Вступление России в ВТО

требованиям GATT/GATS. Поэтому  первым вопросом по поводу принятия России в ВТО является соответствие внешнеэкономической политики нормам ВТО. На сегодняшний день уже немало сделано для того, чтобы соответствующие разделы российского законодательства удовлетворяли требованиям ВТО. Государственной думой РФ приняты 300 из около 340 поправок к существующему законодательству, оговоренных рабочей группой ВТО по принятию России в эту организацию. Однако остаётся целый ряд принципиальных моментов российского внешне- и внутриэкономического режима, не удовлетворяющих партнёров России на переговорах о вступлении в ВТО.

Тарифное регулирование. В отличие от большинства её предшественниц на пороге ВТО, России не нужно предпринимать какие-либо серьёзные меры по либерализации своего внешнеторгового режима, поскольку он в основном соответствует требованиям ВТО. Количественные ограничения и пошлины на экспорт большинства товаров были отменены ещё в середине 1990-х годов. Тарифное регулирование импорта характеризуется весьма скромными ставками пошлин, причём реальные ставки тарифа значительно ниже номинальных (табл. 2). Тарифная сетка была унифицирована и приведена в соответствие со стандартами, принятыми для членов ВТО в 2001 г.

В результате к вступлению в ВТО Россия подходит с режимом внешнеторгового регулирования, характерным скорее для развитых стран-участниц этой международной организации, нежели для страны с переходной экономикой, только вступающей в неё. Это порождает требования ряда лоббистских групп внутри страны повысить тарифные ставки на импорт ключевых товаров. Таким образом, камнем преткновения на переговорах стало желание российской стороны вступить в ВТО, повысив ставки по ряду товарных групп (автомобили, некоторые виды сельскохозяйственной продукции), постепенно снижая их до существующего сегодня уровня в течение 5–7 лет адаптационного периода.

Цены на энергоносители. Одной из главных проблем сегодня является режим контроля внутренних цен на энергоносители внутри России. Ряд стран – участниц ВТО (главным образом США и Евросоюз) усматривают в двойном режиме ценообразования в этой отрасли скрытый механизм субсидирования экспорта энергоёмкой продукции за счёт искусственного снижения её себестоимости посредством предоставления дешёвой энергии. По оценкам экспертов ОЭСР, эти косвенные субсидии составляют около 5 % ВВП ежегодно. Российская сторона в свою очередь утверждает, что двойной режим ценообразования может рассматриваться как инструмент субсидирования только в том случае, если цена энергии для производства экспортной продукции меньше ее общей цены на внутреннем рынке. Кроме

того, указывается, что правила  ВТО не содержат прямого запрета на установление двойного ценового стандарта для внутренних и зарубежных потребителей продукции, если этот двойной стандарт не означает ценовую дискриминацию отдельных стран или отраслей. Другими словами: дешёвая энергия – это фактор, определяемый внутренней экономической конъюнктурой, обусловленный общим экономическим положением в стране и наличием ресурсов и мощностей для производства энергоносителей. В то же время более высокий уровень экспортных цен на ту же продукцию объясняется простым желанием и возможностью извлекать дополнительную прибыль из определённой доли монопольной власти на мировом и региональных рынках энергоносителей. Оба тезиса ни в коей мере не противоречат правилам, действующим в ВТО.

Маловероятно, что требования унифицировать цены на энергоносители (прежде всего природный газ) будут Россией удовлетворенны, поскольку такой шаг влечёт за собой слишком большие потери для народного хозяйства страны, а также означает отказ от естественного абсолютного преимущества экономики. В свете недавнего заявления Евросоюза о возможности поддержки России на переговорах в обмен на ратификацию Киотского протокола единственным препятствием решения нашей страной вопроса цен на энергоносители остаётся позиция США, что даёт надежду на скорое его разрешение.

Агропромышленный  сектор. Ситуация в этом секторе несколько напоминает ту, что сложилась в области тарифного регулирования. Правила, принятые в ВТО, позволяют странам-участницам использовать некоторые методы нетарифной защиты собственного сельского хозяйства. Проблема в том, что к концу 1990-х годов Россия в одностороннем порядке сняла многие из существовавших до начала реформ импортные барьеры. В связи с этим возник конфликт по поводу того, какой уровень импортной защиты считать базовым для вступления в ВТО. Россия заинтересована в установлении уровня конца 1980-х годов в качестве базового, в то время как её оппоненты настаивают на закреплении в договоре о вступлении норм, действующих сегодня.

