Национальная модель поведения США

Формула успеха 

Люди приезжали  в Америку для того, чтобы быть счастливыми, поэтому оптимизм стал неотъемлемой частью американского образа жизни. Что бы ни происходило в твоей жизни, все хорошо, иначе и быть не может. «Don’t worry, be happy»(«Не волнуйся, будь счастлив»), — уговаривают рядового американца с экрана телевизора. Знаменитая американская форма приветствия, столь обижающая чувствительных русских, звучит как пароль и отзыв: «Как дела?», ответ должен быть непременно: «Все хорошо» и никак иначе. Рассказывают, что Галина Волчек провела своеобразный эксперимент: на вопрос «Как дела?» поспешно сказала: «А у меня муж утонул!», ответом ей была лучезарная улыбка: «О, прекрасно!» 

Кумирами американцев  становились государственные и  политические деятели, бизнесмены и  карточные шулеры, жулики и ковбои, охотники и грабители. Всех их объединяло главное — они были победителями, они добились успеха. Установка на успех, характерная для американского общества, породила интересный тип героя: нескладного, смешного, совершающего промахи, вызывающего улыбку, но всегда побеждающего в конце. Не каждый в реальной жизни был суперменом, а вот к успеху стремился каждый, так что подобные герои успокаивали, давали надежду, наконец, просто развлекали и, видимо, поэтому были особенно любимы.  

Легендарный герой  Дикого Запада Дэви Крокет был не только метким охотником, но и неисправимым хвастуном. Главный его подвиг — спасение Земли от замерзания. Этого он добился тем, что смазал медвежьим салом колеса машины, выпускавшей Солнце на небо. Он был знаменит и тем, что ловил енотов одной своей улыбкой — вот она сила американской улыбки! Не выдерживая ее, они сами слезали с деревьев. Однажды он даже принял участие в выборах: «Выборы, что простуда, — считал Дэви. — С любым это может случиться и каждый принимает участие в выборах». На речи своего оппонента он приводил крокодила, которому становилось скучно, и он широко зевал, показывая огромные зубы. В результате такого нехитрого хода оппонент удрал, а Дэви прошел в конгресс от своего штата.  

Любимым развлечением другого героя американских мифов  были прыжки с высоты. Произнеся  свой девиз — «В жизни нет ничего невозможного!», он целовал флаг и прыгал. Среди его подвигов было даже покорение Ниагарского водопада. В конце концов он прыгнул так глубоко, что выплыл с противоположной стороны земли у берегов Австралии, где научил прыгать кенгуру.  

Персонажи современных американских фильмов нередко напоминают мифологических героев. Да, есть подлинные «супермены» — большие и сильные, они не боятся трудностей и в одиночку противостоят всем врагам, чаще всего спасая ни больше ни меньше как все человечество. Но есть и другие, такие как Индиана Джонс, нескладный и все время попадающий впросак, вызывающий смех своим видом и поступками, или герои Брюса Уиллиса, столь любимые подростками всех континентов, часто пьяницы и неудачники, но все-таки спасающие мир от вечного зла.

Тотальное равенство 

Важнейшим фундаментом  американского государства являются принципы равноправия. Равенство полное и всеобъемлющее во всем: правах, обязанностях и возможностях, перед  Богом, государством и людьми, равенство  всех, независимо от цвета кожи, национальности, пола, разреза глаз, интеллектуальных способностей и так далее. И оно не только провозглашается, но и свято соблюдается — за этим внимательно следит каждый член общества, это одна из главных его привилегий. Вместе с тем нет, наверное, ни одной другой страны, относящейся к так называемой западной цивилизации, где были бы столь распространены разного рода предрассудки. Не только широко известная дискриминация негров, лишь в 1960-е годы получивших право ездить в одном автобусе с белыми, или индейцев, так до конца этих прав и не получивших, — но и гораздо более изощренные ее виды.  

Существование многочисленных предрассудков на фоне повсеместного равноправия и  равенства привело по крайней  мере к двум важным последствиям. Во-первых, все борются за права. Женщины, дети, негры, индейцы, лесбиянки, толстые, худые, больные, здоровые — трудно найти категорию, которая не ощущала бы себя ущемленной. Если кто-то не может бороться сам, за него вступаются другие.  

В штате Колорадо долгое время разбиралось запутанное дело: взбесившаяся белка покусала в парке прохожих, ее поймали и посадили в клетку, после чего возникла неразрешимая дилемма: судить ее не могли, держать в клетке — значит нарушить ее права, а выпустить на волю — опасно, снова кого-нибудь покусает.  

Другим важнейшим  следствием всеобщей борьбы за свои права  стало явление так называемой «политической корректности», или, как иногда переводят это на русский  язык, «общественной приемлемости». Особенно активно это движение стало  развиваться с конца 1980-х годов. Суть его заключается в стремлении избежать терминов и формулировок, оскорбляющих представителей какой-либо группы людей.

