Оборона Москвы

Бои на всех участках фронта показали, что войска группы армий “Центр” больше не в состоянии наступать, и 8 декабря они получили, наконец, директиву немедленно перейти к обороне. Ссылаясь па преждевременное наступление зимы и затруднения в снабжении, директива требовала удержать районы, имеющие оперативное значение, и создать предпосылки для наступления в 1942 г. Гитлеровская пропаганда сравнивала Москву с Верденом, уверяя, что прекращение наступления вызвано нежеланием терять войска в боях, подобных верденским, и что позднее будет начато третье наступление на советскую столицу.

Но уже не Берлину принадлежала стратегическая инициатива. На всем фронте от Калинина до Ельца перешли в контрнаступление советские войска.

5 декабря атаковали  врага войска Калининского фронта, положив этим начало контрнаступлению  на московском стратегическом  направлении. Вот как вспоминает  этот день дважды Герой Советского  Союза, генерала армии Дмитрий  Данилович Лелюшенко. В то время  он командовал 30-й армией.

“Ровно в шесть утра 6 декабря без артиллерийской и авиационной подготовки, без криков “ура!” армия в белых маскировочных халатах перешла в контрнаступление. Вскоре начала доноситься с передовой учащающаяся пулеметно-автоматная стрельба. Небо прочерчивали ракеты. Через час-полтора начали поступать первые боевые донесения об успешном продвижении вперед. К рассвету на главном направлении армия прорвала оборону противника до пяти километров в глубину и до двенадцати по фронту. Враг был застигнут врасплох, ошеломлен. Он не мог сразу определить, что происходит: частная операция или большое контрнаступление. Не смог установить и численность наступающих.

Первый этап операции удался как нельзя лучше. К 10 часам в штабе армии суммировали данные: захвачено тридцать восемь исправных танков, а подбито и сожжено двадцать два, уничтожено семьдесят два орудия, сотни пулеметов, автомашин, захвачено боевое знамя полка 36-й гитлеровской дивизии—первое знамя врага! Бойцы в упор расстреливали врага из орудий, противотанковых ружей, бросали под гусеницы связки гранат, а на броню — бутылки с зажигательной смесью. Вскакивали на вражеские танки, открывали люки и разили немецких танкистов автоматным, ружейным огнем и штыком” .

К середине декабря северная группировка противника повсюду неорганизованно отступала, бросая раненых, оружие, танки, теряя сотни солдат пленными и оставляя в снегу тысячи трупов.

Южнее Москвы, в районе Тулы, в первых числах декабря продолжались тяжелые бои. До подхода резервов Ставки противник превосходил здесь 50-ю армию в численности войск в 3 раза, в танках —в 4 и в артиллерии — в 6 раз.

Опасность усугублялась тем, что правофланговые дивизии Брянского фронта при отходе на восток обнажили левый фланг Западного фронта. Пользуясь этим, Гудериан намеревался, перегруппировав свои разбросанные по разным направлениям войска, продолжать наступление.

Фашистское командование оказалось не в состоянии отразить удары советских войск. Приказ Гитлера от 16 декабря угрожал солдатам, офицерам и генералам смертью за оставление позиций под Москвой и требовал фанатического сопротивления. Но и этот приказ не спасал положения. Отборные танковые, моторизованные, пехотные дивизии, части СС подверглись разгрому.

Весь мир, следивший, затаив дыхание, за Московской битвой, услышал по радио из советской столицы сообщение “В последний час” : “6 декабря 1941 г. войска нашего Западного фронта, измотав противника в предшествующих боях, перешли в контрнаступление против его ударных фланговых группировок. В результате начатого наступления обе эти группировки разбиты и поспешно отходят, бросая технику, вооружение и неся огромные потери” .

Поражение группы армий “Центр” резко отразилось на моральном состоянии вражеских войск. Внезапность удара, стремительность и решительность контрнаступления лишали врага возможности организовать прочную оборону. К тому же гитлеровское командование, уверенное в успехе “молниеносной войны” , не готовило свои войска к боевым действиям зимой, и это дало себя знать: фашистская боевая техника оказалась малоприспособленной к зимним условиям, солдаты не были обеспечены зимней одеждой. Начался грабеж теплых вещей у населения. Потерпев поражение, гитлеровцы еще больше озверели: отступая, расстреливали мирных жителей и уничтожали населенные пункты.

Фашистская пропаганда уверяла, что группа армий “Центр” совершает преднамеренное стратегическое отступление. Но она уже не могла обмануть даже своих солдат. Особенно потрясающими для гитлеровских солдат были огромные потери, понесенные ими под Москвой. Сокрушительное поражение подорвало их веру в непобедимость вермахта.

