Идея русского самодержавия

     Можно ли назвать Верховной властью  ту, которая не является полновластием  и не может сделать то, что ей желательно? Яснее ясного, что такую  власть назвать настоящей Верховной  властью никак нельзя. Она является лишь ограниченной властью, имеющей властных конкурентов в государстве.

     Закрепленная  в русском государственном праве  юридическая неограниченность Самодержавия в Российской Империи естественно  подразумевала, что фактически Самодержавная  власть самоограничивала себя массой религиозных и национальных традиций. Нормы же права исходят от Верховной власти, которая одна только и может законодательствовать.

     Неограниченность  Верховной власти заключается в  том, что никакая другая власть не имеет в государстве равенства  с Верховной властью, никакая другая власть не имеет возможности ограничить свободу Верховной власти и нет никаких юридических или фактических препятствий, которыми Верховная власть должна ограничиваться в своей деятельности. Верховная власть является неограниченной, если свободе ее властвования в государственном организме не положено границ и препятствий, если она не имеет себе юридических конкурентов и если она не подчинена никакой другой власти в государстве или вне его.

     Различие  между понятиями верховенства и неограниченности очень емко определил профессор П. Е. Казанский. В 1913 году он писал: «Если верховенство понимается как власть, стоящая над правом и над подзаконным управлением, то неограниченность есть отрицание всяких возможностей, при которых эта власть могла бы оказаться ниже какой-либо другой или хотя бы на одной плоскости с какой-либо другой, а в результате этого и подправной. Неограниченность есть действительно только отрицательное выражение верховенства».

     В дальнейшем неизбежно встает вопрос о соотношении неограниченности власти и деспотичности власти. Где граница между этими двумя понятиями?

     Деспотическое правление никак не связано законом, при деспотии воля правителя, ясно выраженная им, тем самым уже и становится законом. Таким образом, закон представляет собой трудно определимую и непостоянную почву для деспота. Неограниченный же Самодержец, изъявляя свою волю в писаном законе, сам после его издания или собственноручного подписания самоограничивает свою волю уже появившимся на свет законом, что дает возможность устойчивого функционирования государственному законодательству. Иначе говоря, Монарх неограничен в праве издания, изменения и отмены законов, но самоограничен в обязанности подчиняться этому закону, пока не пришло время его изменения или отмены. Законы для Верховной Власти имеют, таким образом, лишь нравственное значение. Как только нравственная правда закона перестает работать, как только закон перестает обеспечивать поддержание правды в обществе, Верховная власть теряет необходимость самоограничиваться в отношении такого закона и либо изменяет, либо отменяет его вовсе.

     Самодержец  владеет Верховною властью не для утехи вседозволенностью, а  для исполнения своего долга и  для побуждения других к его исполнению. Посему, будучи ограниченным самой сущностью монархического принципа, Самодержец должен быть образцом служения долгу, правде. Л. А. Тихомиров даже считал Самодержца органом абсолютной правды и справедливости в государстве, так же как, например, суд — органом законности, армию — органом мужества.

     Столь же самоограничивающее влияние на Верховную  власть имеет нравственное единение Царя и нации, единение, коим росло  и крепло государство русское. Именно в факте единения Государя и народа можно увидеть смысл олицетворения  государства в образе Царя, а также возможности династической монархии вообще. Только единение народа и Верховной власти способно создавать династии, то есть единение в историческом прошлом, настоящем и будущем. Наследственный Монарх гораздо чаще является ближе нации, чем временный и недавний ее правитель. Наследственный Государь не добивался своей власти, а получил ее от своих предков по праву рождения наследником Престола, что не затрагивает никакого чужого самолюбия, и главное — наследственно полученная власть не обязывает ее носителя никому и ничем, что сохраняет одинаковое отношение Царя ко всем подданным без изъятия. Вообще, династичность является лучшим средством поддержания и сохранения монархической идеи как в Монархе, так и в самом народе.

     Важнейшим фактором единения является обязательное исповедание Русским Императором православной веры, веры русского народа, что дает самую сильную связь — религиозно-нравственную — между Царем и народом в России.

