта начало дня какого то мусульманина. Вставание с постели и туалет должны совершаться по определенным правилам. Облачение в определенную одежду. Дорога на работу или в лавку. Разговоры с людьми. Совершение сделок, в том числе элементарных (покупка в магазине). Участие(или неучастие) в манифестации или митинге в поддержку той или иной партии. Молитвы. Обед, возвращение домой и послеобеденный сон. Читатель может дорисовать массу других, больших и малых, дел.Для того чтобы представить себе все разнообразие, порой совершенно неожиданное для немусульманина, тех вещей, которые регулируются исламом, достаточно было бы перелистать какой_нибудь сборник фетв, например более сорока томов Ахмада Ибн_Таймийи (1263–1328).Наряду с такими вещами, как раздел наследства между многочисленными родственниками, соблюдение мер и весов, ведение джихада на

пути  Бога, там обнаружатся и религиозно мотивированные предписания относительно неожиданных для нас ситуаций. Можно ли в мечети пользоваться зубочисткой? Можно ли пить воду из колодца, если в него упала собака? Правильно ли поступает тот, кто говорит: я не выдам за тебя замуж свою дочь, пока ты не выдашь свою дочь за моего брата?Новые времена — новые вопросы и новые фетвы: допустимо ли для мусульманина пользоваться ипотечными кредитами в странах Запада с выплатой процентов по ним (ислам запрещает участие в банковских сделках с использованием ссудного процента); можно ли мусульманину вести межрелигиозный диалог; имеет ли мусульманин право жертвовать своими органами для спасения жизни другого человека, и должен он это делать за плату или бесплатно. Как относиться к Интернету: разрешено или предписано мусульманину им пользоваться; может ли мусульманин пользоваться уксусом, произведенным из вина; дозволено ли мусульманину заниматься табакокурением (понятно, что пророк Мухаммад ничего не мог об этом говорить: табак попал в исламский мир только после открытия Америки европейцами); каково шариатское суждение относительно участия мусульман в политической жизни Соединенных Штатов Америки2. И одна из самых актуальных проблем современного исламского права: что такое джихад, как и против кого надлежит его вести. Сегодня практически во всех аспектах жизни нашего общества - в быту, культуре, внутренней и внешней политике - присутствует "исламский фактор". Очевидна возрастающая социальная значимость мусульманской религии. Ислам восстанавливает некогда утраченные им функции - регулятивные, коммуникативные, интегративные, вновь превращаясь в образ жизни. Возрождение морально-этических, нравственных норм ислама может заметно оздоровить наше общество. Кроме того, ислам является существенным фактором сохранения и стабилизации национального самосознания населения республик, выживания тюркских этносов в условиях заметной русификации и вестернизации общества.

В то же время, исламская  проблема имеет ярко выраженный политический аспект. Рост религиозности масс на фоне политизации ислама может превратить его в политическую силу. Это, в свою очередь, переводит проблему изучения ислама из научно-исторической, социо-демографической сферы в политологическую. В настоящее время общественность серьезно обеспокоена угрозой исламского фундаментализма, в том числе и для России. Каковы в действительности политические перспективы ислама в России? Представляет ли ислам угрозу для российского общества? Несмотря на кажущуюся неожиданность этого тезиса, Россия является одной из крупных мусульманских стран. По общему числу приверженцев этой религии наша страна превосходит многие исламские государства. Более тридцати разных по численности мусульманских народов, живущих на территории России, являются ее исконными жителями. Сегодня ислам исповедует около 12,5% населения Российской Федерации на Северном Кавказе, в Татарстане, Башкирии, Удмуртии, Чувашии, Республике Марий Эл, в Сибири, Астраханской, Саратовской, Самарской, Пермской, Пензенской, Нижегородской, Ульяновской, Рязанской и других областях, а также в Москве, С. -Петербурге и других крупных городах. Традиционно велик вклад мусульман в духовную и культурную жизнь российского общества. Растет удельный вес мусульман в предпринимательских кругах, активизируется участие инонациональных мусульманских диаспор в экономической жизни страны. Представители мусульманской общины постепенно входят в политическую элиту России, выражая более или менее адекватно социально-экономические и соответствующие им политические интересы части электората. Общественные организации российских мусульман, чья деятельность не выходит за рамки закона, являются полноправными участниками политического развития страны. Проблема роста религиозного экстремизма, с которой столкнулась часть новых независимых государств на постсоветском пространстве включая Россию, носит многоплановый характер, а поиск путей ее решения требует взвешенного и беспристрастного подхода. Это вызвано не только опасным характером любых экстремистских проявлений самих по себе, но и деликатностью религиозного аспекта проблемы, связанного с безусловным требованием уважения чувств верующих. Многоплановость этой проблематики предполагает рассмотрение весьма сложной и во многом противоречивой совокупности внутренних и внешних предпосылок и условий социально-экономического и политического характера, которые способствуют формированию религиозных экстремистских тенденций на постсоветском пространстве. К ним можно отнести противоречия "догоняющей" модернизации, деформирующую роль "зависимого развития", демографические диспропорции, поощрение со стороны противников по "холодной войне", инструментальное использование ислама как мобилизующей идеологии, а также внутренние доктринальные источники зарождения и развития исламизма, в том числе эндогенный радикализм в исламе. Наибольшую актуальность приобрели вопросы, связанные с влиянием внешнего фактора на процессы распространения идеологии исламского фундаментализма в России и других странах СНГ. В частности, в отечественной и зарубежной востоковедной политологии продолжается дискуссия о соотношении внутренних и внешних причин соединения ислама и политики, факторов, способствующих появлению и развитию исламизма. У отечественных исследователей, которые наиболее активно разрабатывают данную проблематику в целом, а также отдельные ее аспекты (А. Игнатенко, Р. Ланда, А. Малашенко, С. Мельков, В. Наумкин, Л. Сюкияйнен, А. Умнов и др.), существуют разные точки зрения как на сам феномен исламского фундаментализма, так и на степень влияния внешнего фактора на радикализацию ислама в мусульманских регионах СНГ.

