Феминизм

   В 1970-х зарождается феминистический эмпиризм. Это направление ориентировано на интеграцию женской проблематики в существующие социологические методологии путем введения "женской темы" в традиционные сферы исследования, а также внедрения исследований специфически женских опытов. К течению феминистического эмпиризма относится вовлечение женщин-исследовательниц в исследовательские команды¹³.

   В 1980-х годах благодаря усилиям  Сандры Хардинг, Дороти Смит, Ненси Хартсок и др. формируется феминистический позиционный подход. Исследовательницы этого направления убеждены в преимуществах женской позиции в процессе исследования женской идентичности. Основоположной для этого направления становится сфера общего женского опыта как опыта сопротивления, страданий и дискриминации. Женская точка зрения проявляется в позиции исследовательницы и других женщин, опыты которых она изучает¹⁴.

   Социально-конструктивистская феминистическая  эпистемология, третий тип феминистической эпистемологии, опирается на идею сконструированное мира социальных отношений. Представительницы этого подхода первыми приступили к анализу процесса "формирования тендера" в результате повседневных взаимодействий. Характерными представительницами этого направления являются К. Вест и Д .Зимерман. На основе переосмысления тендерных конструктов феминистки-конструктивистки пришли к выводу о множественности женских опытов в коллективном опыте женщин и подчеркивают необходимость научиться прислушиваться и учитывать каждый индивидуальный опыт женщины.

   Феминистический постмодернизм — это явление 1990-х. Сторонницы этого направления заимствуют классические концепции постмодернизма, переосмысливая, развивая и трансформируя их. Постмодернистки утверждают, что всякое знание несет на себе отпечаток ценностей и интересов познающих. Поэтому любое знание заангажированно и представляет собой механизм воспроизвовства власти. Главной задачей феминистического исследования представительницы этого направления (Джудит Батлер, Элен Сик-су, Люси Иригаре) считают деконструкцию категорий тендерного порядка. Феминизм не претендует на "истинность в последней инстанции". Целью научного феминизма является формулировка альтернативного взгляда на сущность социальных явлений и структур, исследование и выяснение социальной ситуации, деконструкция табу и андроцентрированной реальности¹⁵.

   Феминистические исследования — это саморефлексивный процесс. Маргарет Айхлер в 1980 году издает книгу "Двойной стандарт" ("The Double Standard"), в которой формулирует первую феминистическую критику социальных феминистических исследований¹⁶. В 1988 году выходит еще одна книга Маргарет Айхлер "Несексистские исследовательские методы: практическое руководство" ("Nonsexist Research Methods: A Practical Guide"). Намереваясь проиллюстрировать такие методы, Маргрет выделяет семь проблем традиционных социальных исследований: андроцентризм, чрезмерное обобщение и упрощение, тендерная нечувствительность, двойной стандарт, принятие традиционных половых ролей, ориентация на семью и половая дихотомия¹⁷.

   Исследовательницы Г.Боулс и Р.Кляйн в начале 1980-х утверждали, что только качественное исследование (в отличие от количественного), которое ориентировано на реализацию соответствующих мер по результатам и опирается на рефлексию женских опытов, можно считать феминистическим¹⁸.

   Переосмысление  процессов и процедур формулирования социального знания результировалось в работе С.Кирби и К.Маккен "Опыт, исследования и социальные изменения: методы с периферии" ("Experience, Research and Social Change: Methods from the Margins"). Исследовательницы обеспокоены тем фактом, что большинство людей отстранены от механизмов продуцирования знания, и предлагают собственную модель феминистических исследований, акцентируя необходимость формулировать и использовать собственные знания и проводить исследования с позиций собственного опыта¹⁹.

   В сборнике социологических феминистических  трудов, изданном в 1988 году в США, утверждается, что язык является чрезвычайно сильным  средством, поэтому женщины должны контролировать этот аспект отношений власти.

   Мегги Хамм в "Словаре феминистической  теории" подвергает серьезной критике категорию "научной объективности", поскольку считает, что современное использование этой категории отягощено патриархатной целесообразностью "объективного для мужчин", чаще "необходимого в качестве объективного"²⁰.