Прежде всего  это коснулось расовых и этнических проблем: из английского языка было вычеркнуто и стало страшным ругательством слово «негр», сначала замененное словом «черный», а потом «афро-американец». Слово «индеец», правда, ругательством не стало, но было заменено на «коренной американец», а затем и на вовсе нелепое и потому не прижившееся — «америндеец». В разряд неприличных слов попали и другие: «глухой» стал «с недостаточным слухом», «старый» — «старшим гражданином», «бедный» — «человеком, преодолевающим финансовые трудности», и так далее.  
 

Пострадали и  некоторые классические произведения, созданные до эпохи политкорректности. Так, из школьных программ был удален роман М.Твена «Приключения Гекльберри Финна», в котором слово «ниггер» употреблено множество раз.  

Явление политкорректности  широко и повсеместно распространилось в американском обществе. Теперь надо быть очень внимательным во время  разговора, особенно публичного. Промахов здесь не прощают: за некорректное слово  можно не только потерять друзей, но и работу, и место в обществе, и даже попасть в тюрьму. «Словесное принуждение» было недавно признано видом сексуального насилия, а легкомысленный разговор с секретаршей о ее внешнем виде или, не дай Бог, ее формах лишил многих начальников их теплых кресел. Правда, теперь уже больше не шутят…  

Крайне трудно стало снимать в Америке художественные фильмы: на одного белого положительного героя должен непременно быть по крайней  мере один черный, одна умная женщина, желательно еще для цветовой гаммы  не забыть хорошего «голубого» — причем всем им нельзя ни пить, ни курить. И весь этот коктейль должен еще иметь коммерческую окупаемость. Крайности этого явления порой высмеиваются самими американцами. Появились политически корректные сказки для детей, в которых Красная Шапочка, объединившись с Серым волком, избавляется от охотника, отстаивая права женщин и животных. Был составлен и особый юмористический словарь, согласно которому рекомендуется заменять, в частности, следующие популярные слова: «дурак — обладающий иной логикой, безграмотный — обученный по иной системе, наркомания — фармацевтическое предпочтение, воровство — нетрадиционный метод совершения покупок, жена — сексуальный работник без зарплаты, муж — легализованный насильник». Однако порой бывает трудно отличить, где кончается шутка и начинается правда, поэтому на всякий случай разговаривать лучше короткими фразами, типа пароль — отзыв.

Американский  язык 

Язык — та устойчивая нить, которая связывает  американцев с Европейским континентом. Может быть, именно поэтому, стремясь, подобно подросткам, бросить вызов всему, что связывало с оставленной родиной, американцы очень рано занялись процессом словотворчества. Американский вариант английского языка появился очень давно. Так, в 1816 году была выпущена «Лексика, или собрание слов и фраз, которые считаются характерными для США», автор которой считал, что язык Соединенных Штатов «настолько отошел от образцового английского, что наши ученые, не теряя времени, должны приложить все усилия, чтобы восстановить его чистоту и предотвратить будущее разложение». Изменения в языке шли прежде всего по пути упрощения и огрубления в соответствии с идеалами демократии и с физически трудными условиями жизни переселенцев. В результате возник новый вариант старого языка, столь иногда отличный от оригинала, что сами американцы порой нуждаются в пояснениях. Сегодня наступила новая пора: американцы занялись очищением и возвышением своего английского. Интересно, что мысль о том, что это — их собственный язык и ничей больше, подспудно живет в американских гражданах: на вопрос преподавателя-иностранца «Как называется по-английски аристократическая вечеринка?» — студенты со смехом ответили: «У нас нет аристократии, а значит, нет и таких слов в языке».

Погоня за идеалом  

Культ силы привел к отрицанию старости — согласно американской системе ценностей быть старым просто неприлично, поэтому масса сил и средств уходит на «омолаживание» — с помощью хирургов, косметологов, фармацевтов.  

Еще хуже обстоит  дело с фигурой: полный человек не считается полноценным, ведь он не смог похудеть, а значит, у него недостаточно силы воли, он неудачник или просто лентяй. Все идет в ход — лекарства, диеты, операции, но количество толстых и очень толстых людей от этого не уменьшается, только с каждым съеденным куском нарастает чувство вины. Характерны в этом плане названия американских пирожных — «Смерть от шоколада», «Шоколадное сумасшествие», «Дьявольский пирог».

Узаконенный рай 

Американцы удивительно  законопослушны. Жесткое безоговорочное подчинение законам и правилам — прежде всего результат исторического развития. Страна создавалась из ничего, старые европейские порядки отвергались, да и люди стекались сюда самые разные — не секрет, что среди них было много бежавших от закона, что, естественно, приводило к беспорядкам и анархии, а выжить и создать крепкое государство можно было только при условии строгого выполнения всех установок.  