Следует оговориться: здесь под влиянием внешних условий  на процессы радикализации ислама в России понимается воздействие всего комплекса внешних факторов (главным образом политических, идеологических, организационных и иных), которые способствуют или могут привести в дальнейшем к нарушению относительной стабильности в российском исламе, переходу части верующих от умеренных взглядов в области теории и практики ислама на позиции религиозной нетерпимости в вопросах веры и экстремизма в сфере политики. В этом контексте термин "исламизм" употребляется для обозначения практики использования исламской религии в политических целях. Очередная волна радикализации и политизации ислама в современном мире реализуется в форме процессов, которые по-разному квалифицируют как отечественные, так и зарубежные исследователи. Иногда эти процессы рассматриваются как следствие "цивилизационного противостояния", и происходящие в мусульманском мире события трактуются, условно говоря, с позиций "возрождения" ислама. В этом подходе, в частности, прослеживается мысль о том, что современный исламский фундаментализм - это закономерное явление в рамках "исламского ренессанса", поскольку оно отражает стремление части мусульман к возрождению "истинных" исламских ценностей в условиях глобализации. Некоторые исследователи чаще делают акцент на социально-экономических интересах, которые стоят за активизацией исламских движений. При этом предполагается, что существующее несправедливое положение в международных отношениях, отсутствие устраивающих население развивающихся стран результатов в построении демократического (гражданского) общества, нерешенность острых социальных и экономических проблем, - все это выступает в качестве факторов, способствующих переходу фундаменталистов на позиции политического экстремизма. При таком подходе проблема так называемого исламского терроризма предстает как отражение крайних форм борьбы за равноправное участие в мировой политике, реакция на засилье западных стран в мировых делах, за национальный (или конфессиональный) суверенитет, иногда за сохранение права на социокультурную самобытность, но чаще всего - как стремление к решению внутренних проблем на путях установления "исламского порядка". Исходным пунктом другого подхода, как правило, выступает анализ геополитических интересов в международных делах. При этом предполагается, что, например, за "ваххабизмом" в России (движением "Талибан" в Афганистане, салафитами в Египте, Йемене и других арабских странах) стоят определенные политические силы, которые используют подобные движения и организации для решения собственных задач. Под таким углом зрения исламские экстремисты могут предстать всего лишь орудием проведения политики отдельных западных или восточных государств, направленной на достижение конкретных целей: создание позиций в жизненно важных для них регионах, установление контроля над торговыми путями, транспортировкой энергоносителей, добычей отдельных видов минералов и т.п. Приведенное схематичное и далеко не полное изложение некоторых точек зрения на проблему показывает, что в целом она продолжает оставаться открытой. Вместе с тем в литературе правомерно, на наш взгляд, отмечается, что воздействие внешнего фактора на радикализацию ислама в мусульманских регионах России носит ограниченный характер и определяющими для этого процесса являются внутренние условия. В частности, Д. Макаров пишет: "Признавая очевидную роль внешнего фактора в распространении фундаменталистских идей на Северном Кавказе, все же следует подчеркнуть, что этот процесс отражает прежде всего глубинные социокультурные сдвиги внутри местных обществ и неспособность традиционного ислама удовлетворить формирующиеся в них новые интеллектуальные, духовные, социальные и политические интересы". Однако в разных регионах Российской Федерации эти процессы в минувшее десятилетие протекали с различной степенью интенсивности.