     «Государь, – писал профессор В. Д. Катков, – ограничен рамками Православной Церкви и ответственностью перед Богом. Этим, с одной стороны, опровергаются нелепые обвинения в "олимпийстве" Верховной власти ("нет больше олимпийцев!..") или в возможности ее столкновения с велениями религии и Христа; а с другой стороны, подчеркивается невозможность для самого Государя собственной волей изменить характер власти, освященной Православной Церковью: он не может вводить таких в ней, власти, изменений, которые бы шли наперекор верованиям народа».

     Это подчеркивает предпочтение, выказываемое Самодержавием как религиозно-политическим принципом началу нравственному, что, собственно, и составляет большое ограничение при юридической неограниченности Верховной власти.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     Самодержавие  — нравственно ценный государственный институт, «диктатура совести» (В. С. Соловьев), содействующая как нравственному росту общества, так и росту его материального благосостояния. Это - не диктатура аристократии, подаваемая под вывеской «просвещенного абсолютизма», это не диктатура капитала, сервируемая под соусом «демократии», не диктатура бюрократии, реализуемая в форме социализма, - это «диктатура совести», в данном случае православной совести. Русское самодержавие было организовано русской низовой массой, оно всегда опиралось на Церковь, оно концентрировало в себе и религиозную совесть народа и его политическую организацию. Служение Самодержавию никак не противоречит христианскому служению человека вообще, это не раздвоение человека между Церковью и государством, а единение в служении нравственному совершенствованию страны в целом.

     Идеал Самодержавия возрос в России не в  безвоздушном пространстве, а в среде  русского народа, посему принцип этот на нашей почве впитал многое из самобытной народной психологии. Преданность  Самодержавию была для многих синонимом преданности высшим интересам нации. Сие положение совершенно неизбежно в таком огромном государстве, как Россия, поскольку для его скрепы, кроме православной веры, наследственного и неограниченного Самодержавия, необходимо еще и господство, преобладание какого-нибудь одного народа, наиболее потрудившегося на поприще укрепления государства. Такой народ должен почитаться государствообразующим, и Монарх не имеет возможности игнорировать фактическое положение вещей, почему неизбежно вводит в жизнь государства направляющий «дух нации» как некую общую силу, единящую государственность.

     Как епископы есть «свидетели веры», так  Государь есть выразитель «духа нации». Как власть в Церкви не у паствы, а у епископов, так и в государстве  власть должна быть не у нации, а у Самодержца, который является персонифицированным и единственным представителем народной воли.

     Идея  Самодержавия есть вечная, всегда возможная  идея государственного возрождения  для России. Эта идея универсальна при решении проблем, стоящих перед нашим Отечеством. А потому применение ее к нашему ослабевшему под влиянием «нравственных кислот» либеральной демократии государственному телу есть путь самого эффективного и решительного излечения современной демократической смуты.  

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 

1. Зорин А.Л. Идеология "православия - самодержавия - народности" и ее немецкие источники // В раздумьях о России (XIX веку) / Отв. ред. Е.Л. Рудницкая. М., 1996. С. 105-128.
2. Собственноручное всеподданнейшее письмо действительного статского советника Магницкого, с поднесением записки о народном воспитании// Сборник исторических материалов, извлеченных из архивов I Отделения с. е.и. в. к. СПб., 1876. Вып.1. С. 363.
3. Сборник исторических материалов, извлеченных из архивов I Отделения с. е. и. в. к. СПб., 1876. Вып.1. С. 363. Далее все ссылки идут по этому изданию: С.363-374.
4. http://www.rusempire.ru/samoderzhavie/slabye-storony-russkoy-gosudarstvennosti.html
5. http://trezvost.ru/27/yazyk/index.php?page=88
6. Градовский А. Национальный вопрос в истории и литературе . СПб., 1873. С. 9-10.
7. Каппелер А. Россия — многонациональная империя. Возникновение, история, распад. М., 1997. Гл. 6.