Опубликованная  в журнале в 1885 году карикатура изображает пополнение населения Америки следующим  образом: из далеких берегов (Европы) торчат три сточных трубы, на которых написано «Германия», «Россия», «Италия». Из них течет бесконечный поток людей самого отвратительного вида, в нелепых одеждах, с сальными волосами и длинными бородами, с ножами и пистолетами за спиной и в карманах, с чемоданами динамита в руках. На берегу их встречает юная красавица — Свобода, которая держит на поводке двух страшных псов, на ошейнике одного написано «Закон», у другого «Порядок», они закрывают вход в прекрасный мраморный дворец, где внутри видны спокойно обедающие люди в белом. Так, в аллегорической форме, изобразил карикатурист необходимость суровых мер, предпринимаемых для того, чтобы сохранить этот рай на Земле от посягательств злодеев, пытающихся пролезть в него. 

Один известный  американский журналист так описывает свой родной городок на севере Соединенных Штатов: чистота, тишина, покой, люди не запирают двери домов и даже точно не знают, где у них хранятся ключи, машины перед магазинами стоят с невыключенными моторами — просто рай безопасности. Как, почему? — удивляется читатель. Все очень просто, объясняет журналист. Представьте, что кто-нибудь украл из машины магнитофон и пытается его продать, но его просто никто не купит: «У меня уже есть один», — ответит потенциальный покупатель и тут же сообщит об этом в полицию. «А полиция приедет и расстреляет преступника на месте». «Вот почему, — заключает журналист, — в нашем городе нет преступности». Это, конечно, художественное преувеличение. Но, действительно, американцы панически боятся своей полиции. Благовоспитанный пожилой профессор крупного американского университета, будучи остановлен на дороге полицейским, которого заинтересовало, почему он так медленно едет (!), был на грани обморока от страха, когда он подавал в окошко документы, руки его тряслись. Тот же профессор, большой любитель ловли рыбы, рассказал, что каждый рыболов должен помещать лицензию на спине, чтобы она была видна издалека, иначе «все может быть» (расстрел на месте?). 

Доводы здравого смысла, житейская логика — все  это не имеет смысла при столкновении с американскими законами и распорядками. Самый знаменитый здесь пример — оформление документов на проживание или работу в стране.  

Вот случай из жизни. Кубинский иммигрант несколько  лет не мог получить вида на жительство, собранные им документы регулярно возвращались чиновниками как неполные. Проблема заключалась в том, что среди бумаг должны быть отпечатки всех пальцев обеих рук, а у незадачливого потенциального американца были ампутированы два пальца, что автоматически делало его документы недействительными.  

Еще одна жизненная  ситуация, удивляющая своей абсурдностью, — покупка алкоголя. В большинстве  штатов покупать алкогольные напитки  можно только по достижении 21 года. Даже не принимая во внимание завышенную возрастную планку, надо отметить, что каждый продавец имеет право спросить удостоверение личности у любого покупателя и, что интересно, очень часто это делает. Все понятно и даже правильно, если речь идет о молодежи. Но как себя чувствует сорокалетний человек, предъявивший университетский пропуск, в котором указано, что он профессор, фотографии вполне взрослых детей и множество других бумаг, ни одна из которых, к его несчастью, не содержит даты его рождения. Трудно предположить, что он все это фальсифицировал, чтобы обмануть продавца в магазине. Но ни при каких обстоятельствах, даже вызвав в гневе администратора, в этом случае он не сможет купить бутылку вина: закон есть закон, нет документа — нет бутылки.  

Страх нарушить закон столь велик, что, даже находясь вдали от родины, американцы боятся отступить от правил. В замке Отард во Франции группа студентов американского университета смотрела с ужасом на предложенные им для дегустации коктейли, в состав которых входил местный коньяк, они переглядывались, пожимали плечами, морщились и так и не решились попробовать.  

Ирония и шутки  с властями неуместны. Один американский журналист рассказал о случае в аэропорту, когда он, утомленный длительным перелетом через океан, на вопрос-допрос таможенника —  «Овощи? Фрукты?» пошутил: «Да, двести грамм апельсинов и полкило огурцов, пожалуйста», — за что едва не оказался за решеткой. 

Надо отдать должное американской полиции: она  на редкость эффективна и оперативна. Если у вас есть только небольшое  подозрение о каком-либо нарушении  порядка и вы сообщите о нем, можно быть уверенным, что через минуту полицейская машина будет у вашего дома, как будто она специально стоит за углом и ждет. При этом можно не волноваться, что вас отчитают за ложный вызов, если трупа нет, никого не убили и страхи оказались напрасными.