В этом плане  одним из определяющих является вопрос соотношения идеологии национализма и религиозного фундаментализма, который  может послужить фактором, сдерживающим процессы радикализации ислама в Российской Федерации. Рассматривая эту проблему в середине 90-х годов, Р. Ланда прогнозировал, что "... одной из причин неудачи фундаменталистов на всем постсоветском пространстве будут национализм и регионализм. В сущности, они весьма сходны и иногда проявляются даже одновременно. Невозможно установить ни солидарность всех мусульман СНГ, ни даже исламских фундаменталистов в условиях, когда сугубо националистические настроения берут верх практически во всех мусульманских республиках бывшего Союза, а внутри некоторых из них регионализм оказывается сильнее национализма"¹. В целом этот прогноз сохраняет значение до настоящего времени. Как представляется, для дальнейшего анализа развития процессов радикализации ислама в нашей стране наиболее продуктивным может стать рассмотрение совокупности социально-экономических и соответствующих им политических интересов всех слоев исповедующего ислам населения. В конечном счете спрос различных социальных групп населения на "радикальный" ислам, который предполагает, помимо прочего, решительные шаги по установлению "исламского порядка" (отождествляемого частью населения с социальной справедливостью, национальным равноправием, равенством всех перед законом и т.п.), рождает соответствующее предложение. При этом социальная база исламистов пополняется за счет представителей тех групп населения, которые связывают удовлетворение своих общественных интересов с установлением исламской формы правления.

В то же время  сами по себе внутренние условия, способствующие появлению у населения потребности  выражать свои интересы с использованием лозунгов "радикального" ислама, не могут быть достаточными для возникновения  широких исламских общественно-политических движений фундаменталистской направленности. Даже при наличии субъективного фактора (каковой в России пока практически отсутствует) возможность создания основных предпосылок для распространения идей "радикального" ислама реализуется на первоначальном этапе через влияние внешних условий.

Развитие политической ситуации за последние десять лет  в России и на постсоветском пространстве свидетельствует, что там, где возрождение  ислама идет в форме исламизма², где возрождение религии подменяется созданием политических организаций под исламскими лозунгами, светские государства сталкиваются с необходимостью не только политического, но и военного противодействия. Подобное развитие событий наблюдается на Кавказе, в Центральной Азии, на Балканах, на Ближнем Востоке, в Китае.

Часто приходится слышать вопросы: "А что будет делать руководство России, если талибы перейдут границу с Таджикистаном, Узбекистаном, Туркменией? ", "Будет ли Россия выполнять свои обязательства перед союзниками по СНГ в рамках достигнутых договоренностей и в каких формах: вводить войска на территорию этих государств, применять высокоточное оружие, авиацию? ", "Готова ли Россия при продолжении конфликта в Чечне вести боевые действия еще в одном регионе? " и т.д. Такого рода вопросы относятся к сфере военной политики³, к определению степени, форм и механизмов влияния на нее исламского фактора. Сама постановка проблемы воздействия на военную политику ислама или того, что условно называют исламским фактором, вызывает полемику или даже полное неприятие. Духовные управления мусульман (ДУМ) пока пытаются дистанцироваться от обсуждения военно-политических проблем. Например, муфтий Т. Таджутдин считает, что "традиционное духовенство не может противостоять ваххабитам с отрядами боевиков... Поэтому спецорганы и спецслужбы должны заниматься наведением порядка". Некоторые исследовательские структуры и ученые занимают довольно жесткую и однозначную позицию. Так, А. Игнатенко полагает, что раз исламиззанесенное в постсоветские общества явление, внешнее по отношению к ним и осуществляющее глобальную экспансию ислама, то политика светских государств, в том числе и России, должна быть направлена на всяческое ему противодействие, исключающее возможность договоров, компромиссов и т.п.Независимо от интенсивности и содержания развернувшейся полемики в научных, религиозных и политических кругах военно-политические органы России и стран СНГ вынуждены учитывать влияние исламского фактора, приспосабливаться к нему. Об этом свидетельствуют создание совместного Антитеррористического центра, Комитета начальников пограничных служб государств СНГ, формирование сил быстрого развертывания стран Договора коллективной безопасности (ДКБ), попытки унификации национальных законодательств с целью введения льгот в военно-техническом сотрудничестве (при поставке вооружений и оказании помощи в подготовке кадров) и снятия проблем, связанных с железнодорожными перевозками войск и военного имущества, а также введение социальных льгот для военнослужащих, находящихся на территории другого государства - участника ДКБ, и многое другое.