В латентный период 7–5 вв. до н.э. протолегистские  принципы вырабатывались на практике. Гуань Чжун (? – 645 до н.э.), советник правителя  царства Ци, по-видимому, первым в  истории Китая выдвинул концепцию  управления страной на основе “закона” (фа), определенного им как “отец и мать народа” (Гуань-цзы, гл. 16), что ранее применялось только в качестве определения государя. Закон Гуань Чжун противопоставил не только правителю, над которым он должен возвышаться и которого должен ограничивать, дабы защищать от его необузданности народ, но также мудрости и знаниям, которые отвлекают людей от их обязанностей. Чтобы противодействовать порочным тенденциям, Гуань Чжун, также, по-видимому, первый, предложил использовать наказания как главный метод управления: “когда боятся наказаний, управлять легко” (Гуань-цзы, гл. 48).

   Эту линию продолжил Цзы Чань (ок. 580 – ок. 522 до н.э.), первый советник правителя  царства Чжэн, согласно Цзо чжуани (Чжао-гун, 18 г., 6 г.), считавший, что “путь (дао) Неба далек, а путь человека близок и до него не доходит”. Он нарушил традицию “суда по совести” и впервые в Китае в 536 до н.э. кодифицировал уголовные законы, отлив в металле (по-видимому, на сосудах-триподах) “уложение о наказаниях” (син шу).

   Его современник и также сановник царства Чжэн, Дэн Си (ок. 545 – ок. 501 до н.э.) развил и демократизировал данное начинание, опубликовав “бамбуковое [уложение о] наказаниях” (чжу син). Согласно Дэн Си-цзы, он излагал учение о государственной власти как единоначальном осуществлении правителем посредством “законов” (фа) правильного соответствия между “именами” (мин₂) и “реалиями” (ши). Правитель должен овладеть особой “техникой” (шу₂) управления, которая предполагает способность “видеть глазами Поднебесной”, “слушать ушами Поднебесной”, “рассуждать разумом Поднебесной”. Подобно Небу (тянь), он не может быть “великодушен” (хоу) к людям: Небо допускает стихийные бедствия, правитель не обходится без применения наказаний. Ему надлежит быть “безмятежным” (цзи₄) и “замкнутым в себе” (“сокрытым” – цан), но одновременно “величественно-властным” (вэй₂) и “просветленным” (мин₃) относительно законосообразного соответствия “имен” и “реалий”.

   В период с 4 по первую половину 3 в. до н.э. на основе отдельных идей, сформулированных предшественниками, практиками государственного управления, и под влиянием некоторых  положений даосизма, моизма и “школы имен” произошло сложение легизма  в целостное самостоятельное учение, ставшее в самую резкую оппозицию конфуцианству. Гуманизму, народолюбию, пацифизму и этико-ритуальному традиционализму последнего легизм противопоставил деспотизм, почитание власти, милитаризм и законническое новаторство. Из даосизма легисты почерпнули представление о мировом процессе как естественном Пути-дао, в котором природа значимее культуры, из моизма – утилитаристский подход к человеческим ценностям, принцип равных возможностей и обожествление власти, а из “школы имен” – стремление к правильному балансу “имен” и “реалий”.

   Эти общие установки были конкретизированы в творчестве классиков легизма  Шэнь Дао (ок. 395 – ок. 315 до н.э.), Шэнь Бухая (ок. 385 – ок. 337 до н.э.), Шан (Гунсунь) Яна (390–338 до н.э.) и Хань Фэя (ок. 280 –  ок. 233 до н.э.).

   Шэнь  Дао, первоначально близкий к  даосизму, впоследствии стал проповедовать  “почтение к закону” (шан фа) и “уважение к властной силе” (чжун ши), поскольку “народ объединяется правителем, а дела решаются законом”. С именем Шэнь Дао связывается  выдвижение на первый план категории “ши” (“властная сила”), совмещающей в себе понятия “власть” и “сила” и дающей содержательное наполнение формальному “закону”. Согласно Шэнь Дао, “недостаточно быть достойным, чтобы подчинять народ, но достаточно обладать властной силой, чтобы подчинять достойного”.

   Другую  важнейшую легистскую категорию  “шу” – “техника/искусство [управления]”, которая определяет взаимосвязь  “закона/образца” и “власти/силы”, разработал первый советник правителя  царства Хань, Шэнь Бухай. Следуя по стопам Дэн Си, он привнес в легизм идеи не только даосизма, но и “школы имен”, отразившиеся в его учении о “наказаниях/формах и именах” (син мин), согласно которому “реалии должны соответствовать именам” (сюнь мин цзэ ши). Сосредоточившись на проблемах управленческого аппарата, Шэнь Дао призывал “возвышать государя и принижать чиновников” таким образом, чтобы на них ложились все исполнительские обязанности, а он, демонстрируя Поднебесной “недеяние” (у вэй), скрытно осуществлял контроль и властные полномочия.