   Марджори  Девулт в книге "Говорить и слушать  с позиции женщин: Феминистские стратегии интервьюирования и анализа" ("Talking and Listening from Women's Standpoint: Feminist Strategies for Interviewing and Analysis") описывает технику, свойственную феминистическим качественным исследованиям, а именно "выслушивание". Выслушивание — это стремление понять значения, скрытые за словами. Недооценивание техники "выслушивания" в традиционной науки склонило феминисток к мысли о намеренном уклонении от распространения отличных точек зрения. В противовес этому существует непосредственная заинтересованность контролирующих знание в распространении собственного мнения для обеспечения отношений господства и подчинения. Исследователи всегда находятся в ситуации доминирования, поскольку обладают монополией на знание. Они распространяют власть путем контроля за ситуацией исследования, постановки вопросов, фиксирования ответов, анализа данных, формулировки выводов и рекомендаций²¹.

   Характерным эффектом влияния феминизма в исследованиях стало

переоткрытие и переосмысление качественной методологии, которую ныне называют "качественной феминистической методологией". Чикагская школа, которая в 1920—1930-х годах возобновила исследовательский интерес к качественным методам и первой начала массовое изучение альтернативных стилей жизни, тем не менее еще довольно долго оставалась нечувствительной к изучению женских стилей и опытов. 

1.4. Развитие феминистических исследований

   Развитие феминистических исследований определенным образом связано с кризисом традиционной методологии. "Распредмечиванием науки", "концом социологии", "методологической кашей" называют некоторые национальные патриархи современный междисциплинарный социологический подход, отмечает Павел Романов²². Между тем критика инновационного социологического мышления — явление не новое. В середине XX века, когда интерпретативная социология только набирала обороты, профанаторами социологии считали этнометодологов. Тогда их научные теории воспринимали как фальсификативные, сегодня — как фундаментальные для понимания социальных структур и социальных отношений. Феминистические исследователи приложили немало усилий для формирования междисциплинарного подхода. Для наук междисциплинарный подход стал новым адекватным способом исследования и обобщения информации о социальной действительности. Развитие междисциплинарного подхода стало возможным наряду с внедрением качественных социологических исследований.

   Наука требует знаний не только о фактах действительности, но и об их причинах. Адекватный метод поиска причин предлагает качественная феминистическая социология. Критическая оценка традиционной качественной науки обобщается до критики репродукции субъект-объектного подхода, критики уклонения от тендерных репрезентаций субъектности тех, кто проводит исследования, отсутствия женских текстов и жизненных историй, явной склонности к позитивизму²³.

   В свою очередь феминистические начала как принципы познания, междисциплинарный подход и качественные методы составляют фундамент современной феминистической методологии. Формирование такой методологии было обусловлено необходимостью переосмыслить социальные взаимодействия, обусловленные кризисом общественного сознания после Второй мировой войны. Социологическое знание требовало множественных источников информации о социальных опытах и индивидуальных смыслах. Кризис общественного сознания, который коррелировал с кризисом социогуманитарных наук, заставил научные сообщества сосредоточиться на поиске нового метода изучения социальной действительности.

   Возникновение академического феминизма, феминистической  парадигмы и феминистической методологии — это один из результатов научной революции в Куновском смысле. Меняется содержание социальных наук, прежде всего ответ на вопрос, что следует считать социальным фактом. Однако этот вопрос политический. По мнению Куна, решающую роль в утверждении научных парадигм играют вненаучные факторы — конкуренция научных сообществ и реальный социальный контекст. Очевидно, в этом состоят причины отрицания в современной российской социальной науке феминистических практик и их осмысления.

   Феминистическая критика господствующей социологической  методологии рассматривает процедуру проведения социологических исследований как "подбора фактов" наблюдения под исследовательские гипотезы. Позже социологическая "правда" утверждается в ходе организованных дискуссий. Такой консенсус определяет, что относится и что не относится к знанию. В рамках научного взаимо-действия все осуществляется в соответствии с установленными процедурами и правилами. "Патриархи" социологии решают, насколько феномен, предложение, открытие отвечают уровню научных знаний.

