Особенности проявления капризов и упрямств у детей дошкольного возраста

    Упрямство детей существует только вместе с потребностью родителей во что бы то ни стало добиться беспрекословного и послушания. Обладая властными, честолюбивыми чертами характера или находясь в болезненно измененном, невротическом состоянии, эти родители разряжают свое напряжение на детях, требуя от них невозможного. Для таких родителей камнем преткновения являются проблемы еды, сна, приучения к туалету и педантично понимаемой чистоплотности. Их кредо: «он должен, обязан» вместо «может» следствием чего бывает «непобедимое» упрямство, отравляющем на многие годы отношения между родителями и детьми. Упрямство в таком случае — это защитная реакция детей в ответ на чрезмерное давление родителей, бесконечные дерганья, унижение и отсутствие возможности перемен.

    Мы  рассмотрели возрастные и психологические стороны упрямства, но есть еще и физиологическая и болезненные стороны, которые следует рассмотреть отдельно.

    Иногда  упрямство обусловлено особенностями  билатеральной регуляции   (функционального соотношения правого и левого  полушария). Скорее всего, следует думать о некотором доминировании правого полушария, при котором ведущей оказывается левая рука. Действительно, у этих детей в 2 года более бурно протекает возрастной период самоутверждения.

    В другом варианте упрямство проявляется, главным образом, беспричинным негативизмом, сочетающимся с агрессивностью. Ребенок не отдает себе отчета в таком поведении, не переживает и не испытывает чувства вины, уговорить его удается с трудом и то лишь на короткое время. Это психопатическая форма упрямства, и здесь требуется не столько психологическое, сколько психиатрическое вмешательство

    Чаще  всего наблюдается невротическая  форма упрямства, определяемая родителями как «дух противоречия». В отличие от психопатического невротически обусловленное упрямство всегда в той или иной степени сопровождается чувством вины и переживаниями по поводу своего поведения, но, несмотря на это, оно возникает снова и снова, так как носит непроизвольный, болезненный характер, являясь одним из выражений общего функционального расстройства высшей нервной деятельности, возникающего, в свою очередь, под воздействием длительно действующего и неразрешимого для ребенка эмоционального стресса. Функциональные расстройства нервной деятельности при неврозах представлены вначале повышением активности процессов возбуждения и торможения, затем так называемыми фазовыми состояниями мозга: уравнительной, парадоксальной и ультрапарадоксальной фазами.

    Повышение под воздействием стресса активности процессов возбуждения проявляется беспокойством, нетерпеливостью, непроизвольным ускорением мышления и речи, неустойчивостью внимания, разбросанностью и непоседливостью. Чем больше замечаний получает ребенок, тем сильнее он возбуждается.

    Упрямство здесь обусловлено общей перевозбудимостью и неустойчивостью внимания, когда ребенок не может быть последовательным в восприятии и так чрезмерно большого количества советов и ограничений со стороны взрослых, ибо оправдать он их еще не в состоянии. Поэтому он начинает делать одно, незаметно для себя переходит на другое занятие, а заканчивает совсем не тем, чем начал. Повышение активности процессов возбуждения более характерно для детей с холерическим темпераментом, когда они превращаются как бы в «дважды холериков» — чрезмерно быстрых, непоседливых и неугомонных.

    Если  же ребенок обладает сангвиническим темпераментом, он становится «холериком». Подобные изменения поведения не должны ускользать из поля зрения воспитателей, всегда нужно находить их причины.

    При преобладании процессов торможения перестают оказывать действие обычные раздражители и нужна дополнительная стимуляция для побуждения ребенка выполнять то или иное действие. Он как бы спит на ходу, все делает чрезмерно медленно «копается без конца», зашнуровывает ботинки целый час, вяло ест отвлекается не может собраться вовремя, а иногда сидит, бесцельно уставившись в одну точку. Такой ребенок всегда и числе отстающих, и ему  достается  больше,   чем   другим.   Родители, выведенные из себя все нарастающей медлительностью, воспринимают ее как вызов, непослушание, упрямство и начинают кричать, угрожать или бить ребенка. Но это дает только кратковременный эффект типа толчка с последующим еще более выраженным торможением.

