Политическая мысль древнего мира! Платон. Аристотель

Националисты с  презрением отбрасывали какое бы то ни было приспособление политики Украины  к реальному положению вещей, которое обличали как позорный оппортунизм  и предательство национальных идеалов. Они принципиально отказывались сотрудничать со всеми другими украинскими  партиями и политическими движениями, которые, как они утверждали, были поражены оппортунизмом. ОУН видела будущую независимую Украину  как государство с диктатурой одной партии. Националистов не слишком  заботили социальные и экономические  проблемы, они только в самом общем  виде ратовали за «национальную солидарность», то есть за такой общественный строй, в котором борьба классов и  групп с разными экономическими интересами неуклонно бы угасала. Тому, что интегральный национализм отбрасывал демократию, было несколько причин: убеждённость в том, что именно демократия в первую очередь ответственна за крах украинского государства в 1917 – 1921 годах; возмущение политикой  западных демократических государств, которые отказывались признать и  поддержать украинскую нацию; стремление повторить успех большевиков и диктаторского режима Пилсудского в Польше: а также понимание того, что противостоять жестокости и цинизму иностранных угнетателей можно только такими же бескомпромиссными и безжалостными способами.  

Интегральные националисты, вполне сознавая своё идеологическое родство с западным фашизмом, способны были заработать политический капитал  на стремлении к переменам в международных  отношениях, очень распространённом в украинском обществе. Игнорируя  предостерегающие высказывания немногих прозорливых публицистов, украинцы, в целом, недооценивали опасности, которую представляла для их народа фашистская Германия. Они полагались на то, что немецкий и украинский этнические ареалы не пересекаются, и  были убеждены в том, что в случае большого общеевропейского столкновения Германия, исходя из собственных интересов, вынуждена будет поддержать украинские требования, как это было во времена  Брестского договора. Десятилетие между 1929 и 1939 годами стало периодом быстрого распространения   интегрально-националистического  движения. Штаб ОУН находился за границей, но основным полем деятельности были этнические украинские земли в  Польше. Согласно доктрине националистов, революционная борьба против всех «оккупантов» должна была вестись одновременно, но фактически террористическая деятельность ОУН была направлена тогда только против Польши. Антирусская позиция  националистов в то время выражалась в покушениях по случаю на советских  дипломатов и в ожесточённой борьбе против каких-либо проявлений коммунистических симпатий среди украинцев за пределами  СССР. Националисты смогли привлечь на свою сторону значительную часть  революционно настроенного элемента  среди населения Галиции и  Волыни, на которые ранее имела  влияние Коммунистическая партия Западной Украины. Успехом ОУН, имеющим особое значение, было то, что она приобрела  прочную поддержку среди молодёжи. Интегральный национализм имел характер молодёжного движения, и антагонизм между ОУН и традиционными  демократическими партиями приобрёл психологическое  измерение конфликта поколений. Хотя старые партии оставили за собой  роль официального выразителя интересов  украинского меньшинства в Польше и руководство «легальными» общественными  организациями (кооперативы, образовательные  учреждения), разрешёнными польским правительством, их позиции, чем дальше. тем больше, ослабляло националистическое подполье.  

Подъём интегрального  национализма необходимо рассматривать  на историческом фоне 1930-х годов. Для  украинского народа это был действительно  трагический период: время сталинских чисток и массовых убийств в Украинской ССР, усиления шовинизма и угнетения польских правителей в Западной Украине. В таких условиях националистическое движение выступало воплощением страстного желания украинского народа выжить. Ореол героизма и самопожертвования, который имела ОУН, привлекал тысячи молодых идеалистов – мужчин и женщин. Ни вялая оппозиция старых демократических партий, ни репрессивные меры польской администрации были не в состоянии остановить эту волну. Бреши в рядах организации, вызванные арестами, легко заполняли новые члены. В польских тюрьмах и концентрационных лагерях зелёная молодежь превращалась в несгибаемых профессиональных революционеров – категорию людей, ранее в Западной Украине не известных. В те годы по Галиции и Волыни ходило высказывание, что «тюрьма – это украинский университет». Но за такое превращение платить приходилось очень дорого – человеческими жизнями, искалеченными судьбами. Для заинтересованных наблюдателей, даже для тех, кто сам участвовал в движении, со времен становилось всё понятнее, что украинский интегральный национализм страдает серьезным внутренним заболеванием. Оно привело к притуплению морального  чувства, проявившемуся в использовании физического и нравственного террора против украинских политических оппонентов. Волюнтаристский характер националистической идеологии, её опора на миф, а не на знание, помешали объективному восприятию реальности, и, следовательно, сделать рациональные и ответственные выводы. Интегральный национализм поднял воинственность и жизнеспособность украинского народа в час великих потрясений, но, одновременно, понизил уровень его гражданской зрелости.

Национально политические доктрина конца XIX начала XX ст

украинская  советская политическая жизнь.диссидентство

В 1960-е годы термин «диссидент» был введён в употребление для обозначения представителей оппозиционного движения в СССР и  странах Восточной Европы, которое (в противоположность антисоветским  и антикоммунистическим движениям  предыдущего периода) не пыталось бороться насильственными средствами против советского строя и марксистской идеологии, а апеллировало к советским  законам и официально провозглашаемым  ценностям[1][2]. Термин сначала стал применяться на Западе, а затем  и самими инакомыслящими.

С тех пор диссидентами часто называют главным образом  людей, противостоящих авторитарным и  тоталитарным режимам, хотя это слово  встречается и в более широком  контексте, например для обозначения  людей, противостоящих господствующему  в их группе умонастроению.

Термины «диссидент»  или «инакомыслящий» вызывали, да и сейчас вызывают терминологические  споры и критику.[3]. Слово «диссидент»  утратило негативную коннотацию, когда  советские правозащитники стали  называть себя и своих друзей диссидентами, — сперва, возможно, в шутку, но потом  уже совершенно серьёзно. Согласно Л.Терновскому [4], диссидент — это  человек, который руководствуется  законами, писаными в стране, где  он живёт, а не стихийно установившимися  обычаями и понятиями. [5]

Диссиденты отмежёвывались от какого-либо терроризма [6]:

…Диссиденты относятся  к террору с негодованием и  отвращением. … Мы обращаемся к работникам средств информации во всем мире с  призывом употреблять термин «диссиденты» только в этом смысле и не расширять  его включением лиц, применяющих  насилие. … Мы просим помнить, что  каждый журналист или комментатор, который не проводит различия между  диссидентами и террористами, помогает тем, кто старается возродить  сталинские методы расправы с инакомыслящими.

В официальных советских  документах и пропаганде термин «диссидент»  обычно употреблялся в кавычках: «так называемые „диссиденты“». К диссидентам  в официальных советских документах и пропаганде применялись термины  «антисоветские элементы», «антисоветчики», «отщепенцы».