   Хотя  вопрос "правильного выбора" в  научной дискуссии не нов. Социология всегда пребывала в похожем контексте. Основатель функционалистской социологии Питирим Сорокин так вербализировал эту проблему в своих лекциях: "Сколько социологов — столько социологии"²⁴. Стоит прислушаться к одному из "отцов": феминистическая социология имеет право на признание со стороны российского социологического сообщества.

   Кризис  национальной социологии — это результат  репродуцирования рутинных социологических практик, отказа от инновационного мышления, опоры на шаблон и капиталы: экономический, политический и, прежде всего, символьный. Социальные ученые считают себя говорящими фундаментальные вещи, пишут Меган Хуг и Хьюстон Вуд²⁵.

   Исследования, которые проводятся вне рамок  диссертаций, выполняют преимущественно  студенты или другие интервьюеры, не входящие в исследовательскую команду. Именно они "выходят в поле". Но даже минимальный контакт их с повседневным миром опосредован техническими инструментами — экспериментом, интервью, опросом. Социологи предполагают, что таким образом контакт с повседневностью будет упорядочен, и нередко считают, что "настоящая работа" начинается после возвращения в офисы.

   Традиционная "количественная школа" в социологии ориентирована на то, чтобы задавать вопросы респондентам. Вопросы социологического инструментария в количественном исследовании заведомо определены и отражают реальность их авторов. Ожидается, что респонденты угадают знаки, зашифрованные в вопросах анкеты. Кроме того, авторов в социологическом исследовании, как правило, больше одного. Поэтому уже сам социологический инструментарий оказывается отягощенным множественными социальными реальностями, интерпретациями и идентичностями авторов исследования.

   В массовое поле выходят не авторы социологических программ, а значит, добытые полевые данные получены сквозь призму "добавленных сознаний" интервьюеров²⁶.

   Созданием электронных массивов данных занимается третья группа людей, привлеченных к  проведению социологического исследования. Группа кодировщиков не является однородной. Ее задача заключается в проделывании очередных манипуляций с "объективными данными". Даже помимо случайных ошибок введения данных закрадывается системная ошибка интерпретаций и соотнесений ответов респондентов на открытые и полуоткрытые вопросы анкеты. Поскольку над введением данных работает группа кодировщиков, понятно, что конечный результат — электронный массив данных — содержит отражение переплетенных идентичностей и выборов.

   Последний этап социологического исследования —  анализ и интерпретация полученной информации. Массив социологических данных в своем новообразованном виде с личностными вкладами участников проведения социологического исследования попадает, как правило, к разработчикам социологической программы. Они проводят обработку и обобщение результатов исследования. Обратите внимание, что эмпирические индикаторы считаются свидетельствами "факторов" и "причин", никогда непосредственно не наблюдавшихся в ситуации сбора данных. Удивительно, как в таких условиях процесс массовых социологических исследований претендует на достоверность? Эмпирический индикатор — это лишь видимый знак того, что существуют некие невидимые характеристики человека или группы. Традиционная сексистская методология в социологии делает невозможным непосредственное измерение актуальных социальных явлений. Более того, подобные дескрипции основаны на многоуровневой прогрессии с возрастанием абстрагирования от реальной жизни социальных субъектов²⁷.

   В отличие от этого наблюдение реальных действий людей способствует разработке научных понятий, касающихся текущим процессов в социальной реальности. Эти понятия Хоманс называет "абстракциями первого ряда" для обозначения наблюдений "одного класса". Хоманс критикует социологов за ориентацию на "абстракции второго ряда", то есть наблюдений "нескольких классов" одновременно. Например, статус и роль постоянно используются социологами для описания социальной структуры, однако понятно, что невозможно непосредственно наблюдать статус и роль. "Статус" и "роль" — это абстрактные имена, охватывающие многочисленные типы и классы случаев в социальных группах. Поэтому Хоманс предлагает социологам оставить умные слова социальной науки и снизойти до уровня непосредственного наблюдения, основанного на здравом смысле. После этого можно снова подняться, имея надежные ступени, пишет Хоманс.²⁸