Сектор услуг. Одной из главных проблем внешнеэкономического режима России в связи со вступлением страны в ВТО называются не так давно введённые ограничения на участие иностранного капитала в финансовом и страховом секторах российской экономики. Согласно существующему законодательству, такое участие может осуществляться только посредством создания совместных предприятий, причём доля иностранного партнёра не может превышать 49 % от уставного капитала. Это ограничение рассматривается партнёрами России по переговорам как явный пример дискриминации иностранных предприятий на территории страны. Для примера, Китай в приблизительно такой же ситуации был вынужден снять все ограничения на участие иностранных фирм в своём финансовом и банковском секторах, предоставив им национальный режим функционирования. С российской стороны выдвигаются аргументы в защиту существующих ограничений, утверждающие, что эти ограничения служат лишь способом защиты только становящихся на ноги российских финансовых структур от поглощения или вытеснения с рынка иностранными конкурентами. В то же время вопрос правил участия иностранного капитала на финансовых и страховых рынках России является весьма принципиальным для обеих сторон: в условиях не столь значительного внешнеторгового оборота России и относительно большого профицита торгового баланса именно эти сектора экономики видятся членам ВТО в качестве «компенсирующих» возможные потери от отмены ряда квот и ограничений на российские экспортные товары.  При этом налицо стремление России не только защитить собственные предприятия от более опытных и мощных конкурентов, но и использовать желание иностранных компаний получить доступ к этим сегментам национальной экономики в качестве, как минимум, дополнительного аргумента на переговорах и, как максимум, способа обеспечить им доступ к международным ресурсам и технологиям, не подвергая эти предприятия ни малейшей угрозе. Впрочем, если исходить из принципиальности вопроса и существующего опыта решения подобных споров в прошлом, то осуществление плана-максимума представляется маловероятным.

Ещё одним проблемным сектором является телекоммуникационный. Здесь ВТО усматривает не только отсутствие движения в сторону большей открытости и доступности для иностранного участия, но и некоторое отступление от ранее завоёванных позиций. Так, партнёров России не устраивает предложенный пакет законов, устанавливающий ограничения на участие иностранного капитала в секторе телекоммуникаций, а также монополию российской компании «Ростелеком» на некоторые виды услуг. В то же время этот сектор ничуть не менее важен для обеих сторон, поскольку представляет не только значительный рынок, но и возможность развития собственной инфраструктуры, что для России сегодня принципиально, особенно в связи с усилением негативного влияния фрагментированности национального экономического пространства на показатели экономического развития страны.

Следующая проблема – защита прав интеллектуальной собственности. Закон о защите авторских прав должен был быть принят предыдущим составом Государственной думы, однако этого так и не произошло. К тому же отсутствие скольконибудь эффективных и планомерных усилий государства по соблюдению уже существующего законодательства в этой области является серьёзным упущением со стороны России.

Заключение

Точная оценка возможных  последствий вступления в ВТО для России затруднена, так как они определяются соотношением долгосрочных прямых и косвенных динамических эффектов от перераспределения ресурсов вследствие структурных изменений экономики. Это связано с сырьевым характером внешней торговли России и особенностью базовых параметров её участия в мировой экономической системе. Сырьевая ориентация товарного экспорта, относительно низкий уровень импортной защиты внутреннего рынка, жёсткое структурное разграничение экспорта и импорта позволяют предположить, что вряд ли российская экономика понесет сколько-нибудь значительные потери от либерализации внешней торговли. Более того, Россия имеет все основания настаивать на более высоком начальном уровне номинальной тарифной защиты внутреннего рынка при вступлении в ВТО. В то же время большинство исследований указывает на наличие значительных выигрышей для России от вступления, реализуемых в основном за счёт улучшения условий функционирования внутренней экономики благодаря притоку иностранных инвестиций, технологий и расширению доступного для внутреннего потребления ассортимента товаров и услуг. Однако неясной остаётся судьба тех секторов и отраслей российской экономики, которые по-прежнему пользуются льготными режимами защиты от иностранной конкуренции. К таким секторам и отраслям относятся банковский сектор,

страхование и туристические  услуги, авиа- и автомобилестроение. Эти секторы можно без натяжки признать «молодыми» для нашей экономики, возможности их конкуренции с иностранными компаниями представляются ограниченными. Меры, направленные на защиту этих секторов, принимаются правительством, но важно, чтобы эти меры были признаны правомочными также и ВТО.