   Своего  апогея легистская идеология достигла в теории и практике правителя  области Шан в царстве Цинь, Гунсунь Яна, который считается  автором шедевра макиавеллизма  Шан цзюнь шу. Восприняв моистскую идею машинообразного устройства государства, Шан Ян, однако, пришел к противоположному выводу о том, что оно должно побеждать и, как советовал Лао-цзы, оглуплять народ, а не приносить ему пользу, ибо, “когда народ глуп, им легко управлять” с помощью закона (гл. 26). Сами же законы отнюдь не богодухновенны и подлежат переменам, поскольку “умный творит законы, а глупый подчиняется им, достойный изменяет правила благопристойности, а никчемный обуздывается ими” (гл. 1). “Когда народ побеждает закон, в стране воцаряется смута; когда закон побеждает народ, усиливается армия” (гл. 5), поэтому власти следует быть сильнее своего народа и заботиться о могуществе армии. Народ же надо побуждать заниматься двуединым важнейшим делом – земледелием и войной, избавляя его тем самым от неисчислимых желаний.

   Управление  людьми должно строиться на понимании  их порочной, корыстной природы, преступные проявления которой подлежат суровым  наказаниям. “Наказание рождает силу, сила рождает могущество, могущество рождает величие, величие (вэй₂) рождает благодать/добродетель (дэ)” (гл. 5), поэтому “в образцово управляемом государстве много наказаний и мало наград” (гл. 7). Напротив, красноречие и ум, благопристойность и музыка, милостивость и гуманность, назначение на должность и повышение по службе приводят лишь к порокам и беспорядкам. Важнейшим средством борьбы с этими “ядовитыми” явлениями “культуры” (вэнь) признается война, неизбежно предполагающая железную дисциплину и всеобщую унификацию.

   Хань  Фэй завершил формирование легизма, синтезировав систему Шан Яна  с концепциями Шэнь Дао и Шэнь Бухая, а также введя в него некоторые общетеоретические положения  конфуцианства и даосизма. Он развил намеченную Сюнь-цзы и важнейшую  для последующих философских систем (особенно неоконфуцианской) связь понятий “дао” и “принцип” (ли₁): “Дао есть то, что делает тьму вещей таковой, что определяет тьму принципов. Принципы суть формирующие вещи знаки (вэнь). Дао – то, благодаря чему формируется тьма вещей”. Вслед за даосами Хань Фэй признавал за дао не только универсальную формирующую (чэн₂), но и универсальную порождающе-оживотворяющую (шэн₂) функцию. В отличие от Сун Цзяня и Инь Вэня он считал, что дао может быть представлено в “символической” (сян₁) “форме” (син₂). Воплощающая дао благодать (дэ) в человеке укрепляется бездействием и отсутствием желаний, ибо чувственные контакты с внешними объектами растрачивают “дух” (шэнь) и “семенную эссенцию” (цзин₃). Отсюда следует, что и в политике полезно придерживаться спокойной скрытности. Надо предаваться своей природе и своему предопределению, а не обучать людей гуманности и должной справедливости, которые так же непередаваемы, как ум и долголетие.

  Следующий чрезвычайно краткий исторический период развития легизма стал для  него исторически самым значительным. Еще в 4 в. до н.э. он был взят на вооружение в государстве Цинь, а вслед  за покорением циньцами соседних государств и возникновением первой централизованной империи в Китае обрел статус первой всекитайской официальной идеологии, опередив таким образом имевшее на это большие права конфуцианство. Однако незаконное торжество длилось недолго. Просуществовавшая всего полтора десятилетия, но оставившая о себе на века недобрую память, пораженная утопической гигантоманией, жестоким сервилизмом и рационализированным мракобесием, империя Цинь в конце 3 в. до н.э. рухнула, похоронив под своими обломками и грозную славу легизма.  
 
 
 
 
 

  Заключение

  Ни  одна правовая система в мире не испытала столь мощного влияния  двух противоборствующих философских  учении, как правовая система Древнего Китая, в истории которой этико-политические догматы конфуцианства и политико-правовые концепции легизма стали определяющими факторами самого поступательного развития права, его идейных основ, принципов и институтов, а также механизмов правоприменения, традиционного правопонимания китайцев.

  Общей чертой этих двух древнекитайских школ была их политическая направленность, стремление организовать жизнь китайского общества на "рациональных", "справедливых" началах, но понимаемых каждой школой по-разному. Это привело к острой борьбе между ними, закончившейся в результате компромиссом. 
 
 
 
 
 
 
 
 

  Список  литературы

1. Бадак А.Н., Войнич И.Е. История Древнего мира. Древний Восток. Индия, Китай, страны Юго-Восточной Азии - Минск: Харвест, 1998.-845c.
2. Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. Т. 1. [Учеб. по спец. "История"] -М.: Высш.шк., 1998.- 495c.
3. История востока. В 6 т. Т. 6. Восток в древности. -М.:Вост.лит., 1997.-688c.
4. История государства и права зарубежных стран. Ч. 1.Учеб. для вузов - М.:ИНФРА-М-НОРМА, 1998.-480c.
5. История Древнего Востока.Учебник -М.:Высш.шк., 1999.-464c.
6. История Китая с древнейших времен до наших дней. М., 1974.- 657 с.
7. История Китая. Под ред. А.В. Меликсетова. М., Изд-во Моск. университета, 1998.
8. Кучма В.В. Государство и право древнего мира. Курс лекций /Волгоград.гос.ун-т -Волгоград:Офсет, 1998.-237c.
9. Омельченко О.А. Всеобщая история государства и права. Т. 1.Учебник -М.:Остожье, 1998.-512c.

10. Средняя Азия, Кавказ и зарубежный Восток в древности. /АН СССР.Ин-т востоковедения -М.:Наука, 1983.-181c.