    Упрямство на данной стадии развития невроза  представляет, по существу, защитное торможение мозга, предохраняющее его в известной мере от истощения. Торможение более характерно для детей с флегматическим темпераментом и так не быстрых, обстоятельных, которым нужно определенное время для «раскачки», но затем которых трудно остановить, они могут продолжать начатое дело, даже если в этом нет особой необходимости. Заострение при неврозах черт флегматического темперамента под влиянием излишней стимуляции, понуждений и опять же безоговорочных требований родителей создает феномен «флегматизма вдвойне» — состояние общей заторможенности и вялости.

    У детей с наиболее распространенным сангвиническим темпераментом одновременно существуют повышенная возбудимость и тормозимость. В чем-то они становятся чрезмерно быстрыми, торопливыми, говорливыми и непоседливыми, в чем-то излишне заторможенными, вялыми и сонливыми. Вместе это порождает неустойчивость настроения, капризность, своеволие и упрямство, являющиеся фактически симптомами развивающегося невротического заболевания. Возникающие в дальнейшем фазовые состояния коры головного мозга уже безотносительны к темпераменту ребенка, что свидетельствует о большей тяжести нервных расстройств.

    В уравнительной фазе происходит ослабление процессов как торможения, так и возбуждения, когда ребенку становится все труднее сдерживать и контролировать свои чувства, направлять мысли в нужное русло, при нарастающей утомляемости, вялости, снижении побудительной активности. Нет уже прежней живости, яркости чувств, накала эмоций. Ребенок не может когда нужно возбудиться (ярко и полно выразить свои чувства, например гнев, радость или печаль) и быстро затормозиться (успокоиться, забыться, расслабиться). Все указания он воспринимает пассивно, нехотя, как бы между прочим и быстро о них забывает, что и создает у родителей впечатление о нем как об упрямом ребенке. Фактически же идет процесс болезненного ослабления общего энергетического потенциала, что и составляет патофизиологическую основу данной фазы.

    В следующей, парадоксальной фазе процессы возбуждения и торможения как бы меняются местами. Вместо возбуждения возникает торможение (например, страх при ответах, скованность при встречах с незнакомыми людьми), а вместо торможения возникает возбуждение (выход чувств из-под контроля, беспокойство. Раздражительность, слезы — то, что обозначается как истерика).

    В то же время слабое, но эмоционально положительное воздействие может привести к неожиданному эффекту, когда ребёнок словно просыпается и ведет себя как раньше. Говоря физиологическим языком, активизация биоэнергетических систем организма происходит только под воздействием пусть и слабых, но положительных раздражителей, а отрицательные, какой бы они ни были силы, не способны привести к подобному результату. Вот почему бывают безуспешными физические наказания с целью добиться послушания. Родители в данном случае фактически воюют с ветряными мельницами, поскольку «упрямство» на данной стадии развития невроза в виде парадоксальной фазы — это проявление уже выраженного болезненного расстройства. И следовательно, меры здесь нужны в первую очередь не воспитательного, тем более наказующего характера, а лечебно-педагогические: прекращение постоянных «дерганий», непосильных требований и запретов, налаживание эмоционального контакта с ребенком и, конечно, помощь специалиста (психотерапия, гипноз, общеукрепляющие и активизирующие средства).

    Идущую  вслед за парадоксальной ультрапарадоксальную фазу можно расценить как происходящее под дальнейшим патогенным влиянием стресса нарушение функционального соотношения деятельности полушарий головного мозга. В этом случае слово (приказ, просьба) приводит к противоположному его смыслу действию. Например, девочка 3 лет, когда мать требовала поднять что-либо, бросала, не вставала, а садилась и т. д. Девочка «наоборот»— так звала ее мать, но сама, обладая властным, настойчивым и не в меру решительным характером, насильно ее кормила, одновременно запрещая бегать, шуметь, смеяться и вести себя «неприлично».