Этот перелом в сознании солдат передает в дневнике ефрейтор Карл Верл: “Если кругом все грохочет и стреляет, а на каждых двух-трех метрах земли лежит труп, то взгляды на вещи меняются” . На смену самоуверенности пришло чувство обреченности. Солдат Иоганнес Бантер перед боем писал жене: “Через час мы встретимся с русскими лицом к лицу. Страшно! Допустим, мы займем деревню, другую, а дальше? Дальше смерть на русской земле. Нам, солдатам, известно будущее. Где-то недалеко от места, откуда я пишу тебе письмо, будут еле заметные холмики. Здесь мы ляжем костьми. И это все, что добудет наш брат в России...” Немецкий солдат понял, что “блицкриг” не удался и живым из войны не выйти. Если солдаты увидели катастрофу, то тем более понимали ее неотвратимость многие гитлеровские генералы. Единственным шансом на спасение они считали немедленное отступление. На этом настаивали командующие группами армий “Юг” и “Север” фельдмаршалы Рундштедт и Лееб.

Гитлер неистовствовал. Он запретил отход, угрожая расправой, а узнав о начавшемся отступлении, пришел в ярость и сместил командующих группами армий “Север” , “Центр” и “Юг” фельдмаршалов Лееба, Бока и Рундштедта, главнокомандующего сухопутными войсками Германии фельдмаршала Браухича, командующих танковыми армиями Гудериана, Хепнера и многих других генералов. Но это не помогло. Гитлеровская армия продолжала отступать.

12 декабря советские  граждане услышали по московскому  радио первую победную сводку. Впервые они увидели, что “непобедимая  германская армия” терпит крупные  поражения. Увидел это теперь  и весь мир.

НАСТУПЛЕНИЕ КРАСНОЙ АРМИИ В НАЧАЛЕ 1942 г.

ПОЛОЖЕНИЕ НА СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОМ ФРОНТЕ К ЯНВАРЮ 1942 г.

Сокрушительные удары Красной Армии в декабре 1941 г. привели к разгрому противника и отступлению его войск от Москвы, Ростова и Тихвина. Но, несмотря на это, положение нашей страны оставалось опасным. Основные силы гитлеровской армии — группа армий “Центр” — находились на таком расстоянии от Москвы, что столица нашей Родины снова могла оказаться под их ударом. Продолжалась блокада Ленинграда, снабжение его населения было крайне затруднено, в городе свирепствовал голод. Миллионы советских людей на оккупированной врагом территории СССР находились в положении рабов, голодали, подвергались истязаниям в тюрьмах и концлагерях, погибали на виселицах.

Фашизм ни на час не отказывался от своих захватнических планов. Гитлер требовал обороняться до весны и обещал после этого начать новое наступление. Правда, теперь уже не было и речи о “молниеносной войне” . Гитлеровская клика внушала, что победа потребует от немецкого народа больших жертв. 27 декабря 1941 г. Геббельс писал в газете “Дас Райх” : “Немцы должны понять, что эта война поставила на карту все. Дело идет о жизни и смерти. Наши теперешние страдания и тяготы могут показаться детской забавой по сравнению с тем, что последует, если мы потерпим поражение. Восточный фронт ежедневно, ежемесячно требует жертв, жертв, жертв” .

Потерпев поражение под Москвой, фашистские главари начали запугивать население Германии и немецких солдат “угрозой с Востока” , используя этот жупел для того, чтобы принудить свои войска к отчаянному сопротивлению натиску Красной Армии.

Одновременно усилились репрессии. Гитлер отстранял от командования фельдмаршалов и генералов. Офицеры, допустившие отход своих частей, и отступавшие без приказа солдаты расстреливались, их семьи преследовались.

Главной заботой гитлеровского командования в те недели была переброска на Восточный фронт войск, собранных в Германии, союзных с ней и оккупированных странах Европы. На советско-германский фронт прибыли с Запада свежие дивизии, а действовавшие были пополнены личным составом и боевой техникой. В результате к январю 1942 г. Красной Армии противостояло уже 200 вражеских дивизий.

Перед советским командованием встала задача сорвать планы противника, не дать его войскам закрепиться на рубежах, к которым они были отброшены декабрьским контрнаступлением, и в новых сражениях нанести им поражение.

В январе 1942 г., выполняя директиву Ставки, воины Красной Армии, воодушевленные успехами контрнаступления и вдохновляемые благородной целью освобождения Родины от фашистских захватчиков, вновь пошли в наступление на врага.

ДЕЙСТВИЯ СОВЕТСКИХ ПАРТИЗАН В ДНИ МОСКОВСКОЙ БИТВЫ

В разгром немецко-фашистских захватчиков под Москвой внесли свой вклад и советские партизаны. Их смелые боевые действия помогали как при отражении ударов рвавшегося к столице противника, так и в период контрнаступления и последующего общего наступления Красной Армии.