    Постоянный  стресс у девочки в связи с  таким отношением матери привел вначале  к повышению возбудимости, подвижности, непоседливости, разбросанности и временами расторможенности, что явилось уже признаком перенапряжения нервной системы. Затем на первый план выступили раздражительная слабость, неустойчивость настроения, капризность и хныканье (столкновение процессов возбуждения и торможения), перешедшие в вялость, повышенную утомляемость днем и беспокойный сон ночью. Девочка вес делала медленно, как «копуша», отвлекалась без конца и не могла сосредоточиться на задании. Заставить ее что-то делать быстро и не отвлекаться мать могла только громким криком или шлепком, но потом все повторялось снова и снова (преобладание процессов торможения). Одновременно девочка становилась все менее непосредственной в выражении чувств, которые скорее тлели, чем искрились (уравнительная фаза). Не могла долго успокоиться, пребывая в состоянии возбуждения, часто плакала, что матерью расценивалось как истерика. При нахождении в незнакомом месте не проявляла прежнего интереса и любопытства, а испытывала скорее чувство напряжения и страха (парадоксальная фаза). Вскоре слово «нельзя»  она  стала  воспринимать  как  «можно»  и делала, как уже отмечались, нее наоборот (ультрапарадоксальная фаза). Все это происходило непроизвольно, неосознанно, с навязчивым, болезненным оттенком, а не назло матери. Но именно мать и была главным патогенным раздражителем, источником возникновения невротического состояния дочери.

    В детском саду девочка не сразу  адаптировалась к распорядку дня, медленно ела, долго не засыпала, будучи плаксивой и раздражительной. Все это не ускользнуло от внимания опытной воспитательницы, которая после беседы с матерью посоветовала обратиться к специалисту. Если бы воспитательница, так же как и мать, признала девочку упрямой и избалованной и рекомендовала матери усилить меры «воспитательного характера», то это только ухудшило бы состояние ребенка. В лучшем случае девочка бы стала часто болеть, в худшем — попала бы в категорию трудных и неисправимых детей, что не соответствовало действительности, поскольку ее негативное отношение к матери предопределялось болезненным и вместе с тем функциональным, принципиально обратимым невротическим состоянием.

    У нас на приеме девочка играла без  матери как все дети. Но как только вошла мать, она стала напряженной, теряющей ход мысли и быстро устающей. Потребовалась серия совместных игровых занятий, чтобы уменьшилась конфликтность во взаимоотношениях матери и дочери, после чего состояние девочки стало улучшаться и вместе со всем этим исчезло и ее упрямство.

    Часто приводит к упрямству детей и ситуация перестановки, или инверсия, семейных ролей, когда бабушка заменяет ребенку мать, мать — отца, а последний по разным причинам не принимает участия в жизни семьи. Следствием является негативное отношение ребенка к бабушке, тем более с ее традиционными взглядами на воспитание и обращение с детьми (в подростковом возрасте оно легко перерастает в конфликт). Даже и без бабушки конфликт часто возникает между матерью и мальчиком, если мать выполняет мужскую роль в семье, не проявляя тепла и любви к сыну.

    К нам обратилась неработающая мать трехлетнего  мальчика с жалобами на его заикание, капризность и упрямство по типу «хочу — не хочу», «буду — не буду», «то — не то». Через некоторое время выяснилось, что мать предпочла бы девочку, к которой она внутренне и стремилась при ожидании ребенка. Сама же мать была необщительной, недоверчивой и упрямой, обладая таким же. как и сын, твердым и волевым характером. Не уступая сыну ни в чем, заменяя собой сверстников, она объявила войну его упрямству, которое было фактически стремлением мальчика к самоутверждению в мужской роли, выраженное словами: «я мальчик», «я сильный», «я главный».

    Мать  никогда не играла с ним и не переносила веселого и жизнерадостного  возбуждения, непосредственного выражения  чувств. Она постоянно читала мораль о хорошем — вежливом, тихом и безотказном поведении, явно показывая свое желание иметь девочку, а не вихрастого и чересчур энергичного с ее точки зрения, сына. Свое раздраженное состояние она часто разряжав на мальчике, физически наказывая его за то, что он осмеливался быть самим собой, открыто проявлять свои чувства и желания Помимо этого, мать выражала свою неудовлетворенность тем что она сидела дома, что ее мягкий по характеру, застенчивый и вечно занятый творческой работой муж приходил домой всегда усталым поздно и сразу ложился спать, не уделяя как супруг и отец должного внимания ей и сыну.

    На  приеме мальчик с удовольствием  играл и не заикался, так как  впервые получил возможность  побыть без матери, самим собой. Мы хвалили его за успехи, в конце пожали руку, как большому, отметив, что теперь он всегда будет легко говорить, и вручили игрушку, которую он бережно прижал к себе. Всю следующую неделю речь ребенка была чистой, что удивило и вместе с тем заставило задуматься родителей, и мать уже не с прежней настойчивостью сражалась с упрямством сына.