В то время, когда шла битва под Москвой, в тылу наступающих войск группы армий “Центр” оперировали сотни партизанских отрядов (свыше 30 тыс. человек) и большая армия подпольщиков. Они оказывали помощь Красной Армии, срывали оперативные и снабженческие перевозки противника, уничтожали его живую силу и технику, отвлекали от фронта войска для охраны путей сообщения, создавали невыносимые условия для оккупантов, подрывали боевой дух вражеских солдат и офицеров. Партизанские операции поставили, по словам Гудериана, немецко-фашистское “командование перед совершенно незнакомыми до сего времени проблемами... Партизанская война стала настоящим бичом, сильно влияя на моральный дух фронтовых солдат” .

Защищая родную Москву, партизаны проявляли массовый героизм. Гордостью Волоколамского отряда был отважный подрывник Илья Кузин. Бессмертные подвиги в эти дни совершили верные сыны и дочери великого русского народа Шура Чекалин, Зоя Космодемьянская, Вера Поршнева и многие другие, чьи имена стали примером мужества и бесстрашия в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами.

Политотдел 329-й стрелковой дивизии доносил 16 января 1942 г., что “в селе Петрищево фашисты повесили женщину-коммунистку, которая висела в течение двух месяцев, так как гитлеровцы не разрешали её похоронить...” Никто тогда еще не знал, кто она, но все считали ее коммунисткой. И не ошиблись. Ибо вскоре ее имя — Зоя Космодемьянская — стало известно всему миру как символ верности коммунизму.

В Московской области партизаны Верейского района помогли выйти из окружения 1300 красноармейцам, 200 командирам и мотострелковому батальону с материальной частью. Лотошинский и Осташковский партизанские отряды неоднократно выполняли боевые задания прославленных защитников Москвы генералов Л. М. Доватора и И. В. Панфилова.

Значительный урон гитлеровцам нанесли партизаны Подмосковья, проведя Угодско-Заводскую операцию. Четыре партизанских отряда вместе с подразделением 17-й стрелковой дивизии в ночь на 24 ноября нанесли удар по штабу 12-го армейского корпуса врага.

Юноши исторического села Шевардина спрятали шесть станковых пулеметов и передали их Красной Армии. Сын председателя колхоза 14-летний Коля Строганов выводил из строя немецкие машины; он же со сверстниками подобрал в лесу и спрятал четыре станковых пулемета, пять винтовок, патроны, телефонные аппараты и передал их советским бойцам. Когда на подступах к Ясенке вражеский пулемет заставил залечь наших бойцов, жители села во главе с 60-летним Ф. М. Дубковым, подкравшись, убили пулеметчиков кольями.

Развитие партизанского движения способствовало возрастанию трудностей для тыла гитлеровских войск на всех направлениях советско-германского фронта. В Московской области на оккупированной территории на всех железнодорожных магистралях движение было дезорганизовано. Действия партизан с каждым днем становились все более активными. Важным шагом на этом пути был рост рядов народных мстителей, объединение мелких партизанских отрядов в крупные соединения.

Так, по решению Ленинградского обкома партии и командования Северо-Западного фронта все отряды южных районов области слились в три крупные бригады. Процесс укрупнения, налаживания координации боевых действий несколько позже происходил и в других районах. Благодаря объединению боевых усилий отрядов Ленинградской и Калининской областей в лесисто-болотистых районах юго-западнее оз. Ильмень был создан первый партизанский край. Партизаны очистили от врага более 300 населенных пунктов Дедовичского, Поддорского и Ашевского районов, за короткий срок восстановили 30 сельсоветов, 170 колхозов, открыли ряд школ и больниц.

Значительную помощь в этом им оказали советские военнослужащие, которые, оказавшись в окружении, становились организаторами партизанских отрядов. Среди них были лейтенант Ф. Стрелец, группа которого быстро выросла в грозный для врага отряд, и А. Сабуров — впоследствии один из руководителей крупнейшего партизанского соединения Украины, а также другие советские офицеры, ставшие видными партизанскими вожаками. Около 10 тыс. советских солдат и офицеров, оказавшихся в тылу врага, пополнили ряды народных мстителей в Орловской области. Они принесли в отряды свои военные знания и боевой опыт.

На отвоеванной у врага территории партизаны восстанавливали Советскую власть “не мирного времени, а ощетинившуюся всеми доступными видами вооружения для борьбы с заклятым врагом” . Налаживалась и хозяйственная жизнь.

Партизанские края и зоны сыграли огромную роль в развитии массового партизанского движения. Они являлись базой для рейдовых отрядов, для пополнения их людьми.

Гитлеровцы были бессильны разорвать боевое единство партизан и местного населения. Об этом свидетельствуют и собственные вынужденные признания врага.